Павлодарский уездный начальник Н.А. Михайлов в приложении к своду статистических данных по Павлодарскому уезду за 1895 год писал следующее: «Благосостояние в массе киргиз распределяется крайне неравномерно. Рядом с людьми, имеющими тысячные табуны разного скота, есть много бедняков, у которых не только нет скота, но даже одежды и жилища. Летом, когда все, имеющие возможность кочевать, уходят на джайляу, в укромных уголках, около зимовок, ютятся целые аулы джетаков. Аулы эти поражают убожеством людей и их жилищ. Пригородные джетаки в сравнении с ними богачи. Жилища этих джетаков жалкие шалаши, построенные из обломков деревянных частей юрты и прикрытые прокопченными и дырявыми кусками войлока. Население этих шалашей - дряхлые старики, калеки, женщины и дети. Все они грязны, в рубищах или совершенно голы. Ночью эта нищая братия зябнет в своих дырявых жилищах, а днем греется на солнце, окруженная голодными, как волки, собаками. Питается это население какой-нибудь жидкой похлебкой, приготовленной из муки и молочного курта от 3-4 коров, оставленных из сострадания богачами, взявшими в свои табуны работников из семей этих джетаков». Автор Х. в хозяйственно-статистическом очерке «Земледелие и хлебная производительность Семипалатинской области», опубликованном в «Памятной книжке Семипалатинской области на 1898 год», цитируя Михайлова, писал, что «явление крайне неравномерного распределения благосостояния в массе киргизского населения, подмеченное г. Михайловым в Павлодарском уезде, наблюдается в одинаковой степени и в остальных уездах области».

Некий Яковлев, ездивший по Устькаменогорскому уезду и видавший аулы оседлых джетаков, тоже, как и указанные выше авторы, констатировал самое бедственное положение казахов-джетаков, собственность которых была отобрана произведенной в степи новыми временами и новой культурой революцией. Типичным джетакским селением Яковлев считал аул Ахмирово в Устькаменогорском уезде, дома в котором по большей части были выстроены из сырцового кирпича, который легко размывается и пропускает сырость. В статье «По Усть-Каменоргскому уезду» в газете «Семипалатинские Областные Ведомости» (1898 год) он описал один из джетакских домиков Ахмирово: «он (т.е. домик) состоял из одной комнаты, в длину и ширину, которая имела немного больше сажени; не смотря на мой средний рост, я должен был нагибаться, чтобы не доставать потолка. Впрочем, последнего вовсе нет: им служит прямо крыша из жердей и тала, прикрытых камышом и землей сверху. Большую часть комнаты занимала печь вроде русской... Для света служили два крошечных оконца с одной рамой летом и зимой. Пол, как почти везде, земляной. В углу около выхода устроен казан. Всю обстановку комнаты составляла грязная до невероятности кровать, киргизский круглый стол с низенькими ножками, сундук и... кажется, больше ничего. Воздух комнаты, даже летом, не смотря на открытую дверь, был ужасный».

Уже цитированный нами автор статьи в сборнике «Русского Туркестана» (газета «Из Сибирских впечатлений») писал, что «положение их (казахов) с каждым годом делается труднее, и кочевники во многих местах, смежных с 10-верстной полосой, начинают нищать, так что поступали в тех местах заявления казаков, что в станицах и поселках большой наплыв обедневших киргиз. […] Киргиз день ото дня беднеет все больше и больше и джетачество, считавшееся в свое время лишь несчастием и наказанием свыше, теперь составляет хронической недуг и постоянное явление, растущее вширь и вглубь».

Катанаев, исследуя экономической быт казахов, зимовавших при поселке Белокаменском, Семипалатинской области, отмечал в статье «Прииртышские казаки и киргизы в их домашней и хозяйственной обстановке», что в исследованном им ауле «16% совершенных бедняков, батраков, живущих поденным трудом и нищенством». Экспедиция, производившая хозяйственно-статистическое обследование степных областей в конце 1890-х годов и разработавшая данные по Кокчетавскому уезду, Акмолинской области, приходила к тому же заключению и отмечала, что казахская народная масса расслоена на классы и что классу, лишенному имущества, приходилось крайне тяжело. «В среднем выводе получается, что киргиз в обилии обеспечен пищевыми средствами и, главным образом, животной пищей. Само собой понятно, что между обеспечением пищевыми продуктами среднего хозяина и действительным потреблением существует очень заметная разница. Бюджетный учет пищевых продуктов по среднему хозяйству дает лишь материалы, необходимые для обоснования пищевых норм, при которых может безбедно существовать и размножаться кочевник. В действительности же потребление продуктов далеко не равномерно распределяется между различными по экономическому обеспечению группами хозяйств: беднейшая часть не доедает и живет впроголодь». Эта выдержка, взятая из «Хозяйственно-статистического исследования степных областей («Семипалатинские Областные Ведомости», 1899 г.), говорит о жизни казахов Акмолинской области и подтверждает то, что жизнь беднейшей части была действительно тяжела, что эта часть казахского населения жила впроголодь.

В Тургайской области представлялась такая же картина, как и в других областях. В «Отчете старшего производителя работ Кауфмана по командировке в Тургайскую область для выяснения вопроса о возможности ее колонизации» (1896 г.) автор отмечал деление на оптиматов и пролетариев среди местных казахов, а также отмечал, что насколько хороша жизнь первых, настолько тяжелы условия существования вторых. Неназванный автор в письме из Джаркентского уезда Семиреченской области (опубликовано в газете «Русский Туркестан» за июнь 1901 года), констатировал, что деление казахов на имущественные классы было хорошо известно всем, наблюдавшим за казахской жизнью в области. Имея данные по 15 волостям названного уезда, он пришел к заключению, что у «эмансипированных от всяких средств джетаков, долженствующих для приобретения средств к существованию продавать свою рабочую силу, в среднем по волостям, 90%, самостоятельных хозяев - до 3% и, наконец, киргиз богатеев, капиталистов, если хотите, - 7%». Существование пролетариата отмечалось также в районах, соприкасающихся с Голодной степью. Данные исследования по Уральскому уезду (В.П. Краниxфельд «Степное киргизское хозяйство в Уральском уезде», 1898 г.) говорят про этот уезд, что бедняков, впавших в крайний пауперизм, в нем насчитывается 28,92% всего казахского населения.

Вслед за общей характеристикой жизни казахов конца XIX – начала ХХ века, указанием на раскол народной массы на имущественные классы и описанием в общих чертах картины быта обедневших кочевников, Никольский несколько подробнее остановился на экономической стороне их жизни.

Что из себя представлял джетак в хозяйственном отношении? Какую роль он играл? Нет сомнений, что, как всякий пролетарий, он представлял из себя только рабочую силу, которая должна была отчуждаться, чтобы ее владелец мог как-нибудь «прокормить себя и свое заморенное семейство». И джетак действительно эксплуатировался как рабочая сила, не только своим родственником-казахом, но и имущественно-обеспеченными, хозяйственными казаками и крестьянами, а также всеми, кто нуждался в рабочих. Значительная часть джетаков, благодаря переполнению местных рабочих рынков, были вынуждены отходить в другие области и губернии, были вынуждены идти не только на сельскохозяйственные работы, но и на заводы и прииски.

Из доклада Маковецкого и из записки Михайлова мы уже знаем, что богатые казахи и казаки брали к себе обедневших казахов в работники, «ухаживать за скотом домовитых хозяев». Коншин в статье «К вопросу о переходе киргиз Семипалатинской области в оседлое состояние» писал, что, «казачье хозяйство в значительной степени держится трудом джетаков». По его же словам, земледельческое хозяйство зажиточных казахов тоже держалось исключительно трудами этих бедняков. В «Обзоре Семипалатинской области» (1888 г.) не раз говорится, что «по окончании посева более зажиточные киргизы-земледельцы отправляются к своим стадам на летние кочевки, а на пашнях для охраны и своевременного полива остаются бедняки». Яковлев, о путевых заметках которого мы уже упоминали, везде, где он писал о казахских аулах, отмечал, что джетаки то работали на богатеев, то уходили в поисках заработков на сторону: «Мужское население (аула, расположенного на земле Устькаменогорскоro поселка) почти круглый год находится на заработках: кто в городе, кто у казаков, кто на пристани». В оседлом казахском селении Ахмирово «почти вся молодежь ходит на летние заработки к крестьянам в Томскую губернию и к устькаменогорским крестьянам и мещанам». То же самое Яковлев отмечал и относительно аулов Черепановского, Шайтановского, Бузулинского, Черемновского, Жеребятевского и в урочище Ак-Кудук. Всюду при описании жизни этих аулов можно встретить фразы: «мужчины ходят на заработки» или «богачи сами не пашут, а за них все работы исполняют или бедные родственники, которым они помогают, или наемные работники». В Обзоре Семипалатинской области за 1897 год говорится, что в Бельагачской степи «работниками у арендаторов русских и татар... служат киргизы-джетаки». В исследовании экономического положения казахов, живущих на арендованных землях в Павлодарском уезде Коншина («Очерки экономического быта киргиз Семипалатинской области») почти на каждой странице встречаются фразы: «все покосные работы у казаков исполняются преимущественно киргизами», «главные средства к существованию киргизы приобретают заработками у казаков и крестьян», «живут все (казахи) главным образом заработками», «менее состоятельные люди в ауле ходят по заработкам», «все, кроме двух богатых киргиз, живут главным образом заработками... В некоторых семьях сыновья служат годовыми работниками у русских», «джетакский поселок дает семиярским казакам постоянный и дешевый контингент рабочих всякого рода. Даже женщины поступают иногда в работницы» и т.д. Автор путевых заметок в «Прибалтийский Край» (№251, 1900 г.), посетивший казахскую степь и пораженный ее порядками, писал, что казак здесь сам не пашет - «он здесь помещик, работают же киргизы за баснословно дешевую цену». Катанаев в указанном выше исследовании говорит, что «жены и дочери более бедных из них (казахов) ходят по домам, ища куска хлеба за подмогу в работе, за уход за скотом, доение коров, мытье белья и платья, уход за огородами, поливание гряд и пр. Можно сказать, что не только зажиточный, но и средний казак-домохозяин Иртышской линии имеет одного, а то и двух работников или работниц из прилинейных киргиз. […] Помощником в пашенном, луговом и скотоводческом хозяйстве среднего... киргиза является тот же бедняк киргиз работник, что работает и у казака, или обнищавшие родственники». В другой своей работе («Хлебопашество в Бельагачской безводной степи Алтайского горного округа») Катанаев тоже отмечал наем казахов в работники к казакам, говоря, что они нанимались как по одному, так и семьями. Коншин в дорожных набросках «От Павлодара до Каркаралинска» отмечал, что на Коряковских соляных промыслах «каждый год работает до тысячи, а иногда и более рабочих почти исключительно киргиз» («Памятная книжка Семипалатинской области на 1901 год»). Автор статьи «Минуя промежуточные ступени» («Русские ведомости», №63, 1900 г.) писал, что на Экибастузских каменноугольных копях и на заводах Воскресенского товарищества в Павлодарском уезде работало много казахов. По словам Семипалатинско-Семиреченского окружного инженера Коцовского, «рабочие на приисках киргизской степи состоят исключительно из киргизов тамошних волостей» («Краткий обзор горнозаводской промышленности Семипалатинской области»). Черман отмечал, что в районе реки Чу наблюдался небывалый раньше наем батраков на работы по проведению арыков («Оседлые киргизы земледельцы на р. Чу»). Автор уже указанной статьи в сборнике «Русский Туркестан» писал, что в Семиреченской области, как и на севере Акмолинской «хлебопашеством казак занимался и занимается очень мало и в громадном большинстве случаев это делается руками... киргиза батрака». Из цитированного выше труда Кранихфельда видно, что «масса киргиз Уральского уезда уходят на заработки в пределы войска». О найме казахов для работы указывает также, уже цитированная нами, статья ташкентской газеты «Русский Туркестан». Так, по мнению К.О. Валя, написавшему статью «К истории экономических отношений у киргиз» (1901 г.), посвященной казахской жизни, «процент хозяйств, выделяющих батраков, доходит до 72%».