На момент установления советской власти будущему заслуженному учителю Казахской ССР Спандияру Кобееву шел уже четвертый десяток. К этому времени он уже вовсю преподавал русский язык в аульных школах, перевел ряд басен Ивана Крылова на казахский язык, опубликовал первый казахский роман и составил учебник для казахских школ. Вся его жизнь была посвящена образованию. Портал Qazaqstan Tarihy продолжает читать мемуары видных общественных деятелей Казахстана. На очереди - мемуары организатора школ в аулах Спандияра Кобеева «Сбывшиеся мечты»
Спандияр Кобеев родился 13 октября 1878 года в ауле Башен (Байадил) на равнинной местности Алаколь, относившейся к аулсовету Кызыл Ту Обаганской волости Николаевского уезда бывшей Торгайской области. Этот аул считался самым бедным аулом ру Шака, к которому принадлежал Спандияр. В своих мемуарах «Сбывшаяся мечта» автор рассказывал, что тому виной были сыновья Тилемиса из аула Конырша Сауытбай, Сандыбай и Дандибай (тоже из ру Шака), которые отобрали самые плодородные места Алаколя, оставив бедняков без средств к существованию. Когда Спандияру было всего 2-3 года, люди баев убили бедного пастуха Кисыка, который посмел пасти скот бедняков на байских пастбищах. Впоследствии это привело к многочисленным стычкам между аулами.
У родителей Спандияра было семеро сыновей и одна дочь. Отец Кобей Жансугуров происходил из бедной семьи и был старшим братом для сыновей Тобея и Сарсена. Согласно автобиографии Кобеева, его дяди Тобей и Сарсен умерли в молодом возрасте, но оставили потомков. Так, сказано, что к 1951 году один из внуков Сарсена был членом колхоза, а второй – учился в аспирантуре научной академии КазССР. У Тобея же было четверо детей, судьба каждого из которых сложилась по-своему. Один из сыновей Тобея погиб в молодом возрасте, Мустаки погиб во время Великой Отечественной войны, Биляли тоже участвовал в войне, но сумел вернуться живым и был награжден орденами и медалями. В 1951 году он преподавал в одной из школ Аксуата. Последний сын Касен в том же году работал в колхозе.
Спандияр Кобеев не знал какое образование получил его отец, но писал, что он знал мусульманскую графику. Чтобы прокормить свою большую семью Кобей Жансугуров занимался пошивом обуви, а иногда и плотничеством. Кобеев рассказывал, что в байском ауле не любили Кобея. В пример он приводил одно насмешливое стихотворение, которое дети Сауытбая и Сандыбая распространяли в близлежащих аулах:
«Көбей ағам келеді, Көк күшікпен желеді, Біздің астан құр қалса, Іші күйіп өледі».
Что касается своей матери Айтбоз, то Кобеев говорил, что она была дочерью бедняка Куандыка из рода Карабас и происходила из местности Карсакбас-Караколь Тосынской волости Торгайского уезда. Спандияр Кобеев рассказывал, что его родители жили душа в душу, относились друг к другу с величайшим уважением.
На момент рождения Спандияра у его родителей было пятеро сыновей и одна дочь. Родители мечтали отдать его учиться:
— Осы Спанжанды оқытсам деп едім...— деп ойға шомып кететін әкем.
— Соны айтам, осы баланы оқытып, адам қатарына қоссақ, жақсы болар еді, — деуші еді анам.
— Көресің бе, бүкіл ауылда тым құрымаса молда ұстаған біреу жоқ, — деп әкем қынжылатын.
Однажды Сауытбай организовал большой той, на который были приглашены люди из аула Спандияра, с которыми баи были в натянутых отношениях. Стоит отметить, что это произошло сразу после выхода Сауытбая из тюрьмы, в которую он попал за организацию убийства русского бая Шодыра (Федора). Интересно, что в том нападении на Шодыра принимал участие известный акын Нуржан Наушабаев. Тогда Сауытбай провел в тюрьме шесть месяцев, но сумел откупиться.
На той отец взял маленького Спандияра с собой. В доме Сауытбая было много людей. Несмотря на то, что Кобей был бедняком, его заслуги в родном ауле тяжело было не заметить. Его посадили рядом с почтеннейшими гостями, среди которых Спандияр впервые увидел Ыбырая Алтынсарина. Кобеев отмечал, что все гости завороженно слушали Ыбырая, «по-русски» одетого, с пучком бороды. Когда отец с сыном прибыли гости разговаривали о необходимости строительства школ и обучению в них русской грамоты. Когда речь зашла о сроке обучения, Ыбырай говорил, что для строительства четырехлетней школы не было ни учителей, ни учеников. Слово взял некий Абуйыр, предложивший силами баев Обаганской волости построить одну двухлетнюю школу. Собравшиеся поддержали эту инициативу. Сауытбай предложил сначала обучать детей мусульманской грамоте, на что Ыбырай ответил: «Дети сначала будут учить дисциплины, которые дадут знания, будут учить русский язык, а наряду с ним и мусульманскую религию». Так и решили.
Но Сауытбай не торопился строить школу, а его брат Сандыбай нанял муллу и начал обучать детей мусульманской грамоте. Кобей не стал ждать открытия школы, а потому пошел к мулле школы Сандыбая с просьбой принять его сына на учебу. Ребенка приняли. Об этом периоде жизни сам Спандияр рассказывал, что учился недолго и безуспешно. Всему виной то, что однажды мулла позволил себе ударить сына бедняка. Спандияру удалось выхватить из рук муллы плеть и бежать. Дома он рассказал о случившемся родителям, которые решили больше не отпускать сына учиться у муллы.
После обучения у аульного муллы маленький Спандияр начал трудиться на хозяйстве. Весной аул Спандияра приватизировал себе сенокосное угодье Айымтай, на которое посматривал байский аул Сауытбая и Сандыбая. Они хотели продать его какому-то русскому баю. Услышавшие об этом бедняки отправились к Сауытбаю требовать объяснений, но бай ответил: «Мы братья и сестры… Если вы хотите драться за этот маленький кусочек земли, то так тому и быть…». Когда началась пора косовицы аул бедняков отправился в свое угодье. Месяц проработали бедняки на угодьях. Но вскоре к косарям прибыли люди Сауытбая с требованием покинуть угодья, на что бедняки ответили решительным отказом. На следующий день сенокосы окружили всадники Сауытбая, началась драка, в результате которой много скирд было сожжено. Немногим позже пришла новость, что в ауле Сауытбая открылась школа, но Кобей рассуждал, что после случившегося его сына не только в школу, но и в аул не впустят.
В мемуарах Спандияр рассказывал, что весть о том, что его могут не допустить в школу из-за вражды аулов, вызывала в нем горестное чувство. Незадолго до открытия школы, в 1887 году, в дом Спандияра пришел человек, сказавший Кобея все же попытать счастья и поехать с сыном в байский аул. Так и произошло. Кобей повел сына на открытие школы, там записали его имя и возраст и наказали прийти на первый урок 10 декабря. В воспоминаниях Кобеева, после записи и наказа прийти отцу с сыном пришлось столкнуться с Сауытбаем, который нелицеприятно высказался по поводу того, что бедняк отправляет своего сына учиться. Встретив жесткий отпор со стороны отца, Сауытбай начал плести козни против бедняка. А именно, когда в указанный день Кобей и Спандияр пришли в школу их встретил волостной управитель Салмугамбет, который, к слову, тоже относился к потомкам бая Тилемиса. Он же сказал Кобею, что вместо его сына в школу взят байский сын, сопроводив это фразой, что якобы новая школа не предназначена для обучения бедняков.
Благо, в этот момент совсем рядом оказался Ыбырай Алтынсарин, который встал на сторону бедняков: «Это утверждение неправильное. Школа предназначена для всех. Я бы даже сказал, что в первую очередь должны быть приняты дети бедноты». Никакие баи и волостные управители не могли сказать что-либо против Алтынсарина. Так начался первый школьный день Спандияра Кобеева.
Спандияр Кобеев окончил школу в 1892 году. В своих мемуарах он подробно рассказал как вели себя дети баев, в отличие от бедняков уходившие ночевать в отчий дом. Однажды он даже подрался с одним из них. Так случилось, что сын бая Нурпеис как-то выбросил шапку Спандияра, а потом поставил ему подножку, когда тот захотел ее поднять. Спандияр ударил его и, повалив на землю, взял с него слово, что тот больше к нему и его друзьям больше не притронется.
Спандияр Кобеев писал, что помнит жаназа после смерти Ыбырая Алтынсарина летом 1889 года. Тогда, один из учителей его школы в память о народном просветителе предложил построить четырехлетнюю школу в Карагайлы. Народ поддержал эту инициативу. Так, окончив в 1892 год двухлетнюю школу, в 1892 году Спандияр отправился учиться в четырехлетнюю школу.
В отличие от двухлетней школы, в Карагайлы казахские дети учились грамоте вместе с русскими. Вместе с Кобеевым в то время учились Бекет Утетлеуов, Абубакир Байтишев и Турман Шынтасов. Кобееву, кстати, пришлось заканчивать школу на год позже, чем его сверстникам. Об этом он тоже поведал в своей биографии.
Жители Карагайлы впервые отмечали масленицу. Ученики казахской школы находились в общежитии, все, кроме друга Спандияра Берке, который, не сказав никому, отправился на улицы аула. Ему встретились несколько пьяных русских торговцев, которые взяли его с собой. Неизвестно как, но вскоре охранники общежития обнаружили лежащего без сознания Берке неподалеку от общежития. Не приходя в сознание, через несколько дней Берке скончался, а сотрудники школы так и не смогли найти русских торговцев, с которыми он был последние часы своей жизни. Причину смерти установить также не удалось, а потому весть о том, что в школе умер ребенок привела родителей учеников в ужас. Спандияр вскоре заболел. За ним приехали родители и увезли в аул, где у него нашли оспу. Пропустив год, он вернулся в школу и закончил ее летом 1895 года.
После окончания двухлетней русской школы перед Спандияром стоял выбор: устроиться чиновником в родном уезде или отправиться учиться в Костанай. Выбор был, но определился с ним Спандияр довольно быстро. Родители поддержали желание сына продолжить учебу в Костанайской русско-казахской двухклассовой школе. К тому же, после ее окончания Спандияр мог получить образование в учительском институте Оренбурга.
На страницах своих мемуаров С. Кобеев поведал о событиях, предшествовавших основанию города Костанай. В частности, он рассказывал, что на момент переезда в Костанай городу было всего 14-15 лет. В то время Торгайский уезд носил название Николаевского, но несмотря на это, в нем отсутствовал т.н. административный центр. Отсутствие города такого статуса лишало уезда определенных прав, а потому генерал-губернатор Оренбурга в декабре 1879 года отправил сюда около тысячи русских переселенцев и выделил им 13 тысяч 300 десятин земли. Через год переселенцам выделили еще окола 40 тысяч десятин. Вскоре Костанай стал поселком с населением 10 тысяч человек, культурным центром уезда. Прибытие такого количества русских переселенцев в Казахстан вызывало у Спандияра смешанные чувства: с одной стороны, чиновники не трогали земли баев, а значит десятин земли лишались именно бедняки, а с другой – русские привнесли много нового в казахские аулы.
Школа в Костанае понравилась Кобееву. Он восторгался тем, что в отличие от аульных школ, где ему довелось учиться, городская школа была построена из красного кирпича. Пол и стены школы были покрашены, парты были новыми, а классы стали намного просторнее и светлее. Общежитие же поразило Спандияра своими размерами и убранством. В первый же день в новой школе Кобеева отправили в баню, а затем дали новую чистую одежду.
С. Кобеев вспоминал, что дисциплина в школе стояла жесткая. Заведующий общежитием строго-настрого наказал детей никуда не выходить и следил за тем, чтобы никто из чужих туда не попал. Нарушителей режима ждали различного рода наказания: тех, кого поймали за руку, могли поставить в угол, заставить стоять на коленях на полу или отправить в темный карцер на целые сутки. Такая атмосфера учила детей дисциплине, а все свободное время они отдавали учебе.
Спандияр Кобеев окончил школу в 1897 году, став одним из восьми выпускников потока. После окончания школы Спандияр вернулся в аул, показывал соседям привезенные им книжки. Родители Спандияра организовали небольшой той, во время которого гости докучали Спандияра вопросами о том, чем он собирается заняться теперь:
— Болысқа песір де бола алатын шығар, — деді біреу.
— Не айтып отырсын, өзің? Ояз өзіме тілмаш болып қал депті ғой, — деді тағы біреу.
— Тілмаштықты неғылсын! Соларыңның талайынан алық білімді өшетіл болатын правоға ие боп кепті ғой Спанжан, — десті.
Последний год обучения в Костанае Спандияр состоял в переписке с Камалетдином, в те годы служивший заведующим волостной школы в Семиозерске. Он поведал Спандияру о школе для подготовки учителей в Оренбурге, в которую принимали сразу после окончания двухклассовой школы. Пока Спандияр раздумывал над этим предложением, ему пришло предложение стать писарем или переводчиком в одной из волостей Тургайского уезда. Спандияр оторопел от такого предложения, но отказался, аргументировав отказ тем, что еще слишком молод для такой работы и предпочитает продолжить получать образование. О состоявшемся разговоре прознали его односельчане, которые сочли своим долгом вразумить мальчишку. Они толпами ходили в дом Кобея, пытаясь склонить его отца к тому, чтобы сын принял это предложение. Но родители оказались непреклонны: они хотели, чтобы Спандияр отправился учиться.
В июле того года Спандияр отправил письмо в Оренбург с просьбой принять его на учебу. Через два месяца пришел ответ, расстроивший его. В нем говорилось, что с заявкой Спандияр промедлил, но предложили приехать в Оренбург в 20-х числах августа 1898 года на экзамен. Весь год Кобеев провел в подготовке к экзаменам и знакомству с трудами классиков русской литературы Крылова, Пушкина, Лермонтова и других.
Год спустя, в августе Спандияр Кобеев прибыл в Костанай и встретился с директором школы Лариным. Для поездки в Оренбург ему требовались документы, которые могли выдать в его школе. Там он рассказал Ларину о желании поехать учиться в Оренбург. Директор же сказал ему, что в Оренбург его теперь вряд ли примут, потому что место Кобеева было занято сыном некоего бая Утетлеуа. Взамен Ларин сказал, что в Костанае открылись педагогические курсы, которые набирают учеников. Ответом директора Кобеев удовлетворен не был, а потому отправился искать правды у инструктора, который был виноват в недоразумении. Но инструктор был непреклонен: он говорил, что сыну бедняка не по карману будет жить в Оренбурге как бы хорошо он ни учился, а потому принял сына Утетлеуа Умитбая на место Спандияра.
Поостыв и немного поразмыслив, Спандияр решил отправиться на педагогические курсы в Костанае. К слову, через несколько месяцев на курсы пришел и сын бая Утетлеуова, которому не удалось сдать экзамены в Оренбурге. Но его не приняли на педагогические курсы – мест не оказалось.
Спандияр Кобеев окончил педагогические курсы в 1901 году. В июне сдал экзамены, получил документы об окончании курсов и право учить детей начальных классов.
На своем пути к заветной мечте стать учителем Кобеев шел без малого 13 лет. На пути он не раз сталкивался с предвзятым отношением из-за своего происхождения, с недоверием и несправедливостью, но сумел-таки преодолеть все препятствия ради великой цели – принести в массы образование.
Спандияр Кобеев проработал учителем свыше пятидесяти лет, воспитав плеяду образованнейших сынов Казахстана. Его руке принадлежит первый роман, написанный на казахском языке, осуждающий патриархальный быт, угнетение аульной бедноты и бесправное положение женщины в обществе. Он поддерживал советскую власть, но стал ее членом лишь в 1940 году. Написал множество учебных пособий, статей по вопросам воспитания и образования подрастающего поколения, основываясь на деятельности своего учителя Ыбырая Алтынсарина. Во многом благодаря ему в стране появился такой человек, ставший одним из первых организаторов школ в селах.
