Великая битва под Москвой была отмечена многочисленными примерами самопожертвования, мужества и стойкости бойцов и командиров Красной Армии, партизан и подпольщиков, участников трудового фронта. Среди ратных свершений воинов, защищавших столицу, особое место занимает великий подвиг 28 гвардейцев - панфиловцев. Он уникален по своей сути и выдающийся по своему значению.
16 ноября 1941 года у железнодорожного разъезда Дубосеково в районе Волоколамского шоссе небольшая группа отважных советских воинов преградила путь более 50 вражеским танкам, рвавшимся к Москве. А реальных сил, способных остановить такую танковую армаду противника, в нашей столице тогда не было. Но мужественные защитники Родины и главного города страны не дрогнули и задержали вражеский прорыв на четыре с половиной часа, как раз до подхода наших резервных войск. Вскоре об этом подвиге узнала вся страна и 28 гвардейцев-панфиловцев заняли достойное место в истории Великой Отечественной войны. Еще в 1943 году вышел в свет двухтомный труд о победе под Москвой, где нашло отражение и героическое сражение 28 славных воинов у разъезда Дубосеково. (ист. Разгром немецких войск под Москвой. Часть 1. Под ред. Маршала Советского Союза Б.М. Шапошникова. (М., 1943.с. 42-46).
Правда, в первых публикациях и официальных сообщениях говорилось, что все 28 героев пали смертью храбрых. Однако шестеро воинов, ранее и контуженные – Даниил Кожубергенов, Григорий Шемякин, Илларион Васильев, Дмитрий Тимофеев, Иван Шадрин и Иван Добробабин, оказались тогда сильнее смерти, «воскреснув» один за другим «из мертвых». Какое-то время оставался в живых и смертельно раненный в живот рядовой Иван Натаров. Очнувшись после боя в окопе, он ползком «добрался в ту ночь до леса, бродил, изнемогая от потери крови, несколько дней, пока не наткнулся на группу наших разведчиков» и был доставлен в госпиталь. (ист. А. Кривицкий. О двадцати восьми павших героях // Советские гвардейцы. Сб. М., 1942. С.30).
Здесь его разыскал военный корреспондент «Красной Звезды» Александр Кривицкий. И Натаров успел рассказать ему о всех основных перипетиях неравного и жестокого сражения. Именно на основании услышанного от умирающего бойца, «лежащего, по словам журналиста, уже на смертном одре», Кривицкий написал свою знаменитую статью «О 28 павших героях», опубликованную в газете «Красная Звезда» 22 января 1942 года и в сборнике статей «Советские гвардейцы» (М., 1942). Как и И.М. Натаров, тяжело раненные и контуженные Г.М. Шемякин и И.Р. Васильев были обнаружены на поле боя теми же разведчиками, долго лечились в госпиталях, потом снова находились в действующей армии. И.Д. Шадрина и Д.Ф. Тимофеева, когда они лежали в окопе без сознания, взяла в плен немецкая тыловая команда. В лагере военнопленных оба принимали активное участие в подпольной борьбе, пока не пришло, наконец, освобождение. Шемякину, Васильеву и Шадрину были вручены Золотые Звезды Героев Советского Союза. Вызванный в Москву для этой цели Тимофеев получить награду не смог по состоянию здоровья. Сказались перенесенные ранения и тяготы плена. Он умер в 1947 году.
Еще во время войны и в первые послевоенные десятилетия некоторые публицисты пытались поставить под сомнение подвиг 28-ми героев. Под напором фактов, документов и убедительных свидетельств чудом оставшихся в живых нескольких участников сражения у разъезда Дубосеково опровергатели этой истории умолкали, выжидая более удобного времени или случая.
И вот сравнительно недавно подвиг 28 героев-панфиловцев вновь стал объектом очернительства и клеветы со стороны доморощенных дилетантов и «все знающих» фальсификаторов. Среди них следует назвать директора Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), доктора исторических наук С.В. Мироненко – специалиста по истории России ХIХ века. Только в течение 2011 года он дважды выступал об этом по телевидению (хотя передачи были посвящены совсем другим историческим темам), а также дал интервью газете «Комсомольская правда» ( № от 7-14 июля 2011 года) на тему «Как выдумали (?!) подвиг панфиловцев и развалили СССР».
В качестве основного источника своих клеветнических измышлений С.В. Мироненко использовал дело № 4041, которое долгие годы хранилось в спецфонде ГАРФ за № 8131 сс. История этого дела такова. Весной 1948 года главный военный прокурор, генерал-лейтенант юстиции Н.П. Афанасьев вдруг узнал, что шестеро из двадцати восьми воинов-панфиловцев остались после боя в живых, а четверо из них в разное время даже побывали во вражеском плену. Он был вне себя: «Как так «побывали в плену? Кто это мог допустить? Какие это герои? Очевидно подвиг липовый, немедленно разобраться!». Была срочно создана специальная комиссия военной прокуратуры, которая, хорошо уяснив установку от главного военного прокурора – «развенчать якобы придуманный кем-то подвиг» - вскоре прибыла в 8-ю гвардейскую панфиловскую дивизию. Там она сразу же занялась расследованием всех обстоятельств боя 28-ми гвардейцев из дивизии генерала И.В. Панфилова в районе ж.д. разъезда Дубосеково. Вскоре перед ней предстали причастные к пропаганде этого сражения.
Среди привлеченных к допросам оказались журналисты В. Чернышев, В. Коротеев, А. Кривицкий, главный редактор «Красной звезды» генерал-майор Д. Ортенберг, поэт Н. Тихонов – автор поэмы «Слово о 28 гвардейцах», а также, как отмечалось в докладе прокурорской комиссии, «бывший командир» 1075-го стрелкового полка, полковник И.В. Капров и «бывший комиссар» того же полка, старший политрук А.П. Мухамедьяров. Заявление двух последних из этого состава в полной мере устраивало прокурорскую комиссию, ибо оба они в один голос свидетельствовали, что «никакого боя двадцати восьми панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года не было – это сплошной вымысел». (ист. ГАРФ, ф.8131 сс. Оп.27, д.4041, л.315)
Но как могли и командир полка, и военком сообщить свое «авторитетное мнение» о бое под Дубосеково и даже заявить, что никакого сражения в тот день здесь не произошло, когда оба вместе с правым флангом полка в самом начале боя отступили на «новый оборонительный рубеж»? А на острие боя у разъезда как раз и остались находившиеся на левом фланге полка 28 воинов. Об этом во время допроса 11 мая 1948 года, оправдывая свое отступление, несколько путано комполка, говорил, что «мы не успели как следует укрепить оборонительные рубежи», что «у немцев было превосходство в живой силе и технике», и, мол, поэтому «мой полк» (т.е. правый фланг – Г.К.) под нажимом превосходящих сил противника отошел до станции Крюково». Причем, по словам Капрова, «отход продолжался до первых чисел декабря 1941 года». За такое «ведение боя» Капров и Мухамедьяров были отстранены от руководства полком, и им грозили строгие военные санкции. По данному поводу в докладе прокурорской комиссии подчеркивалось: «За этот отход полка командир полка Капров и военком Мухамедьяров были отстранены от занимаемых должностей и восстановлены после того, когда дивизия вышла из боев и находилась на отдыхе и доукомплектовании». (ист. ГАРФ, ф.8131 сс. Оп.27, д.4041, л.315)
Тем не менее комиссия сочла необходимым включить в общий документ показания Капрова и Мухамедьярова в качестве главного свидетельства. (?!) Что же касается военного трибунала над Капровым и Мухамедьяровым, то он так и не состоялся, поскольку вскоре о беспримерном подвиге 28 гвардейцев-панфиловцев узнала вся страна, и уже было невозможно давать ход указанному делу, тогда под трибуналом оказались бы командир и военный комиссар панфиловского полка.
В таких условиях в первые послевоенные годы прощенные И.В. Капров и А.Л.Мухамедьяров оказались в числе главных пропагандистов подвига 28 панфиловцев. Но когда весной уже 1948 года внезапно в прославленную дивизию прибыла комиссия от главного военного прокурора Афанасьева с одной целью – перечеркнуть славный подвиг 28-ми, - весьма встревоженные комполка и военком быстро переменили оценку ими подвига 28-ми и стали давать показания, которые устраивали комиссию. После же того, как прокурорская затея Афанасьева провалилась и все осталось без последствий Капров и Мухамедьяров с новой силой стали опять прославлять героизм 28 воинов полка …
Важной версией, на которую опираются опровергатели подвига, является утверждение, что гвардии рядовой И.М. Натаров, кто первым рассказал корреспонденту «Красной звезы» А.Ю. Кривицкому о бое у Дубосеково, сам там не был, поскольку еще 14 ноября он якобы пал на поле брани. Поэтому, мол, с ним после боя А.Ю. Кривицкий никак не мог встретиться. А посему все описание легендарного сражения мужественных действий храбрых 28-ми гвардейцев – это досужая выдумка известного журналиста. Сообщаю, что, находясь в разное время в служебных командировках: в Алма-Ате, Цимлянске и в Кемерове, я встречался с проживавшими с этих краев пятью героями из числа 28 панфиловцев – с Д.А. Кожубергеновым, Г.М. Шемякиным, И.Д. Шадриным, И.Е. Добробабиным и И.Р. Васильевым. Встречи и беседы с каждым из них были весьма познавательными и интересными. Все пятеро, в частности, подтвердили активное участие в том сражении рядовых Д.А. Кожубергенова и И.М. Натарова (прим. Во втором томе двухтомного справочного издания «Герои Советского Союза» (М., 1988) на с.142 сообщается, что стрелок 1075-го стрелкового полка гвардии рядовой Натаров Иван Моисеевич погиб в бою у Дубосеково 16.11.1941 г.), а также сообщили и некоторые ценные подробности судьбоносного сражения. Небезынтересно отметить, что смогла добиться от А.Ю. Кривицкого прокурорская комиссия.
Во время одной из наших встреч за несколько месяцев до 30-летия Победы Александр Юрьевич рассказал, с каким пристрастием и рвением, пустив в ход и угрозы, допрашивали его следователи из команды прокуроров. «Мне было прямо сказано, заявил Александр Юрьевич, - что если я откажусь признать, что описание боя у Дубосеково полностью выдумал я и что ни с кем из тяжелораненых или оставшихся в живых панфиловцев перед публикацией статьи не разговаривал, то в скором времени могу очутиться в районе Печоры или Колымы. И оттуда уже никогда не вернусь. А оказаться там мне как-то совсем не хотелось. Поняв, что дело принимает слишком опасный оборот, я «признал», что многое в моих публикациях о 28 героях представляет «литературный вымысел». (ист. Личный архив автора).
«Комиссия была достаточно грозной, - вспоминал генерал-майор в отставке Д.И. Ортенберг. – Подвиг 28 героев – подвиг, основанный на реальных фактах, - поразил всех нас осознанной необходимостью, проникшей в души бойцов, по почему-то не устраивал проверяющих. Особенно досталось Кривицкому, от которого прямо требовали: «Отрекись!». Отвечая на вопросы комиссии я прямо подчеркнул, что подвиг 28 воинов – это не чья-то легенда или литературная фантазия, а подлинная быль. И тем не менее, выводы следователей никак не соответствовали этим моим словам». (ист. Личный архив автора).
О том, как тогда завершилась эта история с расследованием, осенью 1967 года поведал автору статьи Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Бывший командующий войсками Западного фронта во время Московской битвы, имевший прямое отношение к награждению 28 панфиловцев, постоянно проявлял интерес к памятным событиям у разъезда Дубосеково, к судьбам оставшихся в живых героев. По словам маршала, ознакомившись с «делом» панфиловцев, представленном ему прокуратурой, секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов обнаружил, что все материалы расследования были подготовлены слишком топорно, «сшиты белыми нитками» и что комиссия Главной военной прокуратуры явно переусердствовала, «перегнула палку». Поэтому дальнейшего хода быстро испеченному «делу» не было дано, и оно отправилось в спецхран. Этим «разоблачительным» материалам С.В. Мироненко слепо верит и при удобном случае старается козырнуть своими «незаурядными знаниями по истории обороны нашей столицы».
Так, в недавнем интервью Федеральному архивному агентству, ничуть не смущаясь и не подкрепляя свои утверждения какими – либо убедительными доказательствами, С.В. Мироненко еще раз уверенно заявил, что «не было никаких героически павших героев» у разъезда Дубосеково. Как и главный военный прокурор Н.П. Афанасьев когда-то, Мироненко считает, что все они якобы «один за одним начали появляться» только … в 1948 году (?!), хотя «должны были (?!) лежать в могиле». Все это говорит об уровне военно-исторических знаний директора ГАРФ и о степени его уважения к памяти павших защитников Отечества…
Лживые акции С.В. Мироненко вызвали справедливое возмущение в ветеранских кругах. Маршал Советского Союза Д.Т. Язов в статье «Прах героев неприкосновенен», опубликованной 20 августа 2011 года в газете «Красная звезда» подчеркнул, что не нюхавший пороха г-н Мироненко смеет называть мифом беспримерный подвиг 28 героев-панфиловцев, якобы придуманный из идеологических соображений.
Под рубрикой «Бесстыдно осмеянный подвиг» 8 сентября «Советская Россия» поместила гневные отклики читателей по поводу действий новоявленных «правдолюбцев». Как бы отвечая своим будущим оппонентам на все кощунственные выпады, А.Ю. Кривицкий в своей книге «Подмосковный караул» (М., 1970) писал: «Подвиг 28 героев прекрасен. История его повергает ниц тех, кто хотел бы видеть на войне только кровь, муки и ошибки – настоящие и мнимые – и не замечать воли, таланта, умения и презрения к смерти во имя Отечества. Мещанин вообще не верит в героизм. В каждом подвиге он ищет возможность принизить его, окоротить, срубить ему голову и тем самым уравнять с собой… Мир неделим. Но еще более неделима правда».
Георгий Александрович КУМАНЕВ
Руководитель Центра военной истории России ИРИ РАН,
доктор исторических наук, академик РАН
