О термине «қазақ», ставшем этнонимом современного казахского народа, имеется обширная литература. На мой взгляд, наиболее близко к решению истории его возникновения и обстоятельств, при которых он стал обозначением новой народности подошли казахские историки Сапар Ибрагимов [1, с. 66–71], профессор Турсун Султанов [2, с. 252; 3, с. 248–255] и академик Булат Кумеков [4, с. 32–40; 5, с. 295–301]. Интересную версию высказал профессор Зардыхан Кинаятулы [6, с. 297–323]. Нам хотелось бы обратить внимание коллег на причины того, почему подданным первых казахских ханов дали это название и почему оно так быстро за ними утвердилось.
Общеизвестно, что свое имя новая народность получила во время знаменитой откочевки. Вместе с тем, есть данные о том, что еще прямые предки Жанибека, одного из будущих казахских ханов, также обозначались термином «қазақ», поскольку также вели вольный, свободный образ жизни. Жанибек, правнук Урус-хана был не первым в своем роду казаком-скитальцем.
Предок казахских ханов Мухаммад-Урус-хан был могущественным правителем Туркестана, упоминаний о том, что он казаковал в источниках не встречается. Однако положение меняется после его смерти. Его потомкам пришлось долгое столетие (1380–1470 гг.) вести борьбу за право обладания кочевьями Восточного Дашт-и Кыпчака.
Куйурчук, сын Урус-хана и дед Жанибека вынужден был какое-то время вести образ жизни казака (скитаться вдали от родины), поскольку не имел сил противостоять Токтамышу. Барак, сын Куйрчука и отец Жанибека тоже прослыл казаком пока воевал с Шибанидом Хаджи-Мухаммадом. Об этом есть прямое свидетельство источника. Абдулгаффар Кырыми, автор «Умдет ал-ахбар» пишет, что Барак кочевал в местности «Қазақ йайлағы» (казакское летовье) [7, c. 108, 335].
Словно верный этой «семейной традиции» сын Барака Абу Саид Жанибек тоже вынужден был провести несколько лет в казачестве, вместе с ним его казакдашем (верным другом в его скитальчестве) был его родственник Керей, сын Пулада, сына Токтакии, сына Урус-хана.
Возможно Жанибек, қазақ в третьем поколении и стал причиной того, что за ним и за его новыми поддаными прочно закрепилось это имя?
Другой вопрос на который хотелось бы обратить внимание, касается наименования государства Керея и Жанибека в источниках. Стоит отметить, что заметный вклад в изучение этого вопроса на свовременном этапе внесли коллеги Амантай Исин и Нурлан Атыгаев в раде своих публикаций и научных статей.
Средневековые исторические нарративы не содержат прямых указаний того, как называлось первое государство казахов. Современные историки именуют его ханством, поскольку во главе стоял хан, или ордой, вслед за русскими источниками. А так как основную массу населения составляли казахи, оно получило название Казахское ханство, или Казахская орда.
Авторы средневековых исторических сочинений использовали различные термины для обозначения Казахского ханства. Некоторые из этих терминов служили обозначениями и прежних политических образований на этой территории. В ряде источников владения казахских ханов именовали еще домонгольским этногеографическим термином Дашт-и Кыпчак или просто Дашт / Дешт (Кыпчакская степь). Этот термин широко использовался авторами мусульманских (арабских, персидских, тюркских) исторических сочинений в качестве обозначения всего Улуса Джучи (Золотой Орды) или его степных областей.
Ибн Рузбихан Исфахани, автор широко известного персоязычного сочинения «Михман-наме-йи Бухара», многократно использует термин Дашт-и Кыпчак, или сокращено – Дашт, для обозначения владений узбекских и казахских ханов и султанов, а собственно казахских правителей именует «ханами Дашта» [8, с. 99, 100, 101, 117].
Вместе с тем, уже во второй половине XIV и в XV веках, то есть, накануне образования Казахского ханства, в средневековых мусульманских исторических сочинениях появляется новое обозначение Восточного Дашт-и Кыпчака – Дийар-и Узбек (Узбекская страна или Узбекистан). В основе этого наименования лежит этнополитоним узбеки (узбекийан – узбекцы, узбековцы), который становится обобщающим для населения Восточного Дашт-и Кыпчака с 1350–1360-х гг. Примерно в это же время в соседних регионах появляются аналогичные этнополитонимы татары, ногаи, могулы. Все это явилось наглядным отражением происходивших в этом регионе центростремительных этнических процессов. Однако дальнейшей эволюции этнополитонима узбеки в этноним в Восточном Дашт-и Кыпчаке препятствовали политические процессы. Они привели, с одной стороны, к обособлению части узбеков во главе с Кереем и Жанибеком и основанию ими в Жетысу в 1465–1466 гг. Казахского ханства, с другой – к переселению группы узбеков во главе с Мухаммадом Шайбани в Мавераннахр в самом начале XVI в.
Процесс разделения на новые этнополитические общности наглядно отражен в замечательном сообщении автора «Михман-наме-йи Бухара»: «три племени относят к узбекам, кои суть славнейшие во владениях Чингиз-хана. Ныне одно [из них] - шибаниты и его ханское величество (Мухаммад Шайбани. – К.У.) после ряда предков был и есть их повелитель. Второе племя - казахи, которые славны во всем мире силою и неустрашимостью, и третье племя - мангыты, а [из] них цари астраханские» [8, с. 62].
Постепенное усиление политической и военной мощи Казахского ханства привело к замене этнополитонима узбеки сначала на узбек-казаки (узбак-и казак), а затем просто на этноним казахи (қазақ/казак). А термин узбеки «ушел» из Восточного Дашт-и Кыпчака вместе с Мухаммадом Шайбани и его сторонниками в Мавераннахр. Сначала их именовали узбек-шибанами (поскольку они признавали власть Шибанидов), а впоследствии — просто узбеками.
Ибн Рузбихан зафиксировал в своем сочинении период, когда этнонимия населения Восточного Дашт-и Кыпчака претерпевала изменения, и на смену термину узбек и его производным пришел термин казак, постепенно вытеснивший первое название из региона, где тот господствовал более столетия. Повествуя о взаимосвязи этих двух терминов, автор отразил не только увиденную им самим картину, но и, очевидно, представления той части узбеков, которая ушла из Дашта вместе с Мухаммадом Шайбани.
.jpg)
Ибн Рузбихан неоднократно именует Восточный Дашт-и Кыпчак Узбекской страной. В четырех местах своего сочинения он использует термин дийар-и узбек [8, л. 30а, 47а, 70а, 72а]. Контекст сообщений подразумевает весь подвластный узбекам регион Дашт-и Кыпчака. В таком же значении им трижды использован термин мамлакат-и узбек [8, л. 22б, 70а, VIа]. Причем, на одном листе автор использовал оба термина (дийар, мамлакат) с идентичным значением. Говоря о «переговорах, знаменательных днях и битвах» казахского хана Бурундука с Мухаммадом Шайбани, Ибн Рузбихан для обозначения региона использует термин улус-и узбек [8, с. 100, л. 76б]. Встречается в его тексте еще один термин. Река Сырдария, которую узбеки и монголы именуют «рекой Сыр» «течет на расстоянии более трехсот фарсахов по Туркестану, среди зимовий узбеков, и теряется в конце страны узбеков (билад-и узбек) в песках, которые жители той страны называют Каракумы» [8, с. 74, л. Iб].
Следует отметить, что Ибн Рузбихан закончил свой труд за восемь месяцев в сентябре 1509 года, когда на всем пространстве Восточного Дашт-и Кыпчака безраздельно господствовали казахи. По словам Ибн Рузбихана «старшим ханом (казахов - К.У.) является Бурундук-хан, из потомков Узбека, часть которых называется казахами <…> в любое время, когда Бурундук-хан во все стороны улуса казахов посылал [приказ]: «Садитесь на коней для набега», то в тот же час являлись четыреста тысяч колчанов богатырей, каждый из которых равнялся десятерым молодецким воинам» [8, с. 92–93].
Здесь Бурундук ошибочно назван потомком Узбека. Переводчик и издатель сочинения, известный востоковед Р.П. Джалилова, полагает, что в данном отрывке имеется ввиду золотоордынский хан Узбек [8, с. 176, прим. 80; 9, с. 132]. В тексте: аз оулад-и узбек (из потомков / потомства узбека, из узбековых потомков). Однако контекст этого сообщения и других аналогичных сообщений Ибн Рузбихана позволяет предположить, что речь все же идет об этнополитической общности узбеки, а не о хане Золотой Орды. Так Ибн Рузбихан в нескольких местах своего сочинения при упоминании казахов уточняет: «казахи являются одним из родов узбеков улуса Чингиз-хана» [8, c. 104], «узбеки из рода казахов отбивались от войск узбеков-шибанитов» [8, c. 123].
Очевидно, что и в приведенном выше выражении следует читать «Бурундук-хан из потомства (или: числа, рода) узбеков, часть которых называется казахами». В этом также убеждает и то, что Узбек-хан, во-первых, не был предком казахских ханов, и это шибанидским историкам было очень хорошо известно; во-вторых, имя Узбек-хана больше нигде в тексте «Михман наме-йи Бухара» не упоминается; в-третьих, здесь его имя упомянуто без титула. В персоязычных источниках Узбек в большинстве случаев пишется вместе с титулом хан – Узбек-хан [10, c. 89, 91–93, 98, 100–101, 105, 129, 141, 146, 206, 207, 211, 213] или падишах (царь) – падишах-и Узбек [10, c. 93, 102, 220]. Говоря о казахских ханах, Ибн Рузбихан отмечал, что они «происходят от потомков Ючи-хана, сына Чингиз-хана» [8, c. 61, 92], а «все казахи являются улусом Чингиз-хана» [8, c. 62]. «Ючи-хана» Ибн Рузбихан неоднократно упоминает в своем сочинении [8, c. 61, 66, 89, 94, 104]. Отголоском подобной ошибки можно считать сообщение Хайдара Рази, автора сочинения начала XVII в. «Тарих-и Хайдари», где он назвал казахского Тахир-хана, сыном (песар) Узбек-хана [10, c. 215, 274]; здесь, конечно же, нужно видеть общность узбеков, а не Узбек-хана.
Вот как этот же спорный фрагмент переведен в сборнике С.Д. Асфендиярова и П.А. Кунте: «В настоящее время главным ханом у казаков состоит Бурундук-хан, родом из узбеков».
Безусловно, автор «Михман наме-йи Бухара» прекрасно знал, что Дашт-и Кыпчак полностью принадлежит уже не узбекам, а казахам, ставшим вполне самостоятельной и очень грозной силой в регионе. Об этом же говорит и частота упоминания термина казах и его производных, в том числе и при обозначении страны ими заселенной. Она (частота) значительно превышает использование термина узбек в качестве обозначения Восточного Дашт-и Кыпчака.
Чаще всего для обозначения казахских владений Ибн Рузбихан использует термин билад-и казак [8, л. 23б, 59б, 69б, 84а, 89б (2 раза), Vа, VIб (дар билад ва йурт-и казак), VIIIб (2 раза), 101а (3 раза), 103б, 104а, 105а, 107б, 110а, 119а]. Привычное для него персидское слово белад (мн. от бäлäд – город, страна, область) в сочетании с этнонимом казах он применил в девятнадцати случаях, нередко он использовал его и самостоятельно. Затем по количеству упоминаний (одиннадцать случаев) следует термин улус-и казак [8, л. 69б, 73б, 83б, 85а (2 раза), 98а, 100а (а также 1 раз улус-и джаниш-султан казак), 107б, 109а, Vб]. Данный термин, в свою очередь, характерен для кочевой тюрко-монгольской среды. Исследователи определяют улус как государство у номадов, «народ-государство», «особым образом организованный народ», «народ, данный во владение» [11, c. 43–44; 12, c. 214–216]. Также часто (восемь раз) применяется термин дийар-и казак [8, л. 69б (2 раза), 83а, 100б, 101а, 107б (2 раза), Vб]. Персидское слово дийар переводится как область, страна. В тексте сочинения Ибн Рузбихана находим также пять случаев применения термина мамлакат-и казак [8, л. 61а, 120б, VIб, VIIа]. Мамлакат – страна, государство, область, штат. Иногда автор существительное мамлакат дает во мн. ч.: мамалак-и казак [8, л. 22б].
Термин билад Ибн Рузбихан использует в нескольких значениях:
1 – небольшой населенный пункт (например, Сыгнак);
2 – крупный город (например, Сайрам, Ясы);
3 – область страны (например, Туркестан);
4 – страна (например, Казахская страна) [8, л. 101а; 13, c. 72–74].
При этом на одном листе рукописи могут встречаться несколько терминов для обозначения казахской (узбекской) страны [8, л. 69б, 70а, 101а, 107б, Vб, VIб] или одновременное использование одного термина (напр.: билад) для обозначения казахской страны и исторической области Туркестан [8, c. л. 32а, 105а, I, II]. В отдельных случаях Ибн Рузбихан область (владение) Сыгнака именует мамлакат-и Сыгнак (логичнее было бы назвать вилайиат), притом на одном листе своего сочинения он дважды говорит о мамлакат-и Сыгнак и здесь же владения казахских ханов именует в одном месте улус-и казак и в другом – дийар-и казак [8, c. л. Vб, 110а].
Приведенные примеры показывают, с одной стороны, непоследовательность этого автора, как и некоторых других восточных авторов, в применении социально-политической терминологии, а с другой – по всей видимости, недостаточное знание ими аутентичных наименований населения Туркестана и Дашт-и Кыпчка.
Известный казахстанский востоковед К.А. Пищулина, рассматривая терминологию, использовавшуюся Ибн Рузбиханом и другими авторами восточных сочинений для обозначения городов, отмечала неоднократные примеры «неразборчивости в применении различных терминов к одним и тем же населенным пунктам» [13, c. 74]. Это заключение можно отнести и на рассматриваемую здесь терминологию.
Вместе с тем, мы не можем отказаться от всех вариантов, предложенных Ибн Рузбиханом для обозначения Казахского ханства. Упрочение власти казахских ханов, выход на международную арену и, как следствие всего этого, расширение ареала использования термина казах должно было привести к установлению определенного названия. Полагаю, что самоназвание отражало приведенные автором «Михман наме-йи Бухара» примеры, но в соответствии с тюркской грамматикой. Например, Қазақ ұлысы, Қазақ мемлекеті; можно добавить также Қазақ елі – как кальку терминов с персидскими словами дийар, билад. Примеры подобных наименований можно встретить в соседней Большой Орде (1438–1502 гг.), которая, как теперь установлено, называлась Тахт эли (Тақ елі – Тронное владение), Тахт мемлекети (Тақ мемлекеті – Престольная держава), Тахт вилайети (Тақ уәлаяты – Престольная область) [14, c. 9], добавлю Тахт улусы (Тақ ұлысы – «столичные улусы»).
Канат УСКЕНБАЙ
к. и. н., ведущий научный сотрудник
Института истории и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова МОН РК
Источники и литература
1. Ибрагимов С.К. Еще раз о термине «казах» // Новые материалы по древней и средневековой истории Казахстана. Труды Института истории, археологии и этнографии АН КазССР. Т. VIII. 1960.
2. Султанов Т.И. Казак: слово и этноним // Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Казахстан. Летопись трех тысячелетий. А., 1992.
3. Султанов Т.И. Казак: историко-политологическое и этническое содержание термина // Кляшторный С.Г., Султанов Т.И. Государства и народы Евразийских степей. Древность и средневековье. 2-е изд., исправл. и доп. СПб., 2004.
4. Кумеков Б.Е. Историография вопроса о термине «қазақ» // Материалы Международной научно-теоретической конференции, посвященной известному ученому-историку Мухаммед Хайдар Дулати (1499–1551). Тараз, 1997.
5. Кумеков Б. Е. О термине «қазақ» // История Казахстана (с древнейших времен до наших дней) в пяти томах. Т. 2. А., 1997.
6. Зардыхан Қинаятұлы. Қазақ атауының тарихи-этимологиялық мән-мағынасы туралы // Зардыхан Қинаятұлы. Қазақ мемлекеті және Жошы хан. (Тарихи-сараптамалық зерттеу). Астана, 2004.
7. Абдулгаффар Кырыми. Умдет ал-ахбар. Книга 1. Транскрипция. факсимиле. – Казань: Институт истории им. Ш.Марджани АН РТ, 2014. – 420 с.
8. Фазлаллах Ибн Рузбихан Исфахани. Михман-наме-йи Бухара (Записки бухарского гостя). Перевод, предисловие и примечания Р. П. Джалиловой. – М., 1976.
9. Прошлое Казахстана в источниках и материалах / Под ред. проф. Асфенидиярова С. Д. и проф. Кунте П. А. – 2-е изд. – Алматы, 1997.
10. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды.
11. Федоров-Давыдов Г. А. Общественный строй Золотой Орды.
12. Кычанов Е.И. История приграничных с Китаем древних и средневековых государств (от гуннов до маньчжуров). – 2-е изд., испр. и доп. СПб., 2010.
13. Пищулина К.А. Очерки истории Казахского ханства. Сборник статей. – Алматы: ИИЭ, 2016. – 350 с.
14. Трепавлов В.В. Большая Орда – Тахт эли. Очерк истории. – Тула, 2010.
