Как рассказывали старожилы, еще в 1900-е годы леса Степного края были такими, что их «никакими топорами не вырубить». Местные газеты им вторили, утверждая, что единственной причиной лесоистребления являлся огонь, опустошавший тысячи десятин лесного пространства. Но уже через несколько лет место всепоглощающего пожара заняла хлынувшая волна переселенцев, которая беспощаднее и быстрее пожара уничтожало сибирские леса. Портал Qazaqstan Tarihy расскажет кто и зачем вырубал леса в Степном крае
Пресса тех лет писала: «Можно, конечно, говорить, что с этим можно бороться, но очевидность опять-таки свидетельствует обратное, именно, что никакая борьба, никакие кары не могут справиться с этим губительным злом». Во главе борьбы против вырубки лесов стояли лесная стража, лесные кондуктора и лесничие. Они неустанно стерегли леса, сотнями составляли протоколы на порубщиков, а с введением исключительного положения, составление этих протоколов увеличилось вдвое-втрое, однако результатом были еще большие потери.
Так, к примеру, на страницах газеты «Сибирские Вопросы» говорилось следующее: «Например, от исиль-кульского, пресновского и петропавловского лесничих, чем дальше, тем больше поступает протоколов, и местное управление государственными имуществами не успевает справиться с пересылкой их для административных взысканий, и что же?»
Как рассказывали очевидцы, с начала военного положения протоколы поступали десятками, но к маю 1909 года их число перевалило за сотни. Протоколы немедленно обращались к исполнению, губернатор налагал штрафы, но у порубщиков не было никаких средств, а потому обвиняемые, в виду своей несостоятельности, переполняли арестные дома. А как только срок подходил к концу они снова отправлялись в лес.
Так, согласно рапорту от 19 марта №664, лесничий поселка Алексеевский донес, что крестьяне оказали вооруженное сопротивление лесной страже, а когда он приехал их усмирять, то ему крикнули, что «все начальство нужно перестрелять».
Другой работник Буландинского лесничества, лесной кондуктор Боярский в своем рапорте от 8 марта №10 писал, что порубки леса перешли в массовое истребление, стражу не только не слушали, но запугали ее настолько, что она стала бояться ездить в лес, и сам он был бессилен прекратить массовые порубки.
Кондуктор Буландинского лесничества Неклюдов, согласно рапорту от 28 февраля, писал, что крестьяне селения Камды-Куль самым беспощадным образом уничтожало леса, никакие увещания не помогали: «…являются они в лес толпами, стража бессильна и ограничивается составлением протоколов, над которыми крестьяне смеются, так как у них все равно нечего взять». Тот же кондуктор от 12 марта опять доносил, что крестьяне селения Ново-Киевского «беспощадно уничтожают лес, являясь в дачи массами, и стража под влиянием угроз не хочет служить». В селении Ергольском, по примеру соседей, крестьяне делали то же самое: являлись в лес скопом, грозили убить стражу и разгромить кордоны…
Заведывающий Зерендинским лесничеством в обширном докладе за №145 от 28 марта, описывая, как увеличивается истребление лесов, причину зла видел в бездействии волостных и сельских властей, которые плохо выколачивали из населения штрафы и недоимки. По его мнению, порубщиков и потворствующих им властей следовало карать самым беспощадным образом, при этом лесничий высказывал опасение, что положение его будет еще ужаснее, если будет снята усиленная охрана: «тогда с порубщиками совсем не справиться». При рапорте лесничий приложил список, из которого ясно, что на 26 обвиняемых было составлено свыше 400 протоколов.
Пресса того времени писала, что настроение народа склонялось к решительным мерам против порубщиков. Они видели спасение в карах, в исключительных мерах, все просили решительных репрессий к прекращению этой «стихийной лесорубочной революции». Но были и те, кто с пониманием относился к вырубщикам: «…Ведь не вешать же крестьян за то, что они, пригнанные из России тысячами с женами и детьми, не желают околевать на морозе, а желают и хижину, хотя не мудрую, поставить и отопить ее?..».
Степной генерал-губернатор, помимо репрессивных мер в виде штрафов, арестов и т.п., в своей речи от 8 апреля 1909 года к омскому городскому самоуправлению рекомендовал внушать детям любовь к дереву, устраивать древонасаждения, бережно относиться к воде.
В статье «Опустошительное лесоистребление в Степном крае» (газета «Сибирские Вопросы») говорилось, что «истребление последних лесов в Степном крае все-таки настолько близко и неизбежно, что никакими решительными мерами его не предотвратить. Читать же сейчас мораль о древонасаждениях не только бесполезно, но и весьма наивно, ибо пока не будет улучшения самой жизни, пока не произойдет коренного ее переустройства, всякие кабинетные заботы дальше бестолковой канцелярской волокиты не пойдут».
