АЛЖИР, как называли его в народе, был одним из четырех «женских» лагерей на территории Советского Союза. Еще три похожих по цели использования сооружения были построены под Нижним Новгородом (Темляковский лагерь), под Бишкеком (Джангиджирский лагерь) и под поселком Потьма (Темниковский лагерь). Последний, к слову, не был исключительно женским – по состоянию на 1 августа 1948 года там из 13 877 заключенных 4 371 были представителями женского пола.
История создания АЛЖИРа как места заключения для членов семей изменников Родины началась 15 августа 1937 года, после выхода оперативного приказа НКВД СССР № 00486 «Об операции по репрессированию жен и детей изменников родины».
Место для отбывания наказания для членов семей репрессированных было выбрано сразу. Для этих целей было реорганизовано поселение № 26 (двадцать шестая точка), которое с 1931 года использовалось как место конечной ссылки спецпереселенцев из Самарской области, Крыма, Белорусской и Украинской ССР. Поселок №26 состоял как часть населенного пункта Тонкерис, находившегося юго-западнее Акмолинска. На базе поселения № 26 в начале 1938 года было сформировано 17-ое специальное лагерное отделение Карагандинского исправительно-трудового лагеря, получившего короткое название «ИТЛ Р-17».
Несмотря на то, что «ИТЛ Р-17» был создан как одно из подразделений Карлага, официально он был включен в структуру только 29 декабря 1939 года, а до этого подчинялся непосредственно руководству НКВД СССР.
АЛЖИР незначительно отличался от других отделений Карагандинских исправительно-трудовых учреждений. В «ИТЛ Р-17» также была запрещена переписка, получение посылок, не допускалась возможность работать по профессиям. В последнем случае, руководство АЛЖИРа давало некоторые послабления узницам, однако представители искусства, учителя и медицинские работники не могли воспользоваться этим преимуществом. Именно последняя категория осужденных была занята тяжелым трудом на сельскохозяйственных полях и на стройке. Что же касается немощных и больных женщин, то их зачастую устраивали в швейных фабриках при лагере.
Единственное и главное отличие АЛЖИРа от других подразделений структур Карлага заключалось в нескольких рядах колючей проволоки вокруг тридцати гектаров территории лагеря, а также большое количество охранных вышек. На территории лагеря находилось небольшое озеро, заросшее камышом. Камыш использовали как для строительства бараков, так и для его отопления.
За время своего существования АЛЖИР был тюрьмой для более чем восьми тысяч женщин, большинство из которых были виноваты лишь в том, что состояли в супружеских отношениях с репрессированными мужьями. Среди них была Фатима Османова, жена банкира и организатора финансово-кредитного дела в Казахстане Торебека Османова. В годы сталинских чисток ВКП (б) ему были предъявлены обвинения в участии в антисоветских террористических и националистических организациях, ставивших цель отделить Казахстан от СССР и заполучить протекцию Японии. Кроме этого, его обвинили в руководстве вооруженным восстанием в Кызыл-Кумах в 1930-е годы. В годы репрессий одного обвинения в мелкой краже хватало для десятилетней ссылки в северные края, а обвинения в национализме и вовсе заканчивалось плачевно. Торебека Османова расстреляли 4 октября 1937 года, а спустя 12 дней, 16 октября, чекисты пришли за его женой Фатимой. Две старшие дочери Фатимы, после ареста матери, были определены в один из детдомов Алтайского края, а младшая – в дом малютки в Алма-Ате.
Террор 30-х годов прошлого века, спровоцированный Сталиным и совершенный руками НКВД, прошелся по интеллигенции казахского народа. Множество видных писателей, основоположников современной казахской литературы, государственных и партийных деятелей были репрессированы. Вместе с тем, ураган террора сметал на своем пути и членов семей, многие из которых не имели никакого отношения к деятельности мужей. Таковой была жена Беимбета Майлина, казахского писателя, драматурга и редактора газета «Қазақ әдебиеті», Гульжамал Майлина (слева). Б. Майлин был обвинен в контрреволюционной повстанческо-террористической деятельности, терпел истязания и пытки на допросах, в конце концов был расстрелян 26 февраля 1938 года. За Гульжамал пришли через пять месяцев после смерти мужа, 21 июня 1938 года, и приговорили к пяти годам заключения в АЛЖИРе. После того, как мать была отправлена в Акмолинск, старшего сына Майлина Аукена отправили в штрафбат, средних - в Семипалатинский детский дом, а самую младшую Гульсим – в дом малютки в Алма-Ате. После освобождения в 1946 году Гульжамал обивала пороги всех инстанций в поисках своих детей, но вернуть смогла лишь четверых из них.
Жена председателя Мусульманского бюро Туркестанской Коммунистической партии, председателя ЦИК и СНК Туркестанской АССР и Полпреда Коминтерна в Монголии Турара Рыскулова, Азиза Рыскулова (справа), была вместе с мужем на отдыхе в Кисловодске. Она была беременна младшей дочерью и за 40 дней до родов, 21 мая 1937 года, чекисты арестовали ее мужа Турара по обвинению в «пантюркизме». В ночь с 9 на 10 февраля 1938 года он был расстрелян, а вслед за его гибелью следователи НКВД пришли за матерью Азизы Рыскуловой пятидесятилетней Арифой Исенгуловой, которую обвинили в участии в шпионской деятельности зятя. Арифе Исенгуловой дали восемь лет в АЛЖИРе. Она скончалась от кровоизлияния в мозг в 1945 году, за год до освобождения. После ареста матери в Акмолинск попала и сама Азиза вместе с дочерью. Это произошло 30 апреля 1938 года. Там Азиза отбывала наказание вместе со своей матерью, но очень недолго – вскоре Азизу Рыскулову отправили в Карлаг. В лагерных отделениях Азиза Рыскулова работала ветеринаром, трудилась добросовестно и аккуратно, а ночами кормила голодных сокамерниц выбракованными частями животных. После освобождения Азиза Рыскулова работала штатным ветеринарным врачом в структуре ветеринарно-санитарной службы.
Похожие истории были у Кулянды Кожановой, жены общественно-политического деятеля и участника борьбы за свободу и независимость единого Туркестана Султанбека Кожанова, расстрелянного 10 февраля 1938 года, у Дамеши Жургеновой, жены партийного государственного деятеля Темирбека Жургенова, расстрелянного 25 февраля 1938 года, у Зуфнун Нурмаковой, жены борца за придание казахскому языку статуса государственного Ныгмета Нурмакова, обвиненного в национал-фашизме и расстрелянного 3 июня 1937 года, у Рабиги Асфендияровой, жены наркома здравоохранения КазАССР Санжара Асфендиярова, арестованного и расстрелянного 27 сентября 1937 года.
В АЛЖИР попадали не только жены репрессированных казахов, но и члены семей других расстрелянных граждан СССР. Так, в Акмолинск попала советский востоковед и китаист Раиса Мамаева. После ареста, допросов и смерти мужа Ивана Мамаева, советского военного советника в Китае, 11 мая 1938 года она была признана женой изменника Родины и приговорена к 8 годам заключения в АЛЖИРе. После освобождения 30 декабря 1943 года осталась в Казахстане, работала управляющим Алма-Атинского отделения «Интурист», а также писала биографию Талгата Бигельдинова. 4 месяца в АЛЖИРе провела советский историк и археограф, жена историка Владимира Кашина Ксения Сербина. После освобождения она вернулась в Ленинград и была в числе блокадниц города. 9 ноября 1938 года ряды репрессированных ученых акмолинского лагеря пополнила почвовед, специалист по вопросам агротехники и обработки почвы, соратница Александра Бараева Александра Зайцева. Она провела в Акмолинске три года, до 22 мая 1941 года.
Немало советских деятелей искусства отбывало срок в Акмолинском лагере жен изменников Родины. Среди них была советский кинематографист, драматург и сценарист Лия Соломянская. Из-под ее руки вышли сценарии таких фильмов как «Судьба барабанщика», «Сказка о Мальчише-Кибальчише», «Военная тайна» и «Рикки-Тикки-Тави». Советская актриса, жена генерального консула в Баренцбурге и начальника угольных рудников Михаила Плисецкого Рахиль Мессерер-Плисецкая (снизу) после ареста и расстрела мужа в 1938 году была заключена в Бутырскую тюрьму, решением особого совещания была признана женой изменника и этапирована в Акмолинск. Однако после многочисленных прошений знаменитых артистов балета СССР Асафа и Суламифи Мессерер летом 1939 года Рахиль была освобождена и вплоть до начала войны прожила в Чимкенте, работая в местном клубе учителем танцев. В 1937 году был арестован один из самых издаваемых писателей СССР того времени Борис Пильняк, которого Военная коллегия Верховного Суда СССР 21 апреля 1938 года обвинила в шпионаже в пользу Японии. Поводом к возбуждению уголовного дела была книга Б. Пильняка «Корни японского солнца», которую он издал после возвращения из Японии. В тот же день он был расстрелян. После его расстрела под статус «члена семьи изменника Родины» попала советская актриса и режиссер кино Кира Андроникашвили, которую отправили отбывать семилетнее заключение в Акмолинск.
Рахиль Мессерер с детьми
В разное время узницами Акмолинска были основоположник советской школы художественной гимнастики Мария Лисициан, жена начальника Соловецкого лагеря особого назначения Я. Бухбанда Серафима Бухбанд, жена пропагандиста марксизма В. Афанасьева Цицилия Анисимова, жена одного из основателей ВЧК Я. Петерса Антонина Петерс, жена 1-го секретаря ЦК Украины Эммануила Квиринга Раиса Сапиро, сестра Маршала Советского Союза Михаила Тухачевского Елизавета Арватова-Тухачевского и многие другие.
После смерти Сталина в марте 1953 года по стране пошла волна амнистий, которая коснулась и узников исправительно-трудовых лагерей системы Карлага. Однако окончательный развал советской системы уголовного преследования сталинского режима наступил с началом процедуры реабилитации политических осужденных 1958 года. Только начиная с этого времени узницы казахстанских лагерей могли покинуть свои места заключения в поисках семей, с которыми их разлучила тюрьма.
