Обычно русские колонизаторы называли степью то необъятное пространство, которое тянулось через всю Среднюю Азию и даже захватывало юг европейской части Российской империи... Все это пространство было далеко не так однообразно, как привыкли думать многие. Иным степь представлялась путешественнику цветущей весной, иным - в пору увядания, иным - зимой и летом, но зато на нем встречалась одна и та же растительность, населяли его одни и те же животные и одинаково давали себя чувствовать смены времени года. Портал Qazaqstan Tarihy расскажет какой была животная и растительная жизнь казахской степи на заре ХХ века
Хотя эту казахскую степь и называли безлесным пространством, но, тем не менее, она не совсем была лишена деревьев: в речных долинах часто встречались кустарники, а, при особенно благоприятных условиях ива, белый и серебристый тополь достигали весьма значительной вышины. По берегам рек встречались даже березовые и на песчаных холмах - сосновые рощи, но все это являлось «оазисами в пустыне».
В волнообразных низменностях степи глаз с удовольствием останавливался на озерах, занимавших все глубокие котловины. В холмистых же местностях или среди гор водяные бассейны составляли исключительное украшение пейзажа. К сожалению, озера большей частью имели совершенно обнаженные берега и лишь украшали степь прелестной лазурью неба, которая отражалась в них как в зеркале. Единственно только там, где вокруг озер расстилалась «соленая» степь, ландшафт имел безотрадный, пустынный и бедный красками характер, так как всякая растительность исчезала здесь и место ее занимала мелкая жалкая «солянка», напоминавшая низкорослый вереск.
Вообще же, растительность степи была гораздо богаче. На черноземной почве произрастали чабер, таволга, (спирей), целые моря ковыля и масса всевозможных цветов. В низменностях же преобладал тростник и осока. Некоторые растения только в начале лета достигали полного расцвета, хотя весенняя роскошь трав всегда поражала туриста. В первые же дни всеиссушающего зноя начиналось увядание, и затем степь приобретала однообразный серовато-желтый оттенок, который и оставался на целую осень. Первый ночной мороз покрывал воды тонкой коркой льда, несколько холодных дней сковывали озера, северо-западный ветер нагонял по небу темные облака и мелкий снежок засыпал степь и окутывал горы своим белым покровом. Так наступала зима в степи.
К тому моменту степные и водяные птицы громадными стаями уже давно унеслись к югу. Без низ в осиротевшей степи голодный волк жался к стадам кочевников, думая поживиться каким-либо отбившимся от стада домашним животным. Но опытный кочевник не дремлет и часто загнанный хищник делался его добычей.
Гонимые тем же беспощадным голодом, дикие лошади и сайги переменяли свои стоянки, даже вечные жители гор - дикие овцы бродили с одного склона на другой, только зайцы да бульдуруки и степные курочки оставались на своих местах, питаясь корой, стеблями и почками торчащих из-под снега кустарников.
Снежные бураны, часто свирепствующие в степи благодаря ветрам, дующим среди зимы в разных направлениях, вьюги, иногда продолжающиеся в течение 3-4 дней, приковывали кочевника к одному более других защищенному, а значит и безопасному месту почти на всю зиму, так как застигнутый бураном в открытом месте путник обычно погибал, если не спасал его особенно счастливый случай.
Весной, вместе с растительным царством, просыпалась и животная жизнь. Еще ранее, чем исчезнет последний снег, появлялись перелетные птицы. Когда же весна окончательно вступала в свои права, показывались из своих подземных помещений на свет все подверженные зимней спячке животные. За ними праздновали свое пробуждение насекомые, вылупляясь из личинок или выползая из своих укромных уголков, и, наконец, покидали свои зимние норы ящерицы, змеи, лягушки. Жизнь под яркими лучами солнца снова закипала в степи.
Сборным пунктом животной жизни служили, прежде всего, озера, реки и ручьи. Прежде чем за густым тростником виднелось само озеро, близость его выдавали тысячи болотных и водяных птиц. Тихо над его зеркальной поверхностью парили разные породы чаек, быстро носились морские ласточки, высоко-высоко кружили в воздухе орлы, плавно перелетали гуси, утки и лебеди, луни качались над тростником, даже скопы и пеликаны появлялись иногда в этом птичьем эльдорадо. В соляной степи как растительное, так и животное царство отсутствовало, даже перелетные птицы спешили миновать негостеприимную местность, только чайки-рыболовы, утка-пеганка да шилоклювки оживляли мертвую картину соляных озер.
В камышах же обильных пищей болот и озер жили все, так как камышовая чаща была единственным убежищем, единственным местом вывода и воспитания птенцов. В камышах встречался волк, кабан, орел, гусь, коршун, лебедь, ворон, кряква, чирка, свиязь, нырка, дрозд, малиновка, болотная синица, воробей, болотный подорожник, овсянка, пустельга, кобчик, журавль, пигалица, жухан, бекас, скворец, трясогузка, перепел, зимородка, белая цапля, колпица и пеликан.
При выходе из сухой степи и приближении к одному из подобных обросших тростником озер, все внимание привлекали одни лишь зүйки. Далее, еще не дойдя до камышей, можно было встретить чаек, потом гусей, по краям болот – турухтанов:
«Подходите ближе к озеру и вдруг грозный хищник - лунь вспугивает своим неожиданным появлением птиц с середины его. Первыми поднимаются взбалмошные утки, выделывая мелодичные трели, взлетит кулик-красноножка, вспорхнет с далеко слышным криком – бекас – «барашек», засуетятся ходильники и все не успокоятся до тех пор, пока смелые чайки не прогонят дерзкого нарушителя общего покоя. В тростниках прежде всего бросятся в глаза мелкие пташки, ибо более крупные экземпляры пернатого царства: журавли, цапля, выть прячутся елико возможно; напротив, мелочь - беззаботно распевает на глазах посетителя. Трясогузки доверчиво бегают по лужайкам, усатые синицы продолжают свои экскурсии вверх и вниз по стеблям тростника, на метелках которого спокойно сидят сорокопуты; черногрудый дрозд продолжает громкое щелканье, кукушка тянет свое — Ку-ку и мелодично посвистывают синешейки, пеночки и пр. Посреди озера в зарослях плавают лысухи, копошатся разные породы уток. На ночлег в камыши заявляются еще пустельга, кобчик, скворец обыкновенный и розовый, орел, ворон, ворона и даже баклан и пеликан»
Не менее богатым было пернатое население кустарников, растущих по берегам рек. Кроме крупных и мелких хищников, гнездились в них иволги, дрозды, дятлы, малиновки, пеночки, вихиря и клинтухи. Ночами из них доносилась «дивная песнь соловья». На самых же реках и в прибрежных тростниках жило то же смешанное общество, что и в озерах
В безводной части степи путнику представлялся другой животный мир, хотя и здесь, прежде всего, привлекало внимание птичье население. Несколько пород жаворонков оживляли своим пением степь. Но жаворонки были не единственными ее обитателями: луни, уничтожавшие выводки беззащитных мелких пернатых, встречались не реже жаворонков. Еще чаще луней попадались также грациозные и красивые хищники - пустельга и кобчик. Не менее характерной принадлежностью этой степи являлись розовый скворец, бульдурук, дрофа обыкновенная, дрофа ожерельчатая, стрепет, щурки, сизоворонки, сокола, орлы, ткачик и красные снегири. Как признак человеческого жилья можно было увидеть ласточку. Разнообразие насекомых не удивляло: комары, мухи, овода, осы, пчелы встречались чаще других, но обилие их может поразить и видавшего виды путешественника. То же можно сказать и о гадах, из которых чаще других попадались ящерицы и змеи: гадюка и щитомордник. Из мелких млекопитающих встречались мыши, суслики, слепыши и земляной заяц.
В степных горах с отвесными скалами, с глубокими оврагами жила одна из пород горна горного барана, называемого казахами «архар». В пустынных бесплодных местностях степи, отчасти напоминавших путнику Сахару, жили и размножались не менее интересные животные - степные антилопы и дикие лошади или куланы. Охота как на архаров, так и на куланов была мало добычлива, так как требовала от охотника большой затраты энергии, знания местности, нрава преследуемых животных и выносливости. Часто турист, посетивший описанные места, мог похвастаться удачными выстрелами по этим чудным животными, но уезжал, в большинстве случаев, лишь издали полюбовавшись громадными стадами антилоп, отчаянной резвостью и силой бега куланов и замечательной грацией архаров.
