Какое животное может считаться символом Большого Мангистау? Прежде всего, на ум приходит один из частых атрибутов мангистауского пейзажа, особенно придорожного – верблюд. Верблюды для жителя пустыни – незаменимое транспортное средство. Они могут пройти огромные расстояния без глотка воды или же пить солоноватую воду, утоляя при этом жажду и голод хозяина своим мо-локом. Верблюд служит кочевнику живым и мертвым. Из его шерсти ткут ткани, ковры; из шкуры выделывают кожи, а кости сжигают, причем молоко и мясо идут в пищу, едят, не только свежую верблюжатину, но и высушенное на солнце мясо. Иными словами, верблюд – это повседневный атрибут Мангистауского ландшафта. Но есть и другой символ, о котором мало кто знает. Он, скорее всего, мифический, это – морские кони или лошади Мангистау. Их называют «суынами», или «суйинами» (суын айгыр, суйин бие). В мифологических представлениях прикаспийских казахов, прежде всего мангистауцев, суыны – лошади, живущие под водой, то есть «морские кони», «морские лошади». Представление о них сохранилось в казахском фольклоре. В одной казахской сказке повествуется, что золотые лошади обитают в глубине вод озера, а в другой – герой увидит коня, вышедшего из озера. Но кроме чисто сказочных представлений о морских лошадях, сохранились и полулегендарные, то есть так называемые квазиисторические легенды, время и место действия которых в основном ограничено Мангистау-Устюртским регионом, побережьем Каспийского моря.
Согласно представлениям мангистауских казахов, морские лошади в определенное время выходят на поверхность воды, на берег и пасутся. Опытные коневоды, зная эту дату, заранее отпускают кобылиц на берег, чтобы вышедший на берег морской жеребец мог вступить в связь хотя бы с одной из них. Жеребята, родившиеся от морского жеребца и обычной кобылы, бывают крылатыми и станут самыми быстрыми скакунами на земле. У мангистауцев сохранились предания, рассказывающие о морских лошадях, например, легенда о Саназаре (XVIII век), имевшем в своем табуне несколько коней, родившихся от морских лошадей, и о юношах Тулкили и Богенбае (XVIII век), трагически погибших от рук туркменских преследователей, когда они похитили морского коня. Представление о морском коне распространено в тюркском мире, среди башкиров и якутов, анатолийских турок и др. Самая древняя запись легенды датируется II веком до нашей эры, ее сделал Чжан Цянь со слов среднеазиатских тюрок, во владениях которых им было осуществлено путешествие по приказу императора, желавшего заполучить прославленных «небесных коней» тюрок (Бичурин). Культ почитания реки в образе лошади распространен и у якутов. Речные духи (например, Зуулех нойод – хозяева реки Лены, Апдана) – генеалогические предки (Эллей) первоначально в мифических представлениях отождествлялись с лошадьми.
Великие степные реки Амударья и Сырдарья отражены в древних легендах как реки, в воде которых купались сорок девушек, от которых произошли роды и племена кочевников. Очень много фантастических и волшебных сказок о речных и морских пери – принцессах, хозяйках волшебных озер. Эти легенды и сказки отражают древнее мифологическое сознание народа, период, когда люди поклонялись Матери-природе. Использование речных и озерных божеств в качестве матери-прародительницы – это давняя тенгрианская традиция. Великие сибирские реки Енисей (Ене-сай), Катунь (Катын – женщина), Лена (Иле-ана) и многие другие реки и озера носят женские имена.
