Кочевые народы Монголии, Южной Сибири, Центральной Азии и Прикаспийских степей сохраняли многие характерные черты патриархально-родового строя до ХХ столетия, пронесли их с собой сквозь многие столетия. И это происходило в условиях таких бурных событий, как обширные завоевания гуннов в первых веках нашей эры, как арабское завоевание Средней Азии, как образование великой империи Чингис-Хана в ХІІІ веке, еще позднее - державы Тимура и т.д. Патриархально-родовые отношения существовали у них и при господстве классовых феодальных порядков, принимая форму своеобразных патриархально-феодальных отношений. Такая устойчивость, необычайная живучесть кочевнического патриархата объяснялись тем, что при подвижности кочевников не территориальные или соседские, как у оседлых народов, а именно кровные, родственные связи были важным началом, объединяющим людей в общественные родовые и племенные группы. Разумеется, классовые порядки накладывали свой резкий отпечаток на родовые отношения, в некоторых случаях даже осложняли и искажали их первоначальную сущность. Поэтому, изучая древние черты хозяйства и родового строя кочевников, мы имеем дело только с пережитками, хотя, надо сказать, очень полно и ярко выраженными. Основываясь на таких пережитках, отделяя их от позднейших явлений и привлекая письменные известия, можно восстановить или реконструировать скотоводческое хозяйство и патриархально-родовой строй кочевников приблизительно в том виде, как они существовали у них до возникновения классовых отношений.

Скотоводство - всегда главная основа хозяйства кочевников, скот - их главное богатство, главный источник средств существования. Наиболее древний тип кочевнического хозяйства - чистое скотоводчество при непрерывном кочевании в степи. Разводили виды животных, пригодные к перекочевкам, - лошади, овцы, южнее - верблюды, в гораздо меньшей степени - крупный рогатый скот. Постоянных поселений или даже мест продолжительного обитания чистые кочевники не имели. Они переходили со стадами скота с места на место на новые и новые пастбища, кочуя летом к северу, зимой к югу. Маршруты таких перекочевок достигали 1000 км и более. При ранней форме кочевания жилищами для кочевников служили большие кибитки на колесах. Такие кибитки путешественник Рубруквис наблюдал в ХІІІ веке у татар и описал их в следующих словах: «дома, в которых они живут, построены на колесах, соединенных между собою перекладинами, размер которых нередко двадцать, тридцать футов. Эти подвижные жилища передвигаются с места на место с помощью впряженных в них двенадцати и более пар быков». Обычно кибитки имели, однако, меньшие размеры. Во время кочевания в них путешествовали женщины и дети вместе со всем имуществом, тогда как мужчины передвигались верхом. На остановках кибитки были домом и для мужчин. Позднее возникло разборное, перевозимое жилище - юрта, род круглого шатра из деревянного каркаса, обтягиваемого войлоком, материей и шкурами. Юрты разбивались на стоянках. Чистые кочевники питались мясом, молоком и его продуктами, в изготовлении которых они проявляли крайнюю изобретательность. Кобылье молоко употреблялось в виде кумыса. Приготовлялись различные виды кислых сыров, масло, разные продукты брожения молока и даже хмельный напиток - молочная водка, или (тюркское) арака. Продукты земледелия чистые скотоводы получали только в обмен от оседлых народов. 

Более поздний тип кочевнического хозяйства - полуоседлое кочевое скотоводство, когда кочевание происходило от ранней весны и до поздней осени, а зимой кочевники жили оседло в так называемых «зимниках», состоящих из деревянных или земляных жилищ с большими стойлами для скота. Полуоседлое скотоводство осложнялось необходимостью заготовок корма для скота. Вместе с тем при зимниках существовало обычно и земледельческое хозяйство. 

Земля у кочевников находилась в общественно-племенной собственности. Отдельные роды и патриархальные семьи получали от родоплеменных властей маршруты для кочевания. Споры о пастбищах улаживались на родовых и племенных советах, но борьба за пастбища была наиболее частой причиной столкновений между родами и племенами.

Примером чистого кочевнического скотоводства с постоянным кочеванием могут служить группы казахского народа адаи и табыны (в их дореволюционном прошлом), обитающие в степях между Каспийским и Аральским морями, а с севера на юг - между 42 и 50 параллелями северной широты. На большей части этой огромной весьма засушливой песчаной территории произрастающие травы (полынь, солянка, чий, на севере ковыль) чередуются с голыми, лишенными растительности местами. Адаи, ведущие свое происхождение от мужского предка родоначальника Адая и представляющие разросшийся род, приспособились к естественным условиям этой местности, занимаясь кочевым скотоводством. Кочевники, или по-казахски - кушпили-адаи, разводили только пригодные для кочевания виды скота - лошадей, овец, верблюдов. Рогатого скота у них не было, и даже существовала пословица: «Увидишь корову - бей ее». Летом, когда на юге солнце выжигает травы, адаи передвигались со своим скотом к северу в район рек Эмба, Сагыз, Уил, Хобда; зимой на севере выпадает снег, наступают морозы, и адаи откочевывали к югу - на Усть-Урт и Мангышлакский полуострова, где зима гораздо мягче. Длина маршрута кочевания в один конец достигала 1000 км, следовательно, в течение года адаи проделывали путь туда и обратно до 2000 км, на что требуется треть года. Все остальное время адаи кочевали в пастбищных зонах - треть года на севере (июль-сентябрь) и треть года (ноябрь, декабрь, январь и февраль) на юге в разных направлениях по радиусам в зависимости от состояния пастбищ. Огромное значение при таком кочевом скотоводстве в сухой местности имеют колодцы для водопоя; там, где водоносный слой глубок, вырывались глубокие постоянные колодцы «шинграу» с ограждением из плит и с каменными корытами для водопоя. В других местах, где вода находится выше, на стоянках быстро вырывались новые колодцы 2-4 м глубиной, и каждый адай всегда имел при себе железную лопату для этого. Остановки во время кочевания всегда производятся там, где есть колодец или где нетрудно выкопать новый колодец. Поэтому колодцы как бы пунктирными линиями отмечают кочевнические маршруты на местности. В безводных местностях приходится и перевозить воду, для чего служат 5-10-ведерные бочки.

Адаи жили кочевническими аулами, представлявшими небольшие объединения близкородственных семей детей и внуков одного лица с их женами и детьми. В состав аула входили от двух до шести самостоятельных хозяйств, но эти хозяйства были связаны друг с другом и кровным родством и взаимопомощью. Несколько родственных аулов (чаще всего от двух до четырех) кочевали вместе, образуя кочевническую общину; численность такой общины определяется возможностью напоить ее общий скот из колодца на стойбище. В соответствии с состоянием пастбищ, община временно могла разбиваться на группы, обычно по роду скота: одни откочевывали с верблюдами, другие с лошадьми, третьи с овцами, чтобы весной или осенью вновь собраться вместе для совершения длинного пути кочевания.

Кочевники-адаи не имели оседлости, не строили постоянных жилищ. Кочевническим жилищем адаям служили разборная кибитка – «уй», - имеющая различные размеры и большую или меньшую сложность устройства. Для адаев характерна простая, малая кибитка «туурлук уй» («покрытая тремя кошмами» - «туурлук») или «жолма уй», что значит «дорожное жилище». Она состоит из трех-четырех частей («канат») клетчатно-деревянного каркаса – «кереге», образующего стенки, и купольного перекрытия из специальных изогнутых жердей («уык» - купольные жерди, числом до 20-30, в то время как в больших кибитках число «уык» достигает 80-90); сверху эти жерди закрепляются в деревянном круге («шангарак»), снизу, - в каркасе – «кереге». Деревянный остов кибитки покрывается плетеными матами («ший»), кошмами и войлоком, внутри увешивается узорчатыми войлоком и коврами. Два человека разбирают или собирают такую кибитку в течение получаса. При кочевании ее части, как и все имущество адаев, перевозятся вьюками на верблюдах. Средний «уй» адаев со всем имуществом умещается на двух верблюдах, но для богатого «уя» требуется иногда 20-30 верблюдов. Колесных повозок у адаев не было. Внутри разбитой на стойбище кибитки разводится очаг (топливом служит кизяк - сушеный помет скота). Вещей в рядовой кибитке немного: чугунный котел с треногой, большой медный чайник и ведро, деревянная кровать, кошмы, сундуки с рухлядью, посуда - деревянная, в гораздо меньшем количестве глиняная. Особо характерны для кочевников кожаные сосуды - большие «саба» для кумыса, сосуды из целой кожи «мес» в виде мешков, вмещающих до 10 ведер.

Кочевники-казахи при крупных кочевых группах кибитки на стойбищах обычно располагали в круг, внутрь которого на ночь загоняют скот (кроме лошадей). У адаев при малом числе кибиток в кочевнической единице такой круг разбить было нельзя, а потому скот обычно и на ночь оставался в степи.

Питались адаи, главным образом, молочными продуктами («пабот» - род кумыса из верблюжьего молока, сыр, масло и т.д.). Из земледельческих продуктов адаи употребляли, главным образом, просо, выменивая его на продукты скотоводства или покупая у оседлых или полуоседлых казахов «жатак».

Вся жизнь адаев была приспособлена к жизни скота, обусловлена особенностями ухода за скотом в условиях кочевания. У наблюдателей создавалось впечатление, что адаи живут для того, чтобы пасти, поить, караулить свои стада, следить за всеми мелочами в поведении животных, за всеми изменяющимися у них в течение года признаками, чтобы не упустить момента своевременных мер по изменению способов ухода и способов использования.

Черты родового строя у адаев сохранялись в весьма сильной степени. Аулы и общины - объединения кровных родственников были обычно экзогамны. Брак был запрещен между родственниками до седьмого колена, и адаи хорошо знали свою родословную. Они считали себя принадлежащими к поколению байулов – части племени алчин и, составляя по происхождению от Адая один род, распадались на вторичные родовые подразделения - акбота, балыким, жеменей и т.д.

Пастбища, колодцы и водопои находились в общем пользовании родов. Любая кочевая группа могла остановиться для пастьбы и водопоя в любом месте. Выгодные места стоянок - особенно зимних на Мангыстау адаи старались занять в первую очередь; вперед посылался конник, который делал отметку на стоянке, после чего никакая другая группа не могла разбить здесь свои кибитки. Пастбища распределялись между группами по их соглашению.

В недавнем прошлом адаи, как и вообще казахи, сохраняли многие особенности патриархата и в семейных отношениях. За невесту выплачивался выкуп (калым). Существовало многоженство. На женщину возлагался тяжелый и непрерывный труд. На женщинах лежали все домашние работы, разбивка и разборка кибиток, приготовление пищи, заготовка топлива, доение, изготовление одежды, уход за детьми, в то время как мужчины занимались, главным образом, пастьбой, да и то она нередко (у богатых) перекладывалась на наемных пастухов.

Другой тип скотоводческого хозяйства - полуоседлое кочевничество - наблюдался у огромного большинства казахов, киргизов, туркменов, калмыков и других народов Средней Азии и Сибири. Полуоседлые казахи (адаи, алимы) обитают и в только что описанном адаевском районе на его северной и южной окраинах и носят название оседлых – «жатак». Для этого типа хозяйства характерны постоянные центры обитания - зимники, или «кстау». Жилищами на зимниках служат постройки из сырцового кирпича, из пластов дерна или из дерева. Внутри таких постоянного типа жилищ устраиваются печи с вмазанными котлами, вокруг жилищ располагаются запасы топлива - кизяка и сухой травы. Здесь же располагаются загоны для скота. Все поселение часто окружается рвом. На зиму запасается корм для скота, но производится и зимний выпас. К лету «жатак» снимаются со своего «кстау» и переходят не кочевание по радиусам от своего жилья. Таких огромных маршрутов, как у адаев, они не знают и, в сущности, круглый год обитают на одной и той же ограниченной местности. Жилищами при перекочевках служат те же кибитки юрты. Почти всегда при зимниках на окружающих полях ведется и земледельческое хозяйство, а бедняки и вообще лишены возможности кочевать и живут круглый год на кстау - зимниках.

Подвижность кочевников - характернейшая особенность их кочевого быта. В любой момент огромная орда может сложить все свое имущество в кибитки или навьючить на лошадей и верблюдов и всем своим составом - с женами и детьми, с табунами скота - откочевать на любое расстояние. Вместе с тем кочевники являются, так сказать, прирожденными воинами-конниками, обычно хорошо вооруженными (лук и стрелы, копья, мечи и секиры для пешего боя), и всегда готовыми напасть на чужое племя, особенно на оседлых земледельцев. Подвижность и воинственность объясняют нам ту легкость, с какой у кочевников часто возникают крупные военные союзы, достигающие, как у гуннов или татар, крупных военных, империй. Выдающийся талантливый энергичный вождь какого-нибудь сильного кочевого племени присоединяет к себе путем соглашения или путем завоевания все новые и новые племена, подвергает опустошению огромные территории, и очень часто такие крупные объединения распадаются так же быстро, как и возникают. Подобные исторические явления у кочевников становятся возможными уже при переходе к классовым отношениям, при резком усилении могущества родоплеменной знати, при крайнем возвышении роли военных вождей.