Великие представители тюркского ренессанса Махмуд Кашгари, Юсуп Баласагуни внесли большой вклад в исследование государственности средневекового Казахстана. Процесс формирования казахской государственности протекал на фоне сложных процессов смешения кочевников степи с пришлыми этническими компонентами.
В тюркско-кипчакский период созданная тюркскими племенами в середине VI века империя, стала первым в истории кочевой цивилизации государством, которое, несмотря на относительную непродолжительность своего существования, конструировала впервые политический строй крупнейшего общества. Тюркское общество представляло собой сложный родоплеменной организм с разветвленной структурой социальных групп и отношений. В иерархии родовых общностей самое привилегированное положение занимал род Ашина, который стал центром притяжения тюрко-язычных племен Алтая и ядром, вокруг которого в процессе консолидации номадов Центральной Азии стала формироваться основа единой тюркской этносоциальной общности.
Структура древнетюркского общества складывалась и приспосабливалась к целям и задачам военного быта. Тюркский племенной союз, был политически организован в эль – имперскую структуру.
Родоплеменная организация – бодун, и военно-административная организация- эль, взаимосвязано дополняли друг друга, определяя плотность и прочность социальных связей. Во главе тюркской империи стоял каган, который обязательно выбирался из представителей рода Ашина. Тюркский каган был не только военным предводителем, но первосвященником культа неба - Тенгри и дважды в год приносил жертву предкам и духу неба.
Вторым лицом в государстве после кагана, по мнению Н. Гумилева, считался ябгу, который, по сути дела, был вице-каганом, но вместе с тем ябгу не был наследником престола; наследник назывался «тегин», в независимости от занимаемой должности. Другой же известный исследователь Ю.Зуев считает, что вторым человеком по должности в тюркском каганате был «улуг», а ябгу, шад и эльтебер - это названия высших титулов в каганате, которые были наместниками и ставленниками кагана, управлявшие вассальными племенами.
Выполнение судебных функции в тюркском каганате было возложено на буюруков и тарханов. На уровне управления родовыми общинами важное место в системе управления отводилось бекам, старейшинам и предводителям племен. Беки были высшим сословием общины, степной аристократией, по праву происхождения из рода, особый статус которого в руководстве делами племени считался неоспоримым, освященным традицией.
Вместе с несколькими другими знатными родами, иерархия которых была общеизвестна и общепризнанна, род Ашина составлял верхушку своих общин, особое, наиболее привилегированное сословие. Удельные территории (улусы) управлялись шадами (принцами по крови), которые являлись и ближайшими родственниками кагана.
На обломках «десятистрельной» державы тюрков, после ее падения, последовательно сменились этнополитические образования карлуков, огузов, кимеков, династии Караханидов, каракитаев. Все они явились приемниками тюркской государственности.
Кочевые государства раннего и позднего средневековья образовывались посредством объединения, чаще всего родственных, по языку и культурной идентичности родовых подразделений, в последующем на мифологическом уровне закреплявших гомогенетическую близость путем создания системы генеалогического родства. Основой их слияния в относительно единый союз обычно являлся либо самый сильный род, либо династия, сумевшая стать центром консолидации силой оружия либо манипуляции.
В начале ХI века на территории современного Казахстана лидирующее положение захватили кыпчакские племена. Эмигрировавшая часть племен кыпчакской конфедерации в южнорусские и причерноморские степи составила западное этнотерриториальное объединение, а оставшаяся – восточная. Граница между ними проходила по реке Едиль.
Властные отношения у кыпчаков были подобны типичным отношениям, складывавшимся в кочевых обществах. Социальный статус индивида в кыпчакском обществе определялся местом, занимаемым в иерархии страт, которым одновременно определял его место в политической структуре государственности. Кыпчакским государством правил хан или улуг-хан, передававший власть по наследству. В ханской ставке (орде) находился аппарат управления. К высшей аристократической верхушке относились ханы отдельных кыпчакских объединений, тарханы (функционеры судебной власти), югуры, баскаки (наместники хана), беки. Сохранились сведения о том, что в ханской ставке велось делопроизводство. Градация привилегированных и непривилегированных представителей социума зависела напрямую от принадлежности тому или иному роду, занимавшему определенное место в родоплеменной системе.
Проникновение ислама принесло не только новое мировоззрение, но и новые политические институты. Это сочетание тюркских степных и мусульманских традиций проявилось в государстве Караханидов. Главой государства был каган, носивший титулы Арслан Карахан или Богра Карахан. Затем по ступени государственного управления шли представители правящей династии правители отдельных уделов (Арслан-илек хан, Богра-илек хан, Арслан тегин и Богра тегин), главный советник кагана (улуг-хаджиб), командующий войсками (сипахсалар), духовный глава мусульман (муфтий), главный судья (казий), министры и чиновники (ябгу, капуг-баши, торгул, чагир, инанчбек, сагун, йиркан, йуга). На следующей ступени государственного аппарата стояли югуруши, туркисины, хаджибы, ялавачи, казы-аскеры. Последняя категория чиновников включала в себя субаши, пардачи-баши, битукчи, казначи, казибека и мухтасиба. Всех чиновников называли одним термином «тапукчи».
Следует отметить введение в государственном аппарате Караханидов такого института как диваны, система канцелярий различных отраслей государственной системы. Существовало 10 диванов – диваны визира, казначея, мустауфи (начальника налогового ведомства), по иностранным делам, начальников гвардии, наблюдателей за доходами и расходами казны, диван надзирателя за рынками, качеством ремесленной продукции, соблюдением обычаев и традиций религии, диван судьи и чиновников ведомства для управления имуществом религиозных учреждений, диван начальника почты, диван тайного наблюдения за местными правителями.
Местная власть осуществлялась в степных районах ильчи-башами, т.е., главами иля – военно-потестарного объединения кочевых общин. В оседлых регионах власть была в руках сельских и городских глав- мехтаров, хакимов и раисов.
Стоит заметить, что в кочевых государствах главенствовал аристократический принцип отбора, то есть на высшие управленческие должности могли претендовать только люди, принадлежавшие к высшему сословию. У рядового кочевника не было никаких шансов пробиться во властную верхушку, но стоит отметить, что уже в это время зарождается так называемый принцип меритократии, который проглядывается в десятичном устройстве войска. Так, ярко отличившийся воин мог стать десятником, сотником, тысячником, а в редких случаях командовать и десятитысячным войском. Система заслуг, тем не менее, в это время не могла, не предусматривала возможности достичь более высоких вершин, так как аристократический принцип был доминирующим.
Государственная структура монгольской державы была построена по принципу военно-племенной организации, характерной для кочевников, но в то же время доведённой практически до совершенства автоматического механизма, несмотря на неразвитость существовавшей в то время коммуникативной инфраструктуры.
Как и в древнетюркском обществе, в чем, несомненно, прослеживается определённая преемственность, монгольское государство было построено по десятичной системе организации войскового ополчения. «Туменами», или отрядами численностью 10000 воинов командовали либо родственники Чингисхана, либо назначенные им полководцы, которые по своему происхождению могли быть выходцами из среды простолюдинов, как, например, самые выдающиеся военачальник монгольской армии, практически не проигравшие ни одного сражения Джэбэ и Субудэй. Чингисхан следующим образом определил приоритеты кадровой политики: «Я отдавал командование войсками тем, кто соединял ум с храбростью; другие были деятельны и расторопны, я им доверял заботу об обозе, что касается малоповоротливых, я велел давать им бич в руки, и они отправлялись смотреть за скотом».
Главным залогом военных успехов Чингисхана была строжайшая дисциплина, которая царила в войске, так и в среде монгольского населения. Обеспечивалась она за счёт неукоснительного требования предписанных монгольским императором законов и правил поведения, а также строгостью и, главное неотвратимостью наказания за совершённые поступки. Контроль за исполнением текущих указаний и законов, изданных монгольским правителем и кодифицированным в свод «Великий Джасак», обеспечивали высокую степень повиновения подданных основателя великой державы. Самые важные вопросы, касавшиеся общегосударственных проблем, таких как, выборы хана, организация военных походов, распределение кочевий, конфликты между представителями элиты рассматривались на общемонгольском курултае, состоящем в основном из принцев крови и главных военачальников. Решающее слово оставалось за ханом, но и не учитывать мнения высших сановников в угоду политической стабильности хан не мог. В период упадка роли ставки хана в Каракоруме значение курултая также стало снижаться. Причиной в отсутствии на троне монгольской империи после смерти Чингисхана фигуры, равнозначной по организаторской и интеллектуальной силе основателю великой империи.
Особое развитие в кадровой политике монгольского государства получил принцип меритократии, теперь рядовой кочевник, проявивший героизм, смелость мог стать военачальником войска или управляющим территориями. Несмотря на то, что привилегия наследования власти остаётся за людьми из правящей династии и аристократический принцип сохраняется, новый уровень развития меритократии был одним из столпов, на котором лежало могущество империи.
Однако для истории Казахстана больший интерес представляет не столько государство Чингисхана, сколько Улус Джучи, более известный как Золотая Орда или Улуг Улус. Система государственного управления в Улуг Улусе несколько отличалась от собственно монгольской. Главой государства был хан из династии Бату. Процедуры выборов хана не было, власть передавалась по наследству старшему в роду. Монгольский курултай, формально избиравший верховного правителя, превратился в Улуг Улусе в ежегодный съезд знати – корунуш, не обладавший никакими полномочиями. Верховный хан был одновременно ханом правого крыла Улуса. В левом крыле была своя ханская династия, представители которой утверждались верховным ханом. Вторым лицом в системе управления после хана был беклербек, осуществлявший административную и военную власть в Улусе. Важное место в Улусе занимал великий визирь, отвечавший за финансы, сбор налогов и ханскую казну. Высшим органом исполнительной власти был диван, состоявший из визирей, руководивших отраслями хозяйства. Существовали канцелярии, состоявшие из битикчи - писцов. При самом хане был аппарат придворных чиновников - жасаулов, туткаулов, бакаулов и т.д. Хан назначал в отдельные регионы улусбеков, в крупные города – даругабеков. За сбор налогов с подвластных земель отвечали баскаки, выполнявшие также полицейские и административные функции.
В конце ХIV-начале XV вв. возникает уникальная государственно-правовая норма – едигеизм, основанная на вере в особую харизму Едиге-би. Суть ее заключается в том, что ни один чингизид не мог претендовать на власть, если она не санкционируется Едиге-би. Возникает своеобразное двоевластие «бірі би- бірі хан» (один бий, другой хан), когда официально правят два правителя – хан-чингизид и бий-едигеид. В 30-40 гг. ХV в. Абулхаир-хану, правителю Узбекского улуса удалось объединить под своей властью все левое крыло Улуг Улуса, подчинить себе биев-едигеидов и воссоздать систему государственного управления Улуг Улуса. Важное место в системе государственного управления занимали представительные и коллегиальные органы власти – ханский совет и дуан. В первый входили высшие чиновники, военачальники, родственники хана. Дуан был органом исполнительной власти. Особое место среди чиновников занимал улусбек, в обязанности которого входили командование армией, осуществление административной власти и ведение дипломатических отношений с соседними государствами. Важную роль играли инаки - советники хана и атабек - наставник, воспитатель наследника трона. В оседлые регионы и города хан назначал даругабеков и хакимов.
Таким образом, по общему мнению казахстанских историков, ни один чингизид не мог стать ханом, не показав личных достоинств, способностей отстоять интересы подвластных ему людей. В противном случае, подчинённые ему роды могли просто откочевать, примкнуть к другому правителю, либо избрать другого хана. Ханам приходилось учитывать влияние и импульсы идущие «снизу» от родовой знати, руководствовавшейся интересами родов. Необходимо отметить, что в кочевых государствах наряду с аристократическим принципом действовал и меритократический принцип продвижения личности во власть.
А.М. СУЛЕЙМЕНОВ
Литература:
1. Валиханов Ч. Собрание сочинений в 5 т. Алма-Ата, 1985; Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Том 1. Спб., 1884. Том 2. М.-Л., 1941.; Аристов Н. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности. Спб., 1897; Бартольд В.В. Тюрки: двенадцать лекций по истории турецких народов Средней Азии. Алматы, 1993.
2. Юдин В.П. Орды: Белая, Синяя, Серая, Золотая… // Казахстан, Средняя и Центральная Азия в XVI-XVIII вв. Алма-Ата, 1985; Марков Г.Е. Кочевники Азии. М., 1976; Гумилев Л.Н. Хунну. Спб., 1993; Агаджанов С.Очерки истории огузов и туркмен Средней Азии IX-XIII вв. Ашхабад, 1969; Пищулина К.А. Юго-Восточный Казахстан в середине XIV- начале XVI вв. Вопросы политической и социально-экономической истории. Алма-Ата, 1977; Кумеков Б.Е. Государство кимаков в IX-XI веках по арабским источникам. Алма-Ата, 1972; Ахинжанов С.М. Кипчаки в истории средневекового Казахстана. Алматы, 1989.
3. Аяганов Б.Г. Государство Казахстан: эволюция общественных систем. Алматы: Жазушы, 1993.- 148 с.; Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов: основы жизнедеятельности кочевого общества. – Алматы, 1995. – С. 224-237; Абиль Е. Политическая организация кочевников Казахстана. Алматы, 2001; Кудайбергенов К.Ч. История государства и права Республики Казахстан. Астана, 2003. – 272 с.; Насынбаев А., Машан М., Мурзалин Ж., Тулегулов А. Эволюция политической системы Казахстана. – Алматы, 2001. 1том. – 352 с.
4. Эванс-Причард Э.Э. Нуэры. Описание способов жизнеобеспечения и политических институтов одного из нилотских народов. – М., 1985. – 235 с.; Хазанов А.М. Кочевники и внешний мир. – Алматы, 2002. – 604 с.; Krader L. Social organization of the Mongol, Indiana University Publications, 1963.- 117 p.; Bacon E.E. Obok (a study of social Structure in Eurasia).
