Портал Qazaqstan Tarihy ознакомит читателей с жизнью прекрасного поэта, чьи работы до сих пор бередят души романтиков
Мукагали Макатаев родился 9 февраля 1931 года в селе Карасаз Нарынкольского района Алма-Атинской области, у самого подножия гор Хан-Тенгри. Родные места он не раз воспевал в своих произведениях, подчеркивая, что именно окружающий его мир, природа породила в его сознании желание творить. При рождении родители мальчика назвали его Мухаметкали, однако позже мать назвала сына Мукагали. Родителям мальчика казалось, что быть тезкой пророка слишком большая ответственность для ребенка.
Родители Мукагали, Сулеймен и Нагиман, были из простого работящего народа. Отец мальчика только за год до Великой Отечественной войны стал председателем колхоза. В семье Макатаевых Мукагали был первенцем. На сына они возлагали большие надежды, а потому воспитывали его с любовью к труду и пониманием того, что честность и справедливость – это самое главное. Пожалуй, первые десять лет жизни были самыми счастливыми в жизни мальчика, даже несмотря на голод и сталинские репрессии.
Когда Мукагали стукнуло десять его отец ушел на фронт. Уходя, отец, прощаясь и прижимая к груди Мукагали, сказал сыну, что он теперь остается за старшего, что он в ответе за мать и младших детей и должен заботиться о них, защищая и оберегая от всего. Наказ отца сын запомнил на всю жизнь и долгие годы был опорой для всей семьи.
Отец с войны так и не вернулся, пришла лишь похоронка, что он пал смертью храбрых. Война отняла у Мукагали и других детей того времени очень много: отцов, братьев, спокойствие и счастье, детство. О своем детстве Мукагали писал:
«Помню все - и землю мою, и жизнь мою,
Только не помню смеялся ли, плакал ли я.
Только не помню –
Было ль детство у меня?»
Эти дети взяли на свои хрупкие плечи тяжелую ношу. В городах они наравне со взрослыми стояли у заводских станков, работали на фабриках, шили обмундирование, изготавливали обувь и другие необходимые для фронта вещи, а в аулах эти мальчишки и девчонки после уроков пахали землю, убирали урожай, ухаживали за скотом.
Мы сироты
Одни на свете.
Мы — не взрослые и не дети;
Нам не страшно
И нам не больно.
Шар земной
Будто мяч футбольный.
Не ругайте нас, одичалых,
Нас, к любому делу пригодных,
Нас, отчаявшихся, печальных,
Нас, бессребреников голодных.
Равнодушье преодолейте,
Нашей болью переболейте.
Нам обиду не наносите
Жалких слез над нами не лейте.Из поэмы М. Макатаева "Реквием Моцарта"
В тяжелые для советского народа годы маленький Мукагали серьезно увлекся литературой. За время войны он самостоятельно выучил русский язык, а в свободное от работы время взахлеб читал классиков казахской литературы, наизусть знал работы Пушкина, Есенина и Блока. Погружаясь в прекрасный мир, созданный писателями, поэтами, он словно забывал об окружающей его действительности и как будто меньше чувствовал холод и голод.
Впервые Мукагали взялся за перо в возрасте семнадцати лет. Тогда же увидело свет первое стихотворение поэта, напечатанное на страницах газеты «Советская граница». В 1948 году Мукагали с отличием окончил Нарынкольскую школу-интернат, несколько раз удачно поступал на филфак КазГУ и институт иностранных языков, но в конце концов выбрал юридическую стезю.
В Алма-Ате Мукагали проучился недолго. Он прервал учебу, потому что решил жениться. В 17 лет Мукагали встретил главную любовь своей жизни, с которой ему было суждено идти рука об руку до конца своих дней. Мукагали заметил молодую и красивую Лашын верхом на лошади на подъезде к аулу. Только что окончившая учительские курсы Лашын была направлена в Шибут учительницей казахского языка. Мукагали работал в той же школа преподавателем русского языка.
Мукагали и Лашын женились в 1949 году. Она родила мужу шестерых детей: девочек Ляззат, Майгуль, Алмагуль и Шолпан и сыновей Жулдыз и Айбар. Макатаев продолжает довольно активно печататься. В 1951 году выходит в свет сборник «Жастар жыры» («Песни молодости»), а в 1952 году газета «Социалисттік Қазақстан» опубликовала поэму «Апассионата», благодаря которой имя Мукагали Макатаева вошло в ряд лучших казахстанских поэтов.
Между тем, растить такую большую семью было тяжело. В то послевоенное время партийная номенклатура высоко ценила военную прозу, посвященную бесстрашным подвигам советских солдат и бесконечной мудрости товарища Сталина, но никак не лирику поэта, без ума влюбленного в Родину. Поэтому его труды оплачивались скудно, а это вкупе с отсутствием собственного жилья и необходимостью ютиться по съемным углам наложило большой отпечаток на здоровье Макатаева, и без того подорванное у заводских станков.
Но, как известно, беда не приходит одна. В 1964 году, через год после переезда в Алма-Ату, в дом семьи Макатаевых пришла беда. Одиннадцатилетняя дочь Мукагали Майгуль вышла из троллейбуса и переходила улицу в сторону дома, где ее сбил мотоциклист. Мукагали простил водителя, но оправиться после такой потери не смог до конца жизни.
После смерти дочери Мукагали пришлось перенести еще не одно потрясение. Вскоре он потерял портфель со всеми рукописями, в 1973 году его уволят из Союза писателей, его настигнет травля в писательских кругах и страшная неизлечимая болезнь.
К слову, Макатаев действительно был бунтарем, способным позволить себе не идти в ногу с системой. Его до глубины души возмущала та мышиная возня, которая происходила в те годы в Союзе писателей, когда самым подлым образом лучших из лучших старались задвинуть, очернить, а лизоблюдов и бездарей возвысить. Как-то на одном из съездов Мукагали Макатаев даже позволил себе очень резкую речь и сделал это в присутствии наблюдателей из Москвы, за что был удален из зала чуть ли не силой. После этого перед ним закрылись все двери, а на собраниях его коллеги по цеху регулярно подвергали его произведения нещадной критике.
Вскоре критика его творчества стала выходить за пределы здания Союза писателей. Критические статьи стали появляться в прессе, что делало его жизнь еще более невыносимой. Ситуация, в которой оказался поэт, была чрезвычайно сложной. Всей семьей они мотались из одного съемного угла в другой и не было этому конца. Доведенный до отчаянья Мукагали пишет письмо Динмухаммеду Кунаеву с просьбой помочь ему в решении его материальных проблем. Для гордого поэта, который не привык просить никого и ни о чем это был очень сложный шаг.
«Уважаемый Димаш-ага!
Я нынче отрекся ото всего: от друзей, товарищей, от собутыльников, от дурных привычек. Сижу дома, пишу. Не знаю, что она принесет мне. Сдал новый сборник под названием "К тебе обращаюсь, Родина!". Судьба его мне неизвестна, включат ли в план за 1975 год или нет, а если вычеркнет из плана издательство "Жазушы" или Союз писателей Казахстана, не знаю, как мне быть. Вот уже второй год не работаю. Семья огромная: старуха-мать, четверо детей, жена, которая работает на полставки учительницей, преподает казахский язык в русской школе. В конце концов, в феврале-месяце этого года Секретариат Союза писателей Казахстана исключили меня из Союза писателей СССР. Да и поделом мне — значит есть причины. По этому поводу ни на кого не обижаюсь, не упрекаю никого. Было время, когда я работал в аппарате Союза писателей в редакции журнала "Жулдыз", но все равно я всегда себя чувствовал, как пятое колесо в телеге. Доказательством того было осторожное, хладнокровное отношение товарищей ко мне. Тот клин, разрушивший всю мою репутацию, остался навсегда в моей душе. Уважаемый Димаш-ага! Мне сорок два года. Я понял, оказывается я искал забвение там, где его вовсе не было. Я могу искупить свой позор. Пожалуйста помогите мне. Помогите мне восстановить то, чего я не был достоин до сих пор. Нахожусь на грани гибели. Спасите. Как вы решите так мне и суждено быть»
Однако письмо до первого секретаря Компартии Казахской ССР так и не дошло. Исследователи считают, что причиной тому в большей степени являлись не столько завистливые недоброжелатели, сколько собственная гордость и нежелание унижаться перед властью.
В своем дневнике он пишет: «31 мая 1975 года. Никак не могу вспомнить хотя бы одного дня, который оставил радостный след в моем сознании. Вот уже пошел 44-й год как я появился на этот свет, а вся жизнь выглядит так оскорбительно, так омерзительно, что порой хочется покинуть все добровольно. Откровенно говоря, я раньше не знал что такое здоровье, что такое болезнь. Оказывается судьба моя не лишила меня возможности и в этом отношении. Раньше не знал, а теперь пришлось познать все недуги».
Он постепенно пристрастился к спиртному, стараясь утопить в алкоголе все свои проблемы и переживания. Его доброе и мягкое сердце не выдерживало нагрузок, нужна была разрядка.
В 1975 году Мукагали Макатаев серьезно заболел. Бесконечные переживания, стрессы и нужда подорвали его иммунитет. Он попал в больницу, но и там вместо того, чтобы сосредоточиться на собственном здоровье, он с головой уходит в творчество. Пишет каждый день по несколько часов как будто чувствует, что осталось ему не так много. В своих дневниках он пишет: «После всяких потрясений и моральных, и материальных, оказался в больнице. Больница мне помогла. После долгой разлуки мы встретились с поэзией как влюбленные, видать соскучились друг без друга. В течение двух месяцев написано около четырех тысяч стихотворных строк. Работал по совести, не думая возьмется ли кто-нибудь опубликовать их». Поэт оказался прав. При его жизни никто за публикацию этих стихотворений не возьмется.
За день до смерти к Мукагали пришла жена и сын Жулдыз. Увидев, как он исхудал, пожелтел, измучился, Лашын тяжело вздохнула. И этот тяжелый вздох лег в основу его последнего стихотворения.
Мукагали Макатаев скончался 27 марта 1976 года.
Макатаев был любим народом, но донести до людей свое творчество полностью, раскрыть и показать все богатство своей души и таланта при жизни Мукагали не смог. Любые попытки разбивались в прах о цензуру, кондовость, зависть. Признание пришло гораздо позже. Тогда, когда этот жаркий костер по имени Мукагали Макатаев угас, некому было подбросить в него дрова похвалы или поддержки.
Сын Мукагали Макатаева, Жулдыз вспоминал, что в последние годы жизни отец спросил у него: «Если я скончаюсь, тебя спросят какой он был человек, что ты ответишь?». Вразумительного ответа Жулдыз дать не смог. Тогда Мукагали сказал сыну: «Скажи им, что это был человек с душой ребенка. Тогда ты будешь стопроцентно прав». Таким человеком был великий казахский поэт, гениальным поэтом с душой ребенка.
