Анатолий Букреев. Снежный барс Гималаев

Непал же не отпустил бесстрашного казахстанского альпиниста, совершившего свой последний подъем в мае 1996 года, который вошел в историю как «Трагедия на Джомолунгме».

Анатолий Букреев родился 16 января 1958 года в многодетной семье настройщика музыкальных инструментов и скромной работницы городского транспортного управления. Детство будущего покорителя горных вершин прошло в городе Коркино Челябинской области.

Впервые Анатолий пришел на секцию юных геологов в двенадцать лет. Группа, по воспоминаниям первого наставника альпиниста Татьяны Ретюнской, со дня на день должна была отправиться в поход по горам Южного Урала. Маленького Анатолия никто брать с собой не собирался, однако упертый А. Букреев все-таки уговорил взять его с собой. Этот поход, согласно ранжированию советских альпинистов, входил в третью категорию сложности, но Анатолий на отлично сдал все нормативы. Позже А. Букреев стал заниматься альпинизмом. Он исправно, шаг за шагом постигал трудную науку, но на восхождения его упорно не пускали – слишком высокое давление. Врачи не желали рисковать здоровьем юноши, поэтому Т. Ретюнской пришлось использовать административные методы. В конце концов, Букреев удостоверение альпиниста получил.

После окончания школы, руководство рекомендовало его на физико-математический факультет Челябинского государственного педагогического института. Будучи в Челябинске, Букреев не оставил своего увлечения и частенько выбирался в горы Заилийского Алатау. Отныне уральские «холмы» больше не отвечали амбициям молодого альпиниста. Совсем скоро Анатолий покорил четырехтысячные вершины Тянь-Шаня, а к 1980 году взошел на пик Ленина (7134 м) и пик Коммунизма (7495 м).

В 1979 году Букреев окончил институт, получил также диплом тренера по лыжному спорту. Но зов гор в его сердце слышался отчетливее…

После выпуска, Анатолий Николаевич должен был отбыть обратно в Коркино, в свою родную школу, но сумел найти общий язык с руководителем и вернулся в Казахстан.

Букреева призвали в ряды советской армии. По рекомендации главного тренера сборной Казахстана по альпинизму Ерванда Ильинского Букреева направили в спортроту Среднеазиатского военного округа (САВО).

К 1985 году Букреев побывал на высших вершинах СССР, а это помимо указанных пиков Ленина и Коммунизма, и пик Корженевской (7105 м) и пик Победы (7439 м), за что получил титул «Снежный барс».

Через два года Анатолий Николаевич был отобран в качестве кандидата в состав Второй Советской Гималайской экспедиции. Отборочные сборы к участию включали восхождение на пик Ленина, на пик Коммунизма и на сам Эльбрус. Букреев показал прекрасные результаты: он преодолел подъем с 4200 м до 7134 м за 8 часов, а на спуск потратил около 6. Кроме этого, Букреев показал лучшее время среди претендентов в ходе восхождения на пик Коммунизма (с 6700 м до 7400 м он поднялся за 1 час 25 минут). Валерий Хрищатый, еще один советский и казахстанский альпинист, рассказывал:

«Создается впечатление, что кто-то завел в нём мощную пружину на длительное время и вдруг отпустил её. Удержаться в это время у него на «хвосте» дело очень непростое. Во всяком случае на отборах никто не смог этого сделать. Он выиграл все высотные забеги с большим преимуществом».

Вторая Советская Гималайская экспедиция стартовала в феврале 1989 года. 4 марта был установлен первый лагерь на высоте 5500 метров, 14 марта – на высоте 6150 метров, 18 марта – на высоте 6450 метров, а 20 марта и вовсе на высоте 7200 метров. С последнего лагеря на вершину Канченджанге вели три пути: южный – по направлению к южной вершине (8491 м), западный – Ялунг-Канг (8505 м) и центральный – Главная вершина (8586 м). 1-2 мая, разделившаяся на группы экспедиция, в полном составе достигла вершин Канченджанге, за что все участники получили звания заслуженных мастеров спорта и мастеров спорта международного класса. Это была первая экспедиция А. Букреева на высоту свыше 8000 метров. В ходе восхождения ему по требованию руководства пришлось использовать кислородные баллоны. В последующих экспедициях в Гималаях он использовал его еще один раз, в 1997 году при восхождении на Эверест.

В конце года Анатолий Букреев победил в первых соревнованиях по скоростному восхождению на Эльбрус. Американская журналистка Элизабет Уолд взяла у Букреева интервью, которое позже было опубликовано в журнале «Climbing». Имя А. Букреева стало настолько известным, что весной 1990 года он получил приглашение на фестиваль фильмов об альпинизме, где среди прочего транслировался фильм о советском покорении массива Канченджаги.

Позже Анатолий Букреев вспоминал:

«Здесь жизнь очень дорогая, и за всё нужно платить. А чтобы платить, нужно иметь работу и уметь её делать хорошо… Здесь всё зависит от самого человека. Есть в их жизни какая-то жестокость, которая не прощает слабости и в то же время делает людей сильными. Может быть, это правильно»

В той же поездке А. Букреев завел множество знакомств с американскими коллегами. Благодаря их помощи Букреев смог получить вакансию гида-высотника в компании «Fantasy Ridge Mountain Guides». С этого времени Анатолий Букреев проводил коммерческие туры по восхождению на горные вершины Северной Америки. В качестве гида А. Букреев за 10 часов 30 минут совершил подъем на вершину Мак-Кинли, что является самым быстрым в истории покорения вершины.

22 августа 1990 года Анатолий Букреев в третий раз взошел на пик Победы за 36 часов. Осенью установил рекорд по скоростному восхождению на вершину Эльбруса, пройдя вертикальный маршрут с 4200 м на 5621 м за 1 час 47 минут.

Весной 1991 года казахстанские альпинисты организовали собственную экспедицию за Дхаулагири по новому маршруту по Западной стене. 10 из 11 участников восхождения достигли цели: Букреев снова пришел первым (10 мая), в то время как остальные участники подошли лишь 13 мая.

Летом 1993 года немецкий альпинист Райнмар Йосвиг собрал экспедицию на «Северное сияние». В окончательный состав экспедиции вошли сам Йосвиг, Букреев, Петер Мецгер, Эрнст Эберардт, Даниэл Биднер, Рафаэль Йенсен и Эндрю Лок. Последний признавался:

«Хотя я не знал всех участников команды, я немедленно согласился, поскольку в списке выделялось одно имя: Анатолий Букреев. Я встречался с Анатолием на Эвересте в 1991-м и видел воочию его экстраординарную работоспособность на высоте. На К2 он был просто машиной»

Букреев как самый опытный скалолаз занимался обработкой опаснейших участков маршрута.

«За годы тренировок на лыжах, а затем и в альпинизме, на финише я научился выжиматься до конца. Но в альпинизме это опасно, потому что вершина большой горы — это ещё далеко не финиш. Чтобы выжить, ты должен сохранить силы для спуска из зоны смерти».

К сожалению, успешное восхождение объединённой группы было омрачено трагедией. После спуска Эндрю Лока, стало ясно, что Мецгер, спускавшийся вслед за Букреевым, сорвался и погиб, а после спуска Рафаэля Йенсена стало известно, что на спуске также погибли Райнмар Йосвиг и Даниэл Биднер.

Осенью 1994 года Букреев принял приглашение в участии в альпинистской экспедиции на Манаслу (8162 м), которая была посвящена памяти казахстанских альпинистов, погибших в 1990 году. Перед отлетом в Катманду экспедиция отменилась, однако А. Букреев принял решение лететь. Уже в Непале Анатолий пробовал найти место гида в коммерческих экспедициях, однако это не увенчалось успехом. В конце концов, А. Букреев нашел место в числе участников первой национальной Грузинской экспедиции, однако «из-за того, что экспедиция боялась, что наличие прославленного альпиниста может занизить их собственные спортивные достижения» Букреев зачастую поднимался один. 8 октября Букреев поднялся на вершину Дхаулагири.

«Стоя на вершине, я не радовался своему достижению. Я вдруг понял, что более значимым, нежели конечный результат, был сам процесс. Человеку постоянно нужны испытания и борьба, прежде всего с самим собой, а не с горами. Их сила безусловна и непоколебима, а вот человек всегда ищет, всегда находится в развитии. И дороги, которые он для себя выбирает, зависят лишь от его силы воли, толкающей его к новым достижениям».

После окончания этой экспедиции, Букреев вернулся в Катманду, где встретил казахстанскую делегацию, которая приняла окончательное решение о запуске экспедиции, но уже согласно другому маршруту и в другое время года. От Букреева, только что совершившего тяжелое восхождение на высоту в 8000 метров, требовался незамедлительный ответ:

«Все детали стали известны позже, но там, в Катманду, я должен был дать ответ — готов ли я присоединиться к Казахстанской экспедиции, нуждающейся в моём опыте? Конечно же, я был уставшим как физически, так и эмоционально. Но я, не задумываясь, сказал «да», поскольку не сомневался в успехе экспедиции на Манаслу и хорошо знал альпинистов, памяти которых она была организована».

Анатолий Николаевич вспоминал, что все члены экспедиции работали в едином порыве. Уже 8 декабря, в течение полутора часов все альпинисты (кроме Михайлова и Грекова) достигли вершины Манаслу. Михайлов и Греков остались в лагере ввиду опасности получить обморожение конечностей. После того, как экспедиция достигла высоты, Букреев и Шавхат Гатаулин начали спуск к этой двойке и спустя три часа добрались до них. 

Зимнее восхождение на Манаслу не было рядовым. Мне бы хотелось надеяться, что это только одна из значимых побед обновлённой Казахстанской команды на пути к её становлению. Я надеюсь, что дороги, которые мы выбираем, не сильно зависят от экономических проблем, политических баталий и несовершенства мира, а лишь от нашего внутреннего порыва, который раз за разом толкает нас в горы, к высотам над облаками, в поисках собственного пути к вершинам.

Анатолий Букреев

В конце 1995 года американская компания «Горное безумие» во главе со Скоттом Фишером согласовало с Букреевым коммерческую экспедицию на Джомолунгму. Экспедиция должна была начаться весной 1996 года, а в задачи гида Букреева входили организационные вопросы. По словам Генри Тодда, участие Букреева в экспедиции Фишера «…обеспечивало принципиально более высокий уровень безопасности…». А сам Скотт, когда его спрашивали об участии Букреева, говорил: «если мы куда влипнем, с нами будет Толя, чтобы нас оттуда вытащить».

В альпинистскую группу Букреева вошли одиннадцать человек. Все члены экспедиции обладали необходимыми навыками и опытом, однако практически никто не взбирался на такие высоты.

Классические маршруты подъема на вершину. Слева - с севера, справа - с юга

30 марта группа вошла в первый базовый лагерь, а 3 мая завершила плановые акклиматизационные процедуры. 9 мая экспедиция двинулась в путь. Вместе с ними в том же направлении выдвинулась группа компании «Консультанты по приключениям» и члены Тайваньской национальной экспедиции «Макалу», что сильно задерживало экспедицию Букреева по преодолению сложнейших участков пути. Потерянное время на такой высоте было равноценно только кислороду. Букреев первым поднялся на вершину Эвереста, следом за ним на вершине побывало еще 24 человека, однако спуститься удалось только 19 из них.

На вершине Букреев провел около часа, после чего ввиду отсутствия связи с остальными участниками, холода и гипоксии Букреев принял решение спуститься вниз. Внизу Букреев встретил Скотта Фишера, который одобрил его решение спуститься к ступени Хиллари, где у альпинистов могли возникнуть трудности.

«При встрече с Фишером я чувствовал уверенность в своих силах и знал, что если сейчас быстро спущусь, то потом смогу сделать все, что потребуется. Из четвёртого лагеря хорошо просматривался наш маршрут, и я мог следить за ситуацией на горе. Признаков ухудшения погоды на тот момент не было»

Букреев спустился в лагерь и провел там около полутора часов в ожидании отстающих, однако никто так и не прибыл. Тогда Букреев принял решение взять с собой термосы с чаем и кислородные баллоны и вернуться на высоту, чтобы спускающимся альпинистам. Возвращение А. Букреева в целом было безрезультатным – он лишь чудом сумел вернуться обратно в лагерь. Ближе к вечеру в лагерь вернулся первый клиент, но из-за крайнего истощения едва ли мог что-то объяснить. Вслед за ним в лагерь прибыли еще трое альпинистов, тоже в весьма плачевном состоянии, но от них Букреев сумел получить кое-какую информацию о состоянии на вершине.

Обычно в походах в горы Непала, альпинисты пользовались услугами местного населения, шарпов, которые были нужны для того, чтобы нести тяжелые рюкзаки альпинистов. Один из шарпов по прибытии в лагерь сообщил, что Фишер также нуждается в помощи. Ночью Анатолий отправился на поиски пропавших, однако наткнулся на членов группы «Консультанты по приключениям». Букреев сумел спасти лишь троих из четырех альпинистов. На следующий день Анатолий Букреев отправился на помощь Фишеру, однако тот уже оказался мертв. Всего из-за шторма в тот день погибло пятеро альпинистов.

Экспедиция «Горное безумие»

Через три дня после трагедии А. Букреев вновь отправился в экспедицию, но уже на соседнюю вершину Лхоцзе. Этот подъем обговаривался еще до трагического восхождения на Джомолунгму и был заранее оплачен. Среди прочих, в нем должен был принимать участие сам Скотт Фишер, который погиб несколько дней назад. Сам Анатолий по этому поводу говорил:

«Сделать это сразу после гибели Скотта мне показалось почему-то очень важным. Но для кого-то это может быть непонятно и покажется безрассудным поступком ради удовлетворения амбиций. В тот момент подняться на Лхоцзе было все равно, что сказать Скотту последнее прощай»

17 мая 1996 года Букреев взобрался на вершину, которая стала его седьмым восьмитысячником.

Через несколько месяцев на страницах журнала «Outside» вышла статья, в котором была изложена последовательность событий той трагедии за авторством участника группы «Консультанты по приключениям» Джона Кракауэра. В общих чертах последовательность событий было указано верно, за исключением «своевольных» действий Букреева. Фактически Д. Кракауэр обвинял Букреева в том, что тот покинул вершину горы и спустился в лагерь. Однако у Букреева нашлись свои защитники:

«Я думаю, что Кракауэр слишком резок в отношении Анатолия Букреева, не отдав должного его экстраординарной силе и мужеству, ведь он раз за разом в бурю спасал выживших на Южном седле» (Стивен Венеблс).

«Но, когда на спуске с вершины произошла катастрофа, лишь опыт и феноменальная выносливость Букреева спасли жизни трёх человек, которым грозила неминуемая гибель на Южном седле ночью 10-12 мая» (Хариш Кападия).

«Букреев проинтуичил проблемы с клиентами на спуске к лагерю, при том, что наверху были пятеро гидов. Он спустился на отдых, дабы быть физически готовым к чрезвычайной ситуации. Его героизм не был случайностью» (Гален Роуэлл).

Несмотря на выход статьи, героизм Букреева был признан: личная благодарность Палаты Представителей Конгресса США, предложение на получение упрощенного американского гражданства (поскольку А. Букреев не испытывал особых проблем с получением разрешение на поездку в США, он отказался от гражданства) и медаль Дэвида Соулса.

К концу 1996 года индонезийское правительство предложило Букрееву встать во главе первой индонезийской экспедиции на Эверест, которая была назначена на весну 1997 года. Букреев дал свое согласие:

«Предложение возглавить экспедицию на Эверест привлекло меня по двум причинам. Во-первых, я чувствовал, что моя миссия на горе не завершена. Я считал, что обязан вернуться туда, где прошлой весной на нашу долю выпало столько испытаний. Я собирался предать достойному погребению тела Скотта Фишера и Ясуко Намбы. Что ещё я мог сделать для них теперь, когда их уже было не вернуть? Я надеялся, что новая работа будет в большей степени, чем предыдущая, соответствовать моим представлениям о том, как должна быть организована альпинистская экспедиция»

Букреев лично следил за подготовкой индонезийской группы, привлек своих знакомых альпинистов Владимира Башкирова и Евгения Виноградского. Тренинг и отбор к подъему был крайне жестким: из сорока кандидатов во время сборов отсеялось тридцать человек. Еще семеро покинули группу во время акклиматизационных мероприятий. 19 марта три гида и еще трое индонезийцев вышли на подъем с базового лагеря, а 26 апреля Букреев вместе с одним индонезийцем поднялся на вершину. Остальные двое повернули вниз всего за несколько метров до вершины. В обратный путь индонезийцев повел Башкиров, а Букреев и Виноградский нашли тело Фишера, соорудили небольшую могилу и водрузил на вершину мира американский флаг, который предназначался для того, чтобы обернуть тело усопшего. На следующий день альпинисты обнаружили тело Ясуко Намбы, также соорудили ей небольшую могилу и взяли несколько личных вещей чтобы передать их ее мужу.

За успешный подъем индонезийской экспедиции брат президента Индонезии подарил Анатолию берет и кортик, звание «почетного спецназовца» и маленький островок в Индийском океане, на котором, к слову, Анатолий Букреев побывать не успел. Об этой экспедиции А. Букреев часто шутил:

«Первое, чему я научил индонезийских вояк – это спать на снегу. И первое, от чего я их отучил – это постоянно есть бананы»

Покорение самых высоких вершин не было самоцелью Букреева. Райнхольд Месснер, с которым Букреев поднимался на Тянь-Шань, предлагал Анатолию обратить внимание на самые сложные и желательно непройденные маршруты восхождения на самые неприступные вершины мира. Они запланировали взобраться на пик Аннапурну в альпийском стиле по Южной стене, что сделало бы их восхождение одной из самых значительных вех в истории покорения гималайских гор.

2 декабря альпинисты прибыли в базовый лагерь. На склоне гор выпало около четырех метров снега за менее чем три недели, что грозило лавинной опасностью. 25 декабря в полдень с гребня Аннапурны обвалился снежный карниз, который спровоцировал сильнейшую лавину. Симоне Моро, с которым Букреев отправился в экспедицию, рассказывал:

«На меня сверху в снежном облаке падали куски льда и скал… Думаю, что я лишь успел крикнуть об опасности Анатолию и Дмитрию. Я помню, что они быстро рванули в сторону в попытке уйти из-под удара лавины. Было 12:37, когда я остановился, полупогребённый в снегу на высоте около 5500 метров. Я не видел одним глазом, мои руки были разрезаны до костей, одежда была изорвана в клочья…Я вызывал по рации Анатолия и Дмитрия, но они не отвечали. Я ходил по лавинному выносу 15 минут, но не услышал от них ни звука»

Согласно официальной информации Букреев погиб 25 декабря 1997 года в той снежной лавине. Моро добрался до непальской деревни 16 часов спустя и сообщил о катастрофе. Через трое суток Моро на вертолете еще раз облетел место предполагаемой гибели Букреева, но следов выживших обнаружено не было. В течение трех месяцев были проведены еще две спасательные операции, однако результатов они не принесли.

Анатолий Букреев сопровождает Президента РК Нурсултана Назарбаева при восхождении на пик Абая

Анатолий Букреев никогда не был женат, но сохранил близкие и теплые отношения с некой Линдой Уайли, с которой познакомился в 1994 году в Непале.

«Он принес мне вершину Хан-Тенгри, добавил писателя в список моих достижений, обогатил мою жизнь своим чувством юмора и нежностью. Я была счастлива эти годы несмотря на то, что наша совместная жизнь была наполнена вызовами, сменявшими друг друга постоянно. Мы очень уважали друг друга. А красота гор отражалась в нас и в нашем отношении друг к другу».

6 мая 1998 года Указом Президента Республики Казахстан Анатолий Букреев был посмертно представлен к награде «За мужество», а в базовом лагере под Аннапурной была установлена мемориальная плита, на которой была выгравирована цитата из дневников Букреева:

«Горы – не стадионы, где я удовлетворяю свои амбиции, они храмы, где я исповедую свою религию»