Устав «О сибирских казахах» - в дореволюционной России законодательный акт, определявший систему управления «сибирскими киргизами» (казахами, проживавшими на территории Омской области). Вся территория, населенная «сибирскими киргизами», составляла Средний жуз, который охватывал несколько округов области. Итак, портал Qazaqstan Tarihy расскажет как российское правительство в лице генерал-губернатора Западной Сибири Петра Капцевича насаждало действия Устава на вверенной ему территории.
4 декабря 1823 года в только что созданный комитет по делам сибирским было внесено донесение генерал-губернатора Западной Сибири Петра Капцевича. 23 декабря того же года он внес дополнение к своему донесению касательно открытия будущей весной двух внешний округов Омской области в казахской степи. Тогда задумывалось, что один внешний округ будет находиться напротив Ямышевской дистанции, в 600 верстах от линии, в волостях, где жила семья покойного хана Букеевской орды Букей хана. Второй же округ намеревались открыть напротив Петропавловска, в 300 верстах от линии, в волостях, где кочевала семья хана Среднего жуза Вали хана. Свое дополнение Капцевич относительно устройства внешних округов он выразил в девяти пунктах.
Итак, первый пункт говорил о необходимости постепенного открытия, согласно §284 Устава о сибирских киргизах, в означенных местах округов. Это решение он объяснял тем, что оно было обусловлено желаниями султана Султангазы Букеева и султана Губайдуллы Валиханова, сын которого в то время находился в Санкт-Петербурга с депутацией.
Второй пункт гласил, что особой прокламацией с переводом на казахский язык будет всенародно и торжественно объявлено о том, что вся казахская степь войдет в «особое покровительство» и на попечение российского правительства. Для этого в феврале готовилась отправка команд линейных казаков с 14 разных пунктов. Эта делегация состояла из одного офицера, одного переводчика, одного трубача, двух урядников и восемнадцати казаков. Кроме того, в каждой команде присутствовал один мулла. В эти отряды избирали офицеров «известных по усердию и нижних чинов, благонравных и по возможности знающих киргизский язык», а муллы должны были быть верными к российскому правительству. Офицеров, к слову, также снабжали подробными инструкциями работы в подобных командировках.
Предполагалось, что эти 14 команд, каждая из которых следовала по предписанному направлению, самое долгое пробудут в степи до 45 дней с возвращением на линию. Для улучшения содержания за время нахождения в походе им производилась выдача кормовых денег. Так, в день офицеру выдавалось по 1 рублю, по 70 копеек получали переводчик и мулла, урядники, а трубачи и казаки - по 30 копеек. Для покрытия этих расходов из суммы, ассигнованной на 1824 год на два внешних округа, требовалось до 5 000 рублей
По возвращении команд из степи на линиях для открытия двух внешних округов планировалось сформировать два отряда. Первый - в Семиярском форпосте от 6 и 7 полков (300 человек) под командованием исправляющего должность начальника Омской области гвардия полковника Броневского, а другой - в Петропавловске от 2, 3 и 4 полков под командованием председателя Омского областного правления Смоленского драгунского полка подполковника Григоровского.
После прибытия отрядов на места они должны были приступить к выбору старших, окружных и волостных султанов, а также старшин в аулах. Также в их обязанности входило разбирательство дел казахов по баранте, установление порядка в действиях окружных приказов с торжественным их открытием, распоряжение расположением команд, учреждение к линии сообщений и углубление во все предписанные Уставом обстоятельства, определение точного для исполнения хода во всех делах и обязанностях чиновников. После они должны были вернуться к своим местам и донести обо всем в подробностях.
Для продовольствия этих отрядов составлялись фурштаты из зарядных ящиков линейной артиллерии, которые оставались на линии без употребления, и в которых для каждого отряда по числу людей доставлялся провиант на один месяц. Для фурштатов лошадей брали из подъемных от линейных батальонов, которые по этому случаю входили в фуражное продовольствие на счет провиантского департамента. Впоследствии этими же самыми лошадьми и фурами нужное число провианта подвозилось туда с линий.
Из суммы, ассигнованной на внешние округи, выдавалось определенное число денег каждому из двух отрядов для употребления на предметы, определенные в инструкции по открытию окружных приказов. Сюда же относилась сумма на жалованье султанам, чиновникам и прочим. По путевому же продовольствию назначалась выдача казакам фуража, на двух лошадей, жалованья из 11 р. 88 к., оклада и провианта по 2 ч. и круп по 1 15/30 гарнца в месяц сообразно докладу военного министра от 19 августа 1808 года. Такое же довольствие производилось и на тех, которые оставались при окружных приказах на все время. Однако они должны были находиться на непрерывной службе и не отвлекаться на свои дома и хозяйства.
К вышесказанной прокламации прилагалась выписка статей Устава о сибирских киргизах, которые касались прав и выгод казахского народа. Капцевич, прилагая эту выписку, добавлял, что часть статей Устава, особенно касавшиеся обязанностей казахов, он находил необходимым сократить и оставить без огласки. Объяснял он это опаской, что народ неправильно воспримет новые законы: «…ибо по духу сего народа, любящего свободу воли, которая никогда не была связана законом, можно ожидать, что статьи те приняты будут киргизами в превратном понятии и породят на первом шагу беспорядки, как между людьми, утопающими в глубочайшем невежестве…». В пример Капцевич ставил §272, где говорилось о пятилетней свободе казахов от рекрутства. Он считал, что в головах прочитавших этот параграф казахов могут возникнуть мысли о том, что после пяти лет они должны будут поступать в солдаты наравне с крестьянами. Этот страх рекрутства, он считал, преодолеет всякие увещевания о том, что рекрутству подлежат лишь переселяющиеся в империю и вступающие в сословия, обязанные платежом податей и повинностей. Последствием же этого шага, в лучшем случае, могли стать массовые откочевки казахов в отдаленные местности, никак не подведомственные российскому правительству.
В §192 Устава говорилось, что султанам позволялось брать пошлины с одиноких кочевников, входивших в волости для мелочного торга. Размер этих пошлин должен был быть удобным и необременительным для обеих сторон. Между тем, Капцевич утверждал, что часто султаны, основываясь на своем праве, не только не ограничивались малой пошлиной, но и несправедливо посягали на присвоение товаров торговцев. Капцевич писал, что ранее султаны могли посягать и на караваны, проходящие через степь. Для недопущения подобных фактов насилия российское правительство задабривало султанов «ласками, подарками и наградами», тем самым достигнув, наконец, того, что караваны проходили и в степь, не встречая в близлинейных волостях никаких притязаний и без взыскания поборов. Таких выписок и прокламаций с казахским переводом планировались отпечатать несколько сот экземпляров, которые должны были быть прочитаны и розданы в каждом ауле.
Капцевич также полагал, что муллы из казахских волостей, большей частью состоявшие из казанских татар, имели большое влияние на казахов. Поэтому он поручился приглашать их в Омск из близлежащих к линии волостей, и «по обласкании их и по внушении, что введением в киргизских степях изданным уставом порядка, почтение и уважение к ним вообще увеличится» возвращать их обратно в свои места. Он не сомневался, что муллы могли быть очень полезны при популяризации среди казахов Устава.
Сам текст прокламации был следующим.
