С генералом Турсункулом Утегеновым впервые я встретился в 1943 году, работая в суде, когда он прибыл начальником Ильичевского райотделения МВД. Затем более тридцати лет совместной службы в органах сблизила настолько, что нас считали родными братьями. Высокий, с кудрявой прической, красавец-мужчина с присущим ему народным юмором пользовался всеобщим уважением. Если иные, пролив много пота, уходили, не прибавив авторитета, то Турсекен родился вместе с авторитетом, — подчеркивал я.

Добрым словом вспоминают о нем в Алматы, Жамбыле, Гурьеве, Семипалатинске и, конечно же, в Шымкенте, откуда был родом и более девяти лет возглавлял областное и краевое управление внутренних дел.

За дастарханом гостеприимной Культай-женге я часто засиживался в беседе с Турсекеном. Как-то в такой обстановке я поинтересовался:

—Турсеке, Вы прочитали мою статью, опубликованную в нашем московском спецбюллетене? — Астапыр Алла, енді Құлахметті де оқитын болдық па? (О, Боже, неужели теперь придется читать Кулахмета).

Этот его юмор до сих пор не забываю. Незабвенный Турсекен скончался в 73 года. Судьба распорядилась так, что мне пришлось организовывать его похороны.

Захарий Платонович Гапонов командовал партизанским отрядом в Белоруссии. Прозвище «Батя» за ним сохранилось и в органах МВД Акгюбинской области, где он руководил управлением.  Самат Бакиров — скромный труженик, участник Великой Отечественной войны около двадцати лет проработал в Костанайской области заместителем, затем начальником управления.

К чести генерала Кайрата Дуйсембина, который, как иные не тратил драгоценного времени на поиски компромата на своего предшественника, а приложил немало усилий, чтобы присвоить имя Бакирова пионерлагерю, построенному при нем, чем приумножил его славу, возвысил себя.

Обаятельнейший Жанысбек Кусмангалиев, снискавший всеобщее уважение своей глубокой человечностью, отношением к окружающим, остался в памяти всех, кто его знал как, интеллектуал и личность высокой культуры. Я в шутку говорил: «Жакен — единственный артист, выбившийся в люди», имея в виду работу в прошлом в драматическом театре. Он это воспринимал с улыбкой, хотя я на 15 лет был моложе, поэтому не имел морального права на вольности со старшим.

Генерал Кусмангалиев свою службу закончил в должности начальника Алматинского городского управления, на самом горячем участке охраны порядка, ни перед кем не склонив головы, самостоятельно решал все проблемы города.

Махмет Дуйсенов, добродушный с широкой натурой генерал старшего поколения, к которому я питал искренние чувства уважения, встает перед моими глазами неторопливый в беседе и действиях, умудренный жизненным опытом человек. Махмет с супругой Балганым по чьему-то «злому» совету решили перед отдыхом в Кисловодске на несколько дней заехать в Гагры и там он по воле рока скончался от сердечного приступа. Выехать на похороны не разрешили, и я до сих пор сожалею об этом.

О генерале Николае Нестеровиче Любых у нас в республике осталась добрая память как о человеке порядочном, честном и истинном интернационалисте. Начальник УМВД по Северо-Казахстанской области Зайкен Агибаев, с которым я был знаком по учебе в Московской Высшей школе, выдвинул его, еще совсем молодого, заместителем начальника управления. После смерти Агибаева он был назначен начальником УМВД, Николай Нестерович не терял постоянной связи с семьей Зайкена, даже тогда, когда она переехала в столицу, оказывая ей моральную поддержку.

Николай Нестерович показал свои высокие моральные качества и тогда, когда он вместе с Шракбеком Кабылбаевым был привлечен к уголовной ответственности за Темиртауские события. Вел мужественно на суде, не думая на кого-то переложить вину за происшедшее, как иногда бывает в таких случаях.

Н. Н. Любых вышел на пенсию с должности начальника УВД Воронежской области. Откровенно говоря, я с грустью понял его отъезд из Казахстана, такие люди, как он, нужны были у нас в министерстве. С Файзыном Кипчакбаевым меня свел случай. В начале 1954 года Алматинский горком партии нам поручил проверку жалобы на начальника отделения дороги Дуйсенова. Несколько дней совместной работы позволили поближе узнать скромного, даже чрезмерно осторожного работника МВД, а я тогда работал в УИТЛК Министерства юстиции. При вторичной реорганизации Министерства внутренних дел он оказался в Костанае.

Однажды Файзын зашел ко мне в управление кадров с просьбой помочь перевестись на родину. Он был назначен начальником ОБХСС УМВД Жамбылской области, а при мне заместителем начальника управления. Это честнейший человек, фронтовик, через несколько лет став начальником управления, ушел на пенсию в звании генерал-майора милиции. Весть о его кончине каким-то образом не вошла во меня. Позже с супругой Кумисжан навестили семью Кипчакбаева, выразили глубокое соболезнование его жене Зафире и детям. Зафира рассказывала нам, ближайшим своим семейным друзьям, о тяжелой утрате, постигшей их семью я связанной с ней хлопотами, но, как она говорила, издевательское отношение вчерашнего его заместителя для них было не меньшей трагедией. Нельзя было слушать ее без содрогания, не понимал психологию человека, выросшего до генеральской звездочки. Меня беспокоил вопрос: возможно У тебя и были какие-то счеты, но при чем тут его семья?

Мягко выражаясь, мстительность аморальна, в стократ безнравственно мстить детям, либо другим родственникам, если даже у него были какие-то «грехи». По человеческой морали земные усопшему прощают все грехи, а там Господь сам разберется.

Как тут не вспомнить мудрого старика Каипназара Айтпенова, рассказавшего мне одну трагикомедийную историю. Был у него друг Борибек — агент маслозавода в поселке Ильич. Как-то директор завода заметил справную лошаден¬ку под ним и сказал: «Боке, если подкормить с полмесяца, с нее был бы хороший согум».

«Хозяин — барин», Борибек исполнил желание директора, но тот и другие сообщники не спешили с ним расплатиться. Когда заходил разговор о деньгах, директор отделывался шуткой:

- Боке, мы умеем кушать конину, а о деньгах понятия не имеем.

Борибек обратился за советом к Каипназару, работавшему тогда в милиции. На его звонок по телефону директор просил не вмешиваться в это дело. Так и не дождавшись ответа от должников, Борибек скончался.

Директор не стал слушать его жену, сказав, что за Борибеком числится казенная лошадь, за которую еще придется расплачиваться. Подавленная горем и издевательством директора жена Борибека пришла на могилу мужа, рыдала во весь голос, причитая о своих похождениях, упрекая мужа за то, что не знал с кем иметь дружбу, а человек, которого он считал другом, оказался шакалом.

Успокоившись она обратилась за советом к Аитпенову. Видимо от голоса отчаявшейся жены Борибеку тоже было неспокойно. В следующий раз жена Борибека увидела и извлекла прикрытую бумагу из могилы мужа — его письмо директору, написанное в стихах из загробного мира. Она с этим письмом пришла к директору, который умолял ее, чтобы она никому не показывала его и ни в коем случае не предавала огласке. Таким образом мудрый Каипназар поставил точку тяжбе, длившейся несколько месяцев.

Халменов К. Воспоминания генерала милиции. — Алматы: «Дәуір», 1999