Ископаемые леса, т.е. остатки стволов деревьев в стоячем положении, в литературе отмечены чрезвычайно редко, хотя едва ли это действительно соответствует редкости этого явления. Тем интереснее сообщить читателям об одном из лучших проявлений этого рода в Казахстане.
При геологических исследованиях в 1937 году в Казахстане исследователями были посещены берега реки Чидерты, в северной части тогда еще Казахской ССР. Здесь, в урочище Сасай, на правом обрывистом берегу реки, почти на три километра, с некоторыми перерывами, тянулось обнажение, в основании которого в большом количестве находятся пни «ископаемого леса». Эти пни, или, правильнее сказать, стволы, потому что некоторые из них достигали 4 м длины, торчали из пласта углисто-торфянистой породы, видной на уровне воды и выше. Эта порода, которая содержит малоразложившиеся кусочки коры, мелкие линзочки темно-серой глины и песчаного материала, была видна слоем до 20-30 см и более. Выше этот пласт сменялся слоем серой пластичной глины, мощностью около 2 м, который по простиранию вскоре переходил в пеструю красновато-желтую пятнистую глину, с выклинивающимися прослойками белого, почти чистого кварцевого песка, белой глины. Выше следовал еще ряд пластов: зеленоватая глина, с растительной трухой, до 1-2,5 м мощности, сменяющаяся бледно-зеленоватыми глинами, с бурыми разводами и пятнами, и с растительными остатками, среди которых были определены остатки папоротника - Lastraea и листья тополя Populus - sp. Эти глины достигали от 1,5 до 3 м мощности и были покрыты плотными железистыми бурыми песчаниками, то достигающими 0,5 м толщины, то совсем выклинивающимися. На этом слое песчаника лежал мощный пласт пестрых глин, красных, белых, голубых и зеленоватых, до 10-15 м мощности, покрываемый непостоянным слоем, от 0 до 10 м мощности, белых глин, жирных и пластичных, местами с карманами, заполненными белым кварцевым песком.
На сильно размытой поверхности этих отложений залегали древние четвертичные песчано-галечные отложения, мощностью до 8 м, с крупной косой слоистостью типа речных потоков.
Сам по себе возраст отложений, покрывающих торфянистый слой с деревьями, не мог быть определен непосредственно. Невыдержанность покрывающих пород, их непостоянство позволяли допустить, что глинистая толща, налегающая на континентальные образования, отлагалась в условиях морской береговой полосы, в лагунах и изолированных бассейнах, с часто изменяющимися условиями, в связи с изменениями условий береговой полосы вообще. Однако и к востоку от Чидерты, в урочище Дает и в Экибастузе, и к западу, у озера Майсор, были развиты глины и пески со спикулами губок, относимые к эоцену. Если чидертинская толща могла быть аналогом этих морских образований, то и возраст ее мог относиться как к эоцену, чему не противоречили и определения растений, показавшие типы, как будто бы чуждые обычной тургайской (аквитанской) флоре Туранской низменности. Впервые в печати об этом ископаемом лесе писал Г.И. Водорезов (Г.И. Водорезов, Н.Г. Кассин, Г.Ц. Медоев. Общая геологическая карта Казахстана. Описание среднечидертинского и улентинского листов. Гостехизд, 1933): «Внизу на уровне реки и по ее дну выходят углистые торфянистые породы с огромными, вертикально стоящими обуглившимися пнями деревьев от темно-бурого до черного цвета, свидетелями древней пышной лесной растительности, создавая впечатление только что сгоревшего леса. Некоторые пни достигают в диаметре 2 м и очень похожи на пни современных лесов. Они сильно пропитаны минеральными солями, а также сернистым железом в виде марказита. Мощность торфяного слоя свыше 1 м...».
Со времени посещения этого места Г.И. Водорезовым и экспедицией в северную часть Казахской ССР 1937 года прошло не так много времени, но описываемая им картина уже сильно изменилась. Членам экспедиции пришлось наблюдать лишь срубленные и расколотые стволы, остатки которых валялись на берегу (образец такого отрубка был передан во Всесоюзный Геологический институт). Судя по остаткам некоторых отрубков, диаметр стволов иногда достигал 2,5 м. Средний диаметр был равен 1-1,5 м, длина же срубленных стволов достигала 2-4 м. Строение древесины хорошо сохранилось, причем замечателен был способ ее минерализации: местами древесина представляла почти чистый лигнит, похожий на слегка потемневшую древесину, и легко поддавалась резке. В других же частях древесина вполне окременела и пропитана, кроме того, марказитом. Годичные кольца этих деревьев, несомненно, хвойных, были прекрасно развиты, и в одном из крупных отрубков удалось насчитать до 250 колец. Из бесед с местными жителями выяснилось, что слабо минерализованную древесину казахи отбирали и пользовались ей в качестве топлива. У наблюдателя водомерного поста по реке Чидерты участники экспедиции видели несколько кубометров дров, заготовленных из ископаемого леса. Добыча этого леса производилась путем извлечения бревен со дна реки, а также путем раскопок в глинистой толще. Так погибал, может быть, один из лучших памятников природы в нашей стране - остатки мощного леса во многом безлесного Казахстана.
По-видимому, однако, этот ископаемый лес имел широкое распространение, но был скрыт от наблюдателя осадками глинистой толщи. Как уже отмечено выше, ископаемых лесов со стоячими деревьями, тем более такими гигантами, в Советском Союзе было совершенно неизвестно, и ископаемый лес на реке Чидерты заслуживал внимания и организации его охраны. Для этого надо было хотя бы часть площади этого леса выделить в виде заповедника, по возможности в условиях, где он бы мог сохраняться даже в случае размыва и разрушения соседних участков. Поэтому в заключении экспедиции и была произведена запись, согласно которой рекомендовалось произвести некоторые расчистки глинистой толщи и организовать специальный надзор за этим местом. К какому результату привели итоги экспедиции неизвестно.
