В последние годы в свет вышло немало книг и мемуарной литературы о судьбах казахов, репрессированных в сталинский период. Так, например, очень ценными являются воспоминания дочери Миржакыпа Дулатулы – Гульнар, глубокие исследования ученых - Турсуна Журтбая, Мамбета Койгельдиева, Султанхана Аккулы об участниках движения, партии и Автономии Алаш. К солидным работам я бы отнес также монографии российских ученых д.и.н. Дины Аманжоловой и к.и.н. Татьяны Тугай.
Но жизнь и судьбы детей лидеров и участников национально-освободительного движения Алаш изучены очень слабо и поверхностно. Между тем, судьбы детей репрессированных были очень тяжелыми. В определенной мере этот вакуум восполняет книга воспоминаний Срыма Райымжановича Букейханова «Лабиринты души». Автор книги, будучи внучатным племянником лидера движения и партии Алаш, председателя Всеказахского Народного Совета (правительства) Алаш Орда, очень близко знал Елизавету Алиханкызы Садукас (Садвакасова, в девичестве «Букейхан» – дочь Алихана Букейхана).
Алихан Нурмухаммедулы Букейхан (он так указывал свою фамилию в «Личном листочке») был женат на Елене Яковлевне Севастьяновой. По сведениям биографа А.Н. Букейхана, Султанхана Аккулы, они поженились в Омске в 1901 году . Супруги воспитали двух детей – дочь Зейнеп (по другой информации Канипа), 1902 года рождения, и сына Октая (Угедей), 1904 года рождения. Позднее, в годы жизни в Москве, по достижении совершеннолетия и при получении советского паспорта, дети А.Н. Букейхана получили второе имя: Зейнеп стала Елизаветой, которую отец в письмах своим соратникам ласково называл «Лизажан» (букв. «Душа-Лиза»), сын Угедей - Сергеем.
Октай, Угедей (по паспорту – Сергей) родился в Санкт-Петербурге и, по информации Султан Хана Аккулы, его крёстным отцом являлся близкий друг, соратник по общественно-политической деятельности, один из основателей и лидеров Конституционно-демократической партии (вкратце - кадетской), князь (чингизид) Дмитрий Шаховской.
После окончания московского горно-металлургического института, Угедей, как отмечено в деле А.Н. Букейхана, сперва работал «инженером Главцветметаллов, проживал по адресу Большой Кисловский переулок, дом 4, кв. 15; дочь Садвакасова Елизавета Алихановна - инспектор Наркомздрава РСФСР, проживала там же». По сообщению кандидата исторических наук Гюльнар Мукановой (КазГУ им. Аль-Фараби), Сергей Букейханов на выпускном курсе Горной академии подвергся обструкции. Возможно из-за притеснений он срочно уехал в Казахстан, а в 1932-1934 годах работал в Карсакпае. Мало кому известен тот факт, что в 1934 году он выступил перед Президиумом АН СССР с докладом о необходимости разработки Жезказганского месторождения цветных металлов, в частности - меди. После последнего ареста отца в июле 1937 года, Сергей (Октай) Букейхан был уволен с должности главного инженера Жезказганского месторождения, как сын «врага народа» и невольно покинул родной Казахстан. Он долгие годы жил и работал в приграничных с Казахстаном областях России, до последнего вздоха, надеясь получить разрешение вернуться в родную казахскую степь и продолжить любимую работу. Сын лидера «Алаш» не без основания опасался вернуться в Москву, где осталась его жена и новорожденный сын Евгений (1938 г.р.) Со своим сыном он увиделся лишь спустя годы, когда ему было уже 10 лет. К этому моменту у Октая подрастала дочь, родившаяся от второй жены в Абакане (Хакасия). В 1957 году Октай-Сергей умер в Хакасии, так и не дождавшись разрешения вернуться ни в родную степь, ни в Москву.
Все детство и юность Лизы и Октая прошли рядом с родителями, отцом Алиханом Букейханом и мамой Еленой Севастьяновой-Букейхан, разделяя с ними все тяготы и лишения политической борьбы отца сперва против царского самодержавия, затем и против советской власти. Примерно с 1903 по 1905 годы семья лидера Алаш провела в Санкт-Петербурге, когда Лизе было всего год от роду и где в 1904 году появился на свет младший брат Октай. В эти годы отец занимался разработкой нормы казахского землепользования на основе материалов, собранных экспедицией по исследованию казахских степных областей под руководством Ф.А. Щербины, более известной, как «Экспедиция Щербины». Как известно, отец в 1897-1901 годах принимал непосредственное участие в «Экспедиции Щербины», пока ее работа не была приостановлена колониальной администрацией в 1901 году.
Лиза вернулась в родной Омск, как сообщает Султанхан Аккулулы, в конце 1905 года, вместе с семьей в связи с тем, что отец решил баллотироваться в депутаты Первой Государственной Думы от казахского населения Семипалатинской области. Именно после возвращения в Омск она впервые почувствовала, какую опасность представляет политическая деятельность отца, боровшегося за права и свободу многомиллионного казахского народа. Вскоре после возвращения из Санкт-Петербурга, 8 января 1906 года, ее отец был арестован под Павлодаром и заключен в павлодарскую, затем переведен в омскую тюрьму, где его продержали долгих 4 месяца без суда и следствия. Лиза была очень привязана к отцу. Однако она невольно и часто, нередко на долгие месяцы, однажды даже на целых 2 года, расставалась с отцом, который по долгу своей общественно-политической деятельности, нередко конспиративной, выезжал из дома в Санкт-Петербург, Москву, Оренбург, даже в Лондон и Париж. Она также привыкла и легко переносила частые переезды всей семьей. Например, в декабре 1907 года, вслед за роспуском ІІ Государственной Думы, отец был осужден к трем месяцам тюремного наказания только за то, что в июле 1906 года вместе с бывшими 180 депутатами Первой Государственной Думы подписал известное «Выборгское воззвание» в протест против ее насильственного роспуска. Лиза ясно осознала всю несправедливость и злобу, исходящие от царского самодержавия и его колониальной власти в казахской степи, когда
отца продержали в семипалатинской тюрьме целых 8 месяцев вместо трех, согласно вердикта специального суда санкт-петербургской судебной палаты, несмотря на то, что отец явился в тюрьму добровольно.
После освобождения из семипалатинской тюрьмы в декабре 1908 года, Лиза вместе с семьей недолго погостила опять же в Санкт-Петербурге, а в феврале-марте 1909 года вся семья переехала в Самару. Там отец устроился на работу в Донской земельный банк в качестве оценщика земли (таксатор). Они жили в 2-х этажном доме по улице Казанская, 30, который им предоставил местный аристократ – чингизид-князь Александр Кугушев. В Самаре Лиза пошла в начальную школу. Однако и в Самаре ее жизнь была полна опасений и тревожных ожиданий. Царская охранка за их домом установила наружное наблюдение. В их доме часто собирались друзья, коллеги, соратники не только по кадетской партии, но и из других, бывшие и действующие депутаты Государственной Думы (А. Керенский, А. Гладиш, князь А. Кугушев, Н. Терещенко и др.), которые чаще всего уединялись и обсуждали какие-то вопросы в полголоса. У них в гостях, разумеется, бывали, например, родной дядя Смахан, верные соратники, как дяди Ахмет (Байтурсынулы), Миржакып (Дулатулы) и многие другие. Возможно на этих людей косвенно указывает Срым Букейханов со слов тети Лизы.
Каждый божий день за отцом, куда бы Алихан Нурмухаметович не шел, следовал, словно тень, жандармский информатор.
Кроме того, отец часто выезжал в служебную командировку в Симбирскую, Казанскую, Уфимскую, Оренбургскую губернии, по партийным делам – в Санкт-Петербург, Москву, Киев. С выходом первой казахской общенациональной газеты «Қазақ», отец нередко экстренно уезжал в Оренбург... Многие факты о жизни и деятельности семьи Букейхановых сообщены нам Султанханом Аккулулы.
Однажды, в феврале 1916 года, отец по какому-то очень важному делу уехал в Петроград, где он по общему желанию, стал официальным представителем казахского народа в Бюро мусульманской фракции. В конце 1916 года Лиза увидела телеграмму отца, где он сообщал, что находится на... линии Западного фронта І мировой войны под Минском, что повергло всю семью в ужас... Затем, после Февральской революции 1917 года, отец от нового Временного правительства получил высокую должность и оказался в Оренбурге. В конечном итоге, Лиза с отцом увиделась лишь в марте-апреле 1918 года, то есть 2 с лишним года спустя, но не в Самаре, а в городе «Алаш» (бывший поселок Заречная Слободка рядом с Семипалатинском), который декабрьским Всеказахским курултаем (ІІ Всеказахский съезд) был избран местом расположения – столицей Временного Всеказахского Совета «Алаш Орда» - правительства Автономии Алаш. Автор имеет множество свидетельств о деятельности Алихана Букейхана в Семее, но в данном случае мы ограничимся сведениями об Елизавете (Зейнеп) - о его дочери.
После присоединения Автономии Алаш к советской власти, уже окончившая школу Лиза в 1920 и 1922 годах стала невольным свидетелем того, как отец находился в советских тюрьмах - также без суда и следствия. В октябре 1921 года в Семипалатинске от болезни безвременно скончалась мама Елена Яковлевна. После ареста отца в ноябре 1922 года, в Каркаралы, Алихан Букейхан был принудительно доставлен сперва в Оренбург, а затем – в Москву, где по личному распоряжению И. Сталина (?!) ему предоставили работу и жилье в коммунальной квартире. Вскоре Лиза и Октай переехали к отцу...
Как видно, она, как и ее маленький брат Октай и мама Елена Яковлевна, мужественно переносила все тяготы и лишения деятельности бескомпромиссной борьбы своего легендарного отца.
Но в то же время видно, сколько страданий и боли перенесли дети Алихана Букейхана.
* * *
По сообщениям Г. Мукановой Елизавета обвенчалась с Смагулом Садвокасовым в 1923 году . На их свадьбе читал стихи Магжан Жумабаев.
Лиза Алихановна вышла замуж за одного из самых молодых и ярких лидеров Правительства Казахстана в 30-ые годы. Смагул был одним из первых наркомов просвещения, он резко и аргументированно выступал против политики первого секретаря Казкрайкома Ф.И. Голощекина. После политических преследований, Смагул Садвокасов был вынужден покинуть Казахстан и погиб в 1933 году в г. Воронеж, при невыясненных до сих пор обстоятельствах. Его тело было кремировано, при похоронах участвовали Алихан Букейхан, Лиза Алихановна, а также начинающий «пролетарский писатель» Сабит Муканов с женой Мариям. Мариям Муканова в своих воспоминаниях упоминает про эти похороны. Она отмечает, что Алихан Букейханов был очень красив и имел «царственный вид» . В 1933 году лидеру Алаш-Орды было 67 лет.
В 1927 году Лиза закончила медицинский факультет I-го МГУ, позже они жили в Ташкенте. После начавшихся преследований семья Смагуловых выехала в Москву, где Смагул поступил на учебу. Поддержка Смагулу была оказана Г.Кржижановским – одним из создателей плана ГОЭЛРО.
По некоторым сведениям, их мне рассказал ученый-географ – Молдияр Серикбаев, Лиза поведала, как она пережила страшные 30-ые годы.
«Отец, - рассказывала она, – знал, что рано или поздно придут за ним. Поэтому он заранее подготовил меня к этим событиям. Он предупредил, что в случае тяжелейших испытаний, мне поможет очень известный человек, крупный ученый».
И действительно, когда случился арест, помощь материальную и психологическую, молодой женщине оказал скорее всего академик Сергей Ольденбург (В то время фамилии не указывались). Так, в томительном ожидании проходили дни. В Москве Лиза завершила обучение в ординатуре.
В июле-августе 1937 года вышел приказ за подписью Народного комиссара внутренних дел Союза ССР, Генерального комиссара государственной безопасности (так в тексте – Б. А.) – Николая Ежова .
Этот приказ, почему-то слабо изученный отечественными учеными, называется «Оперативный приказ НКВД № 00486». В продолжение прежних нарушений закона, этот приказ ознаменовал собой начало репрессий против (по тексту) жен и детей «изменников родины, (в тексте «родина» - с маленькой буквы – Б.А.) членов право-троцкистских шпионско-диверсионных организаций, осужденных военной коллегией и военным трибуналом по первой и второй категориям, начиная с 1 августа 1936 года», а также о порядке «арестов жен изменников родины («родина» - с маленькой буквы), участников право-троцкистских организаций, шпионов и диверсантов».
В этом документе принципы ответственности переносится и на членов семей осужденных граждан СССР. Этот «Оперативный приказ», зловещий и страшный по своим последствиям, устанавливал порядок ареста и осуждения ЧСИР (член семьи изменников Родины) на 5- лет и размещения их детей в детдомах. Дети старше 15 лет признавались «социально опасными» и подлежали обязательному аресту. Считается, что по этому приказу были арестованы около 18 тысяч женщин и схвачены более 25 тысяч детей. Но, я полагаю, что количество арестованных было гораздо больше и их участь была трагичной. Например, только в АЛЖИРе сидело более 13 тысяч женщин, а подобные лагеря были и в других местах. Например, в подобных концлагерях сидела Евгении Гинзбург, автор книги «Крутой маршрут».
Приказ регламентировал составление «именных списков» детей и жен.
Самое ужасное заключалось в том, что без всяких судов и прокуратуры, санкцию на арест и обыск жен арестованных, так называемых «изменников родины», определение мероприятий в отношении детей, указание мероприятий в отношении родителей и других родственников, было отдано в ведение наркомов внутренних дел республик и начальников управлений НКВД краев и областей. Данный приказ еще более расширил рамки репрессий: теперь работники НКВД самостоятельно могли решать судьбы тысяч и тысяч простых людей.
Но аресту не подлежали беременные или заразно больные, имеющие преклонный возраст, а главное – жены, разоблачившие своих мужей и сообщившие о них «органам власти сведения, послужившие основанием к разработке и аресту мужей». Все имущество арестованных подлежало конфискации, кроме белья, обуви и постельных принадлежностей. Часть таких вопросов могло рассматривать не суды, а Особое совещание, на основании сообщений по телеграфу. В этом приказе было специально подчеркнуто, что «заболевшие или имеющие грудных детей, подвергаются немедленному аресту и направляются непосредственно в лагеря»!
Дети в возрасте от 1-2 до 3-х полных лет направлялись в детские дома и ясли Наркомздрава республик в пункты жительства осужденных.
Дети в возрасте от 3-х до 15 лет – в детские дома Наркомпросов других республик, краев и областей вне Москвы, Ленинграда, Киева, Тбилиси, Минска, приморских и пограничных городов.
В этом приказе подробно перечисляется порядок отправки детей в детские дома. Например, подчеркивается необходимость заведения специальных книг, затем дети группируются по местам назначения и в сопровождении специально подобранных работников отправляются по детским домам. За детьми должен быть установлен специальный учет и устанавливаться специальное наблюдение и отчетность. Еще раз подчеркну, что подобные меры применялись в отношении маленьких детей и школьников.
Этот варварский по своему значению документ стал прямой директивой и основой для деятельности органов НКВД СССР.
Исследователь Гюльнар Муканова дала очень интересное сообщение, что дочь А.Букейхана находилась в АЛЖИРе, под номером 562 и значилась как «украинка - Садвокасова Елизавета Алихановна». Эта неожиданная информация требует дальнейших уточнений.
По нашим данным, по отношению к Лизе Алихановне не были применены нормы страшного приказа за № 00486 от 15 августа 1937 года. Только какое-то чудо спасло Лизу Алихановну и Ескендира Смагулова от этих страшных и нечеловеческих приказов. Скорее всего, свою роль сыграло то, что Алихан Букейхан был арестован как «казахский националист», а Елизавета Алихановна со своим сыном жили в Москве и как-то выпали из поля зрения чекистов.
Лиза и Кенка
* * *
После прихода к власти большевиков, Алихан Букейханов был выдворен из пределов Казахстана. Лиза Алихановна прошла долгий путь скитаний со своим отцом. Они втроем – отец, Лиза с сыном Ескендиром Смагуловым поселились в однокомнатной коммунальной квартире в Москве. Эта квартира, как пишет С. Букейханов, была тем местом, где Лиза с отцом поселилась в двадцатых годах. «Здесь прошла ее юность, здесь она вышла замуж за Смагула (С.Букейханов), недалеко от этого дома, в роддоме Грауэрмана, она родила Кенку (Ескендира), отсюда отца забрали в 37-ом в Бутырку». Далее автор продолжает: «отсюда Кенка сбежал в ополчение и не вернулся, отсюда она ушла на фронт и затем возвратилась сюда в чине майора. Здесь она стала профессором и очень известным в медицинских кругах человеком. Я ее почитал, как родную мать. Она столько сделала для моего становления, так была добра ко мне, что я иначе и не воспринимал ее».
Эта квартира находилась по улице Семашко, 4 и «в ней прошли многие события, которые с позиции сегодняшнего дня были историческими». Султанхан Аккулы указывает, что они жили по адресу Б.Кисловский переулок, д.4, кв. 15.
Как уже говорилось, Лиза Алихановна с началом Великой Отечественной войны ушла на фронт. В первые дни войны погиб Ескендир, добровольно ушедший в ополчение.
Но клеймо «дочери врага народа», «дочери националиста» всю жизнь преследовало ее. Возможно, поэтому она и не смогла приехать в Казахстан, так как сталинистов и здесь хватало и ее вполне могли подвергнуть самым жестоким и изощренным преследованиям.
Вячеслав Молотов, один из самых верных соратников И.В. Сталина, повинный в жизни многих людей, (его подпись часто встречается в расстрельных списках), жил в доме по улице Грановской. Этот дом выходил на дом, где проживал когда-то Алихан Букейхан и где жила вплоть до 1969 года Елизавета Алихановна. По этой улице часто прохаживались В. Молотов со своей женой - Полиной Жемчужниковой. Как пишет С. Букейханов, он ходил в библиотеку, когда был на пенсии и «писал мемуары по заказу одного из идеологических институтов». Естественно, Лиза Алихановна хорошо знала про деяния В. Молотова и часто видела его степенно шагающего по улице. Имя этого видного лидера сталинистов часто упоминалось в печати и раньше и после развенчивания культа личности в 1956 году.
* * *
После войны Елизавета Алихановна трудилась в центральном научно-методическом бюро санитарной статистики. В 1965 году она защитила докторскую диссертацию, в 1969 году выпустила монографию «Социально-гигиенические аспекты регулирования размеров семьи», ставшую классическим исследованием в медицинской науке.
В последние годы Лиза Алихановна стала часто уставать. Она все ещё жила в старой коммунальной квартире, приспосабливаясь под настроение соседей по коммуналке. Два пожилых человека, ветераны войны и труда, известный ученый, потерявшая отца, мужа и сына во время войны, со вторым мужем, были вынуждены жить в беднейших условиях. И только память о близких, когда-то тесно её окружавших и любивших, удерживала её. Позже, уже в 70-ые годы они купили двухкомнатную квартиру в новом высотном доме на проспекте Вернадского, довольно далеко от центра.
Автор С.Букейханов вспоминает: «Тетя Лиза стала быстро угасать. Её уложили в Измайлово, в кремлевскую больницу. Рак. Стала худеть и ничего не есть. Организм стал отторгать все. Для меня было ужасным горем… Мне было всегда хорошо рядом с ней. Наверное, потому что мама рано ушла из жизни, а я по складу характера больше нуждался в материнской доброте, ласке, понимании. А она уходила из жизни».
В середине июля, Александра (Саша) Букейханова, жена Срыма написала письмо в Алматы: «Здравствуйте, Раймжан Азизханович! Ничего хорошего писать не буду, так что приготовьтесь. Сегодня с утра тетя Лиза стала разбирать свой архив. Максу Натановичу (второй муж) давались указания: «Это выбросить. Это порвать. Это сжечь». Осталась одна толстая папка, за которую она все не решалась взяться. Кенкина папка. Посидела, вздохнула и стала рвать отдельно каждую бумажечку. Руки у неё тряслись. Макс Натанович ушел в другую комнату.
И так почти каждый день, чем-нибудь да займутся. А дело все не веселое. Т. Лиза ослабела. Больше все лежит. Выходит только посидеть на улицу часа на два.
Химия на нее совершенно не действует, а откачивать ее могут и на дому. Ходит на дом сестра, делает ей уколы – один сердечный, другой угнетающий рост опухоли.
Тетя Лиза же эти психологические приемы понимает. Готовит себя к тому, что, когда придется окончательно слечь, надо будет принимать яд».
Далее события пошли так. Срым Букейханов прилетел в Москву.
«Я не видел тетю уже несколько месяцев и сразу ужаснулся, когда вошел в палату. Некогда цветущая женщина, которая была далеко не худая, выглядела как анатомический скелет, обтянутый кожей.
Я присел рядом с её кроватью и держал её за тонкие кисти, исколотые иглами.
Она молча смотрела на меня….
Я поднял на руки тетю Лизу и держал её, как ребенка. Когда я бережно положил её снова на кровать, она стала говорить мне надрывно, с трудом выдавливая слова: «Мне отец дал сердце, которое раньше меня спасало, а теперь не дает спокойно умереть».
Она все время просила помыть холодной водой её лицо. Не исключено, что она часто вспоминала Сибирь, Семей, бескрайние казахские степи, о которых ей с любовью рассказывал отец, где она когда-то жила и наверное была счастлива. Так умирала дочь великого сына казахов – Алихана Букейхана.
Лиза Алихановна скончалась в ночь с 21 на 22 июня 1971 года.
Срым Букейханов продолжает: «Умереть голодной смертью, в муках было последним испытанием этого мужественного человека. Мало кому из моих близких досталось такая судьба: прожить с клеймом – «дочь врага народа», потерять рано мужа и единственного сына, постоянно доказывать в жизни свою состоятельность и уйти из жизни такой страшной смертью».
После её кремации еще долго решался вопрос о ее захоронении. Коллеги добились решения Мосгорисполкома поместить её урну на Новодевичьем кладбище, в стене, недалеко от того места, где через несколько лет похоронят Хрущева Н.С.
Её отец Алихан Букейхан покоится тоже в Москве, конкретнее - в братской могиле расстрелянных.
Останки мужа Лизы Алихановны – Смагула Садуакасова в 2011 году были перевезены в Астану и похоронены на мусульманском кладбище в столице независимого Казахстана.
Имя Елизаветы (Зейнеп) Букейхановой занесено в еженедельный каталог «Demoskop», изданный Институтом «Открытое общество» Фонда Сороса, и приуроченный к 95-летию выдающегося ученого (С.Муканова).
К великому сожалению, в Казахстане нет каких-либо памятных знаков, которые бы напоминали об этой прекрасной и гордой женщине. Но судьба Елизаветы (Зейнеп-Қанипа) Алихановны Букейхановой (Садвокасовой) показывает всю жестокость и бесчеловечность системы, созданной партией большевиков.
Буркитбай АЯҒАН,
Директор Института истории государства, д.и.н., профессор
Е-mail: tarih_institut@mail.ru
- Букейханов С.Р. Лабиринты души. – Алматы, 2004.
- Аққұлы С. «Алихан Букейхан» Завещание. 2 т. Шымкент, 2016.
- Г. Муканова Казахская Мона Лиза. Елизавета Садвокасова (Букейханова).
- Қожахмет қызы Мұқан келіні Мәриям «Менің Сәбитім», Алматы, 13 бет.
- Интернет - ресурс. Оперативный приказ НКВД за №00486 «Об операции по репрессированию жен и детей изменников родины» от 15.08.1937 года.
- Гинзбург Е. Крутой маршрут. Хроники времен культа личности. М.: «Книга», 1991.
