Ископаемые кости человека считаются самым ценным материалом для исследования основных пунктов археологической науки. Археологические памятники есть средства изучения доисторической жизни. Следовательно, они ценны не столько сами по себе, сколько по возможности восстановить этим путем затерянные следы древней жизни народов.
Человеческий череп, как и весь скелет, носит на себе следы предшествовавшей народной жизни. Он развивается, грубеет или облагораживается под наследственным влиянием склада жизни народа, в связи с теми или другими нервно-мозговыми функциями. Человек, посвящающий свою жизнь заботам об удовлетворении биологических потребностей, достигает сильного развития мышечной и костной системы и изощряет до совершенства свои органы чувств. Вместе с тем, у него должны развиваться по преимуществу те области черепа и мозга, которые служат вместилищем соответствующих функций. Способ питания сырой и жесткой пищей так же не может не оставить наследственных следов на форме зубов и челюстей, а следовательно и на складе лица.
Так, в 1882 году в археологический музей при Томском университете было доставлено около трех десятков ископаемых черепов, 23 из которых были настолько сохранными, что вызвали небывалый интерес ученого сообщества тех лет. Ценным качеством этих черепов было и то, что для каждого из них были в точности определены как место нахождения, так и вся обстановка погребения. Рассматриваемые черепа были далеко не одинакового происхождения. Напротив того, собраны они были в разных пунктах Западной Сибири и Семиреченской области и почти каждый из них имел свою особую историю. Из найденных 23 черепов особую ценность для портала Qazaqstan Tarihy представляют описания пяти черепов, два из которых были найдены в древнем несторианском кладбище близ Пишпека, один – извлеченный из озера Иссык-Куль и два – из города Верный
I. Несторианские черепа
Два хорошо сохранившихся экземпляра этих черепов были доставлены в археологический музей осенью 1890 года Н.Н. Пантусовым, из Верного. Прежде рассмотрения важно сказать несколько слов о месте их обнаружения.
В конце 1880-х годов межевщик Семиреченского областного правления Андреев, отводя земельный надел крестьянам села Аламединского, первым обратил внимание на камни с крестами и надписями, замеченные им в траве на отводимом участке степной площади. Впоследствии оказалось, что это целое обширное кладбище. Оно находилось в 10 верстах от города Пишпека, в 2-3 верстах от предгорий Александровского хребта, по дороге в Соляную щель, неподалеку от арыка Джелаир. Все кладбище занимало пространство в три десятины. Позже здесь было собрано более 600 надгробных камней с высеченными на них крестами и надписями. Исследование показало, что надписи были сирийскими. При этом оказалось, что на надгробных камнях высекались не только имена погребенных, но и год погребения. Таким образом, стало известно, что это было древнее несторианское кладбище (IX—XIV в.), где на протяжении пяти столетий хоронились христиане, как местные, из числа принявших христианство тюркских племен, так и приходившие в эту страну с запада. Самая ранняя дата соответствовала 858 году, а самая поздняя – 1338.
В музей, как уже было сказано, было доставлено только два черепа с несторианского кладбища. Что же нам представляют черепа пишпекской группы? Тот и другой были средней величины и принадлежали молодым субъектам, не старше 20-25-летнего возраста. Кости их были тонки, гладки, бугорки и неровности, за исключением затылочного бугра, выражались очень слабо. Первый череп имел 28 зубов, очень мелких, нестертых, а второй - в верхней челюсти 12, в нижней челюсти 14 зубов. На этом экземпляре зубы были крупнее и шире. Судя по этим признакам, можно сказать, что оба несторианских черепа принадлежали молодым особам, но пол их было трудно определить.
Общий тип черепов был округло-овальный, короткоголовый, высокий, с плоским, мало выдающимся затылком. В этом отношении они походили к круглым татарским черепам, но отличались некоторым сжатием височных областей, которые у татар были более выпуклы. Лоб у того и другого черепа был низкий, почти вертикальный, свод темени значительно приподнятый, правильно закругленный. Тип лица продолговато-овальный, скулы развиты умеренно, не угловаты и не выпячиваются вперед, как в монгольском типе. На основании вышеуказанных признаков, несторианские черепа относили к местным уйгурам.
По поводу рассматриваемых черепов можно сделать одно замечание. Хотя время их погребения нам пока в точности неизвестно, но все же мы имеем основание (по вышеприведенным данным профессора Хвольсона) отнести их, по меньшей мере, за 500 лет. Принимая во внимание отлично сохранившуюся целость всех даже мелких костей и их отростков, можем вывести заключение, как долго могут сохраняться в земле человеческие кости, не теряя своей антропологической ценности. Некоторые из несторианских черепов лежали в земле около тысячи лет, не подвергаясь разрушению. При благоприятных условиях почвы и при должной осторожности в извлечении костей из могилы можно получить цельные черепа, сохранявшиеся в земле гораздо более тысячи лет.
II. Череп, извлеченный со дна озера Иссык-Куль
Вообще, окрестности озера Иссык-Куль были весьма богаты археологическими памятниками. Находясь на пути главного перевала между провинциями Западного Китая и плодородными степями Семиреченской и Сыр-Дарьинской областей, эта высокая нагорная котловина (5 000 футов над уровнем моря) издавна привлекала оседлое население. С конца II века до н.э. здесь водворились уйсуны (голубоглазый и рыжеволосый народ Средней Азии), основавшие на северо-восточной стороне озера город Чи-гу. Этот город впоследствии был затоплен водой. Озеро с тех пор не раз выбрасывало немало предметов домашней утвари уйсунов и строительных материалов от разрушенного города. После уйсунов в бассейн Иссык-Куля проникли гунны. В Х-ХIV веках здесь появлялись несторианские христиане. В начале XV века по южному берегу озера проходил Тамерлан со своими войсками во время похода на восток до озера Ботогола. При таком положении, на пути народных передвижений и в стратегическом узле горных проходов немудрено, что берега Иссык-Куля, изобиловали ископаемыми остатками человеческих костей.
Но наибольший интерес представляют те черепа и кости, которые находились в самом озере, на месте потопленного города. Есть основание полагать, что они были сверстниками города и принадлежали его погибшему населению (уйсунам). К той же эпохе, можно думать, относились и многочисленные курганы Иссык-Кульской области, а равно и каменные изваяния, во множестве сохранившиеся по берегам рек и ущельям Иссык-Кульского бассейна.
О погибшем городе было написано много. И.В. Игнатьева, член Императорского Русского Географического Общества, после экспедиции в сентябре 1886 года в отчете писал следующее: «Мы поехали в маленькой лодке на юго-западную оконечность озера, на урочище Койсары, где на выступающем в озеро мысу попадаются человеческие кости и черенки домашней утвари, выбрасываемые волнами из озера... Со дна озера мы подняли громадный глиняный горшок (1 метр диаметром), взяли несколько кирпичей, видели лежащий на дне большой жернов с отверстием в середине; вытащить его мы не имели возможности. Кроме того, мы из груды кирпичей вытащили шар из гранита». Относительно нахождения в озере следов городских построек Игнатьев замечает, что самих стен города он не видал, но факт присутствия множества он констатировал: «Кирпичи расположены вытянутыми параллельно берегу скоплениями и, может быть, представляют остатки разрушенных волнами стен... На дне озера мы видели множество человеческих костей и два черепа привезли с собой. Кирпичи, человеческие кости и остатки утвари выбрасываются также и на северном берегу озера, при устье р. Тюна, где на почтовой станции весь пол выложен кирпичами, взятыми из озера».
Иссык-Кульский череп, судя по развитию надбровных и затылочных бугров, принадлежал мужчине, около 25 лет. Нижней челюсти при нем не имелось, а в верхней челюсти всего 14 зубов. Размер черепа был довольно велик, кости крепки, достаточно толсты, а лобный шов был заращен. Отличительными признаками его служат правильное закругление черепного свода со слабо выраженными теменными буграми; затылочная область довольно сильно развита, выпячивается больше назад, чем в стороны, бугор затылочной кости представляет резко выдающуюся шишку. Лоб умеренной величины, отлого закруглен, красивого очертания; надбровные дуги значительно развиты. Общий тип черепа длинноголовый, скорее низкий, чем высокий. Тип лица овальный; скулы развиты умеренно, не угловаты и не выступают вперед; нос довольно длинный, узкий и прямой. Положение глазных орбит прямое, очертание их скорее приближается к круглому, чем к четырехугольному.
По гладкости и грациозности костей, по значительному развитию лобной и теменных областей, сравнительно с нижней половиной черепа, можно догадываться, что субъект принадлежал к интеллектуальной расе.
Вместе с черепом в музей из озера Иссык-Куль были доставлены три бедренные кости (от разных скелетов). Одна из них длиной 47,5 сант., другая 45,5 третья 42 сант. Судя по этим размерам, можно заключить, что рост древних иссык-кульских жителей был выше среднего.
III. Верненские черепа
Череп был вырыт из небольшого плоского кургана близ города Верного. При нем также не было найдено ни одного предмета из утвари. Труп был зарыт в самом кургане, неглубоко от его поверхности. Сам череп был белого цвета, довольно тяжеловесный, не представлял следов продолжительного пребывания в земле. Поэтому можно думать, что скелет был зарыт в существовавшем уже кургане, в позднейшее время.
Череп считали мужским по значительно большему развитию бугров и отростков. Он представлял как бы переход от круглоголового к шатровому черепу. Его свод был приподнятым и не имел правильного закругления. Начиная со лба, череп разделялся как бы на две половины вследствие приподнятого валика, идущего по направлению лобного (заращенного) и стреловидного шва. От этого выдающегося гребня половинки лобной и теменных костей опускались по сторонам в виде отлогой крыши. Височные области были не выпуклы, а сжаты, отчего верненский череп причисляли скорее к короткоголовым, чем к круглоголовым.
Исследователи тех лет признавали казахским на следующих основаниях: 1) к такому мнению располагало его местонахождения; 2) обстановка погребения, не позволяющая причислить его к курганным черепам; 3) резкое отличие его от черепов курганного племени почти всегда длинноголовых или овальноголовых с выдающимся затылком; 4) сравнение верненского экземпляра с современными татарскими и казахскими черепами.
Черепов, извлеченных из курганных могил, в общей сложности в музее было более десятка, но большая их часть представляла дефекты, из-за которых невозможно было сделать полного измерения и описания. Один из этих черепов был вырыт в городе Верный и он был асимметричным.
Верненский курганный череп был найден в могиле на глубине 3,5 аршин. При нем были найдены обломки глиняной посуды с архаическим узором, зола и угли, но ни одной бронзовой или вообще металлической вещи. Остальных частей скелета также не оказалось. Череп был дефектным. Недоставало лицевых костей, нижней челюсти, правой височной и основания черепа. Эти части оказались так хрупки, что при извлечении разломились в мелкие куски. Затылочная кость была расколота при перевозке из Верного. Череп был асимметричным: левая половина затылочной области сдвинута назад и кнаружи, поэтому значительно длиннее правой половины. Длина левой горизонтальной окружности черепа, от glabella до затылочного бугра 29 сант.; то же расстояние на другой половине 26,5 сант. Теменные бугры значительно развиты, но левый больше; они лежат не на одной линии, а сильно перекошены. Поэтому задний свод черепа и затылок оказываются искривленными, не симметрическими. Лоб довольно низкий и плоский; искривления в нем не заметно. Если смотреть на череп сверху, то он представляется продолговато-овальным, с сильным развитием затылка и теменных областей, при умеренно сжатых висках. Normal verticalis яйцевидная. Свод черепа правильно закруглен, без выступающего ребра па лобном и теменном шве. Sutura coronalis et sagittalis, равно как и швы височных костей различаются явственно, но ѕutura lambdoidea, вследствие повреждения затылочной кости, не везде может быть определена с точностью. На искривленной левой половине шов этот не был и заращен, но существовал ли синоcтоз на правой половине, об этом судить трудно, так как в этом месте часть затылочной и теменной кости выломана.
В общем выводе о курганных черепах можно сказать, что все они овальноголовые или длинноголовые, с сильным развитием задней половины темени и затылка, с плоскими, более или менее узкими, висками. В этом отношении они сильно отличались от татарских черепов, у которых виски более или менее выпуклы, а не сжаты, затылок плоский и слабо развитый, общая форма головы круглая, а не овальная или продолговатая.
