Город Семей, а точнее его часть, расположенная на левом берегу Иртыша, известная сегодня как Жана-Семей, стала столицей Алашской автономии. В те времена на левобережье Иртыша располагалась так называемая Заречная слобода. Еще за полгода до создания Алашской автономии она была официально переименована как город Алаш, Алаш-кала. Таким образом, сама судьба определила Семипалатинску возможность стать столицей возрожденной государственности казахского народа, появившейся после Февральской революции и распада Российской империи и ставшей преемницей былой государственности – Казахского ханства. И это не случайно.

Семипалатинск начала ХХ века был крупным региональным административным центром в казахской степи. Он был современным центром образования и культуры, в который устремлялась молодежь из соседних регионов - в первую очередь благодаря Семипалатинской учительской семинарии, в которой в то время учились Мухтар Ауэзов, Каныш Сатпаев, Жусипбек Аймауытов, Сабит Донентаев, Алимхан Ермеков и многие другие. Очагом знаний была и богатая Семипалатинская библиотека. Помимо светского образования, в городе можно было получить и духовное образование – еще в середине ХIХ века Абай учился в семипалатинском медресе Ахмета-Ризы. В Семипалатинске было 12 мечетей, каменных, кирпичных и деревянных, отличающихся своим уникальным архитектурным стилем, часто встречающимся в Татарстане и Башкортостане. Одна из них была построена архитектором из Стамбула – Абдуллой эфенди. Первая в Казахстане футбольная команда, в которой играл Мухтар Ауэзов, первый на наших просторах цирк, где выступал Кажымукан, пожарная служба – все это появилось в передовом, прогрессивном для своего времени Семипалатинске. Семипалатинцы одними из первых стали абонентами телефонной связи. В городе была развита мукомольная, кожевенная, шерстяная, мыловаренная, винокуренная, маслобойная промышленность.

Естественно, двигателем прогресса и развития была торгово-экономическая деятельность. Расположенный недалеко от границы с Китаем, у самых пределов Сибири, на крупном торговом караванном пути, Семипалатинск был не просто азиатскими вратами империи, через который проходили товары из Центральной Азии и Китая в Россию, а настоящим торговым и логистическим хабом – оазисом в степи, на берегах Иртыша. Недаром на гербе Семипалатинской области (которая включала помимо Восточно-Казахстанской области, нынешнюю Павлодарскую и добрую половину Карагандинской области) был изображен верблюд как символ торговли. Река же давала возможность для развития транспортировки товаров не только сухопутным методом, но и на судах по Иртышу.

В Семипалатинске товары облагались таможенным сбором, их необходимо было переправить через реку Иртыш – с левого берега на правый. Город располагался непосредственно на правом берегу, а на левом вдоль реки раскинулась Заречная слобода – Алаш-кала. Караванам, идущим из Китая и Узбекистана в Семипалатинск и далее в сторону России, скотоводам, которые пригоняли в город стада из степи, молодежи, ищущим знаний в городе из окрестностей южнее и западнее города, из степи за рекой, нельзя было попасть в Семипалатинск, не перебравшись через реку и не миновав Алаш-калу. Все это способствовало развитию Алаш-калы одновременно с правобережным городом.

К 1917 году в ней сконцентрировалась казахская интеллигенция и торгово-предпринимательский класс, называемый в советское время буржуазией. Также сюда со степи подтягивался и пролетариат. Нужда гнала в город бедняков, не имеющих скота, устраиваться на работу грузчиками на реку, на базары, извозчиками, сторожами, сапожниками, кожемяками, паромщиками и т.д. Недаром, в романе Мухтара Ауэзова «Путь Абая» встречается такой топоним как Бас Жатак в отношении части Заречной слободы – Алаш-кала.

Стоит отметить, что пролетариат селился и в одном из правобережных районов – Затоне. Среди тех, кто в свое время пришел искать счастье в город можно отметить знаменитого певца Амре Кашаубаева, выступавшего впоследствии в Париже на международной выставке, а в молодости сторожившего склад со шкурами богатого купца Каражана Укибаева. Следует вспомнить и будущего наркома труда и здравоохранения, репрессированного Мухаметкали Татимова, который пришел в город строить железную дорогу и, строя ее, оказался глубоко в Сибири, где и встретил обе революции. Другой яркий пример – братья Толеновы из региона Абыралы, четыре брата, которых нужда вынудила работать в шахтах Кузбасса, искать работу грузчика в Семипалатинске. Среди них следует выделить Жаксылыка Толенова, который после многих лет мытарств занялся сапожным делом в городе, а после двух революций организовал казахское общественно-политическое движение рабочего класса «Жумсат», требующее отдельного исследования в рамках рассмотрения деятельности политических партий Казахстана как «Алаш», «Уш жуз», «Шуро-исламия», «Шуро-улема», большевиков, меньшевиков и т.д. Имя Жаксылыка Толенова в контексте алаш-ордынской деятельности, его творчество как акына, судьба его братьев – кузнеца Суюндыка Толенова, вернувшегося на землю предков в село Алгабас (Догалан), борца Игилика Толенова, Жармаганбета Толенова, получившего два высших образования - инженера химической промышленности и геолога, чье имя стоит рядом с именами Каныша Сатпаева и Динмухамеда Кунаева – это предмет отдельной статьи. Вообще, пролетариат Семипалатинска и его отдельные представители внесли не меньший вклад в алаш-ордынскую деятельность, нежели буржуазия и интеллигенция.

А интеллигенция, духовенство и купечество селилось также и на правобережном районе, известном сегодня как Таткрай – Татарский край, а в те годы представлявший собой две слободы – Татарская и Ташкентская слободы, названия которых указывали на то, что основаны и заселены они были преимущественно татарским и узбекским населением, однако впоследствии селились там и казахи. Отсюда и идеи пантюркизма, тюрко-мусульманской солидарности, джадидизма – реформаторского, модернизаторского движения просвещения в мусульманской среде народов империи, которые были сильны в Семипалатинске того времени. Вместе с тем, хотя алаш-ордынская идея и зрела под влиянием тюркского джадидизма, окончательно она сформировалась именно как идея казахского национального самоопределения на основе прогресса, демократии, парламентаризма, светскости, модернизации, вестернизации и отхода как от идеи туркестанского единства, которое по мнению алаш-ордынцев тормозило бы развитие автономии ввиду традиционализма и религиозности в Туркестане, так и от тюрко-татарской панисламской идеи объединения вокруг татарского языка как общетюркского, вокруг татарской буржуазии, интеллигенции и духовенства, не исключая вместе с тем казахско-кыргызские союзные отношения в рамках алашской идеи, тесные казахско-башкирские связи и добрососедские отношения как с Туркестаном, так и с Автономией мусульман тюрко-татар, Идель-Уралом и так далее.

Алаш-кала в свою очередь состояла из ряда слобод – слобода Тинибай, слобода Таракты, слобода Жоламан. Топоним «Жоламан» (от имени основателя слободы Жоламана Жандарбекулы) сохранился с тех лет и в современном Семее, сегодня это поселок в городской черте недалеко от мясокомбината. А в годы перестройки слово «Жоламановка» наводило на многих страх и гремело благодаря подростковым межрайонным разборкам. Топоним «Бас Жатак», встречающийся в романе Ауэзова был разобран выше.

Сегодня единственным свидетелем правительственного квартала Алашской автономии осталась мечеть Тинибай, построенная еще в 1834 году из дерева купцом Тинибаем Каукенулы из местности Кокен.

Недалеко от нее находился дом Мухамедхана Сейткулова, дававшего уроки в мечети Тинибай и занимавшего пост имама в мечети Ахмет-Риза. Мухамедхан Сейткулов был щедрым меценатом, спонсировавшим издание рупора Алаш-Орды – газеты «Сарыарқа» и журнала «Абай». В его доме и ранее собирались представители интеллигенции, а после создания Алашской автономии его дом превратился в одно из правительственных зданий. В доме Сейткулова была богатая библиотека. К сожалению, сегодня не сохранилось даже стен его дома. Он оказывал большую материальную, моральную и духовную поддержку молодой интеллигенции, правительству Алаш-Орды, помогал становлению личности многим поэтам, педагогам-просветителям, представителям духовенства, общественным деятелям. Сам Мухамедхан Сейткулов был репрессирован, а имя его сына – Кайыма Мухамедханова неразрывно связано с абаеведением, алашеведением, городом Семей и словом «Алаш».

Другим правительственным зданием был дом купца Каражана Укибаева. Каражан Укибаев известен тем, что скупал у кочевников скот со всей округи, за многие сотни километров в радиусе, таким образом, создал подобие скотной биржи. Не обременяя скотоводов по-прежнему искать покупателей самостоятельно, Каражан скупал скот в огромном количестве и сбывал оптом не только скот, но и продукцию животноводства. Каражан Укибаев заложил основы мясоперерабатывающей промышленности в Семипалатинске. Уже в советское время в городе был построен крупнейший по всесоюзным меркам, третий по величине мясокомбинат. Однако мясозаготовками в больших масштабах Семипалатинск славился всегда, и в первую очередь благодаря вкладу Каражана Укибаева. Нельзя переоценить и вклад Укибаева в кожевенную промышленность города, хотя, конечно он был далеко не единственным предпринимателем в сфере производства кожи – его конкурентами были купцы Плещеев, Щеглов, братья Трапезниковы, в области был 31 кожевенный завод. А джабагы (грубая весенняя овечья шерсть), верблюжью шерсть, козий пух в Семипалатинске скупала оптом корпорация «Штуккен и компания». Внес купец и свой вклад в телефонизацию Семипалатинска. Но главной заслугой магната было меценатство и поддержка начинаний Алаш-Орды. Помимо того, что его дом был одним из правительственных зданий, Каражан Укибаев на свои средства выкупил типографию, в которой издавались газета «Сарыарқа» и журнал «Абай». Поддержка купцом журнала «Абай», дала возможность Жусипбеку Аймауытову, Мухтару Ауэзову издавать этот печатный орган Алаш-Орды. А с газетой «Сарыарқа» связаны имена Султанмахмута Торайгырова, Маннана Турганбаева, Сабита Донентаева, Райымжана Марсекова, Смагула Садвокасова, позднее – Турлыхана Кайсенова. Стоит отметить и вклад Каражана в поддержку Алашской милиции – вооруженных сил автономии. 

Еще одно правительственное здание – двухэтажный дом купца второй гильдии, скотопромышленника Александра Ерыкалова. В нем располагался штаб Алашской милиции – вооруженных сил Алашской автономии. Вклад Ерыкалова в поддержку деятельности Алаш-Орды неоценим. В связи с именем купца-мецената, надо вспомнить и его приказчика Омара Каржасова с сыном Бигали Омаровым.

К сожалению, ни дома Укибаева, ни дома Ерыкалова на сегодняшний день нет. Но чтобы, найти примерное их расположение надо добраться до магазина «Океан» и памятника Мухтара Ауэзова в Семее и спуститься в район частного сектора, к реке.

Левее будет находиться мечеть Тинибай - единственный свидетель тех дней, неподалеку от нее место, где стоял дом Сейткулова, далее – место дома Ерыкалова, Укибаева. Еще один ориентир - улица Утепбаева, некогда носящая название Свободная, а также улица Чайкиной. Все они ведут в частный сектор, к реке, к бывшему правительственному кварталу Алашской автономии.

Именно по улице Свободной некогда находилось еще одно правительственное здание – двухэтажный десяти комнатный дом Абдрахмана Жусупова, построенный из новосибирского красного кирпича. Абдрахман Жусупов был одним из первых горожан, в доме которого был установлен телефонный аппарат (первым абонентом был пожарник по имени Василий). На столе купца можно было увидеть диковинные для того времени арбуз, лимон. Многочисленные гости, родственники, земляки удивлялись телефону, а один из них воскликнул: «Прадед разговаривал с духами, правнук общается через проволоку, случаются же чудеса по воле Аллаха». Говоря о прадеде Жусупова, гость из Абыралы имел ввиду Козбергена баксы, шамана, целителя, виртуоза игры на кобызе, использовавшего кобыз в целях медитации, вхождения в транс, обладавшего даром врачевания, предсказания, магии и гипноза, о случаях из жизни которого сохранилось немало как свидетельств, так и откровенных легенд небылиц, однако имя его было почитаемо в народе. Дальний предок купца Олжашы батыр – был одним из полководцев Есим-хана, участвовавшего в «Катаганском побоище» и взятии Ташкента в 1628 году. А отец купца Жусуп кажы был набожным мусульманином, совершавшим пятикратный намаз и совершившим хадж в Мекку по следам Кунанбая, Ондирбая халфе, Ноха кажы. Абдрахман Жусупов издал в Казани киссу (религиозную поэму) «Ондирбай халфе», в которой повествуется о совершившем трижды хадж в Мекку Ондирбае Асаубайулы, причем во втором своем паломничестве он сопровождал Кунанбая как опытный кажы, уже побывавший в святых местах до ага-султана. Занимавшийся реализацией как скота, так и промтоваров, Абдрахман Жусупов в свободное время занимался поэтическим творчеством. Схема обмена продуктов животноводства из Абыралы на товары первой необходимости реализовывалась через приказчика – Турсынбая Дайырбекулы. Дом Абдрахмана Жусупова также использовался для собраний деятелей партии «Алаш» и функционировал как одно из правительственных зданий. Сам Абдрахман Жусупов был избран в Семипалатинский областной казахский комитет, образованный после Февральской революции до провозглашения Алашской государственности. Дом купца, к сожалению, не сохранился до наших дней.

Получается, что в правительственном квартале Алашской автономии, на сегодня сохранилась лишь мечеть Тыныбая, но пройдя от нее по частному сектору Жана-Семея вдоль реки Иртыш вверх по течению в направлении мясокомбината, мы можем представить где находились дома Сейткулова, Укибаева, Ерыкалова, Жусупова, в которых работали органы власти на благо Алашской автономии, где находился штаб Алашской милиции, типография газеты «Сарыарка» и журнала «Абай».

Единственным правительственным зданием, расположенным уже на правом берегу, непосредственно в городе Семипалатинск является дом купца Анияра Молдабаева, в котором сегодня расположен музей «Алаш арыстары – Мухтар Ауэзов». Этот гостеприимный дом тоже встречал в свое время алаш-ордынцев и также исполнял функции правительственного здания. Анияр Молдабаев также внес немалый вклад как в экономику города в качестве предпринимателя, так и в поддержку интеллигенции и власти Алашской автономии как меценат, гражданин и патриот.

Из точек памяти на правом берегу города надо отметить и Дом свободы – бывший губернаторский дом, а ныне краеведческий музей, где весной 1917 года состоялся областной съезд казахов. Парк Победы, на месте которого был убит начальник Алашской милиции Казы Нурмухамедов. Семипалатинская учительская семинария – настоящая кузница кадров того времени. Могила поэта и журналиста Сабита Донентаева на старом кладбище Татарской слободы, над которой усилиями президента АО «Темір жол су» Куата Есимханова несколько лет назад в качестве дани памяти был построен мазар.

В 1917 году в Семипалатинске был настоящий культурный и духовный подъем. Нургали и Назипа Кульжановы устраивали музыкальные и литературные вечера. Выступления Амре Кашаубаева вызывали аншлаг. Поэты сочиняли марши и гимны Алашской автономии. Это была поистине столица, мозг и сердце Алашской государственности.

Аскар ДАИРБЕК