В начале 30-х годов XIX столетия население Алтая от охоты на диких маралов перешло к содержанию его в неволе. Вызвано это было тем обстоятельством, что к этому времени количество диких маралов сильно сократилось, а спрос на маральи рога-панты со стороны основного его потребителя – Китая - сильно возрастал. Но содержание марала в неволе, подобно и другим домашним животным, требовало от хозяина умения обращаться с ним, умения расположить его к себе, а, главное, умения обхаживать маралят и заботиться об их благополучии. Трудности, связанные с этим, и были основными причинами того, что почти всюду мараловодство носило «полудикий», полудомашний характер. При этом марала обычно не загоняли в крытое помещение; летом и зимой жил под открытым небом, прекрасно перенося морозы и непогоду, а зимой наслаждался отдыхом даже в сугробах снега.
С ранней весны и до начала снежной зимы марал находился на подножном корму. Площадь маральего пастбища была отграничена высокой крепкой жердяной изгородью и носило название «сад».
В Центральном Алтае, в районе зарождения и наиболее широкого распространения мараловодства, сады были приурочены к лесному поясу. Это, с одной стороны, создавало впечатление соответствующего для жизни марала ландшафта, а с другой стороны, разнообразило его пищу древесным (веточным) кормом.
В той части юго-западного Алтая, где совсем не было леса, маральи сады были приурочены к так называемому мелкосопочнику, покрытому сплошь кустарником. Заросли эти занимали большие площади в пределах Восточно-Казахстанской области.
Основными моментами, определявшими здесь формирование сомкнутого полога кустарников или «розариев», были главным образом: (1) осадки, количество которых определяется в среднем 500-520 мм в год; (2) относительно высокие летние температуры, а также (3) наличие весьма богатых и мощных черноземов, распространенных почти на всем пространстве мелкосопочника. Вертикальная зональность с соответствующей сменой растительности здесь почти не проявлялась, так как весь район кустарниковых зарослей был приурочен к так называемому мелкосопочнику с абсолютной высотой 420-1000 м над уровнем моря.
В начале ХХ века в Восточно-Казахстанской области было два маральих сада. Оба они были построены еще до прихода коммунистов к власти. Один впоследствии находился в пользовании колхоза «Новый Путь», В.-Мякотинского сельсовета (Зыряновский р-н, Восточно-Казахстанской обл.), где содержалось до 180 маралов. Другой сад находился в пользовании колхоза имени товарища Молотова Соловьевского сельсовета того же района, где содержалось 70 голов. Площадь садов была точно неизвестна, приблизительно же она определялась так:
Лучшими площадями для устройства маральих садов считались здесь площади, имевшие невысокие сопки с хорошо задернованными склонами, обращенными на север, северо-запад, восток и северо-восток, т.е. склоны, наиболее затененные и защищенные от иссушающего действия преобладавших здесь юго-западных ветров. Все остальные склоны, в особенности открытые южные и юго-западные, здесь были круты, с выходами горных пород или с неразвитыми маломощными щебнистыми почвами, с разреженной, большей частью ксерофитной, травяно-кустарниковой растительностью.
Безлесный ландшафт юго-западного Алтая. Окрестности г. Зыряновск (ныне - Алтай)
Сады эти располагались рядом, в 10-15 км один от другого, в сходных условиях, и поэтому можно ограничиться характеристикой растительного покрова одного из них, а именно маральника колхоза «Новый Путь».
Маральник этот включал, главным образом, пологие северный и восточный склоны двух невысоких сопок, между которыми протекала маленькая речка Березовка с безымянным притоком. В южном конце сада находилось зимнее стойбище и загон, где производилось снятие рогов, а за изгородью - домик мараловода с двумя усадебными постройками. Почти в центре маральника, на берегу Березовки, находилась группа (15-20) невысоких берез, под сенью которых в жару отдыхало маралье стадо. На ночь стадо собиралось близ зимнего стойбища (в южном конце сада) на ровную сухую площадку близ речки. Отсюда утром начиналось его движение: вначале к ручью на водопой, а затем и по площади сада.
Почти на всем протяжении речку окаймляла узкая (до 50 м ширины) заболоченная полоса поймы (около 20 га). Поверхность ее была густо усажена кочками. Кочки до 20-25 см высоты осокового происхождения. Между кочками держалась ржавая вода и жидкая, умятая животными грязь. Травостой осоковый, образованный ассоциацией Carex caespitosa - Phragmites communis. Степень распространения отдельных видов здесь была следующая:
Травостой не был стравлен, но сильно помят и истоптан, так как утром и вечером через него проходило стадо. Выше по течению речки исследователям некоторое время удалось наблюдать пастьбу марала в зарослях осок, где травостой оказался не примятым и был настолько густым и высоким, что почти его скрывал. Наблюдения эти позволили говорить о том, что марал не любит пастись в болоте и осок не трогает, несмотря на то, что здесь был большой ассортимент видов. Его сюда, по-видимому, привлекала лишь большая прохлада, и он попутно и нехотя сгрызал на ходу лишь наиболее нежные верхние листья тростника и наземного вейника и другие крупные злаки, не затрудняя, однако, себя их разыскиванием.
Заболоченный берег реки в сторону от последней сменялся узенькой полоской (8-10 м ширины) незаболоченной поймы, граничившей с довольно крутым юго-западным склоном сопки. Здесь в травостое отмечено обилие сборной ежи (Dactylis glomerata) и наземного вейника (Calamagrostis epigeios). Даже и здесь изредка встречался тростник. В группе разнотравия отмечены: борщевик (Heracleum dissectum), луговая герань (Geranium pratense), клубника (Fragaria collina), понтийская полынь (Artemisia pontica) и др. Травостой был настолько сильно истоптан, что трудно было определить, какие виды были поедены, а какие просто повреждены, но все же и здесь видно было преобладание непоеденных остатков, относящихся к наземному вейнику и тростнику.
Склоны сопок с южной и юго-западной экспозицией круты, с наклоном 20-25°, с выходами коренных горных пород, с неразвитыми, щебнистыми, маломощными почвами. Поверхность, устланная щебенкой, слабо прикрывалась разреженным травостоем. Кусты спиреи (Spiraea hypericifolia), шиповника (Rosa pimpinellifolia) и степная акация (Caragana frutescens) местами образовывали довольно густые заросли, местами же были разрежены. Они не превышали высоты травостоя, среди которого отмечены:
Геоботанический план маральего сада колхоза «Новый путь» Зыряновского р-на Восточно-Казахстанской обл. 1 - кочковатый осочник (Carex caespitosa - Phragmites communis); 2 злаковый луг Роа pratensis - Dactylis glomerata); 3 - степные кустарники со степными травами (Spiraea hypericifolia - Stipa capillata); 4 - степные кустарники с луговыми травами (Rosa pimpinellifolia - Brachypodium pinnatum - Dactylis glomerata); 5 - вейниковый луг (ассоциации Calamagrostis epigeios); 6 - комплекс 3+4+5; 7 – изгородь; 8 - группа берез; 9 - усадьба.
Обилие протоптанных тропинок служило явным свидетельством того, что эти склоны стадом несомненно посещалось, но странно, что признаков выпаса на травостое почти никаких не было; только лишь кусты шиповника и спиреи местами были незначительно пощипаны. Подобный травостой был и в маральнике колхоза имени товарища Молотова, также по юго-западному склону сопки. В нем кроме упомянутых трав было зарегистрировано обилие типчака (Festuca pseudovina), примесь безостого костра (Bromus inermis), а из разнотравия - редкая примесь растений: Руrethrum achilleifolium, Artemisia sericea, Galium verum, Veronica spicata, Potentilla chrysantha, Artemisia dracunculus, Clematis integrifolia и Verbascum foeniceum. Опытный мараловод этого сада объяснил нетронутость травостоя здесь тем, что стадо охотнее всего посещает эти склоны рано весной и поздно осенью, причем маралами поедается преимущественно типчак.
Возвращаясь к рассмотрению растительности описываемого склона, отметим еще то, что выше по склону и на самой вершине сопки к перечисленным выше кустарникам примешивались невысокие (до 1,5 м) развалистые кусты дикого миндаля (Amygdalus nana). Листва его почти нацело была выедена. Здесь же удалось установить, что умеренно поедался перистый ковыль, а также ковыль тырса, коротконожка (Brachypodium pinnatum) и хорошо поедалась сборная ежа (Dactylis glomerata).
Таким образом, юго-западные склоны, составляя в данном саду площадь в 63-65 га, летом почти совсем не использовались. Позднеосеннее использование их можно объяснить только тем, что здесь, на наиболее прогреваемой солнечной стороне, дольше вегетировали травы, а осенние дожди, стимулировали рост новых кустов и побегов типчака.
Желтая люцерна (Medicago falcata), являвшаяся одной из ценнейших кормовых трав для всех видов домашних животных, несмотря на ее обилие здесь, оставалась почти совсем непоеденной.
Северные и северо-восточные склоны сопок внизу переходили в пологие шлейфы, упиравшиеся в долину реки Березовка. Площадь их составляла до 60% от всей остальной площади маральника, т.е. 180 га. Больше половины ее было занято сомкнутыми зарослями кустов белоцветного шиповника (Rosa pimpinellifolia), называемого местными казахами «тарнач». Несмотря на полную сомкнутость кустов, все же можно было заметить здесь множество узких тропинок, протоптанных стадом, в прогалинах кустов и в кустах большое разнообразие трав, которые, будучи затенены кустами, вытягивались, часто перерастая кусты. Другая половина (преимущественно нижняя часть склона) была без кустов. Они были уничтожены еще прежним владельцем стада, при помощи пала, пущенного в сухое время года, и дальнейшей расчисткой остатков. Поверхность этой части склона была хорошо задернована и покрыта высоким сомкнутым травостоем, часть которого была уже скошена.
Состав трав в кустах и на расчистке приводится ниже.
Приведенный список указывает, что в том и в другом случае мы имеем травянистый покров, состоявший из злаков и приземистой осоки (Carex macroura). Примесь разнотравия и бобовых была ничтожно мала, хотя и разнообразна по составу. Это не давало возможности сделать оценку степени поедаемости бобовых, а тем более говорить об излюбленных травах из состава разнотравия. Последнее можно было бы проследить методом непосредственного наблюдения, проводимого систематически в течение всего периода пастьбы. Однако следует отметить, что и здесь был замечен факт слабой поеденности желтой люцерны (Medicago falcata). Приземистая осочка (Carex macroura), которая была очень распространена на этих склонах, совершенно не тронута. Присматриваясь к состоянию трав приведенных выше ассоциаций, можно установить отношение животных к наиболее распространенным здесь злакам. Оно следующее:
1. Наземный вейник (Calamagrostis epigeios) поедается очень слабо; вместе с другими злаками выщипываются только листья молодой отавы. По словам мараловода, зимой поедается сено из этого вида вейника.
2. Сборная ежа (Dactylis glomerata) прекрасно поедается, даже выискивается в кустах. Особенно тщательно сгрызается отава.
3. Коротконожка (Brachypodium pinnatum) поедается хорошо, но не так полно, как ежа.
Вкратце остановимся на рассмотрении еще одной травянистой группировки, занимающей здесь площадь до 35 га. Она располагалась на конце шлейфа северного склона, внизу переходящего почти в плоскость, которая шла полосой вдоль ручья Березовки. Сгладившиеся от времени борозды свидетельствовали о бывшей здесь давней распашке. Травостой - типичный для старых залежей всего этого района, с преобладанием лугового мятлика (Poa pratensis Сop3) и сборной ежи (Dactylis glomerata Cop2). Кроме этих растений, здесь же были зарегистрированы:
В момент исследования здесь паслось стадо. Приближаясь к этому месту, стадо спугнули, но оно не перешло в горы, в кусты, а нехотя передвинулось дальше, в конец сада, продолжая пастись на той же залежи.
После дневного отдыха маралов, они с большим усердием выщипывали здесь травы, хотя два крупных самца продолжали сопровождать стадо, часто оборачиваясь и изумленно следя за каждым движением исследователей. Травостой залежи был буквально подстрижен под корень. Только экземпляры липучки (Echinosperum lappula) остались нетронутыми, все же остальное было подобрано с большой тщательностью. Кустики ежи и побеги мятлика были выщипаны до неузнаваемости. Все говорило за то, что это - излюбленное местопребывание маралов, где наиболее полно используется травостой.
Катон-Карагайский район (Южный Алтай) (лиственничная лесостепь). Колхозный маральник. Фот. Р.А. Елеевского.
В заключение отметим, что территория юго-западного Алтая, покрытая кустарниками по мелкосопочнику, позволяла широко развить здесь мараловодство. Особенно пригодны для устройства маральих садов были склоны сопок с северной, северо-западной и восточной экспозиций, как наиболее травные. В целях максимального удлинения срока пребывания марала на подножном корму следовало также включить в территорию садов склоны, обращенные к югу и к юго-западу. Экспериментальные наблюдения над степенью их использования ранней весной и поздней осенью позволяют судить о наиболее благоприятном соотношении площадей склонов с различной экспозицией.
Ниже приведен большой список растений, встречающихся на территории маральника. Наблюдения исследователей позволяют говорить о том, что отношение марала к ним различно, а именно:
Злаки
1. Сборная ежа (Dactilis glomerata L.) поедалось отлично.
2. Мятлик луговой (Poa pratensis L.) - то же.
3. Коротконожка (Brachypodium pinnatum Р. В.) поедалось, но не полностью.
4. Типчак (Festuca pseudovina Hack.) поедалось.
5. Ковыль-тырса (Stipa capillata) поедалось слабо.
6. Ковыль перистый (Stipa Joannis Gel.) - то же.
7. Наземный вейник (Calamagrostis epigeios Roth.) поедалось плохо и то только верхние, наиболее нежные листья и отава.
8. Тростник (Phragmatis communis Trin.). Редко скусывались верхние нежные листья.
Эта группа трав, за исключением тростника, была наиболее распространена как на территории обследованного маральника, так и вообще по склонам сопок всего района.
Осоки
9. Шреберова осока (Carex Schreberi Schrk) поедалась.
10. Приземистая осочка (Carex macroura Мeinѕh.) не поедалась.
11. Остистая осока (Carex aristata Kük.) - то же или почти не поедалась.
12. Странная осока Carex paradoxa Willd.) - то же.
13. Бутыльчатая осока (Carex rostrata Stokes) - то же.
14. Дернистая осока (Carex caespitosa L.) - то же.
Бобовые
15. Белый клевер (Trifolium repens L.). Поедалась.
16. Датский астрагал (Astragalus danicus Betz.). Поедалась.
17. Хмелелистная люцерна (Medicago lupu- lina L.). Поедалась.
18. Желтая люцерна (Medicago falcata L.). Судя по наблюдениям, она слабо поедалась, во всяком случае она, по-видимому, не была излюбленной травой марала.
Разнотравие
Незначительная примесь разнотравия в наблюдаемых травостоях не дает права говорить о степени его использования маралом; замечено лишь то, что сорняк
19. Липучка (Echinospermum Lappula Lehm.) совершенно не поедался.
Кустарники
21. Белоцветный шиповник (Rosa pimpinellifolia L.). Изредка откусывались верхушки. Как примесь в сене, по словам мараловода, не желательна.
22. Горький миндаль (Amygdalus nana L.). Поедались хорошо листья и молодые побеги.
23. Спирея (Spiraea hypericifolia L.). Поедались молодые побеги.
