Насущной
экономической и социальной проблемой начала второй половины ХХ века являлось
развитие экономики страны и улучшение уровня жизни граждан. Разворачивая
экономическую и управленческую реформу конца 50-х – начала 60-х годов ХХ века в
Советском государстве, партийные лидеры во главе с Н.С. Хрущевым,
правительство, региональное руководство надеялись с её помощью решить многие наболевшие
вопросы. В ряду последних для того времени особенно острыми, по мнению
«партийных верхов», были засилье министерств, бюрократизм, отсутствие четкого
управления и контроля за ходом хозяйственной деятельности на местах ввиду
многочисленности промышленных и строительных объектов, большое количество
однообразных снабженческих и сбытовых организаций, значительные нерациональные
встречные перевозки и т. п. В числе негативных последствий такой организации
управления промышленностью и строительством страны было отвлечение лучших специалистов
в Москву и другие крупные города, приводящее к «обескровливанию» управленческих
кадров на местах.
Нехватку специалистов, особенно с высшим и средним специальным образованием, остро ощущали на периферии. Многие руководящие должности в стране на 1950 – 1960-е годы занимали управленцы и специалисты со средним и неполным средним образованием, практики еще довоенного времени. Острый дефицит составляли кадры строителей. Так в докладе на сессии Тюменского облисполкома (1957 г.) отмечалось, что для успешного ведения строительства необходимо решить вопрос «…по созданию устойчивых кадров строителей [которых - А.Ч.], по самым скромным подсчетам, на всю программу строительства, принимаемую на ближайшие годы, потребуется 80 тыс. человек» [1].
Анализируя подобную ситуацию в Тюменском и Курганском совнархозах, в то время входивших в регион Зауралья, мы видим, как в зеркале, «картинку», вполне вписывающуюся в общую канву процессов, происходивших в Советском государстве. Руководящий состав Курганского и Тюменского совнархозов комплектовался централизованно (из Москвы отдельными приказами правительства на каждого председателя и заместителя председателя СНХ), а дальнейшее доукомплектование проводилось на местах, прежде всего «Отделами кадров и учебных заведений».
В соответствии с основными задачами функционирования на отдел кадров возлагались комплектование аппарата СНХ, его управлений, трестов и предприятий руководящими кадрами; разработка планов, мероприятий по подготовке и повышению квалификации рабочих, служащих и ИТР; составление плана потребности в специалистах с высшим и средним специальным образованием по совнархозу; изучение причин текучести кадров и принятие мер к ее ликвидации и др.[2]
На заседаниях совнархозов распределялись обязанности между их членами. Например, на заседании Курганского СНХ от 27 июля 1957 г. постановлением № 3 «О распределении обязанностей руководства Совета народного хозяйства Курганского экономического административного района» было утверждено распределение обязанностей между руководителями совнархоза, определены сферы, которые курировали председатель и его заместители [3].
В ходе комплектования управленческих и технических кадров совнархозов региона широко практиковалось направление специалистов из промышленных центров (Москвы, Новосибирска и др.). Некоторые главные специалисты СНХ были направлены в Зауралье из ликвидированных министерств и ведомств. Например, начальник управления металлообрабатывающей промышленности Курганского совнархоза Н.Я. Цветов, ранее работал начальником главного управления полиграфической промышленности СССР, начальник управления материально-технического снабжения и сбыта С.А. Бондарчук, был ранее заместителем начальника главка Министерства строительных и дорожных машин. Начальник планово-экономического отдела СНХ А.С. Фастовский приехал в Курган с руководящей работы в НИИ [4, 28]. Бывшие работники министерств и ведомств прибывали в Зауралье медленно, нехотя. Из 71 человека, направленного в Тюменский СНХ (19 % от их общей численности), прибыли по истечении нескольких месяцев только 21 [5] (около 6 %). Больше всего управленческий аппарат совнархоза был укреплен на это время за счет специалистов из Новосибирска (9 чел.) и Москвы (8 чел.). Наглядное представление о кадровой политике в регионе дает анализ укомплектованности Тюменского совнархоза по истечении полутора и более месяцев со времени принятия постановления Совмина РСФСР о создании экономического административного района.
При общей штатной численности в 380 человек фактическая укомплектованность на 16 июля 1957 г. составляла 272 человека, то есть 71,6 %. Полностью укомплектованы были только два подразделения Тюменского совнархоза: Управление рыбной промышленности и Геологоразведочный трест. Аппарат совнархоза, несмотря на указание Совмина РСФСР укомплектовать штат совнархоза не позднее 20 июня 1957 г., почти на месяц позже контрольного срока был укомплектован на 58,8 % (47 чел.). Хуже всех было положение с кадрами в Управлении пищевой промышленности – 7 человек из 25 по штату (28 %). Длительное время в это управление не могли подобрать даже начальника, и временно его обязанности исполнял заместитель председателя совнархоза Н.А. Петров [6]. Позже начальником на эту должность назначили С.И. Сидорова. Менее чем наполовину было укомплектовано штатными работниками Управление материально-технического снабжения и сбыта (13 человек из 38, или 34,2 %). В нём, а так же в Управлении пищевой промышленности, и в Строительном тресте работало наименьшее число специалистов с высшим образованием – всего по два человека.
Качество образовательного уровня специалистов оставляло желать лучшего. Например, в Строительном тресте 19 человек из 24 (79 %) имели всего лишь общее среднее, неполное среднее и, как отмечалось в показателях, «низшее» образование. 9 из 18 (50 %) подобранных «специалистов» Треста легкой промышленности имели аналогичный уровень образования. Если даже сделать скидку на то, что 50 лет назад средний уровень образования был значительно ниже, то и тогда такие цифры не могли не настораживать. Невысокий образовательный уровень управленцев и технических специалистов, низкая производственная культура, привычка жить по директиве во многом объясняют недостаточную эффективность управленческих реформ 1950-х –1960-х годов. Только в аппарате совнархоза (53,2 %) и в Управлении пищевой промышленности (57,1 %) штат работников с высшим и неполным высшим образованием был укомплектован на половину, то есть оба подразделения еще нуждались в значительном пополнении высококвалифицированными кадрами [7].
На 20 сентября 1957 г. в Тюменском совнархозе не хватало одного начальника управления, двух заместителей, трех главных инженеров, трех начальников функциональных отделов, девяти старших экономистов и экономистов. 9 специалистов из недостающего количества планировалось подобрать в Москве и 20 – на месте. Из бывших министерств и ведомств на тот момент прибыло 32 человека (9,1 % от общей номенклатуры СНХ) [8].
По истечении четырех с половиной месяцев – на 18 октября 1957 г. общий процент обеспеченности кадрами снизился (с 92,4 % до 91,7 %). Аппарат совнархоза на это время располагал 78,8 % нужного количества работников. Семь подразделений полностью соответствовали штатному расписанию, в том числе три отраслевых управления и два функциональных отдела. Центральная бухгалтерия на это время еще работала с 50 % необходимых штатных работников, отсутствовал заместитель главного бухгалтера, старший экономист-методолог и старший бухгалтер-ревизор [9]. Три функциональных отдела (производственно-технический, планово-экономический и финансовый) располагали 80 % необходимого количества людей [10]. Неукомплектованность кадрами и их невысокий образовательный уровень становятся препятствием на пути развития Тюменского СНХ. Это в немалой степени сказалось на конечной эффективности всей его деятельности.
Приезжавшим по направлению руководящим работникам и специалистам (а в дальнейшем и их семьям) предоставлялось служебное жильё. При этом иногда возникали проблемы, связанные с нежеланием семей оставлять свои квартиры, например, в Москве и переезжать в регионы страны.
Так бюро Тюменского обкома партии 10 февраля 1959 г. рассмотрело вопрос «О неправильном поведении руководящих работников совнархоза т.т. Суслонова, Петрова и Николаева» [11]. Было отмечено, что в 1957 г. тов. Суслонов И.А., утвержденный заместителем председателя и членом Совета народного хозяйства Тюменского экономического административного района, проживает по временной прописке без семьи, хотя ему предоставлена благоустроенная квартира из 3-х комнат в г. Тюмени [12].
Далее давался анализ его производственной, управленческой деятельности. «Товарищ Суслонов, чувствуя себя временным человеком, работает без должного напряжения, поверхностно решает вопросы развития лесной и деревообрабатывающей промышленности, вследствие чего впервые за много лет деревообрабатывающие предприятия совнархоза остались без сырья. Он неудовлетворительно выполняет возложенные на него обязанности по руководству делом подбора и расстановки руководящих кадров, за что подвергался резкой критике на собраниях партийной организации СНХ, на пленумах областного комитета КПСС и VIII областной партийной конференции, но должных выводов из критики не сделал и отказался переехать из Москвы на постоянное местожительство в г. Тюмень» [13].
В то время это был серьезный проступок, поэтому бюро обкома партии постановило: «За неправильное поведение объявить т. Суслонову И.А. строгий выговор с занесением в учетную карточку, освободить его от обязанностей заместителя председателя совнархоза и члена Совета народного хозяйства, и направить на низовую работу в лесную промышленность области» [14].
Аналогичной критике подвергся еще один заместитель председателя СНХ Н.А. Петров. Ему указали, что он тоже «проживает по временной прописке, работает без должного напряжения и инициативы, слабо занимается улучшением деятельности мясомолочной и, особенно, рыбной промышленности, не решает вопросов о расширении производственной базы предприятий. За полтора года тов. Петров находился в командировках на предприятиях совнархоза всего лишь 29 дней, а в Москве – 165 дней, при этом проживая там в собственной квартире, получил по авансовому отчету 1450 рублей квартирных» [15]. За данные нарушения партийной и государственной дисциплины Н.А. Петрову объявили строгий выговор с занесением в учетную карточку, но учли, что он устранит недостатки в работе и в ближайшее время перевезет семью в г. Тюмень [16]. Такому же разбирательству и за те же «грехи» на бюро обкома партии подвергся начальник планово-экономического отдела П.А. Николаев, которому объявили «строгий выговор с занесением…» и вывели его из состава Совета народного хозяйства [17].
В этой связи вполне уместны и актуальны даже сейчас высказанные в мемуарах слова Н.С. Хрущева: «У нас же не каждый государственный чиновник обладает идейным пониманием дела и часто проявляет обывательское безразличие, гонится только за удобствами, а от этого страдает социализм» [18, 88].
Все же честных и добросовестных работников было больше, и они прикладывали значительные усилия для повышения эффективности хозяйствования. Общая номенклатура кадров по Курганскому совнархозу в начальный период его деятельности составляла 439 человек [19]. Фактически около полутысячи человек было внесено в список наиболее значимых должностей и специалистов, и по ним осуществлялся особый контроль над деятельностью и профессиональным ростом.
Таким образом, подводя итог кадровой политике государства, проводимой в период работы совнархозов, необходимо отметить большие сложности, связанные с нехваткой квалифицированных, высокообразованных управленцев и специалистов на местах. Кадровый потенциал региона формировался, в основном, из местных хозяйственников предприятий и учреждений. Комплектование совнархозов затягивалось, образовательный уровень специалистов был невысок.
Предпринимались попытки решения ряда подобных проблем путем перестановки в масштабе всей страны специалистов высокого уровня и направления их из сокращавшихся министерств и ведомств, других городов. Около 10-12 % штатного расписания СНХ Зауралья было укомплектовано специалистами бывших министерств и ведомств. На местах проводился активный подбор и «выращивание» своих молодых кадров. При этом наблюдались случаи злоупотреблений бывшими руководителями совнархозов и нежелания смены места жительства членами семей, боязнь потери ими удобных квартир в промышленных и административных центрах. Некоторые из прибывших чувствовали себя психологически временными людьми, не торопились перевозить из Москвы семьи и сдавать квартиры. При этом большинство специалистов трудились добросовестно.
Вдумываясь в события тех лет, Ф.М. Бурлацкий писал: «Даже самые крутые его реформы – создание совнархозов, ликвидация многих министерств и ведомств носили верхушечный характер. Они исходили из того, чтобы сделать управление более рациональным, приблизить его к объектам – предприятиям, колхозам, совхозам, научным учреждениям. Но они, эти реформы, не затрагивали сути производственных отношений, не претендовали на то, чтобы поставить самого производителя – рабочего, крестьянина, интеллигента – в новые условия труда: предоставить ему инициативу, самостоятельность, выбор, возможность прямой связи с потребителем. И тем самым раскрепостить экономику, ослабить, а затем и полностью снять удушающий её пресс государственной опеки» [20, 192-193].
События прошлых лет заставляют концентрировать внимание на важности создания успешной психологической установки сотрудников и достойных условий их работы и жизни, предоставлении полной инициативы и подлинной самостоятельности самим трудовым коллективам на местах – только так возможно провести подлинное и глубокое реформирование всех аспектов нашей действительности.
Сокращения: ГУ ГАКО – Государственное учреждение «Государственный архив Курганской области»;
ГУТО ГАТО – Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив Тюменской области».
ГУТО ГАСПИТО. – Государственное учреждение Тюменской области «Государственный архив социально-политической истории Тюменской области»
Чухно А.В.
(СКГУ им. М. Козыбаева)
Литература:
1. ГУТО ГАТО Ф. 814. Оп. 1. Д. 2983. Л. 41.
2. ГУТО ГАТО. Ф. Р.- 1724. Оп. 1. Д. 856. Л. 3-4.
3. ГУ ГАКО. Ф. Р-1621. Оп. 1. Д. 9. Л. 14 -14 (об.).
4. Блокнот агитатора. Курган, 1957. № 15. С. 28.
5. ГУТО ГАТО. Ф. Р-1724. Оп. 1. Д. 859. Л. 49.
6. ГУТО ГАТО. Ф. Р-1724. Оп. 1. Д. 4. Л. 1.
7. ГУТО ГАТО. Ф. Р-1724. Оп. 1. Д. 859. Л. 32.
8. ГУТО ГАТО. Ф. Р-1724. Оп. 1. Д. 859. Л. 37.
9. ГУТО ГАТО. Ф. Р-1724. Оп. 1. Д. 859. Л. 17.
10. ГУТО ГАТО. Ф. Р-1724. Оп. 1. Д. 859. Л.16-19.
11. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 134. Д. 20. К. 485. Л. 9.
12. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 134. Д. 22. Л. 16.
13. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 134. Д. 22. Л. 16.
14. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 134. Д. 22. Л. 17.
15. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 134. Д. 22. Л. 17.
16. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 134. Д. 22. Л. 17.
17. ГУТО ГАСПИТО. Ф. 124. Оп. 134. Д. 22. Л. 17-18.
18. Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева: Воспоминания // Вопросы истории. 1993. № 5. С. 88.
19. ГУ ГАКО Ф.Р-1621. Оп. 1. Д. 9. Л. 177.
20. Бурлацкий Ф.М. Вожди и советники: о Хрущеве, Андропове и не только о них… М., 1990.С. 192-193.
