В научных работах традиционно при рассмотрении значении этого термина акцент делается на человеческие качества – силу, мужество, удаль, доблесть. Считается что звание «батыр» было почетным титулом, который присваивался любому человеку в результате его личных подвигов на поле сражения. Для правильного понимания значения института батырства и статуса батыров в казахском обществе нужно обратить особое внимание, кроме изучения письменных источников, на данные устных материалов, в которых отразилось традиционное понимание казахами этих социальных категорий. Данные устных источников (героических эпосов, поэзии жырау, богатырских сказок), а также некоторые письменные данные дают достаточно материала для понимания особенностей этого института.

С исторической точки зрения всякий социальный институт – это конечный продукт исторического развития определенной сферы деятельности в процессе общественного разделения труда. Содержание социального института, как известно, определяется его общественной функцией, целью которого является удовлетворения определенной общественной потребности. В процессе исторического развития потребность в защите страны и государства от внешних врагов и сохранении социального порядка внутри страны приводит к профессионализации военного дела, и в обществе появляются люди, для которых военное дело становится ремеслом, и военная сфера становится престижной областью человеческой деятельности. Важность этой функции выдвигает социальную прослойку профессиональных воинов на первый план в обществе, и во многих странах они организуются в сословие с особыми, юридически закрепленными, правами и обязанностями, с высоким общественным статусом.

И в кочевом обществе социальная прослойка профессиональных воинов было одной из главных социальных групп. У тюрко-монгольских кочевников, в том числе и у казахов, представителей этой социальной группы называли «батыр» (баһадур/бахадур/баатур), например, Қобланды батыр, Қабанбай батыр и т.д. Обычно значение термина «батыр» объясняется как «храбрость», «мужество». Но это не совсем верное понимание значения этого термина. Для того чтобы понять точный глубинный смысл этого слова, нужно сравнить его со значением слова «ер», которое в тюркском языке являлось синонимом слова «батыр» и употреблялось вместо него в некоторых группах кыпчакского языка. Замена слова «батыр» словом «ер» можно видеть в именах эпических и исторических казахских батыров, таких как Ер Сайын, Ер Көкше, Ер Қосай, Ер Тарғын, Ер Жәнібек и т. д. В древнетюркском языке слово «ер» означало мужчину, а вторым его значением было «воин». Другим вариантом слова «ер» в значении «воин» в древнетюркском языке является слово «ерен» [Наджип, 1979, с. 411]. Сегодня слово «ерен» в казахском языке сохранилось только в значении «великий», «особый». То есть в тюркском языке слова «батыр» и «ер» означали воина (профессионального воина), как названия «рыцарь», «самурай». Поэтому в казахских исторических дастанах, в одном и том же произведении можно встретить попеременное использование обоих синонимов по отношении к одному и тому же человеку. Например, в исторических дастанах о героях Богенбае, Кабанбае и других в тексте их называют иногда Богенбай батыром, Кабанбай батыром, а иногда Ер Богенбаем и Ер Кабанбаем и т.д. Другим синонимом слова «батыр» в значении «воин» в казахском языке было слово «сыпай». «Сыпай/сипай/сипах) – так называли на Востоке (Средняя Азия, Иран, Турция) воина-всадника, представителя военного сословия. Сипахами называли конное войско, составленное из феодальной аристократии. С персидского языка слово «сыпай» перешло в казахский язык и также стало синонимом понятия «батыр». Поэтому в казахских эпосах иногда можно встретить использование слова «сипай» в значении «батыр».

Бог (Тенгри) создал меня конем

Для такого, как ты, сипая.

(«Қобыланды батыр». Ақсауыт, т. 1, 54 б.)

(Здесь и далее перевод на русский язык отрывков из фольклорных текстов сделан нами [А.К.]. Но перевод не литературный, а дословный; это сделано для того, чтобы точно передать смысл слов из текста).

Таким образом, социальные термины «батыр», «ер», «сипай» означали профессионального воина и были названием представителей социального слоя таких воинов в кочевом обществе казахов. Первая, самая главная отличительная особенность, выделяющая представителей этого социального слоя от других членов общества, – это то, что они занимались только военным делом, это было их ремеслом.

Военное искусство, с которым связано само существование общества, государства и отдельного человека, сохранялось и развивалось именно в среде батыров – профессиональных воинов, которые избрали военное дело целью своей жизни. Всякое искусство, как любая область человеческой деятельности, может полноценно развиваться и совершенствоваться только в профессиональной среде, где опыт и достижения, накопленные предыдущими поколениями, собираются, обобщаются и передаются следующему поколению, превращаясь в традицию, где создаются школы и осваиваются новые пути, где опыт и знание передаются от учителя к ученику, когда люди, отдавая своему делу всю жизнь, становятся профессионалами, мастерами в своей области. Без этого профессионализма и этой профессиональной среды любое искусство, превращаясь в любительство, никогда не достигнет высоких вершин.

Существующее представление о батыре только как о герое, совершившем подвиг на войне, в общем-то является несколько односторонним и поверхностным. Для достижения высоких результатов в военном деле, как и во всякой профессиональной деятельности, требуется каждодневное занятие этим делом, постоянное совершенствование своего умения и освоение всех лучших достижений в данной области, накопленных многими веками. Человек должен всю свою жизнь отдавать военному делу, заниматься только этим ремеслом. Мухаммед Хайдар Дулати, живший в ХVI в., который сам был знаменитым военачальником, прекрасно понимавший предназначение воина, писал:

Не каждый, кто надел шапку набекрень и сел ловко на коня,

Предводитель и надежный военачальник.

***

Странным выглядит бедняк, который все время пас скот, а сейчас гонит коня на поле боя и поднимает пыль битвы.

Сначала для лука нужен лучник,

Чтобы натянуть его и выпустить стрелу умело.

Многие годы должны копить гнев и ярость

И лук, и лучник вместе.

(Дулати Мухаммед Хайдар, 1999, c. 369)

То есть, только многие годы постоянно и профессионально занимаясь воинскими искусствами и воспитывая в себе качество Воителя, можно было достичь победы в бою. Являясь профессиональными воинами, батыры должны были владеть и соответствующим орудием своего труда, иметь хорошее оружие и защитное вооружение. Обычно в научных трудах о военной организации кочевников, описывая тяжеловооруженный контингент кочевого войска, исследователями обходится вопрос, кем были эти воины. Они и были представителями социальной прослойки профессиональных воинов. Ясно, что рядовой член кочевого общества не имел возможности так экипироваться.

В процессе институционализации их сферы деятельности сложились социальные нормы, образцы поведения и основанный на них образ жизни этих профессиональных воинов, который в казахском языке назывался «батыршылдық» (батырство). Так как на персидском языке представителей военного сословия Востока называют «сипай/сипах/сипаһ», у казахов другим обозначением института батырства был термин «сыпайшылық» (сыпайство), также перешедший с персидского языка. В воинской поэзии казахов вместо слова «батыршылык» (батырство) иногда употребляется слово «сыпайшылык» (сыпайство), как образ жизни профессионального воина.

Привязал к поясу тяжелую саблю алдаспан,

Сказав – это настоящее сыпайство,

Носил (в колчане) длинную стрелу.

(«Ер Шобан». Бес ғасыр жырлайды, т. 1, 55 б.)

Иногда эти термины могут использоваться одновременно.

Если на скакуна не будет давить, как камень,

Не надену на себя чешуйчатый панцирь!

Если не будут серебряными два рукава,

Не буду жить сипайством!

Если купол моего шлема

Не будет сверкать, как новая луна,

Не буду жить батырством!

(Шалкииз жырау. Бес ғасыр жырлайды, т. 1, 41 б.)

Будагов Л.З. в своем словаре переводит «сыпайшылық» («сипахлық») как «воинство, сражение», что является не совсем точным переводом [Будагов, т. 1, с. 39].

Храбрость, доблесть, воинские подвиги, на которые обычно акцентируют внимание в исследованиях феномена батырства, были только результатами их образа жизни, то есть производными от формы их деятельности. Как пишут русские авторы ХІХ в., хан Кенесары говорил: «Я никогда не оставлю своего батырства и умру, совершив чудеса храбрости» [Бекмаханов, 1992, с. 30]. В этих словах выражена главная цель института батырства (степного рыцарства) – жить жизнью воина, совершать воинские подвиги и умереть как воин на поле боя. То есть храбрость, доблесть, подвиги были идеалами батырства. Как профессиональные воины батыры составляли профессиональный костяк казахского войска. Во время войны батыри командовали отрядами и полками, руководили сражениями.

Социологи определяют социальный институт как совокупность общественных обычаев, воплощение определенных привычек, образцов поведения, образа мысли и образа жизни, передаваемых из поколения в поколение, меняющихся в зависимости от обстоятельств и служащих орудием приспособления к ним. Казахские батыры в рамках института батырства также имели свои социальные нормы и правила поведения, свою идеологию, свой особый уклад жизни, свою воинскую этику, свойственные только им традиции, обычаи, регулирующие их деятельность и их взаимоотношения с другими социальными группами кочевого общества.

Военная служба в кочевом обществе была монополией батыров. Занятие другим делом для них считался позорным, поэтому вся жизнь батыра проходила в битвах и походах или подготовках к ней.

Такой была жизнь героев казахских эпических поэм Алпамыс батыра, Кобланды батыра, так прошла жизнь исторических личностей – Кабанбай батыра, Богенбай батыра, Жанибек тархана и др. Военная профессия у батыров была наследственной и передавалась из поколения в поколение, от отца к сыну.

Герои эпических поэм Ер Косай, Ер Таргын, жившие в XVIII в. батыры Райымбек, Богенбай и другие, Исатай Тайманов и Жанкожа батыр, сражавшиеся за свободу казахского народа в ХІХ в., – все они были потомственными воинами, и у них в роду все были батырами. Такую династию потомственных воинов казахи называли «шынжырлы тұқым» (буквально – «род/династия с непрерывающейся цепью»). Непрерывность традиции передачи по наследству военной профессии в роду батыров называется «шынжыры үзілмеу» (дословно: неразрываемость цепи). То, что в устной литературе казахов постоянно используются словесные обороты «шынжырлы тұқым» (династия с неразрывной цепью), «шынжырлы туған» (рожденный в непрерывной цепи), «шынжыры үзілмеген» (неразрываемая цепь), доказывает устоявшийся характер этих понятий. У казахского народа было много таких воинских династий – шынжырлы тұқым (династия с непрерывной цепью профессиональных воинов), из которых вышли знаменитые батыры, как например, выдаюшиеся герои ХVIII в. Кабанбай батыр, Богенбай батыр, Райымбек батыр, вожди народного восстания Исатай Тайманов, Амангельды Иманов и другие. Ребенок, родившийся в семье батыра, обязан был стать воином, это предписывалось социальными нормами, существующими в обществе. Для человека с прирожденным статусом воина манера поведения, не соответствующая его социальной роли, осуждалась обществом, что часто описывается в героических эпосах и исторических поэмах. В эпической поэме «Ер Бегис» рассказывается, как потомок Карадон батыра Бегис до 20-летнего возраста не отправляется на войну, чтобы сражаться с врагами, и народ с упреком говорит о нем:

«Предки его были батырами в непрерывной цепи («шынжыры үзілмеген») воинов. Отец его Суюниш, защищая честь своего народа, мстил врагам за его обиду, кормил и заботился о бедных. А он оказался не таким, видно, разорвется у него эта цепь (шынжыры үзіледи)». Оскорбленный этими словами, Бегис приходит к своему отцу, просит дать ему свои доспехи, оружие и говорит:

Слышать, что «разорвалась цепь» (шынжыр үзілді),

Стало тяжело вашему сыну.

Если не продолжу дело предков,

Зачем тогда я родился от вас.

(«Ер Бегис». Қазақ халық әдебиеті, т. 5, 243 б.)

Для потомственного воина продолжение дела своих отцов было главной обязанностью, поэтому с самого детства он готовился к ратному поприщу и очень рано начинал боевую жизнь. Дети батыров уже с 13–15-летнего возраста отправлялись в военный поход, наравне со взрослыми принимали участие в битвах.

Но звание «батыр» не было наследственным, молодому воину это звание присваивалось только после его первого воинского подвига (как, например, звание рыцаря). Это было связано с тем, что этот обычай должен был стимулировать потомственного воина заниматься военным делом и совершать воинские подвиги. Как показывают материалы устных и письменных литературных памятников, в древние времена в семье батыра даже свое имя будущий воин получал только после совершения своего первого воинского подвига, то есть после прохождения боевого крещения. Позже юный воин стал получать свое имя перед отправлением в свой первый военный поход. В казахской богатырской сказке «Желкилдек» описывается, например, как юному батыру перед отправлением на войну стригут волосы, оставляя на макушке пучок волос – «айдар» (хохолок), и старший по возрасту батыр впервые дает ему имя Желкилдек [Қазақ халық әдебиеті, т. 4, 118, 218 бб.]. Это был обряд инициации (посвящения) молодого воина при вступлении в класс воинов, и это внешне обозначалось изменением мужской прически. В современном казахском языке фразеологический оборот «ат койып, айдар тагу» (присвоить имя и сделать прическу в виде хохолка) до сих пор сохранил свое ритуальное значение, то есть означает «посвящение, обозначение, присвоение имени».

В несколько измененном виде эта традиция сохранялась у казахов до ХVIII в. Измененным проявлением этого воинского обычая была традиция присваивать батыру новое воинское имя взамен прежнего после совершения им какого-нибудь выдающегося боевого подвига, и содержание нового имени обычно отражало суть этого события. Так, Ерасыл стал Кабанбаем (потому что он в юном возрасте голыми руками убил дикого кабана), затем – Дарабозом (Непревзойденный), когда он превзошел всех воинов своими подвигами в борьбе против джунгар. Молодой Абылмансур, скрывавшийся под именем Сабалак, получил новое имя Абылай, когда совершил свой первый боевой подвиг в сражении с джунгарами, выкрикивая в бою как уран (боевой клич) имя своего деда Абылая. Новое имя воину присваивалось ханом, полководцем или народом. Еспембет батыру, одному из известных батыров при Абылай хане, за отвагу и большой ум народ дал новое имя – Адақ (Почитаемый). Иногда второе воинское имя присоединялось к первоначальному имени батыра и становилось его эпитетом. Например, известного казахского батыра Агыбая, соратника Кенесары хана, за непобедимость называли Акжолтай Агыбай батыр (Агыбай Светлодорогий). Такая традиция существовала у военного сословия и других народов, например, такие имена знаменитых воинов, как Ричард Львиное Сердце (Англия), Бахрам Гур (Иран), Александр Невский (Русь) олицетворяли их воинские подвиги. Таким образом, в прошлом юный батыр, чтобы стать батыром (воином), получал сначала боевое крещение в бою, после чего проходил обряд посвящения, во время которого старший по возрасту и опыту батыр делал ему специальную воинскую прическу, благословлял его на Путь воина, и он получал свое первое воинское имя. Это имя у батыра за его боевую жизнь могло меняться несколько раз, в зависимости от его воинских деяний, фиксируя этапы его воинского пути. После своего первого подвига он уже получал звание батыра.

Каждый общественный институт для своего нормального функционирования нуждается в передаче своего социального опыта. Поэтому в каждом институте предусмотрен механизм социализации юного поколения к его ценностям, нормам, ролям. В институте батырства были свои традиции передачи социального и военного опыта молодому поколению. У казахов есть пословица: «Ата корген ок жонар» (дословно: «Видевший пример отца, умеет выстрогать стрелу»), то есть начальное воспитание в военном деле будущий воин получал в семье и учился у своего отца. В дальнейшем основу воинского искусства, боевые приемы владения оружием юноша изучал непосредственно под руководством опытного воина, который становился его наставником, учителем. Для поддержания высокого уровня физической и боевой подготовки воину были необходимы постоянная тренировка и совершенствование мастерства. Этой цели служили различные турниры, состязания, проводимые во время больших всенародных праздников и поминок. В число «рыцарских забав», как их называли дореволюционные русские авторы, входили стрельба из лука по подвесным мишеням – «жамбы ату», борьба – «күрес», конная борьба – «аударыспақ», козлодрание – «көкпар», турнир на копьях – «сайыс», конные скачки – «байге» и т.д.

Задача наставника молодого воина была не только обучить своего ученика военному делу, объяснить премудрости боевого искусства, но и открыть ему смысл жизни Воина и его предназначение. Поэтому особое внимание уделялось формированию правильного сознания у воина, воспитанию его духа.

Важной школой воспитания профессионального воина у кочевников был институт нукерства (нөкерлік). «Нөкер» – это монгольское слово, переводится как друг, дружинник, соратник, так называли в Средние века членов военной дружины, в тюркском языке их называли «шора», «жора». Молодой воин начинал свою воинскую службу, поступая в нукеры к опытному и знатному воину, эмиру, беку или хану. Сначала он был «косшы», что-то вроде оруженосца, после, набрав определенный боевой опыт, он становился непосредственно нукером. Во время этой службы он набирался мастерства, становился профессиональным воином, достигал материального достатка и определенного положения в военной среде. Став уже настоящим батыром, но оставаясь нукером более знатного воина, он мог уже сам иметь своих нукеров, которые служили уже ему. Это было постоянной практикой в среде профессиональных воинов. Например, о Шайбани хане, внуке Аубу-л-Хайр хана, правителя Дешт-и-Кипчака, Мухаммад Хайдар Дулати пишет: «В конце концов Шахибек-хан не мог оставаться более в степи, пришел в Мавреннахр и стал наукаром Султан Ахмед-Мирзы, вернее, наукаром у одного из наукаров Султана Ахмеда мирзы Мир Абдалали Тархана. Он сопровождал его в этом войске (пришедшим в Ташкент); у него было триста (своих) наукаров» [Дулати Мухаммед Хайдар, 1999, с. 142].

Традиция нукерства в кочевом обществе выполняла несколько функций:

1. Это было школой профессионального воина, где молодой воин приобретал профессиональные навыки, овладевал воинским искусством.

2. Это было кузницей военных кадров, из него выходили будущие военачальники, полководцы.

3.Это было системой закрепления определенного социального отношения – сюзеренно-вассального отношения в военной среде.

Как социальный институт батырство обладало системой культурных символов, которое выделяло его от других социальных институтов в структуре общества. Одним из символических культурных признаков института батырства было воинское вооружение. У казахов воинское вооружение имело свое особое наименование. Боевое оружие батыров называется «ер қаруы» (дословно: оружие воина), а воинские доспехи – «ер киімі» (дословно: воинская одежда) [Ахметжан, 2007, с. 72, 73]. Оружие было главным атрибутом воина, социальным знаком, отличающим прослойку профессиональных воинов от других социальных групп общества, символом их социального статуса. В семье батыров боевое оружие и доспехи передавались по наследству от отца к сыну. Многие обряды, ритуалы, традиции у сословия воинов связаны с оружием. Считалось что в оружии живет душа воина, каждое оружие воина персонифицировалось, ему давали личное имя, оружием присягали, ими давали клятву. Для воина боевое оружие было одним из видов боевых наград, было самым главным предметом и в военной добыче; победить противника в честном поединке и захватить его оружие считалось боевым подвигом. Некоторые виды оружия становились также воинскими должностными знаками.

Другим отличительным культурным символом батырства был султан из птичьих перьев – «жыға» (перс. «жига/жикка») (Будагов, т. 1, с. 437). Батыры носили жигу на головном уборе, а во время войны крепили на боевых шлемах. О наличии перьев на шлемах казахских батыров писали Ч.Ч.Валиханов и русские авторы ХІХ в. [Прошлое Казахстана, 1997, с. 236; Валиханов, 1961, т. 1, с. 223]. И.В. Ерофеева по ошибке называет этот символический предмет плюмажем из перьев филина – «үкі» и пишет, что он в боевой экипировке батыра, кроме маркировки статуса, выполнял функцию оберега (Ерофеева, с. 336).

Действительно, пучок перьев филина (үкі) у казахов использовался в магических целях и как магический охранительный оберег от злых сил, от сглаза прикреплялся на головные уборы детей, девушек, сал-сери, а также на такие предметы, как колыбель ребенка, домбра и т.п. В головном уборе же батыров он никогда не использовался. На воинском головном уборе батыров прикрепляли «жыға» из хвостовых перьев крупных птиц (цапли, журавля, орла, страуса). Жыға (султан, эгрет) был статусным отличительным знаком и крепился только на головные уборы людей с высоким социальным положением и на чело узды их коней, в таком качестве он применялся во всем тюрко-иранском мире. Назначением үкі было магическое предохранение от злого вреда, а назначение жыға – обозначение высокого социального статуса человека. К сожалению, сегодня в научных работах можно часто встретить ошибочные представление о функции жыға и үкі.

Так как батыры были воинами-всадниками, то и боевые кони батыров также стали признаками их социального положения. Не зря в эпических и исторических поэмах вместе с батырами воспеваются их боевые кони. Казахи называли боевых коней батыров «ер аты» (дословно: конь воина) [Ахметжан, 1996, 34–40 бб.]. Породу такого боевого коня, специально выведенного для военной цели, казахи называли «қазанат» или «қарабайыр». В Средней Азии эти кони известны под названием «карабаир», на них обычно ездили правители и феодальная аристократия. Казахи получали эту породу путем скрещивания жеребцов высокопородных аргамаков с кобылицами степной породы «жабы» [Будагов, т. 1, с. 57]. Эти кони с малого возраста проходили специальную боевую подготовку. На войне их также защищали конскими защитными снаряжениями.

Как кодекс чести у европейских рыцарей или «Путь воина» (будо, бусидо) у японских самураев, так и у казахских батыров были свой неписаный кодекс воинской чести, свойственная им военная этика, которой они строго придерживались. Не убивать спящего, безоружного, защищать слабого, быть верным своему слову было для батыров неписаным моральным законом. Предупреждать о нападении было одним из принципов воинской чести, противнику всегда дается возможность приготовиться к бою, а во время боевого единоборства – право выбора оружия для поединка.

Отношение к смерти у батыров было иное, чем у других людей. Обычно люди воспринимают преждевременную смерть как трагедию и горе, смерть должна прийти к человеку только в конце его жизни.

Для воина же смерть в бою считалась священной, а умереть дома, в постели, наоборот, было позором.

Рассказывают, что Олжабай батыр, чье имя стал боевым кличем для всех родов Среднего жуза, умирая в постели больным, от сильного сожаления искусав свои пальцы, перед своей смертью с горечью говорил: «Не нашлось для меня маленького свинца (пули), как низкие люди умираю в постели от болезни» [Абылай хан, 1993, 342 б.]. Батыр, чья жизнь проходит на войне, должен быть готовым встретить смерть в любое время. Для него честь воина, боевой долг были превыше смерти, для батыра трагедия – не сама смерть, а трагедия – умереть не в бою, а дома, в постели. Для батыра главной целью было не избегать смерти, не отдалять ее, а достойно встретить ее в любое время. Вершиной воинской славы была смерть в бою как высший идеал, как лучшее завершение воинского пути. Батыр с радостью встречал такую смерть – и это чувство воспитывали у него с раннего детства. Поэтому, кроме боевой подготовки, умения владеть всеми видами оружия, большое внимание уделялось морально-духовной и психологической подготовке батыра, воспитанию воинского духа.

Как особая социальная группа в обществе, сословие батыров имело свою особую культуру, свое искусство, в котором отразились их идеология, боевые традиции. Поэзия жырау, степных поэтов-воинов, было искусством, тесно связанным с батырством, потому что, во-первых, они были представителями этой социальной группы и происходили из династии батыров. Во-вторых, они сами также были батырами, воинами, например, Казтуган жырау был полководцем, Жиенбет жырау – военачальником при хане Есиме, Шалкииз жырау – батыром хана Темир бия, Доспамбет жырау был полководцем (ага) при хане Мамае и т. д. В-третьих, их потомки, как и полагается в роду батыров, также были воинами. Искусство жырау непосредственно прославляло идеологию батырства. Толгауы (думы) батыра-жырау Актамберды «Кулдир-кулдир кисинетип» – это гимн духу батырства, его эстетике, в нем воспеваются главные рыцарские идеалы батырства: участие в боевых походах, предводительство войском, боевое оружие, воинские доспехи, сражения, военная добыча, защита народа, боевые кони, красавицы и т. д.

В напутствии, сказанном старым Аншыбай батыром своему внуку, юному батыру Парпария, перед его отправлением в военный поход, изложены основные принципы батырства:

Быть защитником страны,

Желание твое принимаю.

Умей употреблять к месту

Силу, мощь своего разума,

Данного тебе богом.

В трудном пути и в тяжелой ситуации

Пусть помогут тебе духи

Давно ушедших предков.

Много тайного в этом мире,

У коварного врага много хитростей,

Поэтому будь всегда бдительным.

Пусть будет достойным тебе

Твое воинское снаряжение.

Садись только на коня тулпара,

Держи в руках только сокола,

Люби только прекрасную,

Одевай только благородное.

Побеждая своего врага.

Не трогай женщин и детей,

Безвинных людей не обижай,

Исторические памятники не разрушай,

Возгордившись своей силой,

Не унижай слабого и немощного.

Если увидишь старого человека,

Оглянись и отдай ему что имеешь,

Чтобы он не просил у других подаяний.

Умей, сынок, выбирать себе друга,

Готовь заранее место своей стоянки.

Всегда и везде помни

Как завещание, сказанное мною.

(«Парпария». Қазақ халық әдебиеті, 1986, т. 5, 49 б.)

Многие памятники древнего изобразительного искусства и архитектуры кочевников (петроглифы, каменные балбалы, курганы и культовые сооружения, письменные памятники на камнях и т. д.) также были связаны с культом воина-всадника.

Для батыра, профессионального воина, война была не только профессией, но и источником дохода. По сложившимся у кочевников традициям, одна пятая часть военной добычи (конечно, самая лучшая его часть) принадлежала хану, а остальные части распределялись между воинами, участвовавшими в битве. Каждый воин, в соответствии с его подвигами, степени и чину, получал свою долю из военной добычи. Поэтому многие казахские батыры были людьми богатыми и знатными.

Являясь не только военным, но и политическим институтом, батырство было тесно связано с институтом ханской власти. Ханы при выполнении своей функции опирались на военную силу батыров, а батыры всегда были опорой хана. Батыры, являясь главами родов, родовыми старшинами, входили в ханский совет, возглавляли посольства, отправляемые казахскими ханами в другие страны, участвовали в переговорах с представителями других государств. В истории казахов вместе с именами каждого хана связаны и имена его батыров, вместе с Есим ханом упоминаются Конырат Алау батыр, Дулат Жаксыгул батыр, Жанай батыр, Карасай батыр, с именем Абылай хана вспоминают имена батыров Шакшак Жанибека, Канжыгалы Богенбая, Малайсары, Баян батыра, ханского батыра Кабанбая и других. Соратниками хана Кенесары были Бугубай батыр, Агыбай батыр, Иман батыр из рода кипчак, Наурызбай батыр и т. д.

Зачастую будущие ханы прежде чем стать правителями, сами проходили через институт батырства. Чингисхан, эмир Тимур, Абулхайр хан и Абылай хан – все они были знаменитыми воинами и благодаря своим воинским подвигам достигли трона правителя. И в казахском народном фольклоре хан всегда является батыром, а батыр всегда становится ханом. Полное официальное имя и титулатура казахских ханов и султанов обычно включали титул Бахадур (батыр), который обозначал их военную функцию. Например, Каип-Магомет-Бахадур-хан, Кылыч-Мухаммед-Бахадур-хан, Абулхайр-хан Магомет Газы Бахадур, Уали Бахадур султан и т.д. Взаимоотношения хана и батыров, как у других народов, было взаимоотношением сюзерена и вассалов. Батыры находились на военной службе у хана, обязаны были служить ему верою и правдою, если было необходимо, отдать за него свою жизнь. Преданность и верность своему правителю были одним из главных качеств воина. В устных и письменных литературных памятниках тюркских народов воспеваются подвиги степных батыров, жертвовавших собственной жизнью, храня верность своим повелителям. И казахские батыри считали своим почетным долгом умереть за своего хана. Поэтому батыр и жырау XVI в., один из военачальников хана Мамая, погибая в бою, перед своей смертью восклицает:

Перед Ер Мамаем

Умираю шахидом, не жалею!

(Бес ғасыр жырлайды, т. 1, 38 б.)

А другой батыр-поэт XVI в. Шалкииз Тиленшиулы, обращаясь к своему сюзерену Темир бию, говорит:

В нужное время за тебя,

Благородный мой султан,

душу свою не пожалею!

(Бес ғасыр жырлайды, т. 1, 44 б.)

Когда во время одной из битв с джунгарами пал конь под Абылай ханом, Жанибек батыр слезает со своего коня, отдает его хану и посреди боя остается пешим [Абылай хан, 1993, 371 б.]. Таких примеров было очень много. Так как хан олицетворял собой всё государство, то верность своему хану понималось батыром как верность своей стране, а служение своему хану означало служить Родине. Но верность своему повелителю не воспринималась как рабская покорность; если было необходимо, батыр, защищая свою честь, мог открыто выступить против своего правителя.

Российское царское правительство с отменой ханской власти в Казахстане ликвидировало и военную службу у казахов, а по договору о подданстве казахи были освобождены от службы в российской армии. Отдаление батыров от воинской службы в конечном счете привело к деградации института батырства в казахском обществе. Во второй половине XIX в. на всей территории Казахстана распространилась административная система Российской империи, и батыры, которые были всегда опорой и защитой народа, хранителями и созидателями военного и боевого искусства казахов, как определенная социальная группа прекратили свое существование, их традиционные военные функции перешли к соответствующим органам Российской империи. Борьба последнего казахского хана Кенесары за независимость страны и восстановление ханской власти в Казахстане было и последним проявлением единения батыров и ханской власти, а восстания под руководством батыров Сырыма Датова, Есета Котибарова, Исатая Тайманова и других, направленные против российской колонизации, а также против ханов и султанов, ставших марионетками в руках русской царской администрации, были последними всплесками духа батырства.

К.С. АХМЕТЖАН,

кандидат исторических наук,

e-mail: kaliolla1@yahoo.com