Изучение этнического самосознания и этнической идентичности казахов начала XX в. имеет не только теоретическое, но и важное прикладное значение, так как связанные с ними вопросы имеют прямое отношение к таким явлениям и процессам, как внутриэтнические и межэтнические конфликты, стремление казахского народа к воссозданию собственной государственности, этническая мобилизация и многое др.
Одной из важнейших идей А. Н. Букейхана является проблема этнической идентичности и возрождения этнического самосознания казахов. В сознании народа с давних пор укоренилось представление о том, что долг каждого казаха — знать своих предков до седьмого колена. Так А. Н. Букейхан отмечал: «Қазақта „жеті атасын білмеген — мертід“ (не „мүрид“, не „мәңгүрт“ болуы да мүмкін. С.А.) деген мақал бар. Сондықтан һәр бір қазаққа жеті атасын білу парыз дәрежесінде». Семиколенное родство играло большую роль в жизни казахского социума, определяя его самосознание и способствуя сохранению целостности народа. В целях сохранения генофонда народа был введен принцип экзогамии, предполагавший запрет брачных отношений внутри рода. В казахской среде незнание своих предков до седьмого колена считалось позором и строго отслеживалось. Знание семиколенной структуры, согласно А.Н.Букейхану, — это долг каждого казаха, ведь «тот, кто не знает своих предков до седьмого колена — ничего не знает» (С.К.).
Отличительной чертой казахов были ярко выраженные патронимические отношения, патронимическая идеология и сознание. «Кровная связь между тюркскими племенами, вошедшими в состав так называемой большой, средней и малой орды, крепко держится с давних пор. На вопрос „кто ты?“, каждый казах, — отмечал А.Н. Букейхан, — ответит: „үш жүздің баласымын“, т.е. „мы дети трех орд“. Если вопрос исходит от киргиза же, то вопрошаемый назовет одну из орд или какой-либо род из их среды»). До середины XVIII в. на подобный вопрос получали следующий ответ: «алты Алаштің баласымын», т.е. «мы дети шести Алашей». В этих ответах на вопрос об идентификации отчетливо звучит идея единства казахского народа. Наши предки не понаслышке знали, что сила народа в его единении, а не разобщенности. В начале XX в., когда произошел кризис родовой идентичности казахов, вызванный аграрной колонизацией казахской степи, ситуация изменилась. Переселенческая политика царизма и связанное с ней расхищение казахских земель делали кочевание невозможным, что впоследствии привело к сокращению поголовья скота, который, по мнению А. Н. Букейхана, составляет единственное богатство киргиз. Он отмечал: «Қазақ мал баққан халық екен», т.е. «казахи — народ, занимавшийся скотоводством». Поэтому сокращение и гибель скота для казаха было равноценно собственной смерти. Издревле кочевой образ жизни составлял основу казахской идентичности. Переход к оседлости сопровождался утерей всех признаков казахскости. Результатом проведенного аграрного курса стало обнищание казахов, имевшее катастрофические масштабы. Следствием социальной дифференциации казахского общества, достигшей высокого уровня, стало возникновение такого явления, как отходничество. Оно сыграло отрицательную роль в жизни рода. Это выразилось в том, что институт родовой взаимопомощи перестал выполнять свои функции. Отходники, отторгнутые родом, стали адаптироваться к новым условиям жизни вне рода. В таких случаях, когда участие рода в жизни индивида прекращается или минимизируется, родовая идентичность постепенно отходит на второй план и ее место занимает идентичность общеказахская.
Большую роль в процессе трансляции знаний о своих предках играет родовая память, наличие которой является непременным условием сохранения этнического самосознания. В отличие от основного этнического массива, к примеру, группа «қожа» достаточно отчетливо продолжает сохранять осознание своего отличия. В настоящее время выходцы из «қожа», помнят о том, что не входят в родовую структуру казахов. Вместе с тем, свою этническую принадлежность они связывают со страной проживания, в данном случае с Казахстаном. Некоторая часть «қожа» продолжает подчеркивать свое арабское происхождение, сохраняет и транслирует ярко выраженную родовую идентичность. Особенностью этой группы являются эндогамные барьеры, делавшие невозможным вступление в брак с представителем другой родовой группы. Однако в тех случаях, когда брак с представителем другой родовой группы являлся выгодным, такие запреты нарушались. В начале ХХ века, как отмечается З.О. Ибадуллаевой, в том случае, если представители трех поколений из рода «қожа» вступали в брак с представителями казахских родов, их именовали «қараманы» или «араласқан қожалар» — «смешанные кожа». Важным элементом родовой памяти является этническое самоназвание (эндоэтноним). В отношении казахов того времени следует сказать, что их этническое самоназвание отличалось от того, как этническую общность именовали окружающие народы. Казахи называли себя «қазақ», другие народы, в основном русские, употребляли по отношению к ним этноним «киргизы» или «киргиз-кайсаки».
Этнониму «қазақ», по мнению А. Н. Букейхана, дается неправильное толкование. Он останавливается на пяти общераспространенных ошибках, вольно или невольно легитимизировавших неверную этнономинацию казахов. Русская история именует казахскую общность «киргизами». Это — ошибка. В арабских и турецких источниках также не приводятся аргументированные данные относительно этимологии слова «қазақ».
Происхождение этнонима «қазақ» от слова «кашак» — «беглец» не имеет под собой почву, поскольку не подкрепляется достоверными данными. В книге «Мұстафадал ахбар» этноним «қазақ» тоже толкуется неверно. Нельзя сказать, что его автор не знает смысла казахских слов. По словам А. Букейхана, причины недобросовестного отношения к толкованию понятия кроются в сильном фанатизме и ненависти к народу, который не является по своему происхождению ногайским.
Четвертая ошибка по поводу происхождения термина «қазақ» — представление некоторых русских историков относительно дефиниций «қазақ-қайсақ». Термин «қазақ» никакого отношения к слову «халисақ», по утверждению А. Букейхана, не имеет. На калмыцком языке это понятие переводится, как «человек, охраняющий границу». Применяя ошибочную трактовку, русские историки пишут о казахах, как о «киргиз-кайсаках». Причину возникшей путаницы А. Н. Букейхан видит в следующем: «Бір сыпыры халқы, түріктерден көрмекші, салт-әдет айтып, біздің қазаққа ұқсағаннан соң „Казаший“ („Казачье войско“) атанып кеткен. Орыстың атты әскері қазақпын десе, біздің қазақ өзінің атынан айрылып, қырғыз атанып жүрмекші емес. Қиаметке шейін қазақ қазақ болып жасамақ». Обстоятельства распространения такого этнонима А. Букейхан связывает с тем, что русское государство в целях отличия казахов от казачьего войска стало употреблять термин «киргиз-кайсаки».
О пятой ошибке в трактовке термина «қазақ» А. Букейхан пишет следующее: «Бесінші хате — наши предки түрік қауымынан бірі кісі далада аң аулап жүргенде бір адасқан қыз тауып алыпты-мыс. Қыз аса көркем сұлу болса керек, еліне алып келгенде халқы көріп сұқтанып: — Шіркін-ай, қыз-ақ екен! —дейді-міс. Сол сөз жүре-жүре „қазақ“ қалпына өзгеріліпті-міс. Сол қыздан үш бала тауып, күллі қазақ халқы сол үш баладан тарапты-мыс. Үлкен баладан — Ұлы жүз, ортаншы баладан — Орта жүз, кішіден — Кіші жүз тарайды-мыс. Мінеки, осындай шіп-шикі өтірік сөздер тарих кітаптарында толып жатыр». Происхождение этнонима «қазақ» от слова «қыз-ақ» в значении «о, какая красивая девушка!» является ложным суждением. В тексте говорится о том, что эта девушка родила трех сыновей, от которых произошел казахский народ. И такие ошибочные суждения, по словам А. Н. Букейхана, встречаются довольно часто. «Мы попытались написать историю казахов», — пишет А. Н. Букейхан. В материалах устной истории, собранной учениками алашевцев, рассказывается об истории одного недоношенного ногайского мальчика, который вырос талантливым и впоследствии был избран ханом. Отец этого мальчика (хан), узнав о том, что его сын родился недоношенным, сказал: «Тілеп алған балам шала туып, жұртымды шала қылады екен», т.е. «выпрошенный у Бога ребенок, родившись недоношенным, ослабит мой народ» (С.К.). Избранный ханом мальчик получил клич «Алаш». Эту легендарную родословную А. Н. Букейхан принимал, как наиболее близкую к истине. Для казахов рассматриваемого периода было характерно четкое осознание общности происхождения, что подтверждается мифами об общем предке. Таким предком, представление о котором укоренилось в самосознании казахов, является Алаш. Об этимологии и о семантике термина «Алаш» неоднократно в своих работах писал А. Н. Букейхан. Происхождение термина «Алаш», по его мнению, восходит к временам Чингисхана, который разделил все государство между четырьмя своими сыновьями. Первому сыну Жошы он отдал Дешт-и-Кипчак. На управляемой им территории проживали шесть племен, каждое из которых имело свой клич, знак, дерево. В это время боевым кличем всех улусов Жошы был «Алаш». Значение слова «Алаш» — «отечественник». А.Букейхан отмечал: «Алашы — алаштың басшысы» («голова отечества». Т.Б.)». «Қазақтың „Алаш Алаш болғанда; Алаш хан болғанда“ деген ескі сөзі сонан қалған», т.е. «Когда Алаш был Алашем, ханом был Алаша», — утверждал А. Букейхан. Приверженцы идеи «Алаш» считали себя правопреемниками этого легендарного правителя. Взяв на вооружение этот термин, они вложили в него более глубокий смысл, нежели просто предок, боевой клич казахов или «весь народ». Как нам представляется, сущность слова предполагает государственное начало и патронимию — главный регулятор всех форм отношений в кочевом обществе. Присущая казахам разветвленная система родственных отношений служила целям защиты и способствовала сохранению единства народа, по сути, выполняя функции государства. В структуре идентификационной матрицы казахов начала XX в. большое место занимала региональная идентичность, характеризующаяся отношением индивида к своей «малой родине». Согласно взглядам П. Сорокина, «из всех связей, которые соединяют людей между собой, связи по местности являются самыми сильными. Одно и то же местожительство порождает в людях общность стремлений и интересов. Сходство в образе жизни, семейные связи, товарищеские отношения, созданные еще с детства, придают им общий характер, создающий живую связь... Так, среди казахов отчетливо выделялись следующие территориальные общности: павлодарские, кокчетавские, каркаралинские, омские казахи и др., противопоставлявшие себя другим локальным общностям. Сегодня региональная принадлежность играет значительную роль в казахском социуме.
Деление на группы по принципу территориального размещения (запад, север, юг) часто приводит к разногласиям и спорам, что «дробит» этнос и препятствует его национальной консолидации. В рассматриваемый нами период мы можем выделить такую разновидность идентичности, как конфессиональная. По групповой принадлежности большинство казахов того периода относилось к мусульманам, однако конфессиональная идентичность не была доминирующей среди других видов идентичностей. Так, А. Букейхан писал: «Киргизы, еще недавно, в половине XIX века были довольно равнодушны к религии, в частности, к исламу». К концу XIX в. интерес к религии усиливается, что подтверждается тем, что некоторые казахи поступают в высшие мусульманские школы, располагавшиеся в Бухаре, Самарканде, Казани и других мусульманских центрах.
В этом отношении А. Н. Букейхан отмечал то, что «религиозные и земельные вопросы стояли у киргиз впереди вопросов политической свободы». Подтверждением этому служила первая казахская прокламация, получившая широкое распространение в степи. Авторы этого документа, со слов А. Н. Букейхана, «призывали детей Алаша подняться, как один человек, против посягательств русского правительства на религию — ислам и против попытки обратить киргизский народ в „крестьян“ и православную веру». По мнению автора, результаты деятельности православных миссионеров являются ничтожными, поскольку «православие принимают или малолетние бесприютные сироты, оторвавшиеся от степи и случайно оказавшиеся в русских селениях, или влюбленная пара — жених и невеста, чтобы перейдя в православие, получить свободу. Понятно, что таких новообращенных в православие, не может быть много, так как в степи призрение сирот лежит на обязанности рода, и общественное мнение не признает свободы выбора жениха и невесты». Кроме того, попытки христианизации казахов не имели успеха в связи с тем, что подобное явление каралось весьма строго, приводило к лишению наследства, а самым тяжелым последствием для новообращенного было подвергнуться остракизму — изгнанию из рода. Тем не менее, по целому ряду причин происходил дрейф религиозной идентичности, который может привести к утрате либо маргинальности этнического сознания. Ярким примером этнической группы, сменившей религиозную идентичность, являются «крещеные казахи» Алтая. В середине XIX в. локальная группа казахов из с. Черный Ануй Республики Алтай приняла православие взамен на сохранение за собой земли. Однако смена конфессиональной идентичности, по мнению российского этнографа И. В. Октябрьской, не повлекла за собой утраты языка, этнонима, а главное — самосознания. При рассмотрении идентичности важным показателями являются язык и культура — главные этнодифференцирующие признаки.
А. Букейхан и его единомышленники понимали важность этих социальных маркеров для этноса. Сохранение казахской культуры, поднятие казахской литературы на новый уровень, по их мнению, позволит сохранить казахскость. Особую роль в этом деле он отводил казахской молодежи, получившей обучение на русском языке. Автор отмечал: «Орысша оқыған қазақ жастарының мойнына алатын бір жұмысы: мехкемеден шеткері болған һәр бір істі орында, һәр бәр істе „киргиз“ деген жаңылыс атты қойып „казак“ деген атты қолдауы тиіс. Бұл болмайтын іс, ағынға қарсы (против течения) деген сөз — сөз емес, біз — суды теріс ағызған атаның баласымыз!». К языку у алашевцев было особое отношение, связанное с тем, что языковая картина определяет сознание этноса и способствует сохранению национального колорита. Поэтому главным их лозунгом в этом отношении стало ведение обучения в начальных классах на родном языке. По словам А. Букейхана, администрация всячески противилась этому и требовала, чтобы в начальных классах казахских школ учитель знал русский язык. Ассимиляционная в выражении А. Н. Букейхана «обрусительная политика», проводимая в Киргизской степи, имела своей целью уничтожение языка. До октября 1917 г. должности переводчиков киргизского языка занимали люди, не знавшие языка. А. Бухейхан писал, что «это делалось нарочно, как говорил пишущему эти строки старший делопроизводитель канцелярии степного генерал-губернатора: «сами киргизы должны возвыситься до нас; мы же не обязаны учиться их языку!». Большое недовольство вызывало и отсутствие периодических изданий на казахском языке и типографии. В большом количестве выписывались периодические издания на татарском языке, газеты на русском языке практически не пользовались спросом. А. Н. Букейхан отмечал, что «после роспуска I думы бесплатно посылались в киргизскую степь черносотенные газеты, но киргизы оказались к ним равнодушными, и некоторые вспоминали по этому поводу народный афоризм о волке, который найдя на дороге отравленный кусок сала, обошел его, говоря: «тяжел и вкусен ты, кусок сала, однако, по какой загадочной причине оказался ты лежашим на дороге?».
Поэтому появление в 1913 г. газеты на родном языке вызывало непомерное чувство гордости за свой народ и привело к подъему национального самосознания. Своего апогея, на наш взгляд, этническая идентичность достигла в декабре 1917 г. после Второго Всеказахского съезда партии «Алаш» и принятых на нем решений. Идея «Алаш», приемлемая для каждого этноносителя, получила на этом съезде свое доктринальное оформление. Активная деятельность алашординцев привела в конечном счете к тому, что казахский народ поднялся до осознания государственной идентичности. Говоря о деятелях движения Алаш, как о носителях новой идентичности, необходимо подчеркнуть, что они являли собой пример беззаветного служения Отечеству, своему народу и его национальным интересам. Чувство ответственности за свою страну никогда не покидало их, что является индикатором гражданской идентичности. Они были представителями интеллектуальной элиты, получившими прекрасное образование, говорившими на нескольких языках и обладавшими незаурядными способностями. Главная заслуга приверженцев идеи «Алаш» в том, что они пытались поднять идентичность на уровень государственный, тем самым, прилагая все усилия и всячески способствуя формированию основы для будущего нациестроительства. Таким образом, для казахов начала XX в. была характерна множественная этническая идентичность, состоящая из нескольких уровней: общеэтнический — казах, региональный, конфессиональный — мусульманин, и, наконец, родовой. Причинами такой иерархии в этнической идентификации являются большой удельный вес территориального компонента, возросшая роль религиозного фактора и кризис родовой идентичности. На заре ХХ века идея «Алаш», имевшая общенациональный характер, легла в основу конструирования новой государственной идентичности. Основным актором процесса конструирования стала казахская национальная элита. Не вызывает сомнений и то, что идея «Алаш» впоследствии послужила толчком к созданию Казахской ССР, а затем и Республики Казахстан.
С.Р. Курманова (г. Астана)
К.и.н., Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева
Использованная литература:
1. Губогло М.Н. Идентификация идентичности: Этносоциологические очерки / М.Н. Губогло; Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. — М.: Наука, 2003. — 764 с.
2. Түрік баласы. Қазақтың тарихы. V-бөлім // Әлихан Нұрмұхамедұлы Бөкейхан (1866-1937). Шығармаларының 7 томдық толық жинағы. Полное собрание сочинений в 7 томах. / Сост. С.А. Жусип. — Астана: «Сарыарқа» БҮ, 2009. — 562 б. — ІІІ том.
3. Букейханов А.Н. Киргизы // Казахи: историко-этнографические труды (Библиотека казахской этнографии, том 14).- Павлодар: ТОО НПФ «ЭКО», 2006. — 304 с.
4. Ибадуллаева З.Ө. Қазақ халқының кұрамындағы қожалар (тарихи-этнографиялық зерттеу): Ғылыми-зерттеу еңбек / З.Ө. Ибадуллаева. — Алматы: Эверо, 2015. — 176 б.
5. Түрік баласы. Қазақтың тарихы. III-бөлім // Әлихан Нұрмұхамедұлы Бөкейхан (1866-1937). Шығармаларының 7 томдық толық жинағы. Полное собрание сочинений в 7 томах. / Сост. С.А. Жусип. — Астана: «Сарыарқа» БҮ, 2009. — 562 б. — ІІІ том.
6. Түрік баласы. Қазақтың тарихы. II-бөлім // Әлихан Нұрмұхамедұлы Бөкейхан (1866-1937). Шығармаларының 7 томдық толық жинағы. Полное собрание сочинений в 7 томах. / Сост. С.А. Жусип. — Астана: «Сарыарқа» БҮ, 2009. — 562 б. — ІІІ том.
7. Түрік баласы. Қазақтың тарихы. IV-бөлім // Әлихан Нұрмұхамедұлы Бөкейхан (1866-1937). Шығармаларының 7 томдық толық жинағы. Полное собрание сочинений в 7 томах. / Сост. С.А. Жусип. — Астана: «Сарыарқа» БҮ, 2009. — 562 б. — ІІІ том.
8. Сорокин П. Система социологии. В 2-х томах. Т.2. — М.: Наука, 1993. — 688 с.
