За свободу и независимость Казахстана боролось не одно поколение наших земляков. Немало среди них было и представителей некоренной национальности. К примеру, в одном из самых длительных по времени и обширных по географии восстании в степи под руководством Кенесары Касым­улы приняли участие русские и башкиры, узбеки и каракалпаки, татары и поляки, украинцы и кыргызы. Первым есаулом хана был Хусни из числа башкир. Русский Малкин руководил особым отрядом из 40 человек, был отменным борцом, и хан дал ему новое имя — Батыр Мурат. Потом он попросился вернуться на родину, и его просьба была немедленно выполнена. Его отпустили в Россию с охраной из четырех степняков. Позднее Батыр Мурат возвратился к своему любимому хану и продолжил борьбу за свободу казахского народа. 

 Несколько других русских в руководстве повстанческого движения занимали ответственные посты секретарей, адъютантов, сотников и есаулов. В стане хана находился российский офицер барон Услар, который впоследствии очень позитивно отзывался о нем. Татарин Алим Ягудин был членом военного совета, а узбек Сайдак-кожа Оспанов на протяжении десятка лет успешно руководил дипломатической службой хана. Все они вносили в армию Кенесары элемент организованности и передавали восставшим свой военный и управленческий опыт. 

 Соруководителем Акмолинского центра национально-освободительного движения 1916 года, где в самый пик восстания численность повстанцев доходила до 30 тысяч человек, был этнический украинец Афанасий (Яков) Латута, сосланный в начале XX века из Украины в Акмолинск. Преследуемый царской охранкой, он скрывался в Коргалжынской степи, где выучил казахский язык, освоил азы ислама, был духовной и интеллектуальной опорой и защитником степняков. Позднее стал почетным гражданином Коргалжынского района, назвав своих сыновей в честь будущей независимости Казахстана — Бостандық (Свобода) и Теңдык (Равенство).

 Полностью разделили судьбу своих мужей — лидеров алашского движения Алихана Бокейхана, Ахмета Байтурсынулы, Мустафы Шокая, Жусупбека Аймаутулы, Жиханши Досмухамедулы их верные жены, представительницы европейских национальностей. Поддерживала национально-патриотические взгляды своего мужа, бывшего алашординца и жена Каныша Сатпаева — Таисия Алексеевна Кошкина. Полностью посвятила свою жизнь идеалам своего мужа русская жена известного репрессированного историка Бека Сулейменова… 

 Пожалуй, имя уроженца Казахстана, известного русского путешественника, этнографа, фольклориста и публициста, ботаника и участника национально-освободительного движения Григория Николаевича Потанина (1835–1920) выделяется особо. Он стал подлинным любимцем казахского народа, внес огромный вклад не только в дело научного изучения истории и культуры Казахстана, но и обретения независимости, предсказав лучшее будущее, в том числе и появление в самом сердце Евразии нынешней столицы. 

 Григорий Николаевич Потанин родился в 1835 году в станице Ямышевской на территории будущей Семипалатинской области. Его дед Илья был крупным скотопромышленником и вел активную переписку с самим ханом Абылаем. Отец, казачий офицер Николай Потанин, в начале XIX века часто ходил с торговыми караванами из Семипалатинска на территорию Центральной Азии. Для своего времени он был человеком вполне образованным, хорошо разбирался в географии, военной истории и внешней политике. По устоявшейся традиции русских казаков края прекрасно владел казахским языком. Причем Николай Потанин находился в дружеских отношениях с отцом Чокана Валиханова — султаном Шынгысом, сыном последнего официально утвержденного хана Среднего жуза Уали. Позднее эта дружба перешла к их детям — Григорию и Чокану. 

 Первые впечатления от окружающей природы Иртыша и воспоминания отца о своих дальних путешествиях заложили в душе Григория горячее стремление к изучению неизведанных стран и народов. С детства он неплохо освоил язык степняков. В то время еще бытовало неписаное правило, согласно которому считалось обязательным для жителя Степи и сибирского интеллигента обязательно знать язык номадов. Вот что писал в своих воспоминаниях сам Потанин: «В общем, жители Ямышевки, в том числе и наша семья, одинаково говорили и на русском, и на киргизском (казахском — авт.) языках. Станичные девушки и парни дома и на улице пели и русские, и киргизские песни, соблюдали русские обычаи, придерживались и многих киргизских». 

 В 10 лет он поступил в Сибирский кадетский корпус в Омске. Самым близким его другом стал Чокан Валиханов, который много рассказывал о жизни и быте казахского народа. Григорий взял за привычку записывать его интереснейшие рассказы, Чокан также помогал ему иллюстрировать тексты зарисовками быта, оружия, утвари и одежды казахов. Позднее Г. Потанин вспоминал: «Нас обоих интересовал один и тот же предмет — Киргизская степь и Средняя Азия. С увлечением мы читали книгу Палласа, особенно те ее страницы, в которых описывались родные для нас места. Чтение это указало нам наше призвание». Преподаватель русского языка и словесности Н. Ф. Костылецкий немало способствовал развитию его увлеченности народной поэзией, языком, историей и этнографией степняков. Григорий много читал Белинского, Герцена, Грановского, проникся общечеловеческими ценностями. 

 По характеру он был добрый и внимательный, честный и принципиальный. Его отличали передовые проевропейские демократические и гуманистические взгляды. Позднее многим учащимся гимназии и студентам вузов из бедных семей помогал с оплатой учебы. Современники по праву и по заслугам называли Григория Потанина «рыцарем совести». По его наставлению и советам многие местные казахи получили высшее образование в России. К примеру, сестра Алимхана Ермекова поступила в российский вуз именно при поддержке Григория Потанина, побывавшего в их ауле на берегу реки Ток­раун Каркаралинского уезда Семипалатинской области в самом начале XX века… После окончания учебы молодой офицер Г. Потанин был направлен в Семипалатинск. Находясь на военной службе, совершил несколько путешествий по казахской степи, побывал в Копале, Верном и на Алтае. Вскоре вернулся в Омск, где некоторое время работал в архиве, откуда извлек много интересных материалов по истории Сибири, Казахстана и Джунгарии. За этой работой застал его известный географ и путешественник П. Семенов, проезжавший через Омск по пути в загадочный Тянь-Шань. При его содействии он вышел в отставку и в марте 1859 года поступил на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. В столице Г. Потанин оказался в кругу студентов-сибиряков, где зародилось знаменитое сибирское областничество. Возникнув как кружок студентов-единомышленников по изучению родного края — Сибири, вскоре это движение приобрело яркую политическую направленность. Его сторонники выступили за срочное проведение демократических реформ в России, вплоть до отделения Сибири от остальной части России, которая рассматривалась ими как обычная метрополия, выкачивающая ресурсы из своих окраин и эксплуатировавшая местное разноликое население. В 1861 году Потанин за участие в студенческих волнениях был арестован и выслан в Сибирь… 

 Друг казахского народа

 Казахстанская тематика всегда находилась в поле зрения исследователя. За свою долгую жизнь Г. Потанин написал немало статей о своей родине. Он подробно описывал быт и культуру казахов, специфику казахско-русских позитивных взаимоотношений, лучше, чем другие, уловив, говоря словами Л. Гумилева, «положительную тюрко-славянскую комплиментарность». 

 В 1862-м он отправился в свою первую самостоятельную научную экспедицию на Урал. На следующий год принял участие в экспедиции на Зайсан. Побывал в Кокпекты, на озере Маркаколь. Изучал быт, хозяйство и географию края, собрал богатейшую коллекцию гербариев. Благодаря стараниям и обстоятельности Григория Потанина были хорошо зафиксированы и скотоводческий образ жизни, и фольклор номадов. После экспедиции ученый-путешес­твенник некоторое время работал переводчиком с татарского и казахского языков при генерал-губернаторе в Омске, затем — секретарем статистического комитета в Томске. Здесь же он руководил Восточно-Сибирским отделом Русского географического общества. В относительно зрелом возрасте сам создал «Общество изу­чения Сибири и улучшения его быта». 

 В последующие годы Г. Потанин совершил ряд других путешествий по малоизученным регионам Сибири, Казахстана и Цент­ральной Азии, собрал обширные материалы по истории, этнографии, географии, ботанике, экономике. В частности, посетил казахские аулы Каркаралинского уезда при активном содействии А. Бокейхана и А. Ермекова. 

 Григорий Потанин один из первых заговорил о положительном взаимовлиянии русского населения и казахов. В «Заметках о Сибирском казачьем войске» он отмечал, что в среде русских казаков казахский язык был широко распространен как разговорный. По его мнению, русские казаки хорошо усвоили многие местные казахские обычаи, носили одежду степняков. Особенно тесно взаимодействовали русские и казахи в районе станиц Коряковской и Ямышевской. Талантливый путешественник и ученый отмечал стремление казахов к оседлости, распространение у них орудий труда и предметов быта русского населения.

 В работах «Материалы для истории Сибири», «Памятники сибирской истории XVIII века» он много пишет и о случаях дружественных отношений казахского и русского народов, формировании в сердце Евразии уникального института тамырства: «Сердечность киргизского народа рисуется также обычаем заключать братские союзы; такие друзья называются тамырами. У тамыра для тамыра нет ни в чем отказа, какой бы он ценный подарок ни просил. Киргизское сердце хотело бы даже сделать чувство дружбы наследственным; дети двух тамыров не забывают о духовном родстве своих отцов». Это напрямую касалось и его семьи, где этот уникальный институт номадов работал уже в третьем поколении. Григорий Потанин особо подчеркивал поэтический дар казахов: «Высокое понятие о поэтическом творчестве выразилось у киргизов в легенде о происхождении песни. Легенда рассказывает, что некогда, именно в те отдаленные времена, когда люди еще не умели петь, песня (конечно, существо небесного происхождения) летала над землей и пела; где она пролетала низко, люди хорошо расслышали ее и переняли ее песни; где высоко, там плохо были слышны ее песни, и народы, населяющие эти земли, остались немузыкальными. Над киргизской степью песня пролетала ниже, чем над какой другой страной, и поэтому киргизы — лучшие певцы в мире». 

 Его труды «Казах-киргизские и алтайские предания и сказки», «В юрте последнего киргизского царевича», «Биографические сведения о Чокане Валиханове» содержат много позитивных сюжетов о казахах и Казахстане. Он искренне любил степь, ее жителей, активно изучал ее прошлое и настоящее. Тесно соприкасаясь с местным населением, выступал популяризатором среди русского общества знаний о казахах. В то же время был вынужден с сожалением отмечать, что «пренебрежение ученых к степным народам задерживает развитие науки». 

 Особое место в раннем этапе его жизни занимает дружба с одногодком — курдасом — Чоканом, которая зародилось еще в стенах кадетского корпуса и продолжилась вплоть до кончины казахского просветителя. Г. Потанин писал: «Мы виделись с Чоканом часто. Чокан строил план, что он и я сначала отправимся в Петербург слушать лекции в университете. По выходе из университета предполагалось — мы поедем путешествовать в Среднюю Азию». Они вместе готовили статьи по материалам своих поездок в казахскую степь. 

 В материалах Чокана впоследствии была обнаружена рукопись друга, где упоминаются эпос «Козы-Корпеш» и сказка «Итыгиль», которую Потанин записал еще на Тарбагатае. Именно Григорий Николаевич рекомендовал Чокану поступать в Санкт-Петербургский университет. В то же время и Чокан в некоторой степени повлиял на становление интересов Потанина как ученого-этнографа. Поэтому сбор устно-поэтических произведений казахов становится одной из главных целей научных экспедиций великого русского ученого и путешественника. Значительная часть этих материалов записана им из уст народных сказителей. Только кончина Чокана Валиханова прервала их научные контакты. Григорий Николаевич принимал самое деятельное участие в подготовке первого издания его двухтомной книги, в частности, написал биографию своего рано умершего друга. 

 Демократические взгляды Григория начали формироваться в годы учебы в Омском кадетском корпусе. На него оказали влияние идеи представителей передовой части российской и зарубежной интеллигенции. Определенную роль сыграл и Чокан. В частности, молодой чингизид познакомил Григория с вольнолюбивой поэзией Гейне, а также с петрашевцем Дуровым. Григорий Потанин искренне и открыто защищал интересы казахов. В частности, протестовал против массового изъятия земель автохтонного населения, подчеркивая, что эти меры «поведут только к уничтожению скотоводства, а следовательно, и к окончательному разорению киргизов». 

 В годы учебы в Санкт-Петербурге Потанин познакомился с целой плеядой сторонников «сибирского областничества» — Н. Ядринцевым, Ф. Усовым, А. Щаповым и другими. Все они выступали за автономию Сибири. Вскоре душой и главным идеологом этого движения стал сам Григорий Потанин. Он и его единомышленники рассматривали Сибирь как обычную колонию империи, которую следует спасать и направить в сторону автономии, а то и полного отделения. В Томске под его руководством был организован кружок молодежи, где обсуждались вопросы проведения реформ в Сибири. В этом местные власти усмотрели плохие намерения, и летом 1865 года все члены кружка были арестованы и этапированы в Омск. Вскоре Г. Н. Потанин был приговорен к каторге, остальные члены — к длительной ссылке в разные места на севере Европейской России. С 1868 по 1871 годы Потанин отбывал каторжные работы в Финляндии, а затем три года провел в ссылке в Вологодской губернии. Здесь его навещали родственники и друзья, в том числе и немало казахов. В частности, его проведал родственник Чокана, российский офицер Султангазы Валиханов. 

 Григорий Потанин был первым трибуном и ярым защитником интересов всех сибиряков, вне зависимости от национальной принадлежности. Он выступал за реализацию таких базовых ценностей, как справедливость, нравственность и человеколюбие. Поэтому его по праву называли эталоном мира и человеческих качеств. 

 Глашатай независимости 

 Выдающийся ученый, достойный сын русского народа, защитник всех угнетенных этносов Российской империи навсегда остался в памяти потомков. Он запомнился как крупнейший исследователь истории, этнографии, географии и природы Казахстана. Материалы о Сибири и Казахстане составляют главное направление в его научном наследии. В год своего 80-летия Григорий Потанин был избран почетным гражданином Томска, Омска и Красноярска. А в 1918-м­­­ по решению Временного сибирского правительства ему присвоено звание «Почетный гражданин Сибири». Его авторитет в Сибири был настолько высок, что и Временное правительство, и большевистская власть назначили ему персональные пенсии.

 Григорий Потанин пользовался огромнейшим авторитетом и среди передовой казахской интеллигенции. К примеру, дружил не только с Чоканом Валихановым, но и со своими земляками Мусой и Садуакасом Шормановыми, отцом Каныша Сатпаева — Имантаем. Как сын относился и к отцу своего верного друга — Шынгысу Валиханову. Так, после одной из таких трогательных встреч с ним он оставил великолепную статью «В юрте последнего царевича». 

 Его безмерно уважали, с ним советовались и поддерживали самые теплые отношения лидеры и участники Алашского движения — А. Бокейхан, А. Байтурсын­улы, М. Дулатулы, С. Торайгырулы, Ж. Акпайулы, М. Жумабайулы и многие другие. Алихан Бокейхан оставил о нем такие строки: «Он очень тепло относился к казахам, как к своим родным. Его труды, сделанные в этой жизни, его характер похожи на жизнь святого». Казахская демократическая элита называла его даже «печальником казахов», так как он очень сильно переживал за будущее казахского народа, свобода и независимость которого были скованы колониальной политикой царского правительства. Он очень любил свою родину — Казахстан. Однажды написал, что «эта местность, где мы живем, настоящая родина человека… Рай Адама и Евы, я теперь уверен, находился в верховьях Иртыша». 

Григорий Николаевич был горячим сторонником дружбы казахского и русского народов. Переживал за будущее своих земляков-казахов, отмечая непреходящие черты национального характера любимого им народа: «Казахи — народ живой, здоровый, жаждущий жизни: они любят веселье, в костюме любят яркие цвета, в жизни — праздники». Когда в 1915 году казахская интеллигенция ярко отметила юбилей великого ученого и демократа, свои отзывы написали многие алашские лидеры, некоторые даже в поэтической форме. Мыржакып Дулатулы называл его «уважаемым аксакалом Сибири», посвятил ему свое стихо­творение «Ардақты Карт! Келдім бүгін тойыңа». Теплые поэтические строки адресовал юбиляру и другой выдающийся казахский просветитель, лингвист, публицист и поэт А. Байтурсынулы. 

 В честь Потанина названы улицы многих казахстанских городов — Астаны, Алматы, Павлодара, Семея, Петропавловска. Есть они и в России. Имя Потанина носят школа и Павлодарский областной историко-краеведческий музей, памятник ему установлен в селе Черное Павлодарской области. Жители степи прозвали его «акасакалом с красивой душой». Это была наивысшая оценка его заслуг перед казахским народом. Память степного люда и представителей всех этносов Сибири и Казахстана навсегда сохранят имя настоящего глашатая дружбы, проводника мира и согласия, признанного исследователя истории и культуры Казахстана. Он ясно и четко показывал самые прямые дороги к истинной демократии и цивилизации, к нау­ке, образованию, культуре, пробуждению национального самосознания казахского народа. 

Григорий Потанин писал: «Чтобы появилось свое киргизское светское направление, нужно возбудить в верхних слоях этого народа интерес к изучению своего родного языка, истории, обычаев, устных памятников старины. Пока интерес к киргизской народности пробужден только у ориенталистов, этнографов, фольклористов, но они занимаются изучением данной народности только для пополнения европейского знания, а вовсе не в целях пробуждения самосознания киргизского народа». 

Приведу еще одну цитату-предвидение: «Можно предвидеть, что скоро народится „молодая Киргизия“… Можно предугадать, что киргизская народность, подобно малорусской и польской, даст двуязычных писателей, которые будут писать и на киргизском, и на русском языках!» В июле 1917 года Григорий Потанин принял самое деятельное участие в работе Первого Всекиргизского съезда в Оренбурге, представляя обширную Семипалатинскую область. Более того, был выбран депутатом от казахов (!) во Всероссийское учредительное собрание. Как известно, именно на этом исторически важном съезде было принято судьбоносное решение о создании партии «Алаш». Таким образом, у истоков Алашского движения стоял и лучший сын русского народа Григорий Николаевич Потанин. Кстати, из 25 мест в Алашском правительстве 10 должны были занять представители других народов края… В своих смелых идеях и мудрых предсказаниях он иногда шел намного дальше и выступал более открыто, смело, чем сами казахи-руководители прогрессивного национального движения «Алаш». 

К примеру, вот что писал об этом сам истинный и преданный друг казахского народа, служивший ему беззаветно и неистово: «Если мы добьемся автономии Казахстана, сделаем Караоткел (нынешнюю Астану — авт.) столицей Алаша, если откроем здесь университет, обучая казахских юношей и девушек, тогда Европа узнала бы, кто есть на самом деле казахи, написавшие поэму „Козы Корпеш — Баян Сулу“, родившие лучших сыновей — Чокана, Абая, Ахмета, Мыржакыпа… 

В будущем казахи займут самое достойное место среди других народов мира». Какая смелость! Какой дар провидца! Какой патриотизм! Надо признать, что мечты Григория сбылись и сбываются. Астана стала столицей независимого Казахстана. Здесь открыт университет, и не один. Казахи и казахстанцы уважаемы и признаны в мире. Наш общенациональный Лидер, создавший эту столицу и новый Казахстан, — авторитетный политик и крупнейший реформатор международного масштаба. Мечты Григория Потанина, как и других деятелей Алашского движения, воплотили их потомки во главе с Нурсултаном Назарбаевым.

Зиябек Кабульдинов, директор ОФ "Согласие народов", ученый секретарь Национального конгресса историков

Газета "Казахстанская правда"

http://www.kazpravda.kz