Ирина Аржанцева, заведующая Центром археологии Евразии, ведущий научный сотрудник Института Этнологии и антропологии Российской Академии Наук, старший научный сотрудник Института Восточных культур и античности при Российском государственном гуманитарном университете, рассказала нашему порталу о раскопках древнего городища Джанкент.
Ирина Аржанцева. Джанкент. 2005 год
— По сравнению с такими древними городами, как Отрар и Сауран, Джанкент не пользуется особой популярностью. Со времен Хорезмской археолого-этнографической экспедиции до 2005 года раскопки на нем не проводились. Так почему же заинтересовались им Вы?
— Такие замечательные памятники, как Отрар и Сауран исследуются довольно давно, несколько десятилетий. Там работали и работают замечательные специалисты-археологи, такие как К.А. Акишев, Л.Б. Ерзакович, Е. Смагулов и др. Отсюда и их популярность, безусловно, заслуженная, они больше на слуху.
Про Джанкент же («Жанкент» в казахской транслитерации) до недавнего времени знали только узкие специалисты, занимающиеся раннесредневековой и средневековой историей Казахстана, письменными источниками, связанными с этим периодом, историей огузов. Между тем, памятник этот известен давно и имеет достаточно длительную историю исследования. В средневековых письменных источниках Джанкент упоминается под несколькими названиями, которые переводятся именно как «новый город», и обозначается как резиденция «царя гузов».
Стена Цитадели и башни 1 и 2
Новый этап исследования памятника начался с работ Хорезмской археолого-этнографической экспедиции, летная группа которой в 1946 году сделала первую аэрофотосъемку памятника, глазомерный план и описание, ну и, конечно, собрала подъемный материал. Материал хранится в фондах Института Этнологии и антропологии Российской Академии Наук. Но планомерных масштабных раскопок Хорезмская экспедиция на нем не проводила.
Джанкент. Вид с дельтаплана
Почему я заинтересовалась именно этим памятником? Для меня это вообще-то было «возвращение к истокам», если можно так выразиться. По образованию я археолог-ориенталист, свою археологическую карьеру я начинала на Афрасиабе (городище древнего Самарканда). Туда я начала ездить еще студенткой и провела там шесть полевых сезонов. Затем успела поработать и в легендарной Хорезмской экспедиции в Казахстане.
С распадом Союза в Среднюю Азию ездить стало сложнее, мои интересы переместились на Северный Кавказ, где я и проработала на раннесредневековых аланских городищах последующие 20 лет.
В 2005 году меня и еще нескольких сотрудников нашего института (ИЭА РАН) пригласили в Кызыл-Орду в рамках культурной программы «Года России в Казахстане». Вот тогда-то вместе с преподавателями и студентами-историками Кызылординского государственного университета им. Коркыт Ата на университетском автобусе за неделю мы проехали около 3000 км буквально «по следам Хорезмской экспедиции», посетив и Джетыасарское урочище, и «болотные городища», которые давно меня интересовали. Так, 2005 год стал для меня возвращением в Среднюю Азию, в Казахстан. И не куда-нибудь, а на «болотные» городища, расположенные в дельте Сырдарьи.
Наша экспедиция
Для любого археолога, который специализируется на поселенческих памятниках, исследование такого сложного многослойного памятника представляет особый интерес. Понять его — это как сложить огромный «паззл» из многих составляющих. Но эта задача не под силу одному человеку, здесь нужна целая команда. И команда должна состоять не только из археологов. С самого начала и по сей день в нашей экспедиции вместе с археологами работают геофизики, почвоведы, геоморфологи, керамисты, остеологи.
Геофизики за работой
За годы работ получен огромный материал, но еще не все данные обработаны (например, только керамический массив находок насчитывает несколько тысяч фрагментов и целых сосудов). Работы продолжаются.
— Неподдельный интерес этот древний памятник вызывает и у западных исследователей, не так ли?
— Да, как и весь этот замечательный во многих отношениях регион — Низовья Сыр-Дарьи. В 2009 году к нашим работам на Джанкенте присоединился профессор Тюбингенского университета, известный археолог Генрих Харке (Германия). С тех пор каждый год он неизменно участвует не только в работах экспедиции, но и в различных проектах, связанных с Джанкентом.
Джанкент. Генрих-Агай читает лекции студентам
Генрих-агай, как его называют местные, стал любимцем не только всего Уркендеу (поселок, где расположена наша археологическая база), но и студентов-археологов из Кызылординского университета.
В 2011 году наш проект получил поддержку от известного американского фонда Wenner Gren. Мы смогли провести не только полевой археологический сезон, но и большие геофизические работы, выполненные нашими постоянными партнерами, студентами, аспирантами с Геологического факультета МГУ под руководством профессора И.Н. Модина.
В сентябре 2011 года мы организовали полевой семинар и конференцию по проблемам урбанизационного процесса в Евразии в X веке н.э. В работе семинара и конференции приняли участие наши коллеги из Оксфорда и Тюбингена — Гренвилл Астил и Йорн Штеккер — оба очень известные специалисты по этому вопросу.
— Почему вдруг расположенное посреди пустыни городище называют «болотным»?
— Многие исследователи отождествляют развалины этого городища с историческим городом Джанкент, упоминаемым в нескольких средневековых письменных источниках. И хотя всегда очевидна сложность и неоднозначность сопоставления археологического памятника с данными письменных источников, в этом случае такое сопоставление правомерно, так как еще в середине XVIII в., при первых описаниях этого памятника, местное население сохранило название Джанкент (Янкент, Янгикент) применительно именно к этим развалинам. Современное казахское название памятника Жанкент происходит от тюркского «Янгикент». «Жан», измененная форма прилагательного «жана», переводится, так же как и «янги» — новый. «Кент» означает поселение, крепость.
Джанкент. Жилая усадьба
Это сейчас здесь пустыня, а во времена экспедиции С.П. Толстова, т.е. в 1946 году, эта местность была сильно заболоченной и заросшей камышом. Почвы были сильно переувлажнены, как показывают исследования наших почвоведов.
Термин «болотные городища» был впервые введен С.П. Толстовым в 1946 году для группы памятников, расположенных в районе старого русла реки Сырдарьи, точнее, на равнине треугольного полуострова, ограниченного на севере Сырдарьей, на западе — Аральским морем, а на востоке — полосой болот и камышовых плавней, которые были обследованы летной группой Хорезмской археолого-этнографической экспедиции.
Работа почвоведов по отбору образцов на Разрезе 2
Джанкент. Описание слоев. Билалов С.
В настоящий момент местность довольно сухая, а вокруг городища проходят ирригационные каналы. Значительное опустынивание местности произошло в результате бессистемного выпаса скота и такого же бессистемного перераспределения воды.
— Какова история этого города? Когда он возник и как развивался?
— Вот это как раз и является предметом нашего исследования.
Существует несколько гипотез возникновения «болотных городищ». Изначально С.П. Толстовым на основе сделанных визуальных наблюдений, общей планиметрии городищ и анализа подъемного материала было высказано предположение, что эти городища существовали непрерывно с начала нашей эры до X–XI веков.
Джанкент. Разрез стены на Цитадели
Сейчас картина заселения памятника выглядит следующим образом: когда в VII веке сюда пришли джетыасарцы, следуя за уходящим руслом Сырдарьи, здесь уже существовало поселение (мы не знаем пока точно кого), возможно, к этому времени уже заброшенное. Джетыасарцы обосновались здесь вполне капитально, к ним присоединились (из соображений торговли) выходцы из афригидского Хорезма (это определяется по их изумительного качества светлоглиняной керамике). А вот в конце IX-начале X-го века здесь появились огузы, сделавшие этот город, согласно письменным источникам, своей столицей, вернее, ставкой своего правителя (ябгу). Тогда-то и возникла своеобразная планировка, которую мы наблюдаем сейчас.
Фиксация настенной росписи. Архитектор Черезова Т.
— Каковы мнения относительно причины упадка городища? Насколько мне известно, существует даже легенда о том, что город опустел во времена хана Санжара. Ревнивого хана постигла жестокая кара за то, что он заподозрил свою верную жену Бегим в измене — над городом повис бурдюк, из которого посыпались змеи.
— Да, легенда, конечно, известная и интригующая. Но это всего лишь легенда.
Хотя, честно признаться, в первые годы на памятнике мы действительно сталкивались с огромным количеством змей (в основном это были шахматные гадюки). Конечно, нас это пугало поначалу. Ну ещё бы, приходишь утром, а у тебя в раскопе 2-3 змеи свернутые клубочком лежат. Рабочий день начинался с процедуры изымания рептилий с рабочего места.
Чего только не придумывали. В основном действовали лопатами: одной лопатой загоняли змею на другую лопату, и, придерживая ее двумя лопатами, как салатными ложками, выносили на борт раскопа. Благодарности от них ждать не приходилось. Как только выкидывали их в отвал или в кусты, приходилось тут же уворачиваться, т.к. они начинали буквально бросаться на нас.
Конечно, студенты и аспиранты боялись поначалу. Знаете, что помогло? Мы стали давать им имена. Так, самая крупная гадюка, которую мы обнаружили в кустах (вот честное слово, размером с небольшого удава) у нас получила уважительное имя Зинаида Ивановна. А всех, кто помельче, звали просто Зинками. После такой персонификации как-то стало легче с ними общаться, тем более что сами они никогда первыми не нападали. В последующие годы они исчезли практически совсем. То ли мы их сильно потревожили, то ли ушло проклятие хана Санджара — не знаю.
Зинаида Ивановна купается в арыке рядом с раскопом
А если серьёзно — причина упадка «болотных городищ» точно неизвестна. На Кескен-куюк-кале (которое, кстати, переводится, как «частично сожженное городище») и на Куюк-кале обнаружен поверхностный слой пожара. На Джанкенте во многих местах в верхних слоях также присутствует слой пожара (не скажу, что масштабного, но достаточного заметного). Значит, какая-то внешняя катастрофа все-таки произошла. Вот, будем разбираться — какая именно.
— Планируете ли Вы продолжить раскопки Джанкента?
— Да, конечно, мы планируем. Но, как говорится, Иншалла.
Фотографии с раскопок Джанкента
Инна Кузьменко
