научный сотрудник-хранитель
Музея истории казахской науки
РГП «Ғылым ордасы» МОН РК
В пользу терминов неоднократно высказывался и Президент Казахстана Н. Назарбаев. А воз и ныне там.
Помнится, в январе 1987 года (еще при Г. Колбине) вышло известное Постановление Совмина Казахской ССР «О языках». Оно косвенным путем на волне декабрьских событий 1986 года в Алма-Ате спровоцировало «чистку» казахского языка от инородных слов. К сожалению, тогда из языка и начали исчезать международные научные термины. Иными словами, лес рубили –щепки летели. Теперь за 27 лет в казахском языке от международной терминологии в некоторых отраслях науки остались лишь крохи.
Поэтому при переводе любого материала с европейских языков на казахский текст часто становится бытовым, упрощенным и даже комичным. А зачастую и малопонятным, и малосодержательным.
Сегодня у нас нет смысла переводить с европейских языков научный материал на казахский язык, скажем, по естествознанию из-за скудности международных научных терминов. Мы потеряли очень многие ценные термины, которые с огромным трудом приобрели в непростом ХХ веке.
В ХХI веке у нас вместо ресторана, кафе, казино, аптеки, поликлиники, лаборатории, музея, театра, цирка сплошные «инновации»: зертхана, дертхана, емхана, аурухана, дәрiхана, перзентхана, жәрдемхана, тойхана, ойынхана, сырахана, асхана, сауықхана, шәйхана, қымызхана, шұбатхана, лағманхана, дөнерхана и тому подобное. Откат назад очевиден.
Почему бы теперь нам не вернуть наиболее полезную и нужную международную терминологию для развития образования и науки на казахском языке? Разве без терминологии бывают наука и просвещение?
В настоящий момент нашим ученым невозможно написать на казахском языке серьезную статью в фундаментальной науке, востребованную в странах дальнего зарубежья. Сегодня нет смысла переводить научный материал на казахском языке по естествознанию на европейские языки из-за скудности международных научных терминов. Мы потеряли очень многие ценные термины, которые с огромным трудом приобретали в далеко непростом XX веке.
Ныне, как ни парадоксально звучит, очевиден лингвистический откат в средневековье. Русский язык вот уже ровно 300 лет активно интегрирован с информационным пространством западноевропейских стран, а казахский язык в советский период посредством русского языка был в нем интегрирован частично. Сегодня наблюдается пассивная реинтеграция с ним на самом уязвимом для нас месте – на терминологическом поле.
В целом русский язык как был, так и остается языком солидной науки и продвинутого просвещения, а казахский язык все больше превращается в средство коммуникации теле-, радио-, газетно-журнальных и эстрадно-театральных глашатаев, оракулов и острословов.
Под обманчивым флагом так называемой самобытности мы все больше отделяемся от цивилизованных стран по качеству научно-образовательных материалов. В наших условиях подобная исключительность приводит к изоляции от просвещенных народов. Это тупик.
Почему бы теперь нам обратно не вернуть наиболее полезную и нужную международную терминологию для развития образования и науки на казахском языке? Разве без терминологии можно говорить о науке и просвещении? В том числе возможен ли индустриально-инновационный прорыв Казахстана в тридцатку наиболее развитых стран планеты без терминологии?
Статья опубликована в газетах «Индустриальная Караганда» и «Инфо-Цес». .
