Район путешествий по Бурабаю и его окрестностям не был более 20 верст в диаметре. Поэтому туристы большинство живописных мест посещали пешком, без особого утомления и риска. В более отдаленные места они добирались на лошадях, верхом или в экипажах. За час верховой езды брали от 30 копеек и дороже, в зависимости от качества лошадей. Стоимость аренды лошади на день была от 1 р. 50 к. до 2 руб. За отсутствием специальных седел, женщинам приходилось ездить по-мужски, для чего было необходимо запастись специальным костюмом.
За пару лошадей в «легчанке» платили от 2 руб. до 3-х за день. Поездка в села Котуркуль, Щучье и Дорофееевку обходилось от 1 р. 50 к. до 2 руб., туда и обратно. Особое внимание к себе требовала казахская упряжь. Прежде, чем сесть верхом, нужно было тщательно осмотреть седло, подпругу, уздечку и подфею (подхвостник). Последняя была необходима при спусках с гор. Во избежание несчастных случаев, настоятельно рекомендовалось не нанимать казахских лошадей в запряжке. Такие лошади привыкли чувствовать себя под седлом, а громыхание экипажа сзади, по каменистой дороге пугало их и заставляло бешено скакать. Помимо этого, большинство казахских лошадей не были приучены осторожно спускать экипаж под гору.
Дороги в Бурабай был вполне доступен для автомобиля и велосипеда. Здесь не было очень крутых подъемов, недоступных для автомобиля. Даже Акылбаевский перевал, с его крутым подъемом с западной стороны, был проходим для автомобиля, и только в наиболее крутых местах приходилось подниматься пешком. Для велосипедистов вообще рекомендовали подниматься пешком даже на незначительные по крутизне подъемы.
Помимо своей дешевизны, пешеходные экскурсии по Бурабаю доставляли неисчерпаемый источник эстетических наслаждений. Они представляют наиболее интересный и полезный спорт на открытом воздухе в сосновом лесу, среди роскошной природы.
Предварительная ежедневная тренировка последовательными небольшими пешеходными экскурсиями по ближайшим живописным местам Бурабая давала большую уверенность в собственных силах, и постепенно закаляла тело и дух для участия в более трудных экскурсиях. Находясь все время среди природы, под открытым небом, туристу нужно было быть готовым к всевозможным случайностям в пути и встретить их во всеоружии, бодро, с непоколебимым спокойствием духа. Неожиданные дождь, буря, гроза, отсутствие комфорта теплого жилища и мягкого ложа спальни, жгучее чувство жажды и голода иногда могли сопровождать туриста во все время его путешествия.
Наиболее желательный состав пешеходных экскурсий - 10-15 человек, равного возраста и сил. Все пешеходные экскурсии делались в сопровождении возчика с обычной телегой, служившей для нагрузки багажом и провиантом и запряженной одной лошадью. Обязанности возчика состояли в благополучной доставке багажа и различного рода услугах по устройству бивуака и укладке вещей для продолжения экскурсии. Возчик с лошадью обходился от 2 до 3 руб. в сутки, что составляет около 25 коп. на каждого участника экскурсии.
В случае многодневных экскурсий, хорошо было иметь при себе собаку, которая во время остановок служила сторожем. Это делалось скорее для душевного спокойствия, так как кражи и нападения во время путешествий не происходили.
Самый легкий, удобный и гигиеничный мужской костюм для пешеходных экскурсий состоял из чесунчевой или сарпинковой рубахи, легких летних брюк и сандалий. Все это лучше было носить на голом теле, разве что в плохую погоду позволяли надеть нижнюю рубашку. Кто не мог носить сандалии на босую ногу, их просили носить тонкие носки. Надевать резиновые подвязки, затруднявшие кровообращение, не рекомендовали. Рубашка подпоясывалась широким поясом с карманом для часов. Кто не мог обойтись без головного убора, приобретал себе менее вредную, чем обычные уборы, шляпу из люфы, которую чаще носили в руках, чем на голове. Такой костюм приносил меньше вреда в гигиеническом отношении. Считалось, что благодаря более свободной циркуляции воздуха на поверхности кожи и проникновению лучей света, он закалял организм и делал его устойчивым при атмосферных изменениях. Для смены, при стирке загрязненных брюк и рубах, необходимо было иметь другой такой же костюм. Для путешествий женский костюм лучше было реформировать в духе мужского, а юбку заменить широкими шароварами. Для подъемов на высокие горы сандалии и туфли были менее пригодны, а потому их заменяли сапоги (хорошо промазанные непромокаемой мазью) с невысокими каблуками, в которые для устранения скольжения вбивали гвозди без шляпок так, чтобы они немного выступали наружу.
Личное снаряжение туриста не должно было быть обременительным. Поясной нож, записная книжка, фляжка через плечо с подслащенным чаем с клюквенным экстрактом для утоления жажды, тамак на ремне через другое плечо (как ружье), узелки с провизией, вот и все. Жажду утоляли не во время путешествия, а на остановках для отдыха, когда сердце успокаивалось от ходьбы, а потливость прекращалась. Прекрасным средством для временного утоления жажды в пути служили мятные лепешки. Хорошо было иметь с собой полевой бинокль и фотографический аппарат, но для неопытных туристов часто становилось бременем. Лучшими фотографическими аппаратами для целей экскурсий служили карманные аппараты чрезвычайно малого размера 41,5х6, величиной не более портсигара, с замечательной резкостью и глубиной фокуса, с негативов которых можно было делать увеличения любого размера фотографий. Такими были аппараты «Атом», «Тенакс», «Верископ». При подъемах на горы немалую пользу оказывали длинные легкие палки, величиной с посох. Для особенно трудных подъемов, которые невозможно было взять невооруженному спортсмену, необходимо было захватить веревки и веревочные лестницы с большими узлами вместо ступенек.
Багаж, погружаемый на телегу, состоял из провизии, посуды, аптечки, теплой одежды и палатки. Палатки не представляли крайней необходимости: в сильный зной в ней было душно, а во время дождя можно было найти убежище под камнями, образовавшими небольшие пещерки. Полезно было запастись дождевыми плащами или зонтиками, коробкой растопки для разжигания костра и коньяком или ромом. Палатка доставляла некоторый комфорт, и для многодневных экскурсий она была в крайне желательна.
Для бивуака важно было выбрать сухое и возвышенное место среди соснового бора. Низин и сырых мест избегали. Для циркуляции воздуха рекомендовали все время поддерживать костер, предварительно окопанный кругом до верхнего слоя земли, в целях предотвращения губительных лесных пожаров.
Спать ложились рано, чтобы утром рано начать подъем на горы после предварительного завтрака. Обычно у некоторых нервных лиц вечернее настроение бывало настолько приподнятое редкой для них обстановкой в живописной местности, что их не могли уложить спать. Чтобы не беспокоить и не соблазнять расположившихся на ночлег, таким было лучше удалиться из пределов бивуака туда, где, не нарушая покоя других, отдаться своему настроению. В силу этих же соображений, никогда не следовало проходить шумно, а тем более с пением, мимо жилых помещений.
В черте оседлости Бурабая, в казачьем дачном районе, заслуживало особого внимания «Рассыпная гора». Сама по себе она не представляла ничего особенного: она едва возвышалась над сосновым бором, но с вершины ее был красивый общий вид на Бурабай. В центре на фоне неба выделялась величавая гора Кокшетау. На середине ее продольного и поперечного измерения, по склону прилепился утес «Карман» №1. Левее от него и несколько ниже приютились Карманы №2 и №3. Правее Кармана №1 возвышалась коническая сопка «Окжетпес». Далее вправо протянулась небольшим хребтом «Бабушкина сопка», чрез которую перевалом шла старая дорога к «Окжетпес». Еще далее вправо на фоне неба вырисовывалось пять конусообразных вершин, из которых средняя носила название «Булектау». Ниже их был казачий поселок, слева от которого, в сосновом бору, расположилось несколько дач частных владельцев. Левее дач возвышалась небольшая сопка «Пахомовка», названная в память генерала Пахомова (высота около 30 метров, 14 саж).
Вид с «Рассыпной горы»
На расстоянии нескольких сажен от Рассыпной горы, левее Пахомовки, находились «Пески» на берегу Боровского озера, на которых расположен красивый сосновый бор. С Песков открывался замечательный по красоте вид на Боровское озеро, Пахомовку и Кокшетау. Особенно интересен этот вид был рано утром, часов в 6-7, во время установившейся погоды, когда был хрустальной чистоты воздух и затишье, дававшее зеркальную поверхность озера, в которую смотрелась степная красавица Кокшетау.
Чудную по красоте картину представлял и сосновый бор на Песках, во время заката. В это время сосновый бор представал во своем величии, залитый золотистыми лучами заходящего солнца.
Громовая речка, служившая естественной границей казачьих владений и казенных, брало начало из Боровского озера, где была устроена плотина, и впадала, образовав «Курьи», в Чебачье озеро. На расстоянии нескольких саженей она текла в деревянный желоб, который распределял воду по мукомольным мельницам. Ребятишки, купаясь, свободно играли и разгуливали в ее русле, бегая от одного берега до другого, а домашние гуси и утки в изобилии находили себе пищу. Все это придавало Громовой особенно мирный, идиллический характер, заставлявший на некоторое время забыть, что находишься в горном оазисе.
Но удивительно грозной представлялась Громовая в половодье, когда она, прорвавшись через плотину и сбросив с себя деревянные оковы, стремительно неслась по каменистому уклону. Она перескакивала через гранитные преграды, низвергалась по каменным уступам изумрудными каскадами и громила на пути темницы-мельницы.
В районе парка находились утес Дружбы, скала «Сыйыр-тас», Настасьина горка, Миловид, с искусственно выложенной из дикого камня лестницей в 70 ступенек, Эспланада, Детская площадка, Тихий и Голубой заливы.
Утес Дружбы находился на середине аллеи того же названия, шедшей неподалеку от мостика Громовой. Особенно грандиозного он ничего не представлял, это небольшой холмик с нагроможденными камнями, где было устроено много скамеечек. Сюда собирались вечерами молодежь петь хоровые песни, декламировать стихотворения, прозаические произведения, рассказы и играть на различных музыкальных инструментах. Эти вечера замечательно оживляли и объединяли общество и участников.
Аллея Дружбы переходила в Большую аллею. Слева от нее на берегу Боровского озера возвышалась скала «Сыйыр-тас». Около нее слева была устроена удобная гавань для лодок, а справа отгорожено каменной стеной дамское купанье с превосходным песчаным дном.
Дамское купанье с другой стороны примыкало к береговой площадке с расставленными амфитеатром скамейками. Набережная была сложена из дикого камня, а вся площадка усыпана песком. Этот красивый уголок назывался «Эспланада». Рядом с эспланадой, в глубине парка была разбита хорошо оборудованная детская площадка с вертикальными лестницами, кольцами и качелями. Имелась площадка для крокета. Все это привлекало к себе детвору и молодежь, и давало возможность разумно провести время среди прекрасного соснового бора, без малейшего признака губительной городской пыли.
Озеро Чебачье образовало на южном берегу Голубой и Тихий залив, который вместе с заливом Окжетпес и прибрежьем против Кокшетау именовался по сходству береговых очертаний Неаполитанским заливом.
Во время сильных северо-западных ветров Тихий залив превращался в бурный, грозно ревущий, с могучим прибоем волн, с замечательными переливами красок. Во время безветрия он принимал зеркальную поверхность удивительно прозрачной воды, в которой на значительной глубине свободно различалось дно озера.
Из северо-западного угла парка по склону горы была тропа на гордый утес Булектау, высотой около 134 метров над уровнем Чебачьего озера. С вершины его открывался общий вид на весь дачный район. Немного ниже вершины с восточной части Булектау открывался вид на балкон Булектау, находящийся над его верхним камнем, над пропастью. Свесившиеся громады на вершине Булектау ежегодно приковывают к себе внимание посетителей Бурабая.
Если пройти по хребту по направлению к Кокшетау, был виден другой утес «Тамыртау», пробраться на который представляло больше трудностей. Со стороны Боровского озера он высился, подобно непреступной крепости, высокой стеной, над старой дорогой к Окжетпесу, которая вела к нему через Бабушкин перевал.
Чтобы попасть на эту дорогу, чрез Бабушкин перевал, в стороны от которой открывались самые лучшие по живописности виды, нужно из Большой аллеи выйти на дорогу на запад, пока не встретится справа тропа «Проходная Моховая сопка». Эта тропа выводила на старую дорогу к Окжетпесу. Дойдя до стены утеса Тамыртау, возвышавшегося с правой стороны, возьмите без дороги влево, и перед вами раскинется красивая терраса над «Зеленым долом». За террасой слева, подобно шару, возвышалась скала «Казачек» с единственной сосной на вершине, а несколько дальше и правее, на фоне Боровского озера «Дедушкина сопка». Следовавшая на запад сопка носила название «Бабушкиной». С нее открывалась панорама на «Орлиную сопку», круглый залив с каменным островом «Сфинкс», Окжетпес, Кокшетау с Сахарными Головками, Замковыми горами, Кладбищем Гигантов, Великаном-Богатырем, горой Браво и прочими. Чтобы пройти на Бабушкину сопку, нужно было вернуться с террасы над Зеленым долом на старую дорогу к Окжетпесу и продолжать путь по ней, пока не встретится тропа влево.
Если продолжать путь с того места, с которого вы свернули на Бабушкину сопку, начинался тяжелый спуск с Бабушкина перевала. Раньше, когда не было новой береговой дороги к Окжетпесу, на руках спускали экипажи. Таким образом, чтобы добраться до Окжетпеса, тратили 5-6 часов, вместо 15-20 минут.
По направлению к северу от этого спуска начинался Хаос Бабушкина перевала, среди которого в полугоре есть Каменное кресло, на котором, свободно развалившись для отдыха, вы могли созерцать не менее красивый вид на Сфинкса и Окжетпес. Пройдя хаос еще далее на север, вы поднимались на утес «Горных Духов». Отсюда, спустившись в долину Окжетпеса, можно было по новой береговой дороге (взяв налево) вернуться домой.
На следующий раз, можно совершить маленькую прогулку на «Релку». Так называется узкая и длинная полоса земли, ограниченная, с трех сторон водой, подобно косе. На нее вели несколько дорожек. Одна из них, которая начиналась от мостика Громовой, называется аллеей Грез, справа от аллеи Дружбы, чрез колесную дорогу к дачам. По пути встретится слева извилистая тропа «Воспоминаний», которая переходит в дорожку на Голубой залив. Миновав аллею Воспоминаний и продолжая путь по аллее Грез, встретится площадка с возвышающимися камнями. С нее шли три дорожки. Левая вела на Голубой залив, средняя на Релочную гору (Лысую), а правая - аллея Мечтаний - на Релку, которая справа омывалась Камышевой бухтой, а слева заливом Мечтаний. В конце Релки была расположена скамейка, откуда открывался дивный вид на весь залив Мечтаний с возвышающимися вдали, красиво расположенными холмами, из-за которых синеется восточная вершина Кокшетау. Обратно можно было пройти на Тихий залив, для чего, миновав сверток на аллею Мечтаний, необходимо было идти все время по правой береговой дорожке, которая перед заливом разветвлялась на верхнюю и нижнюю дорожку.
От Тихого залива шли две дорожки. Первая из них вела обратно на аллею Грез или на дачи, а вторая от залива поднималась на Голубой залив. На полпути эта дорожка разветвлялась. Левая ее часть вела на дачи, а правая спускалась на Голубой залив.
Каменный остров Сфинкс представлял скалистый остров, высоко приподнятый над поверхностью Боровского озера, образовавшего в долине Окжетпеса Круглый запив. На остров можно было попасть только с лодки, которых здесь было очень мало. С южной стороны верхняя часть этого острова напоминала голову индуса, с далеко отставленными вперед губами, снизу представляло нависшие скалы, под которыми дачники, обычно, располагались пить чай.
Южная часть острова имела большой камень, внизу с просветом, а сверху с громадной чашей, в которой свободно мог поместиться человек. На северной же стороне Сфинкса был такой же камень, с пещерой на востоке и с отверстием кверху, в которое можно просунуть голову наружу, и, таким образом, получается довольно забавное зрелище: говорящая живая голова на поверхности камней.
Каменный остров Сфинкс, по своему строению, представлял наилучший пример разрушающего действия ветров и дождей на гранитные скалы. Вглядитесь в его камни и голову Сфинкса, испещренные глубокими впадинами, бороздами, выступами и шишечками, напоминающими скорее губку, чем дикий камень. Все это плоды выветривания многих столетий.
В 9-ти верстах от Борового на ю.-з. находится оз. Карасье - излюбленное место для пикников, где находился кордон, обитатели которого к услугам дачников предоставляли свою посуду и самовар, снабжали молоком и яйцами.
Вместе с тем эта местность носит название «Брусничное», по изобилию брусники, которая росла в окрестностях Карасьего. В смысле изящества этот район, после созерцания красот на Боровом, бледнел. Только одно, много два места ласкали избалованный взор своими ландшафтами. Для этого можно было зайти с южной и северной стороны горки на берег Карасьего озера.
