Дальновидные правители и мудрые мыслители, обосновывая тот или иной путь развития своего народа, могут увлечь его за собой в случае безоговорочного позитивного восприятия их идей. Но они могут потерпеть фиаско в случае их отклонения. Следовательно, решающее слово в историческом выборе остается за народом, который следует за предложенным курсом, либо же отвергает его, оказывая сопротивление, вплоть до вооруженного.

Это еще одно свидетельство тому, что подлинным субъектом истории в конечном счете является народ, а не отдельная личность, какой бы великой она не была. Историю творит народ, даже если он оказывается подневольным, вынашивая свой исторический выбор. И делает его при наступлении благоприятных условий или же создает эти условия.

Первый судьбоносный в истории казахского народа политический выбор был сделан более 550 лет тому назад созданием централизованного государства в форме Казахского ханства.

Характеризуя государственность казахов, некоторые зарубежные политические деятели публично заявляли, что она сформировалась только лишь в начале девяностых годов XX века, имея в виду в качестве точки отсчета время провозглашения государственной независимости Республики Казахстан. Это сильно искажает историческую реальность и свидетельствует о непонимании сути и признаков такого политического инструмента общенационального самоуправления, как государство. В понятии «государство», в отличие от понятий «общество», «страна» отражаются основные признаки учреждения, выполняющего функции публичного управления обществом на территории той или иной страны. Взгляд на историю казахов с этой точки зрения обнаруживает, что в их стране – Қазақ елі, сформировалась и действовала управленческая структура, именовавшаяся ханством.

Эта структура обладает теми же признаками, которые отмечаются в универсальном и классическом определении государства, согласно которому для него характерны, во-первых, суверенитет, то есть независимость в решении внутренних и внешних задач развития страны. Этот вопрос был главным при формировании Казахского ханства и он был успешно решен. Во-вторых – публичная власть, то есть наличие системы органов, осуществляющих управление. Такие органы в лице хана, биев, султанов и беков, советов старейшин родов составляли публичную власть. В-третьих – система нормативного правового регулирования, которая была представлена в виде обычного права, ханских установлений (например, Жеті жарғы). В-четвертых, территория на которую распространялась юрисдикция государства. Она в казахской степи не обозначалась в виде современных государственных границ, но тем не менее, по молчаливому согласию соседних государств, ареал обитания казахов признавался по исторически сложившимся границам. В-пятых, хотя и в своеобразной форме, взимались налоги и сборы, необходимые для материального обеспечения управления и обороны.

Исключение составляет такой признак государства, как гражданство. В условиях сильной кровнородственной связи, предопределяющей этническую и, следовательно, государственную идентичность, смысла в фиксированном гражданстве не было. На ранних стадиях государственного развития он отсутствовал и у оседлых народов.

Таким образом, Казахское ханство – это государство, соответствующее классическому определению. На исторической арене оно возникло в форме ограниченной монархии с унитарным территориальным устройством. Примерно таким же является генезис других государств. Только название у них разное, но это не меняет суть дела. По наименованию высшего правителя в Европе – королевство, царство; в странах Востока – шахство, эмират; в кочевых государствах – ханство, каганат.

Присоединение Казахстана к Российской империи, начавшееся в XVIII веке в форме протектората, а затем колонии, постепенно, но системно деформировало государственную власть в Казахстане. Задумывавшиеся казахскими ханами отношения с Российской империей как патерналистские, но не посягающие на суверенитет Казахского ханства, по разным причинам не оправдались. Практика поддержки кандидатуры на ханский престол, а впоследствии ее утверждения царем Российской империи, ослабляли ханскую власть, снижали ее авторитет.

Введение назначения султанов на должности в системе колониальной власти и постепенное вытеснение суда биев, несмотря на их эффективную деятельность, распространение на территорию Казахстана действия российских законов и территориальное деление по административным единицам в интересах метрополии, окончательно упразднили остатки государственности и лишили казахов своего государства. Страна Қазақ елі сохранилась, народ – казахи – сохранился, а государство – Казахское ханство было утрачено.

После свержения царского самодержавия, колониальные народы наивно полагали, как оказалось впоследствии, что наступило время их государственного самоопределения. Некоторые из них успели объявить себя независимыми социалистическими республиками (Россия, Белоруссия, Украина, Закавказские Республики, Хорезм, Бухара). Но они быстро утратили эту независимость, войдя в состав СССР в 1922-1924 гг.

Казахстан предпринял попытку пойти другим путем: возродить самостоятельное государство в составе РСФСР. Эта идея была отражена в программе партии Алаш в ноябре 1917 года. Но даже этот умеренный вариант возрождения государственности не нашел поддержки у вождей большевиков. Вместо этого управление Казахстаном возложено наспех созданными властями РСФСР Киргизскому и Сибирскому революционным комитетам. Но все же исторический выбор в пользу автономного государства был сделан провозглашением Алашской автономии и учреждением в 1917 году Правительства «Алаш». Разногласия между лидерами партии «Алаш» и Туркестанской автономии, склонявшихся к созданию тюркской федерации мусульманских народов, были урегулированы признанием необходимости вхождения Сырдарьинской и Семиреченской областей Туркестанского края в состав Алашской автономии.

Вопрос об определении правового статуса Казахстана планировалось рассмотреть в декабре на II Всеказахском съезде (с 3 по 13 декабря 1917 г.), который в итоге продемонстрировал политическую зрелость и гражданскую позицию национальной интеллигенции в вопросе политического самоопределения Казахстана. Делегаты съезда, заслушав и всесторонне обсудив доклад Халела Габбасова об образовании Казахской автономии и создании народной милиции, были единодушными в определении автономии как национально-территориального государственного образования. В образованную Казахскую (Алашскую) автономию первоначально вошли Букеевская Орда, Уральская, Торгайская, Акмолинская и Семипалатинская области, а также районы Закаспийской области и Алтайской губернии, населенные казахами, а затем Семиреченская и Сырдарьинская области⃰.

А. Букейханов позднее (11 февраля 1919 г.), оценивая решение II Всеказахского съезда об образовании национально-территориальной автономии, заявил: «На съезде было решено осуществить национально-территориальную автономию киргизского (казахского – авт.) народа, не ожидая санкции Учредительного собрания. Постановление съезда было вызвано желанием предотвратить анархию на территории, населенной киргизами, не допустить возможности развития большевизма в степи… Автономия киргиз в тех условиях, в каких находилась Россия, не могла осуществляться. На очереди стояла борьба с врагом свободы - большевизмом» [1].

На II Всеказахском съезде было избрано 15 членов правительства, а 10 мест было оставлено для представителей русского и других народов, проживающих в Казахстане. Проживающим среди казахов представителям всех наций гарантировались культурная автономия, права меньшинств и пропорциональное представительство в учреждениях автономии Алаш.

Членами Алаш-Орды были избраны Уалихан Танашев (Букеевская Орда), Халел Досмухамедов (Уральская область), Айдархан Турлыбаев (Акмолинская область), Ахмет Биримжанов (Тургайская область), Халел Габбасов (Семипалатинская область), Садык Аманжолов (Семиреченская область), Мустафа Чокаев (Сырдарьинская область). Вне областей в состав Алаш-Орды решением съезда вошли Алихан Букейханов, Жаханша Досмухамедов, Алимхан Ермеков, Мухаметжан Тынышпаев, Бактыгерей Кулманов, Жакып (Якуб) Акпаев, Базарбай Маметов, Отыншы Альжанов.

Председатель правительства был избран на альтернативной основе. На эту должность были выдвинуты кандидатуры трех деятелей: Алихана Букейханова, Бакытгерея Кулманова и Айдархана Турлыбаева.

В результате тайного голосования А. Букейханов получил 40 голосов, А. Турлыбаев – 20, Б. Кулманов – 19 голосов. А. Букейханов, получивший большинство голосов, был избран председателем правительства Казахской (Алашской) автономии.

Местом пребывания Алаш-Орды был определен г. Семипалатинск и позже, для управления западной частью автономии Алаш было образовано Западное отделение правительства Алаш-Орды. Конституция автономии Алаш должна была, по замыслу М. Дулатова и других национальных лидеров (А. Букейханова, Дж. и Х. Досмухамедовых, А. Байтурсынова и других), утверждаться Всероссийским Учредительным собранием.

Таким образом, провозглашение Алашской автономии показало желание национальной интеллигенции взять в руки политическую власть и принять активное участие в выборах во Всероссийское Учредительное собрание, которое утвердило бы демократическое федеративное государственное устройство России и закрепило бы статус Алашской автономии.

Такая позиция лидеров казахской интеллигенции объяснялась тем, что, по их предположению, в возможной в будущем демократически федеративной России, Казахстан может занять достойное место в качестве национальной автономной республики с широкими полномочиями. Вопрос о возрождении абсолютно независимого суверенного казахского государства, хотя и был их заветной мечтой, но в конкретно-исторических условиях начала XX века не ставился. Не поднимался он потому, что страна с кочевым укладом хозяйства в экономическом отношении была слабо развитой, а в политическом плане раздробленной и без сложившихся национальных политических институтов, была не в состоянии обеспечить свой суверенитет и территориальную целостность в борьбе с Россией, многократно превышающей ее по этим показателям. А. Букейханов, на примерах других кочевых народов, косвенно признавал сложность решения этого вопроса [2].

Но инициативы партии «Алаш» о создании национальной государственности не получили понимания и поддержки ни у Временного правительства, ни у большевиков, ни у других политических сил России, преследовавших цель сохранения империи в прежних границах, но с другой формой государственного правления.

Таким образом, провозглашенный в 1917 году исторический выбор был воплощен в реальную национальную государственность на короткое время, на период деятельности Правительства «Алаш».

Затем 28 августа 1920 года ВЦИК и СНК РСФСР принимает Декрет об образовании Автономной Киргизской Социалистической Республики. Таким образом, казахам даруется государственность, хотя и в урезанном виде в форме автономии. Но автономии фактически не было, поскольку половина исполнительных органов была напрямую подчинена наркоматам РСФСР, а другая половина была ответственна перед Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом, что в сущности означало одно и то же, но в разных формулировках. В этих условиях Правительство Автономной Республики не имело возможности проводить самостоятельную политику. Провалилась также попытка принятия Конституции Автономной Республики. Ее текст, принятый в республике 18 февраля 1926 года, не был утвержден на уровне РСФСР.

Спустя полтора месяца, 6 октября 1920 года Учредительный съезд Советов принимает Декларацию прав трудящихся Киргизской (Казахской – авт.) АССР о создании Казахской Автономии. Съезд учредил, таким образом, то, что было учреждено односторонним решением РСФСР. Тем самым была создана видимость осуществления Казахстаном своего исторического выбора. Однако выбор не состоялся, право казахской нации на государственное самоопределение было нарушено и она приняла ту форму государственности, которая ей была навязана.

С таким не понятным, с правовой точки зрения, статусом Казахстан вошел в состав одной федерации – РСФСР, а по Конституции СССР 1936 года оказался в составе другой федерации – Советского Союза – с ограниченными полномочиями внутри республики, а к внешним связям в международном сообществе вообще не имел выхода. Всесилие на территории Казахстана, как в прочем и других союзных республик, союзных и союзно-республиканских министерств, исключали суверенитет республики – главный признак государства. Вся государственность свелась к узкому кругу вопросов местного значения. Но и эта государственность на деле, по мере укрепления и бюрократизации компартии, оказалась ею подмятой и превратилась, как и на общесоюзном уровне, в квазигосударственность. Партийный тоталитаризм привел в итоге к дезорганизации государственных институтов и развалу первой в истории человечества социалистической федерации. История урок преподнесла, необходимо его хорошо усвоить.

Конец восьмидесятых и начало девяностых прошлого столетия ознаменовали крушение дутых политических исполинов в виде СССР и КПСС, до предела обостривших политическую и экономическую ситуацию в стране. Слово «кризис» прочно вошло в лексикон простых людей, некогда гордившихся своим гражданством Союза ССР. Выход из кризиса народы бывших союзных республик должны были искать сами. На этом пути с самого начала нужно было определиться: какое государство предстоит построить, имея в виду отдаленную и ближайшую перспективу своего государственного развития, какую экономическую модель страны выбрать.

Внезапность возникновения такой ситуации вполне естественно вызвало в обществе некоторую растерянность. Политические деятели, ученые, активисты общественных движений, да и весь народ был больше озабочен судьбой СССР, казавшимся оплотом мира, безопасности и достойной человеческой жизни. Конечно «железный идеологический занавес», сооруженный между Союзом и остальным миром, создавал искаженную картину мирового развития. Он же одновременно поддерживал веру людей в построение мифического коммунистического общества.

В этот период политическое будущее Казахстана представлялось весьма туманно. Ясность могла наступить при решении вопроса – сохранится советская федерация или нет. Но логика событий того периода подсказывала, что путь развития союзной республики должен пролегать в сторону повышения ее самостоятельности и свободы от жесткого партийного диктата. Исторический выбор относительно путей государственного развития осложнялся этой неясностью и внезапно возникавшими вызовами, требовавшими незамедлительной реакции.

Был правда в Советском Союзе неудачный опыт, когда правовому государству была противопоставлена Республика Советов народных депутатов, находившаяся под тотальным прессом компартии, отрицающая принцип разделения государственной власти и институт местного самоуправления. А рыночной экономике была противопоставлена плановая и командная экономика, основанная на монопольной государственной собственности. Гражданское общество получило в качестве своего антипода многонациональный советский народ, сотрясаемый межэтническими конфликтами с попираемыми правами и свободами граждан, особенно политическими: свобода слова, свобода шествий и митингов, право на создание политических партий и т.д. Начало формированию такой антиисторической конфигурации общества было положено в 1917 году, когда к укоренившимся в мировой практике формам демократического государства в виде парламентской и президентской республик добавилась открытая Лениным исторически новая Советская республика, в качестве организационной основы которой был взят некритически воспринятый опыт Парижской коммуны 1871 года. Принципиальная ошибка марксизма состояла в том, что он полагал возможным перенести опыт муниципального управления, каковым по существу была Парижская коммуна, на сферу государственного управления страной. Это заблуждение, усугубленное революционной энергией Ленина и его соратников, увело народы СССР от их естественно-исторического пути цивилизационного развития и спустя семьдесят с небольшим лет поставило их перед необходимостью выбора возможных направлений своего будущего в сложившейся геополитической реальности.

Следует отметить, что к началу девяностых годов компартия лишилась статуса «ядра политической системы» и была уравнена в правах с другими общественными организациями. Хотя эта мера была половинчатым решением вопроса коммунистического тоталитаризма, но имела определенный идеологический резонанс и была направлена на ослабление влияния партии на управленческие структуры.

Такая ситуация, в совокупности с другими обстоятельствами того времени, в значительной мере определила исторический выбор Казахстана. Для изобретения своего оригинального пути развития (если он вообще был) история не оставляла времени. Последствия кризиса оказались непредсказуемо трудными и решать их нужно было немедленно. Поэтому выбор состоял из альтернативы: «назад в плохое, но привычное социалистическое прошлое», либо вперед, по примеру развитых стран, к рыночной экономике с ее плюсами и минусами, правовому государству, обеспечивающему подконтрольность государственной власти, и многообещающему гражданскому обществу. Выбор, прямо скажем, небольшой. Прошлая эпоха в виде советской власти и социалистической экономики настолько себя дискредитировала, что даже на уровне обыденного сознания, за исключением ортодоксов-коммунистов, возврат к ней считался немыслимым. Остался путь перехода к капиталистическим экономическим отношениям и формирование демократической республиканской формы государственного правления. Этот путь, в числе других постсоветских республик, выбрал и Казахстан, отразив его в Конституционном законе «О государственной независимости Республики Казахстан» от 16 декабря 1991 года.

Драматические события конца восьмидесятых годов XX века со всей очевидностью свидетельствовали о том, что такая геополитическая реальность, как Советский Союз, прекращает свое существование. По меткому выражению академика С. Зиманова, свидетеля тех исторических событий, «распад Союза можно было отсрочить, но нельзя было его предотвратить» [3, c. 23]. Предвидя неумолимо надвигавшуюся катастрофу, Союзный центр, в лице КПСС и партийно-государственной номенклатуры, предпринимал отчаянные попытки если не сохранить, то хотя бы отсрочить ее распад, путем обновления. Этой задаче были подчинены подготовка и проведение общесоюзного референдума по вопросу сохранения Союза. Ей же была посвящена подготовка к подписанию союзного договора. В ожидании обновленного федеративного государства вместо СССР союзные республики стали активнее ставить перед союзным центром, что практически означало перед высшей партийной номенклатурой, вопросы восстановления их суверенных прав, стремительно сузившихся и ставших фиктивными за 70 лет существования советской власти. Ярким свидетельством этому является прокатившийся еще по «живому» Союзу парад суверенитетов, когда союзные республики приняли Декларации о государственном суверенитете в рамках федерации, подлежащей обновлению. Исключение составили республики, взявшие курс на выход из состава СССР.

В Казахстане такой важный политический документ в виде «Декларации о государственном суверенитете Казахской ССР» был принят 25 октября 1990 года.

В этих условиях отказ от прежних идеологических догм и основ советской экономики представлял большую трудность. Но их постепенная дискредитация перед общественностью в 1980-х гг. открыла глаза людей на новые социально-политические и экономические институты современности, действующие за пределами социалистического лагеря. Приходило понимание сути таких фундаментальных явлений, как правовое государство, рыночные отношения, гражданское общество. Более того, стала усматриваться тесная связь между ними. Не требовало доказательств, что подавляющее большинство экономически развитых стран мира характеризуется правовым государством в той или иной степени развития, господством рыночных отношений в экономике и последовательно развивающимся гражданским обществом. Оказалось, что в современном мире иного варианта успешного развития страны без использования этих институтов практически нет.

К этому времени в стране уже шел процесс десоветизации государственной власти, начавшийся учреждением поста президента от 24 апреля 1990 года. Однако, введение поста президента еще не означало, что в Казахстане вместо Советской сформирована Президентская республика, поскольку решающие властные полномочия были сосредоточены в Верховном Совете, возглавлявшем вертикально выстроенную систему Советов народных депутатов. Эта неопределенность в вопросе о форме правления отразилась в Конституции РК 1993 года. В ней в разделе «Основы конституционного строя» установлено, что «Республика Казахстан (Казахстан) – демократическое, светское и унитарное государство». Следует особо отметить, форма государственного устройства – унитарное государство, получила конституционное закрепление.

Не менее важный вопрос о форме государственного правления в Конституции не упоминается вообще. Только логический анализ соответствующих разделов Конституции РК 1993 года позволяет понять, что взят курс на утверждение парламентской республики, характеризующейся превалирующей ролью Верховного Совета в системе высших органов власти в республике. Хотя Президент признается главой государства и одновременно возглавляет единую систему исполнительной власти (ст. 75 Конституции РК 1993 года), назначения на высшие государственные должности осуществляются Верховным Советом по представлению Президента, либо им самим, но с согласия Верховного Совета (ст. 78 Конституции РК 1993 года). Соответственно и ротация их осуществляется в этом же порядке. Это существенно ослабляет административный потенциал полномочий Президента, который может и не получить одобрения Верховного Совета по кандидатурам на назначение или освобождение от должности, внесенным Президентом.

Эта процедура, характерная для парламентской республики, вполне приемлема и оправдана в условиях стабильного развития общества. Но она непригодна для кризисных периодов жизни страны, когда оперативность и профессионализм исполнительной власти играет без преувеличения судьбоносное значение.

Таким образом, демонтаж системы Советской власти начался, а форма будущего государства еще не была определена. Верховный Совет Казахской ССР двенадцатого и тринадцатого созывов еще продолжали действовать по советской системе.

Вполне резонно поэтому прозвучал вопрос Президента Н.А. Назарбаева, обращенный депутатам к Верховному Совету при обсуждении проекта Конституции 1993 года при втором чтении: «Какую же государственность мы создаем, какую республику строим – президентскую, парламентскую или какую-то другую? Вроде мы сошлись на том, что у нас президентская республика, и объявили это своему народу. Но ведь в проекте все признаки такой республики размыты, а некоторые и вообще отсутствуют» [4]. Между тем было очевидным, что преодоление наложенных друг на друга экономического и политического кризисов возможно лишь при условии активной и оперативной деятельности исполнительной вертикали во главе с Президентом Республики. Законодательную основу такой деятельности составили Конституция РК 1995 г. и основанное на ней последующее законодательство.

Обойденный Конституцией РК 1993 года вопрос о форме государственного правления был решен лаконичной по формулировке и емкой по политическому содержанию ст. 2 Конституции РК 1995 г.: «Республика Казахстан является унитарным государством с президентской формой правления».

Это конституционное положение составляет стержень современного выбора Казахстана, нацеленного на строительство правового государства, развитие рыночных отношений и всемерную поддержку гражданского общества.

В отдаленной перспективе история даст объективную оценку этому выбору. Но прошедшие годы не дают оснований сомневаться в правильности выбора. Поступательное политическое и социально-экономическое развитие Казахстана вселяют обоснованный оптимизм.

____________________________________________________________________________________________

*В Автономию Алаш включались Семипалатинская, Акмолинская, Тургайская, Уральская, Сыр-Дарьинская,   Ферганская, Семиреченская, Букеевские области и казахское население Байского, Славгородского,   Змеиногородского уездов в Алтайской губернии. См.: Алаш-Орда. Сборник документов. Составитель   Н.Мартыненко. – Алматы: Айкап, 1992. – с. 69, 96

Буркитбай АЯГАН

директор Института истории государства КН МОН РК,

Еркеш НУРПЕИСОВ

ведущий научный сотрудник

Института истории государства КН МОН РК,

кандидат юридических наук, доцент

Источники: