В указанных работах использованы письменные источники, вошедшие в широкий обиход науки и в особенности сочинения географов ІХ-Х вв., дающие наиболее важные сведения по данному вопросу. Значительно слабее оказались использованными специальные сочинения по минералогии, - науке, имевшей в числе своих адептов виднейших ученых этой эпохи. В их числе мы видим «философа арабов» - ал-Кинди (ІХ в.) и среднеазиатского хорезмийского ученого-энциклопедиста Абу Райхан Мухаммед ибн Ахмед аль Бируни. По всеобщему признанию, в лице последнего наука того времени достигла своего зенита.

Родившись в Средней Азии, точнее - в Хорезме, в 972 или 973 г. н. э., аль Бируни жил в бурную эпоху, и ему пришлось испытать много превратностей судьбы. Начав свою научную деятельность на берегах великой Амударьи, он вынужден был закончить свои дни вдали от родины. Он умер в 1048 году в городе Газне в Афганистане, южнее современного Кабула. 

Аль Бируни написал множество сочинений, охватывающих почти все отрасли знания своего времени. Одно из них он посвятил минералогии. В переводе на русский язык оно носит название «Книга собрания (очерков) о познании драгоценных камней» («Китаб ал-джамахир фи ма рифат алджавахир»). Оно было издано в Хайдарабаде (Индия) в 1355 году хиджры (1937). До этого издания оно было известно лишь по более или менее случайным извлечениям, сделанным средневековыми мусульманскими компиляторами. Эта книга является одним из последних сочинений, написанных аль Бируни. Она была закончена им в год его смерти, в 1048 году.

Аль Бируни в качестве основных своих источников называет два специальных сочинения по минералогии - одно принадлежащее ал-Кинди, а другое ад-Динавери.

Помимо письменных источников, аль Бируни пользовался, как он сам пишет, и сведениями, «слышанными» им от других лиц, имея в виду устные рассказы. Но тут же он делает следующее едкое замечание по поводу одной категории своих осведомителей - торговцев драгоценностями. По его словам, «рассказы по (содержащемуся в них) неправдоподобию и преувеличениям недалеко ушли от рассказов охотников и сокольничьих». В этом смысле он сравнивает себя с «Птоломеем, который, якобы, был крайне раздражен на купцов, в рассказах которых он не находил (точных данных) для исправления долгот областей и их широт».

Критическая настороженность к полученному им тем или иным способом материалу без труда прослеживается на всем протяжении этого сочинения, выражаясь или в прямом опровержении несостоятельных утверждений, или часто в форме остроумных и не лишенных добродушного юмора общих замечаний. Поэтому навряд ли можно согласиться с одним из последних исследователей этого сочинения, когда он пишет, что аль Бируни «...в его сообщениях о минералах и металлах» только «в широких размерах воспользовался другими источниками», не отмечая при этом большой критической работы, проделанной самим аль Бируни. В несправедливости этого заключения можно убедиться даже на нижеприводимом ограниченном материале, касающемся лишь некоторых минералов Средней Азии и составляющем только небольшую часть всей книги аль Бируни.

Минералы

Самоцветы. Бадахшанский лал (шпинель). Из драгоценных камней, добыча которых производилась в пределах Средней Азии, первыми в книге аль Бируни описываются бадахшанские лалы. Авторы, предшественники аль Бируни, не всегда умели правильно выделить их из числа других драгоценных камней и внесли путаницу как в их описание, так и в сведения о местах их добычи. Аль Бируни, судя по его описанию, был большим ценителем лалов и характеризует их с большим знанием дела и полнотой. Относительно внешнего вида этого самоцвета он пишет: «А я скажу, что этот драгоценный камень красный, прозрачный, чистый (и) блестящий, по цвету глубже (выше) яхонта и часто превосходит его по красоте и сиянию. Однако он уступает ему по твердости, и углы и острые концы его легко поддаются воздействию при трении с другими предметами». Это, по словам аль Бируни, облегчает его шлифовку и гранение в форме призматических фигур. Он решительно оспаривает своего предшественника, ал-Кинди, идентифицирующего лал с золотистым биджадом (гранат).

Определенную ясность вносит наш автор в отношении географического расположения месторождений лала, известных в его время, указывая местонахождение рудников. Собственно название их бадахшанскими, по словам аль Бируни, относится не столько к месту их добычи, сколько к торговому центру, откуда они распространялись. Вот что он пишет по этому поводу: «В Бадахшане их не добывают, но относят их к нему потому, что Бадахшан является местом, куда их привозят, и здесь они подвергаются шлифовке и гранению. Бадахшан для них является воротами, откуда они распространяются по другим странам». Он сравнивает в этом смысле Бадахшан с Кабулом, по имени которого называли многие предметы только потому, что этот город являлся рынком для их сбыта.

Сами рудники лалов находятся, по словам автора, «в местности, в которой расположено селение под названием Варэфандж (или Варзкандж) на расстоянии 3-дневного пути от Бадахшана в сторону границы Вахана, во владении Шахиншаха». Столица последнего, Шикашим (современный Ишкашим), близка от этих рудников.

Путь туда более легкий из Шикашима и проходит между ним и Шикинаном. «Поэтому, - отмечает аль Бируни, - владетель Вахана предпочитает назначать высокие цены на этот драгоценный камень и разрешает торговлю им. Но он не позволяет искателям куда-либо вывозить крупные камни, сверх определенного их веса. А то, что свыше этого, то принадлежит ему. И им запрещено отправлять их к кому-либо другому». Дальше, передавая известную легенду, связывающую обнаружение этих рудников с землетрясением, он приводит и их названия, по преимуществу по имени лиц, их открывших (ал-Балабаси, ас-Сулеймани, ар-Рахмани). Некоторые получили название по месту ближайшего пункта, как например, название рудника Ниязаки он относит к названию горы «Горный выступ», носящего название Ниязак.

По словам аль Бируни, практиковались два способа добычи лалов проходкой шахт и открытыми поисками среди щебней в ущельях гор и в силевых наносах. Последний способ носил особое местное название «татари». Проходка шахт была делом рискованным. Но, вместе с тем, поиски облегчались знанием сопровождающих драгоценный камень пород. Первым предвестником возможного залегания последних был «белый камень, похожий на мрамор по цвету, мягкий и гладкий, по сторонам которого залегает или камень ал-зунуд («кремень») или же другой камень, называемый «гудуд» («черви») по причине схожести его с червями в мясе - камень этот белый с небольшим сероватым оттенком. Обнаружение его первое, что дает надежду на (благоприятные) результаты в работе. После этого доходят до (камня), называемого «шириста», - это уже самоцвет (джаухар), но крошащийся, и когда его извлекают, то он рассыпается, и в нем нет пользы, но для них (искателей) он предвестник желанного. Затем, продолжая копать, достигают вещества, не крошащегося, плотного, из которого выделываются резные украшения, так как он поддается сверлению... А когда этот (слой) проходит, то и достигают места залегания самого драгоценного камня... Лал находят в оболочке из белого камня, похожего на хрусталь».

В разных шахтах оттенки цвета камней различные. Некоторые камни имеют беловатый, а некоторые темный (черноватый) оттенок. Иногда лал бывает чисто красным, как в руднике ал-Балабаси, отличаясь особой чистотой цвета. Лучшие из всех - это лалы цвета бахраман (шафранный, желтовато-красный и жёлтый высшей чистоты).

«Я слышал давно, - сообщает аль Бируни, - что лал находят в его коре живым, в жидком состоянии. Когда оболочку разбивают, то от воздуха он окаменевает и отвердевает. Так мы слышали от одного бывшего в тех местах, но другие рассказчики отрицали это. Но их отрицание недостаточно убедительно. Возможно, это наблюдается редко, и им не удалось об этом получить известие. Ведь утверждают о хрустале, что он окаменевает после того, как был жидким».

Помимо указанных цветов, сообщает аль Бируни, встречаются лалы фиолетовые, серые, зеленые и желтые. Зеленый цвет был глубины зеленой эмали, но более схож со стеклом. Со слов одного из гранильщиков аль Бируни сообщает, что зеленый (лал) при прокаливании на огне не изменился в цвете. «Огонь не действует на него подобно тому, как он действует на изумруд». Зеленый лал в большинстве случаев находят в почве и среди обломков при поверхностных поисках. Желтый лал на огне неустойчив и изменяет цвет.

Желтый лал находится во всех шахтах, но его больше всего около селения Варэфандж у подножия горы вблизи реки. Там есть рудник, известный под названием Наупульван, содержащий камни цвета абрикоса. Что касается камней фиолетового цвета с сероватым оттенком, то их обнаруживают вокруг рудников ал-Балабаси. Выше этого рудника - рудник, известный под именем ал-Шарифи. В нем темная окраска камней преобладает над красной, так что красный цвет виден только тогда, когда камень «находится между глазом и солнцем».

Аль Бируни рассказывает о нахождении кусков лала, окрашенных в два цвета (красный и желтый) и в три цвета (красный, желтый и зеленый). Возможно, что это турмадин. Однако место их нахождения он не отмечает.

Ал-биджади - гранат: По определению аль Бируни, местонахождение рудников граната было следующее: «У идущего из Бадахшана в Шугнан - по правой стороне от него находятся горы, отдельные от (гор) с рудниками лала, и там известен биджад (гранат) под именем ал-Шаджари по имени селения на границах (или в пределах) Вахана с этим именем». В разных рукописях это название написано по-разному: ал-Сахари, ал-Саджари и ал-Шаджари. Последнее название, видимо, идентично с названием селения Шах-чари, на современных картах расположенного несколько южнее Вахана. «Что касается гранатов, попадающих в Кашмир из Шугнанских копей, то они происходят из (рудников) в окрестностях гор, центром которых является Х-б-лик на расстоянии двухдневного пути от Шугнана». Аль Бируни в отличие от своих предшественников, не считавших гранат видом Яхонта, относит этот камень именно к камням подобным яхонтам. Он, по словам нашего автора, «не лишен красного цвета того вида (яхонта), что имеет фиолетовый оттенок».

Находят его, по словам ал-Кинди, приводимым аль Бируни, в рудниках яхонта. Это, замечает последний, «соответствует рассказу гранильщика, что он предшествует яхонту, подобно тому, как шириста указывает (на наличие) лала. И если находят гранат, то возможно обнаружить и яхонт, хотя это и не обязательно».

Лазвард - лазурит. Глава, посвященная лазуриту, значительно короче глав, посвященных вышеупомянутым камням. В ней мы находим следующие сведения о его добыче. По словам аль Бируни, «румейский (латинский) термин для этого самоцвета является «арменикум» по имени страны (Армении), он похож на армянский камень (медная соль, озурат), служащий лекарством от черной желчи».

В Аравию лазурит вывозится через Армению, а в Хорасан и Ирак прямо из Бадахшана. Со слов ад-Динавери, он пишет, что его рудники находятся вблизи рудников граната (ал-биджади) в Бадахшане. Сам аль Бируни сообщает, что лучший сорт лазурита вывозится из гор Керран, что за долиной Панджкира. В.В. Бартольд отожествляет область Керран с Дарвазом и Рошаном. 

Любопытно следующее место из его описания: «На полированной поверхности этого камня в большинстве случаев видны золотистые звезды, подобные пылинкам в лучах солнца». Оно невольно напоминает описание одного советского геолога, восторженного ценителя самоцветов: «Мы знаем камни бадахшанской и хорогской земли с многочисленными точками золотистого колчедана, и рассеяны эти золотники, подобно звездам, на темном фоне южного неба».

Булюр - горный хрусталь. Несколько коротких, но интересных для нас замечаний содержит и глава, посвящённая горному хрусталю. По словам аль Бируни, «куски его (часто) находят в горах и особенно много в пределах Вахана и Бадахшана, однако, он не является предметом вывоза». Отмечая нахождение хрусталя в виде кусков «удивительно правильной» формы, он со слов одного гранильщика передает, что последний во время поисков выходов лала у упомянутого селения Варэфандж находил куски хрусталя правильных форм в виде шести и восьмигранных фигур, похожих на шашки для игры в нарды или пешки шахмат, «точно они были вырезаны искусственно».

Помимо указанных областей, наш автор отмечает наличие рудника в Армении и рудника в Бидлисе на ее границе, хрусталь которого имел желтоватый оттенок.

Фирузадж - бирюза. Из месторождений, помимо знаменитых Нишапурских, в Хорасане, аль Бируни упоминает лишь рудник в Иляке. Иляк - название области долины Ангрена к востоку от Ташкента.

В то время, когда составлялась книга аль Бируни, интерес к этому камню, видимо, был весьма низок. Бирюзу не включали даже в число драгоценных камней.

Яшм - нефрит. Заслуживает внимания описание этого камня, поскольку он, как видно, являлся чрезвычайно распространенным среди населения Средней Азии, особенно среди тюркской части его. «Яшм, - пишет аль Бируни, - или родственный ему камень называют «камнем победы» (надо заметить, что «камнем победы» обычно называется бирюза, само персидское название которой ferozah выводится от слова feroz - «победа»), и по этой причине тюрки украшают им мечи, седла и пояса. За ними (тюрками) последовали и другие, выделывая из нее печати и рукоятки ножей».

Основным местом добычи этого камня была область Хотан, где названы две долины - Фаш и Карафаш. В первой добывался высший сорт нефрита - белый, во второй мутный с черным оттенком. Находили и совершенно черные куски нефрита, похожие на обсидиан. Как о редкой находке рассказывается о найденном куске весом в 100 ритлей, который был отправлен к владетелю Китая. Крупные куски этого камня были объявлены собственностью царя, мелкими могли владеть подданные.

Аль Бируни подчеркивает, что местонахождение нефрита (белого) не связано с его месторождением. Со слов ал-Динавери, аль Бируни пишет: «Яшм тверже бирюзы, близок к молоку по цвету. Водами горных потоков (силей) приносится в одну из долин тюрок, называемую «Су». Разрезается алмазом». «Утверждают, - пишет аль Бируни, - что яшм является талисманом от сглаза и помогает от (удара) молнии».

Сабадж - гагат. Некоторые комментаторы этот термин ошибочно переводят как обсидиан, хотя из текста аль Бируни совершенно ясно, что это смолистый уголь - гагат. Описание аль Бируни сводится к следующему: ал-Сабадж не входит в число драгоценных камней. Резные изделия из него самые дешевые, так что ими увешивают даже ослов. Глазные лекари делают из него зонды для ввода в глаз сурьмы благодаря его чистоте и неподверженности ржавчине. Здесь аль Бируни, возможно, и путает гагат с обсидианом. Это черный гладкий камень, очень мягкий и легкий. Горит в огне. «И слышал я, - пишет аль Бируни, - что он загорается, когда нагревается на солнце и выделяется из него запах нефти. Все это свидетельствует о его происхождении из масла. Это - окаменелая нефть, похожая на те черные камни, которыми топят печи в Фергане, а затем употребляют их золу для мытья платья».

«Горючие вещества, - заключает аль Бируни, - это как будто осадки нефти и загрязненное (масло) гагата».

Камень, вызывающий дождь. Название этого камня не приводится, но, по-видимому, имеется в виду известный камень, называвшийся «джаде», который был широко известен среди неазиатских народов как камень, вызывающий дождь. Аль Бируни приводит следующую выписку из сочинения ар-Рази «Книга свойств» об этом камне:

«В земле турок между харлухами и печенегами имеется горный перевал. Когда по нему проходят войска или прогоняют стада овец, то на копытах подвязывают войлок, дабы сделать их мягче при движении и чтобы они не стучали о камни. В противном случае они могут вызвать темные тучи и ливни. Этим камнем вызывают дождь, когда пожелают: человек входит в воду, берет камень с этого перевала в рот, размахивает руками, и дождь начинает идти». Из другого источника он приводит сообщение, что этот дождевой камень находят в степях за долиной харлухов, что он черного, несколько красноватого цвета.

Дальше следует чрезвычайно характерный для нашего автора рассказ об испытании действия камня и соображения по поводу этого широко распространенного поверья о его действии. Заключение, к которому приходит аль-Бируни, сводится к тому, что если и наблюдается указанный эффект от этого камня, то только в тех местах, где постоянно дожди, а именно в горах, где они вполне, иногда, могут сопровождать камлание с этим камнем. Однако, замечает он, «в Египте не вызовешь им или другим средством дождя».

В заключение приведу общий перечень полезных ископаемых, которые добывались, по аль-Бируни, в Фергане и Буттаме. «А в Фергане, - пишет он, - имеется горный хребет, в котором добывается асфальт (зифт), озокерит, кир, нефть, черный воск, так называемый фитильный камень (чарог-сангасбест), а в окрестностях Буттама (добывается) нашатырь, купорос, ртуть, железо, медь, илякская бирюза» и др. К слову, Буттамом называлась горная область верховий Зеравшани.

Металлы

В главах, посвященных металлам, некоторые данные приводятся лишь относительно добычи в Средней Азии золота и мышьяка.

Золото. Наиболее интересным для нас является описание аль Бируни добычи золота. Вода Джейхуна, несущая золото, проходя мимо границ этой области, «ослабевает» и не в состоянии дальше нести его, так что оно здесь и оседает. «Извлекается оно вместе с песком и илом» и затем отделяется сперва промыванием, a потом «посредством огня и выжимания превращается в слитки ртутного золота».

В другом месте аль Бируни, говоря о добыче золота, сообщает некоторые технические подробности об этих операциях, представляющие определенный интерес. «Иногда, - пишет он, - золото настолько тесно соединено с камнем, что оно как будто спаяно с ним. И тогда необходимо (камень) перемолоть. Мельницы для этого пригодны, но лучше всего это сделать в толчеях». Причем, после обработки в толчее, золото становится качественно лучше, так как будто бы этим увеличивается червонность его. Впрочем, сам аль Бируни, видимо, несколько сомневался в последнем, говоря, «что если это верно - то это весьма удивительно». Устройство таких толчей он сравнивает с знаменитыми самаркандскими водяными толчеями для производства бумажной массы из растения канап. После того как порода перемолота, камень удаляется перемыванием, а золото собирается ртутью. Амальгама подвергается прессованию в куске кожи, в результате чего ртуть вытекает, но не вся. Оставшаяся улетучивается при нагревании на огне. И такое золото называется ртутным.

Специальный интерес представляет рассказ о золотом промысле в одном селении в горах Хутталя, к сожалению, не названном. Золотодобыча служила для жителей селения единственным средством к существованию. Жители этого селения, как он сообщает, добывают золото во время весенних силей. После того как силь пройдет, жители с помощью ножей и специальных железных палок прощупывают слой образовавшегося ила. Находилось здесь золото, по виду похожее на куски яичной скорлупы и на нити.

Дальше он добавляет, что на золото они выменивают все необходимое им для жизни, и к ним никто не заглядывает, кроме как за этим металлом.

Аль Бируни приводит краткие сообщения о нахождении золота и в других районах, главным образом в виде крупных кусков.

Харсини - мышьяк (арсеник). По предположению Г.Г. Леммлейна, слово «арсеник» произошло от слова «харсини». Однако имеется ли в виду действительно мышьяк, доказательств нет. Об этом металле аль Бируни приводит несколько сообщений из имевшихся в его распоряжении источников. Согласно часто цитируемому ар-Рази Мухаммеду ибн Закарья, металл этот похож на металл китайских зеркал. Со слов какого-то своего знакомого, не названного по имени, он передает, что этот металл добывается в окрестностях Керрана «между Бадахшаном и Кабулом». Там среди скал имеется камень, легкоплавкий, как свинец, и схожий с ним по цвету. Но он хрупок, как стекло, и не выдерживает ударов и бросания (вероятно, антимонит).

Некий Абу-Сеид Казвини, как видно в специальном письме об этом предмете, адресованном аль-Бируни, пишет об этом металле следующее: «Это вещество, из которого выделываются колокола в Кашгаре и котлы в Барсхане, что на берегу Иссы-куля («Горячее озеро»), и другие сосуды до крайности грубые. Но это зависит от мастеров и их искусства, так как то, что выделывается из него в Китае, до крайности тонко. Говорят, что они (китайцы) примешивают к нему олово с Малайских островов и тогда из него выделываются китайские зеркала».