Он же был во главе громкого расследования в КазССР, что привело к массовым арестам высокопоставленных чиновников, уличенных во взяточничестве.

Среди наиболее известных дел, производством которых занимался Владимир Иванович, особняком стоят коррупционные расследования по делу Министерства рыбного хозяйства СССР конца 1970-х годов, из которого в отдельное производство было инициировано «Медуновское дело» (названо по имени первого секретаря Краснодарского крайкома С. Медунова), по которому к немалым срокам заключения были приговорены примерно 1500 человек, а более 5 тысяч человек были уволены и исключены из КПСС. Он также участвовал в возбуждении целой серии уголовных дел в ходе так называемого «Хлопкового дела» в Узбекской ССР и расследовал резонансное убийство заместителя начальника секретариата КГБ СССР Вячеслава Афанасьева сотрудниками милиции, которое позже вошло в историю как «Убийство на Ждановской».

К моменту прибытия в Алма-Ату Калиниченко уже занимал руководящую должность в центральном аппарате Прокуратуры СССР, а Михаил Горбачев только-только встал у руля ЦК КПСС. По неписанным законам партийной номенклатуры М. Горбачев сразу же стал заниматься укреплением собственных позиций, что было бы невозможно без ликвидации политических конкурентов. Взяв курс на «омоложение» состава Политбюро, Горбачев провозгласил главной целью устранение представителей старых партийных работников, в число которых также входил Динмухамед Ахмедович Кунаев, трижды Герой Социалистического труда и первый секретарь ЦК Казахстана.

Кунаев был хорошо знаком с Нурсултаном Абишевичем еще с 70-х годов во время посещения Темиртау. Воспоминания современников даже сохранили фразу, которая лучше всего характеризовала молодого, подающего надежды партийного руководителя: «Этот парень сменит меня на посту первого». Более того, он всячески способствовал его продвижению по карьерной лестнице: сначала Темиртауский горком, следом шли Карагандинский обком партии, секретарь ЦК по промышленности и председательство в Совете министров Казахской ССР. Переезд в Алма-Ату и патронаж Кунаева не испортили характера Нурсултана Назарбаева, к нему относились с полным доверием, а супруга Д. Кунаева Зухра Шариповна ласково называла его «сынок».

Нурсултан Назарбаев и Динмухамед Ахмедович

Существует предположение, что Москва предоставила вопрос смещения Кунаева местной партийной элите, что позволило претендовать на пост сразу трем кандидатам: Закашу Камалетдинову, Еркину Ауельбекову и Нурсултану Назарбаеву. Все трое перешли Рубикон на XVI съезде Коммунистической партии Казахской ССР 6 февраля 1986 года, когда с высокой трибуны обвинили Д. Кунаева в стагнации экономики страны, своей доли критики удостоился и брат Динмухамеда Ахмедовича, Аскар Кунаев, президент Академии наук КазССР.

По мнению следователя, это неожиданное обострение отношений спровоцировали Кунаева на ответные шаги. Довольно скоро такой материал был найден: круговая порука и коррупция в Министерстве автомобильного транспорта республики, которую возглавлял карагандинец Анатолий Караваев, многие годы работавший бок о бок с Нурсултаном Абишевичем в качестве начальника Карагандинского пассажирского автоуправления.

Динмухамед Ахмедович попросил о содействии генерального прокурора СССР Александра Рекункова, который и отправил одного из самых опытных своих сотрудников в Алма-Ату. Летом 1986 года Владимир Калиниченко вылетел в Алма-Ату.

По воспоминаниям Калиниченко, Кунаев принял следователя радушно, объяснил обстановку в стране, строил разговоры вокруг дела Караваева, подозревал других должностных лиц, но к своей чести не назвал ни одной фамилий в ходе разговора.

– У нас много товарищей, заинтересованных в благополучном исходе этого дела, и поэтому я просил бы проявить максимум принципиальности, – говорил Кунаев на прощание. – О результатах информируйте меня. И еще одно: я много о вас слышал, особенно по работе у наших соседей в Узбекистане. Смею вас заверить: подобного в нашей республике нет.

Следом у В. Калиниченко была ознакомительная встреча со вторым секретарем ЦК Олегом Мирошхиным, который предложил ему встретиться с Нурсултаном Абишевичем. Владимир Иванович предложение не принял. Вскоре В. Калиниченко вместе заместителем прокурора республики Мызниковым выехал в Караганду.

По прибытию следователь принялся изучать обстановку. Масштаб коррупционного размаха удивил следователя. Согласно его наблюдениям, практически все водители автобусов были вовлечены в коррупционные сети, занимаясь развозкой пассажиров на безбилетной основе. Наличные деньги из кармана водителей утекали бригадирам и начальникам автоколонн, а оттуда – главам автоуправления региона и их заместителям. Точно такая же система получения взяток была и в контрольно-ревизионном управлении, которые, к слову, также делились заработком с вышестоящими инстанциями.

Следователям удалось разговорить более трехсот человек, занимающихся пассажироперевозками. Цепочка показаний коснулась и начальников автоколонн, начальника Карагандинского пассажирского автоуправления Бондарева и его предшественника Караваева. Примечательно, что в ходе мероприятий в личном деле министра автомобильного транспорта Анатолия Родионовича Караваева нашли любопытную запись. Оказывается, что на пороге партийного пути начальник А. Караваев подписал соглашение с Карагандинским политехническим институтом на оказание научно-исследовательских работ по изучению движения пассажиропотоков в области. Грубо говоря, карагандинские ученые помогли подсчитать сколько денег нужно отдавать государству, сумев при этом выполнить план, и пригреть карман. Эта работа, к слову, помогла ему защитить кандидатскую диссертацию. Подобная схема помогла присвоить от 11 до 21 миллиона рублей.

К августу уголовное дело было поделено на несколько самостоятельных производственных дел, а Караваев вместе с тринадцатью подельниками отправился в СИЗО Москвы. Это лишило возможности Д. Кунаева получать оперативную информацию, хотя он и без этого знал, что арестованные дают показания.

Вернувшись в Караганду, Калиниченко поставили в известность о скором визите Д. Кунаева и о том, что он будет заселен в ту же гостиницу, что и он. О том разговоре с Динмухамед Ахмедовичем В. Калиниченко вспоминал так:

«Передо мной стояла задача повести разговор так, чтобы, не обманывая члена политбюро, не сказать ему ничего лишнего. Справиться с этой задачей удалось полностью. Больше часа мы проговорили о взаимоотношениях, сложившихся между людьми из его близкого окружения. Как я понял, это больше всего беспокоило Кунаева. Передо мной сидел уставший человек, потрясенный изменой тех, кому он безгранично доверял, понимавший, что крах его политической карьеры лишь вопрос времени. Ему можно было только посочувствовать. Тепло попрощавшись, мы расстались. Следующая, и последняя, встреча состоялась через полтора года – на допросе»

В декабре 1986 года во время работы очередной сессии Верховного Совета Казахской ССР Д. Кунаев неожиданно для всех покинул сессию и улетел в Москву. По воспоминаниям Мирошхина, Димаш Ахмедович направился к Горбачеву с заявлением о том, что хотел бы уйти на пенсию. Генеральный секретарь ответил, что это правильное решение и он его одобряет.

После возвращения в кулуарах заговорили о заявлении, которое собирался делать Димаш Ахмедович. Что тут началось. Председатель Президиума Верховного Совета Казахстана Мукашев чуть не прослезился: «что, мол, без вас, отец родной, делать будем? Осиротеем!».

15 декабря 1986 года из Москвы прибыл бывший первый секретарь Ульяновского обкома КПСС Геннадий Васильевич Колбин.

Как провожали Кунаева. Часть 2

Как провожали Кунаева. Часть 3