Землетрясение 28 мая 1887 года в городе Верный, действительно, было одним из самых масштабных катастроф конца XIX века. Город был полностью разрушен, сотни человек, в т.ч. около двухсот детей, погибли, а те, кому удалось уцелеть, остались без крова и каких-либо сбережений. Уже через несколько дней, разгребая завалы и увидев масштабы катастрофы, правительство всерьез раздумывало о переносе города, ибо считало, что на прежнем месте новые оползни и сдвиги неминуемы. Разговоры о восстановлении города Верный в другом месте шли на самом высоком уровне и были зафиксированы в многочисленных письмах. Портал Qazaqstan Tarihy расскажет, о чем говорится в этих письмах и восстановит хронологию событий
В статье были использованы материалы из сборника «И вздрогнула земля…»: Из истории землетрясений в Семиречье. 1885-1912 гг. (сост. И.М. Самигуллин)».
В конце пятого часа утра 28 мая 1887 года сильнейшее землетрясение разрушило множество зданий Верного, оставив под их завалами сотни человек. Через несколько дней, 31 мая, генерал-губернатор Степного края Г.А. Колпаковский написал рапорт на имя министра внутренних дел империи Д.А. Толстого о необходимости прислать в регион группу ученых дабы исследовать причины катастрофы, которая превратила город в развалины и повредила или полностью уничтожила правительственные и частные строения. В частности, Г. Колпаковский писал, что «восстановление Верного в качестве областного города и центра местных воинских управлений, а также расположения войск потребует со стороны правительства весьма больших затрат и притом в самом непродолжительном времени».
В эти дни вопрос о переносе Верного стоял не так остро: уцелевшие жители города и местная администрация была занята другими вопросами. Более того, географическое месторасположение города было стратегически важным и было наиболее удобным пунктом для сосредоточения на границе с Китаем императорских войск и запасов. Между тем, уже 5 июня 1887 года впервые встал вопрос о том, следует ли оставлять город на прежнем месте? Вопрос этот четко прослеживается в предписании Г. Колпаковского заведующему частью Омского военного округа:
«…так как он [Верный] и ранее подвергался, как и все южные части Семиреченской области, более или менее сильным колебаниям земли, то и нельзя поручиться за то, чтобы подобное последнему несчастью не повторилось с ним и в будущем времени»
На следующий день Военное министерство сообщило Г. Колпаковскому о снаряжении научной экспедиции во главе с профессором И.В. Мушкетовым для исследования последствий землетрясения и решения вопроса о восстановлении или переносе города. В этом письме было сказано, что землетрясение в Верном по внешним признакам схоже с землетрясением в г. Шемахи 30-31 мая 1859 года, вследствие которого все губернские учреждения Шемахинской губернии были перенесены в город Баку. В частности, говорилось, что город Шемаха находится у подножья отрога главного Кавказского хребта, как и Верный – у подножья хребта Алатау. Что касается кандидатуры Мушкетова, то он был опытным геологом, профессором Горного института, изучавшего в течение нескольких лет природу и вулканические явления Средней Азии.
9 июня 1887 года на имя Колпаковского пришла телеграмма от имени военного губернатора Семиреченской области А.Я. Фриде, который писал о нецелесообразности переноса областного центра. Он писал, что геологам нет нужды прибывать в Верный, ибо «поездка сюда не прибавит многого их сведениям». Чиновник сравнивал произошедшее двумя годами ранее Беловодское землетрясение с катастрофой в Верном и делал вывод, что оба землетрясения ограничивалось обвалами в горах и разрушениями кирпичных зданий в подгорных долинах. Он полагал, что землетрясения, в целом, затрагивают почти всю культурную часть подгорных долин Семиречья, за которыми лежат безводные степи без условий для создания оседлых городов. Кроме того, он предлагал решение: «…существование городов в подгорных долинах безопасно при возведении зданий одноэтажных деревянных или с деревянными и железными основами и скреплениями». Опасения Фриде объясняются тем, что в случае переноса города тридцатитысячное население города и окрестностей лишится не только заработков, но и вряд ли сумеет отстроить жилища заново до наступления зимы. На это письмо также ссылалась телеграмма верненского городского головы С.М. Быкова с просьбой городской думы об отклонении вопроса о переносе административного центра Семиреченской области.
К слову, согласно журналу заседаний Верненской городской думы от 5 июля 1887 года под председательством С.М. Быкова, в пользу оставления города на прежнем месте проголосовало 42 человека против одного.
В другом письме Фриде пишет Колпаковскому о том, что нет оснований для переноса уездных учреждений Верного в Талгар:
«Уездное управление, судья нашли наемные помещения в Большой станице, перемещать их в Талгар крайне неудобно во всех отношениях. Оставить город без врача тоже неудобно. Врач и следователь легко найдут себе квартиры в станицах. Чтобы избежать лишнего расхода на тюрьму в Талгаре и освободить пострадавшее казачье население от большого усиления подводной и конвойной повинностей, ходатайствую оставить решение по всем этим предметам до личного прибытия вашего в Верный»
На это Колпаковский ответил, что не видит неудобств в перемещении уездного управления в полном составе в Талгар. Однако согласился с тем, что необходимость прибытия в Семиреченскую область действительно присутствует. Фриде отправился в Талгар и уже 28 июня 1887 года отослал Колпаковскому рапорт. Как следует осмотрев Талгар, Фриде отметил, что помещение для размещения в ней канцелярии будет стоить 480 рублей (против 400 рублей в станице Алматинской). Кроме того, сотрудники, коим придется покинуть Верный ради переезда в Талгар, будут вынуждены бросить материалы своих разрушенных домов и нанимать караул, который будет стоить больших денег. Отдельно Фриде говорит о делах суда («…эта местность более всего и требует пребывания суда в центре нахождения лиц, обращающихся к суду…») и уездном враче, ввиду присутствия в городе раненых и изувеченных.
Под такой отпор со стороны местной администрации вышел документ «Наставление для постройки зданий в местностях Семиреченской области, подверженных землетрясениям», опубликованный в Семипалатинских областных ведомостях от 13 июня 1887 года. В нем были напечатаны рекомендации для постройки зданий в городе с учетом сейсмологической ситуации. Особое место в этих рекомендациях отдано строительству деревянных или фахверковых домов, состоящих из деревянного остова, забранного кирпичной кладкой или плетнем. Любопытно, что эти рекомендации касались также предупреждения проникания холода в подпольные пространства, использования обмазанного глиной и скотским навозом плетня, отказа от штукатурки потолков и высоты комнат.
Поддавшись уговорам местной администрации, 10 июня 1887 года Колпаковский отправил телеграмму Д.А. Толстому, в котором поддержал ходатайство городских чиновников. Свое решение он аргументировал тем, что колебания почвы происходят на всей территории Семиреченской области, а потому определить место, где землетрясение будет слабее, сказать затруднительно. Среди прочих аргументов он говорил о том, что будет затруднительно найти местность, которая больше Верного соответствовала бы топографической, орографической и хозяйственной цели. К тому же приезд геологов и их исследования наверняка отняли бы много времени, которое особенно ценно местным жителям в преддверии зимы. Однако основным аргументом было то, что перенесение областного центра потребует серьезных затрат, которые могли бы пойти для возвращения былого облика города.
Днем позже, 11 июня 1887 года, был опубликован рапорт горного инженера Ф.П. Брусницына, в котором говорится о сейсмических явлениях в среднеазиатском регионе и «разумном подходе при решении вопроса о переносе г. Верного на новое месте». В этом отчете автор ссылается на работу А.П. Орлова «О землетрясениях и т.д. // Труды Общества естествоиспытателей при Императорском Казанском университете»:
«Из каталога землетрясений в Средней Азии, напечатанного в труде А.П. Орлова, видно, что в стране, ограниченной с запада меридианом 35 градусов восточной долготы от Пулкова (65 градусов – от Парижа), с востока – берегами Великого океана и Охотского моря, с юга – Бухарой, Коканом, Кашгарией и Китайскими владениями, землетрясения происходят постоянно и не имеют точно определенных центров воздействия, откуда бы распространение их шло, подчиняясь известной законности в смысле постоянства направлений»
Отталкиваясь от этого, Брусницын говорит, что только те местности, геологическое строение которых указывает на полное отсутствие горных пород, могут быть признаны менее доступными разрушительным явлениям землетрясений. Однако, ввиду того, что территория Казахстана совсем недавно была присоединена к России, соответствующие исследования не были проведены, а потому решение о переносе Брусницын называл как минимум преждевременным. Что касается безопасности жителей города, то автор сказал, что «…последствия несчастной утраты 28 мая 330 человек при 30 000 населения города со станицей выразилось только случайным увеличением смертности за 1887 год на 0,92%».
Но в июле разговоры о возможном переносе Верного возобновились. Поводом тому послужило письмо товарища министра внутренних дел В.К. Плеве от 13 июля 1887 года, в котором говорилось, что «преждевременно теперь же отказаться вполне как от предположения о перенесении областного центра из Верного». В том же месяце Колпаковский пишет генерал-майору А.Е. Зурову, главе комиссии по переносу Верного. В нем он обращает внимание Зурова на Каратальскую долину с расположенными в ней селением Гавриловское и выселками Карабулакский и Джанкис-Агачский на случай если вопрос об оставлении города Верный получит отрицательное решение. Тут следует отметить, что комиссия, судя по письму Колпаковского, больше склонялась к переносу областного центра в Илийскую долину.
Отрицательно к этому варианту относился и Фриде. Он отмечал, что в отношении безопасности от землетрясений преимущества выселок Илийский перед Верным не имеет ввиду того, что от землетрясения 28 мая Илийский пострадал не меньше других поселений, а потому он также не застрахован от подобной трагедии. Кроме того, в 1880 году в выселке произошло землетрясение, которое не было замечено в самом Верном. Вместе с тем, несмотря на то, что часть местности Илийского находится на гранитных и порфировых массивах, которые меньше страдают от землетрясений, большая ее часть состоит из песков и солонцов, болот и камышей, которые могут стать сосредоточением трудностей, связанных с разведением садов, содержанием крупного рогатого скота и развитием сельского хозяйства и земледелия. В заключении Фриде написал: «…перенесение областного центра в выселок Илийский будет для населения г. Верного бедствием едва ли не большим, чем перенесенное землетрясение».
Интересно, что с выводами Фриде о почве Илийского не согласился геолог Мушкетов, отмечавший, что почва Илийского несравненно безопаснее почвы Верного. Попутно он писал о том, что землетрясение 28 мая на Илийском совершенно не отразилось.
Впрочем, после этого вопрос о переносах города Верный или областного центра не поднимали до весны 1888 года. Это молчание потревожила телеграмма военного губернатора Г.И. Иванова Колпаковскому, которая сообщала, что в ночь с 15 на 16 марта в Каратальской долине (один из вариантов переноса Верного) ощущался сильный толчок. Поэтому Иванов изложил свои опасения по поводу переноса города не только в местность, а вообще:
«Усерднейше ходатайствую перед вашим высокопревосходительством от лиц всех горожан: не признаете ли вы возможным председательствовать перед высшим правительством относительно оставления областного центра Верном. Никто не может ручаться ни за один пункт области, в котором могла повториться катастрофа 28 мая. В этом случае снова придется переноситься. Много есть городов, потерпевших бедствие более страшные от землетрясений, ураганов, наводнений, но они остаются, однако, на местах, где основаны. Нужно, казалось бы, не переноситься, а приспособляться к условиям, среди которых живем»
22 марта 1888 года Г.И. Иванов написал на имя Г.А. Колпаковского еще одну телеграмму. В ней он пишет, что население Верного живет областными учреждениями и расположенными в нем войсками и перевод их приведет к концу существования города. К тому же, Верный к тому моменту более чем на половину застроился, а жители заготовили много материалов для новых построек, что еще раз говорит о том, что нет оснований переноса города. Однако, как отмечалось в письме, если правительство все же признает нужным перенести административный центр в другое место, то лучше и целесообразнее переносить его в Жаркент, который значительно удален от главного Тянь-Шаньского массива.
Окончательная точка в этом вопросе была поставлена 27 июня 1888 года. В этот день вышла телеграмма В.К. Плеве степному генерал-губернатору, которое гласило о том, что император повелел оставить город Верный областным центром Семиреченского региона. По словам Плеве, на ходатайстве Колпаковского император собственноручно написал: «Очень рад, что они довольны».
