5.1. Национально-государственный фактор и неолиберальный глобализм в посткризисный период

Мировой экономический кризис показал неспособность глобализированных связей мировой экономики заменить национально-государственную систему воспроизводственных отношений. Бессильными оказались валютно-монетарные институты и регуляторы в предотвращении и предупреждении  кризиса. Доминирование принципов неолибералной экономики предопределили трансформирование мировой экономики  в неорганизованное и нерегулируемое хозяйство с высокими рисками и неопределенностью. Мировой кризис обнажил несостоятельность униполярной глобализации и необходимость смены парадигмы развития не только отдельных стран, но и целых блоков и регионов, объединенных объективно обусловленными факторами и закономерностями международного разделения труда и интернационализации производства.

Если иметь ввиду что глобализация объективно обусловленный процесс, вызванный необходимостью международного обмена и сотрудничества национальных экономик, их взаимозависимостью на базе международного разделения труда,  то специальная комиссия ООН предлагает общее определение глобализации, как проявления внешних признаков всемирного интеграционного процесса.  Обращается внимание на формирующийся сложный комплекс трансграничных взаимодействий между физическими лицами, предприятиями, институтами и рынками. Глобализация, по мнению авторов, проявляется в расширении потоков товаров, технологий и финансовых средств, в неуклонном росте и усилении влияния международных институтов гражданского общества; в расширении масштабов трансграничных коммуникационных и информационных обменов.[1]  Отметим несколько описательное определение глобализации, лишенное фундаментальной основы, раскрывающей глубинные, объективные основы глобализации. Описаны скорее отдельные последствия, проявления процесса глобализации. Накладывается отпечаток характера самой всемирной организации, которая оперирует  не столько нарастающей взаимозависимостью и переплетением национальных экономических систем, сколько институтами уже интегрированного единого экономического пространства. Глобализация мировой экономики сопровождается естественным стремлением национальных государств к экономическому суверенитету, который в неолиберальной теории трактуется как экономический национализм.

Но так называемый экономический национализм вовсе неадекватен национально-государственной замкнутости и изоляционизму. В реальности в попытке рационального использования своих преимуществ т.н. экономический национализм заинтересован в развитии международного обмена, в удовлетворении своих возвышающихся потребностей путем укрепления всемерного сотрудничества. Развитие национальных экономик лежит в русле расширения интеграционных тенденций. Обвинения ряда развивающихся стран в экономическом национализме сводятся, в конечном счете, к требованиям снятия протекционистских  мер в отраслях специализации тех или иных регионов. В противовес развивающиеся страны борются за соблюдение равноправных экономических отношений и мер справедливого возмещения их естественных затрат труда и стоимости редких и ценных невосполняемых ресурсов.

В условиях кризиса глобализации урегулирование посткризисных межгосударственных экономических отношений должно идти на фоне учета взаимовыгодных интеграционных связей под началом национальных государств, выполняющих основные функции по организации и регулированию товарно-денежных отношений, а воспроизводственный процесс осуществляется в рамках национальных хозяйственных систем. Национально-государственное начало при разработке экономической политики предстает единственным реальным фактором противостоящим процессу растворения национального в глобальном, вплоть до  исчезновения первого. В последние два десятилетия теория рыночного фундаментализма и неолибералисткие толкования ее постулатов были направлены на снятие национальных барьеров и национальных интересов  на путях формирования всемирного хозяйства с доминантой интересов развитых рыночных экономик. «Отсюда и призывы к разрыву с национальной аксиоматикой» или с «методологическим национализмом», вместо которого  в центр теории и политики предписывается ставить «методологический космополитизм», замену национальных (государственных) регуляторов глобальными рынками с долларом во главе. За  этим скрывается экспансия идеологической неолиберальной посылки об эффективных рынках, которые при переходе к глобальному формату становятся якобы еще более эффективными.[2] В этих условиях сама категория «национальное государство» сменяется на понятие «космополитичное государство» т.е. такое, которое в своей деятельности отстаивает не национальные, а космополитические интересы. Возвышение глобального усматривается в форсированном устранении самих границ при экономическом  взаимодействии хозяйствующих агентств, в акцентировании первичности мировых проблем и  угроз для устойчивого развития всего мира и каждой страны, в стремлении подорвать основы национальной организации хозяйства и государства, вместо которых следует внедрять негосударственную (рыночно-сетевую) систему хозяйствования.[3] 

Более того, апологеты теории мондиализма, замещения государства в социально-экономической жизни единым управляющим центром в виде мирового правительства, прогнозируют преодоление национальной территориальности как основы для организации экономической и политической жизни. Вместо нее прогнозируется внетерриториальное функциональное пространство  без привязки хозяйственных процессов к месту пребывания управляющих структур, а некое постсовременное гиперпространство.[4] Суть идеи заключается в неолиберальной модели с финансовой долларовой глобализацией и с идеологией подчинения национальных экономик глобальному  рынку. Самая характерная черта мондиализма – ориентация на максимальное открытие национальных рынков (в первую очередь финансовых) для транснациональных компаний, что позволяет ТНК распространить свою деятельность по всему пространству мировой  экономики. Именно интересы ведущих элит-стран определяет нарастание глобалистких тенденций и перемещение властных полномочий с  национально-государственного на наднациональный уровень. Отсюда и последовательно реализуемое их стремление максимально унифицировать мировое пространство, чтобы обеспечить большую управляемость из сформировавшихся международных центров мировым экономическими процессами, как-то: ВТО, ВБ, МВФ, ЕБРиР и др. Эти структуры фактически действуют в аспекте сближение правил и норм хозяйствования, единообразия потребительских предпочтений через доминирование мировых брендов, доллароцентрической финансовой глобализации с активным использованием глобального финансово-кредитного механизма выкачивания прибылей в пользу конечного субъекта  производительности и эффективности в открытом глобальном пространстве. Естественным следствием практической реализации теории предельной полезности и производительности является неуклонно резкая поляризация разницы  доходов пяти богатейших и пяти  беднейших стран мира: в 1960 году она составила 30:1, в 1990 году – 60: 1, а в 2007 году предкризисном году – 74: 1.[5]

В эпоху глобализации международные экономические связи как основная форма взаимодействия и функционирования мировой  экономической системы в решающей мере определяют жизнеспособность национальных экономических комплексов, которые функционирует в форме крупных субъектов хозяйствования, как частей международных ТНК и  субъектов международного разделения труда по сырьевым и продуктовым комплексам, так и относительно целостных национальных экономических систем, имеющих контуры национального воспроизводственного процесса с обязательным выходом на международные  разделения труда и процессы. Для национального государства при активной политике сохранения  экономического суверенитета и поддержке национально-экономических интересов, особенно для молодых суверенных государств переходных систем, важнейшей стратегической задачей является становление и поддержание степени и уровня активности участия в международном разделении труда.[6] Существует и другая позиция, в соответствии с которой развивающиеся страны на стадии становления экономического  суверенитета в условиях всеобщих императивов глобализации выживают в соответствии с интересами крупных международных ТНК, а не национальных экономик отдельных стран и в своем большинстве не обретают статус суверенных национальных государств. По футурологическом оценкам, могут выжить и войти в число конкурентоспособных  Китай, Россия, Бразилия, Индия: они располагают емким внутренним рынком, научно- технологическим и ресурсно-производственным потенциалом и как следствие самодостаточны  и способны поддерживать  воспроизводственные процессы в рамках национальных границ.[7] Таким образом, существуют две позиции:

- о «размывании» роли национального государственного суверенитета под напором императивов глобализации и действий  частного капитала в лице ТНК;

- о сохранении суверенитета на базе оптимизации участия в международном разделении труда и нахождения в ней своей ниши, но только не как чисто сырьевого придатка, а на базе комплексного использования своих возможностей (и научных, и природных, и технологических) в современном глобализированном мире.

Современной глобализм характеризуется высокой мобильностью и гибкостью экономических субъектов в лице международных ТНК, что обусловило распад относительно стабильной системы прежнего территориального разделения труда, характерного для научно-технического уклада индустриализма и постиндустриализма. Особенно в результате радикального нарушения балансовых связей и пропорций мировой экономики, вызванного  системным экономическим  кризисам. Началось формирование качественно новой, более динамичной экономики, соответствующей 5-6 технологическим укладам мировой экономики. Реальным механизмом формирования нового мирового порядка предстает ВТО. И условия принятия в ВТО диктуются прежде всего интересами ведущих (развитых) экономических систем и  стоящих за ними ТНК. И именно правила функционирования ВТО, которым неукоснительно должны следовать все ее члены – государства, являются самым серьезным механизмом конвергенции национальных  экономических систем в аспекте размывания их национальных экономических целей и интересов в угоду глобализируемой мировой экономике. В перспективе мировая экономика, подчиняющаяся экономическим законам глобальной эффективности и предельной полезности, должна трансформировать  в единый миро-хозяйственный комплекс со своим центром, промышленно развитыми странами, сырьевыми районами и неперспективными странами, которые полностью должны ориентироваться на внешнюю помощь. Притом, возможности проведения самостоятельной диверсификации ограничиваются требованиями ВТО, когда во главу угла выдвигаются интересы ТНК и ведущих стран. Речь идет о рациональности с позиции интересов ведущих держав, держателей крупных капиталов в лице ТНК  и руководителей финансовых центров, а интересы национальных государств, здесь не принимаются во внимание, оказываются на втором плане. Так, закрепляется фактически место и роль того или иного государства в международном разделении труда с позиции замыкающих затрат.

В глобализированном международном разделении труда на сегодня, когда проблемы индустриализма и постиндустриализма в Казахстане пока еще  не решены, страна представлена в роли поставщика топливно-энергетических ресурсов, черных и цветных металлов и отдельных видов сельскохозяйственной продуктции. Крупные предприятия добывающего сектора, определяющие современный облик казахстанской экономики, в той или иной мере включены в состав международных ТНК. Эти сферы фактически априори конкурентоспособны, ибо входят в систему международного разделения труда и обеспечивают нужды экономики развитых экономических систем. В то же время они не ассоциированы в национальный процесс воспроизводства и их трудно включить в национальную  экономику. Они проводят научно-техническую и промышленную политику, которая соответствует стратегии развития определенных ТНК и независимы  от национальных экономических интересов, не в русле экономического суверенитета. Более того, в существующем положении эти сектора экономики,  которые на  долгосрочной основе переданы в аренду филиалам зарубежных ТНК и ограничиваются минимальными налоговыми платежами, находятся вне сферы  государственного  регулирования. Для самих ТНК предприятия, функционирующие на  правах СРП (соглашения о разделе продукции), прочно занимают положение сырьевого сегмента в технологической  цепи производств ТНК  и мирового рынка. Низкая себестоимость исходного сырьевого ресурса (например, по ТШО («Тенгизшевройл») и Кашагану («KashaganPls») вкупе с дешевыми трудовыми ресурсами органически накладываются на интересы ТНК и современных посылов международного разделения труда. Это, в конечном счете, обеспечивает необходимую экономию затрат. Инвестиции ТНК потому не идут в перерабатывающей сектор, где высоки  риски и к тому же для организации массового производства узок внутренний рынок сбыта продукции с высокой добавленной стоимостью. Таковы последствия не модернизированной, не диверсифицированной экономики, своеобразного замкнутого круга и непересекающихся сфер отечественных инвесторов и зарубежных ТНК в экономике Казахстана. Это  проблема стратегии национальной экономической политики, занимающая столь пристальное внимание руководства страны и требующая согласования интересов казахстанской  экономики и внешне экономических факторов, определяемых собственной  политикой головных ТНК в  Казахстане.

В сложившихся обстоятельствах экономика Казахстана представлена в виде двух, слабо связанных между собой секторов – предприятий, входящих в состав ТНК, которые определяют место страны в международном разделении труда, а так же предприятий, которые работают в основном на внутренний рынок. Роль предприятий второго сектора значительно снизится с открытием границ при вступлении Казахстана в ВТО, ибо казахстанский рынок подпадает в поле общей международной конкуренции и заведомо будет проигрывать более конкурентным товарам из России, Китая, ЕС и др. стран.  Нужна стратегически выверенная структурная политика, сориентированная по отраслям специализации на внешний рынок и по основным потребительским товарам для первоочередного покрытия внутренних потребностей.

Естественно и правомерно в процессе организации транснациональных и национальных экономик столкновение интересов ведущих групп стран и отдельных государств защитить свой экономический суверенитет. При этом стремление к защите экономического суверенитета в основном со стороны развивающихся стран, располагающих исходно богатыми и выгодными сырьевыми возможностями, трактуется как «растущий экономический эгоизм»,  якобы односторонне стремящихся к  получению максимальной выгоды для своих граждан, «что называется не делясь с этими выгодами с соседями».[8] Обвинение развивающихся и слаборазвитых стран в «экономическом эгоизме», по меньшей мере поверхностно.  Попробуйте заставить частных субъектов хозяйствования в рыночной экономике «поделиться» частью прибыли с соседями из другого государства. Подобный альтруизм в условиях переплетения частных, государственных, государственно-монополитических интересов допустить невозможно. Что значит «получить максимальные выгоды для своих граждан»? А к чему, в конечном итоге, направлена организуемая государством деятельность людей, как не к обеспечению возрастающего благополучия и благосостояния своих граждан. Есть мнения и более открытого плана, когда прямо утверждают: «… Главным движущим фактором в установлении Россией особых экономических отношений с Казахстаном, Белоруссией и Украиной может быть  только и исключительно экономический эгоизм. Все, что усиливает позиции России, все должно быть принято и реализовано».[9] Негативное отношение к «экономическому эгоизму» реально сопряжено с проявлением имперских амбиций не только руководителей и деятелей, а так же части около государственных ученых. На самом деле речь должна идти о сугубо национальных экономических интересах той или иной страны, независимо от интеграционных, региональных объединений. Да и любые интеграционные объединения естественным образом несут в себе определенные выгоды и защиту национальных экономических интересов. Да и сущность рынка – конкуренция при удовлетворении личных и групповых эгоистичных по своей природе потребностей. Экономический эгоизм имманентен рынку. Нужно ставить вопрос лишь о рациональном экономическом эгоизме на принципах взаимопомощи, сотрудничества и доверия между экономическими партнерами, где каждый действует ради достижения собственных целей. В равной мере и национальная экономика, как относительно целостная экономическая система, вне экономического блока, либо в составе регионального объединения в решающей мере противостоит теории «единой мировой экономики» и в сотрудничестве с субъектами мировой экономической системы решает задачи, соответствующие национальным экономическим интересам.

Несомненно, мирохозяйственная интеграция – закономерный  процесс, реализующий объективные потребности углубления международного разделения труда и повышения его производительности. В этом мировом процессе наряду с объективными факторами действуют и субъективные интересы более сильных субъектов мирового рынка в ущерб интересами более слабых. Миру навязывается единственная концепция организации экономической жизни, удобной и выгодной для самых сильных и менее выгодной слаборазвитым в индустриально-технологическом плане странам. Эта концепция базировалась на «эгоизме сильных». Попытка применения трансформационных реформ  с повторением опыта запада в массе развивающихся и постсоветских стран, как показала практика, не увенчалась успехом. Эта модель при дефиците или отсутствии внутренних источников накопления оказалась слишком расточительной, требовала внешних источников неэквивалентного обмена в качестве средств накопления.[10]

Интересы участников мирового хозяйства в силу  разнонаправленности экономик по целям развития, несопоставимости их уровней, структур и социальных запросов не представляется возможным выразить сколь-нибудь в едином векторе, хотя бы на уровне ВТО, как выразителя рыночных правил мировой экономики.  В ходе последнего мирового экономического кризиса абсолютный закон рыночной экономики как противоречия между спросом и предложением на уровне всех участников мирового рыночного хозяйства проявился столь обнажено и масштабно, что сложившиеся дисбаланс, противоречия и неравноправие  в мировой экономике требует выработки радикальных решений и мер. И реализовать их способны только ведущие, крупные группировки государств (например, G-20, ШОС, ОИК, СВМДА, ЕврАЗЭС). Активизировались отдельные группы стран, крупные государства, в том числе из  развивающихся, которые самостоятельно разрабатывают и реализуют  национальные программы экономического и социального развития, соответствующие интересам своих народов. В этом аспекте сходны макропрограммы Казахстана и России по всесторонней модернизации своих экономик, решая задачу общей индустриализации, адекватной современному научно-техническому прогрессу. В аспекте выигрыша времени приходится выстраивать гибкие отношения с экономиками передовых стран при заимствовании новых технологий.

Правительства и ученые-экономисты разных стран выделяют три возможных сценария, моделей антикризисных и посткризисных программ в решении фундаментальных проблем, с которыми столкнулось человечество.  Первый подход. Высокоразвитые страны ведут линию на возврат  к прежней экономической модели и привычной схеме управления миром. Мировая элита выстраивает сценарии будущего с расширением круга стран, допущенных в «клуб избранных», ибо доминирование в мире только за счет узкого круга их традиционных союзников становится уже невозможной.[11] (Идея была выдвинута американскими учеными Ч.Чапманом и А.Маунтом из Джорджтаунского университета, Вашингтон). Речь идет о модели ответственности лидерства высокоразвитых стран с привлечением ряда государств из группы БРИК, в частности Китая, Бразилии, Индии в разрезе консолидированного управления мировым развитием  «на базе ответственности за будущее». Идея «модели ответственного лидерства» заслуживает внимания с ее обещанием вывести мир на новые траектории устойчивого развития. Второй подход. Подражательная модель экономического развития (БРИК) реализует догоняющую модель роста. При серьезном своеобразии и оригинальных методах и механизмах управления экономикой, особенно при направляющей роли государства в Китае, опоре на интеллектуальный потенциал и передовые научные разработки в Индии, эта группа стран внесет серьезный вклад в избранные модели устройства экономики. Третий подход. Модель стран, пытающихся сохранить динамизм роста на базе наличия и эксплуатации выгодных сырьевых ресурсов, но лишены реальной инициативы в той или иной сфере НТП. Этот путь может быть приемлемым для небольших стран, когда они подстраиваются к исполнительским функциям, часто подетальной, в системе ТНК развитых стран или же закрепляются в качестве поставщиков ресурсов и отдельных блоков и частей многообразного международного обмена. К их числу относятся Малайзия, Филиппины, Индонезия, Сингапур, Тайвань, Вьетнам и др.

Этого пути пока, к сожалению, придерживается и Казахстан. Стоит задача смены модели экономического развития и  проведения модернизации экономики с осуществлением полноценной индустриализации и инновационной стратегии. К  этой схеме близка и Россия, ибо ее экономическая политика по-прежнему под влиянием энергосырьевой определяющей, хотя и предпринимаются серьезные усилия по смене модели экономического развития и осуществления радикальной модернизации экономики. Смена экономической модели сопряжена с основательной диверсификацией всех сфер экономики, и прежде всего ее стержня -  промышленности, которая во всем мире ориентирована на инновационно-неоиндустриальный прогресс и требует достаточно длительного временного лага. Зримые результаты  ее достижения, возможно, соизмерять с периодом принятой в Казахстане и России «Стратегией - 2020», а то и «Стратегией - 2030», реализуемой в Казахстане.

Как в России, так и в Казахстане среди управленческой элиты пока сохраняется приверженность либерально-рыночной модели.  Хотя  в России возникают и получают разработки по серьезной коррекции сложившихся парадигм, исходя из отечественных научных изысканий, то в Казахстане Программа ФИИР пока зиждется на ортодоксально-рыночных механизмах хозяйствования и выработки новых, адекватных времени критериев для оптимизации социально-экономического развития не просматривается.  Нельзя не признать выводы российских ученых, озадаченных судьбами модернизации в России: «…Модернизация и назревшие инновационно-структурные сдвиги не произойдут сами по себе, если российская экономика останется пассивным пространством для деятельности наших сырьевиков и ТНК, некой частью глобального рынка энергосырьевых ресурсов. Экономическое пространство должно быть оконтурено таким образом, чтобы на нем стало более комфортно для действий российских предпринимателей, стремящихся наполнить внутренние рынки продуктами высокой степени обработки, наукоемкими изделиями и услугами». Необходимых сдвигов по этим направлениям можно добиться только на базе целенаправленного управления модернизационными  процессами.[12]

Разумеется, индустриально-инновационная стратегия в Казахстане не может  быть реализована лишь точечными инновационными мероприятиями и единичными научно-техническими программами. Хотя на определенном этапе не обойтись и без них. Создание производств современного технологического уровня, удовлетворяющих потребности населения и  экономики может быть достигнуто в реальности лишь на базе разумного сочетания политики импорта техники и технологий с  собственными разработками по обновлению производственного аппарата и выпуска техники. Если учесть реальное  состояние фундаментальных исследований и НИОКР в республике, то с сожалением  приходится констатировать вынужденный характер  заимствования новой техники и технологий, а собственными сколь-нибудь  значимыми инновационными разработками придется вынужденно подождать на неопределенное время. А то, что бессистемно предлагаются к внедрению различными структурами холдинга «Парасат» определенно не значимы, хотя и притягивают значительные  средства.

Не оправдало себя априори воспринимавшееся утверждение, что рыночной  системе якобы соответствуют лишь  экономические (косвенные) методы управления. На самом деле в посткризисный период, когда радикально перестраивается система экономических отношений, в наборе методов и форм управления экономическим развитием доминантными наряду с рыночными методами становятся современные организационные технологии, а также административные методы. Болевые узлы существующего экономического механизма, особенно в аспекте структурной перестройки и модернизации неустранимы без жесткого администрирования в аккумулировании и распределении инвестиций, обеспечении собираемости налогов, изжития коррупции и иных форм экономических отношений, гарантированном доведении бюджетных денег до адресатов, исключении хищения средств при реализации целевых программ. В  посткризисный период, когда на повестку дня выдвигаются проблемы радикального переустройства торгово-экономических, валютно-кредитных отношений всего мирового хозяйства, существенно возрастает проблема сохранения суверенитета национальных государств. Экономическая безопасность самостоятельный объект управления с необходимыми институтами, механизмами и ресурсами. Особого внимания требуют пороговые значения экономической безопасности, т.е. предельные величины, не соблюдение которых препятствует нормальному развитию экономики, усиливает деструктивные тенденции в производстве и потреблении населения. В этой  связи обеспечение экономической безопасности относится  в важнейшей функции государства. Особенно на критическом этапе становления национальных государств, когда недровые ресурсы, как основополагающий фактор независимости, становятся  объектом особого внимания зарубежных ТНК, а  непосредственно отношения собственности на недровые  ресурсы, особенно в Казахстане, далеко еще нерешены.[13] К главным стратегическим рискам и угрозам национальной безопасности в экономической сфере в долгосрочной перспективе относятся консервация экспортно-сырьевой модели развития национальной экономики, снижение конкурентоспособности и высокая зависимость от внешне экономической конъюнктуры. Кроме того, к числу рисков и угроз относятся: потеря контроля над национальными ресурсами; ухудшение состояния сырьевой базы промышленности и энергетики; неравномерное развитие регионов и трудообеспеченности; низкая устойчивость и защищенность национальной финансовой системы; коррупция и криминализация хозяйственно-финансовых отношений; неурегулированность внешней и внутренней миграции.  Решительное сокращение сроков рисков и ускорения реализации мер по укреплению экономической безопасности особо настоятельны при выходе из кризиса и форсировании инноваций странами развитого рынка с активным решением задач пятого и шестого технологических укладов. А над рядом  развивающихся нависает реальная угроза остаться в роли сырьевого придатка мировой экономики. Все отмеченные риски экономической безопасности должны быть объектами государственного управления с соответствующими критериями и уровнями безопасности для поддержания устойчивости экономической системы страны в целом.

Исходя из изменчивости основных факторов и угроз, главной угрозой экономической безопасности Казахстана, как и России, выступает утрата ими самодостаточности в обеспечении инновационного развития производительных сил. «Страна может попасть в возрастающую, а затем и необратимую зависимость от зарубежных инновационных разработок (включая  технологии, виды продукции, методы управления производством и пр.) Так страна может остаться на задворках  инновационных процессов, утрачивая национальную конкурентоспособность при тех медленных темпах перевода национальной экономики на инновационный путь развития, который она сейчас обнаруживает».[14] В среднесрочном плане для Казахстана (до 2014 года) неотложна реализация государственной инновационной и промышленной политики, всемерная поддержка и развитие фундаментальной и прикладной науки, образования,  совершенствование системы государственного заказа на подготовку высококвалифицированных специалистов и рабочих кадров.  Инновационный прорыв в экономике без государственно-частного партнерства в сфере науки и технологий, без высокой инвестиционной активности всех хозяйствующих субъектов невозможен. Как отмечают российские ученые, с позиции общей достаточности инвестиций наиболее важен показатель доли накопления в ВВП. Норме накопления – сводный макроэкономический индикатор, отражающий итоговый баланс действия всех экономических, правовых, институциональных и иных факторов, регулирующих объем и структуру инвестиционной деятельности. По опубликованным данным, для стран с переходной экономикой минимальное пороговое значение валовых инвестиций составила 25%. Ниже этого показателя уже нарушается нормальный процесс воспроизводства основного капитала как базы постоянной модернизации и конкурентоспособности национальной экономики.[15]Российская экономика,  не говоря уже о Казахстане, существенно отстает от экономически развитых стран по показателю душевого валового накопления основного капитала. Так, в 2005 г. он составлял всего 17% от уровня США, в том числе по оборудованию 14%.[16]  С позиции инвестиционной безопасности важна структура валовых инвестиций (в т.ч. иностранных) в разрезе видов экономической деятельности и территориальной локализации. Эти данные исходно необходимы для переориентации инвестиций  с сырьевого комплекса на конечные отрасли экономики, особенно в обрабатывающую промышленность. Ограниченны возможности государства непосредственно регулировать отраслевую структуру иностранных инвестиций. Нужны меры косвенного экономического регулирования, причем не только на общегосударственном, ну и на уровне отдельных регионов, крупных отраслевых комплексов, являющихся фактически  филиалами зарубежных ТНК. При этом приходится преодолевать и балансировать между противоречивыми позициями иностранных и национальных инвесторов. Это особенно сложно, когда по СРП (соглашения  по разделу продукции) позиции республики размыты до уровня миноритариев, а требования экономической безопасности трактуются достаточно неопределенно. Следует указать, что в России существуют закрытые «ниши» для поступления иностранного  капитала в национальную экономику. Это круг стратегически важных месторождений полезных ископаемых и предприятий оборонного значения, а в финансовой сфере – запрет на открытие филиалов иностранных банков. Российским стратегическим предприятиям (сейчас их около 200) запрещено продавать на зарубежных биржах более 25% своих акций, а если они добывают полезные ископаемые, иностранные инвесторы не могут приобрести более 5% их акций. На сделки с более значительным пакетом акций в стратегических предприятиях требуется разрешение правительства России.[17]Под влиянием объективных обстоятельств в системе экономической безопасности на первый план выдвинулись факторы инвестиционной безопасности, обеспечивающие предпосылки радикальной модернизации национальной экономики. Инвестиционная безопасность должна лежать в основе долговременной инвестиционной политики. Вся совокупность экономических, правовых, институциональных составляющих инвестиционной безопасности, выражающие систему отношений по воспроизводству материальной и духовной сфер общественного производства призвана стать объектом углубленного научного анализа, оценки и прогнозирования. Тогда они будут учитываться как в стратегических документах экономического развития страны, так и в процессе текущего хозяйствования. 15.03.2011г. в ходе обсуждения вопроса о ходе реализации Стратегии национальной безопасности Президент РК дал поручение Правительству и государственном органам разработать новую редакцию Закона «О национальной безопасности».

Мировая глобализация в ее интенсивно интеграционном варианте, как можно судить по официальным коммюнике и декларациям государств G-8 и G-20, предпочтительно будет развиваться в обновленной неолиберальной версии с сохранениям их доминирующей позиции в мировом хозяйстве. При этом ведущие страны капитализма, отказываясь от модели избыточного потребления, значительную долю государственных расходов  направляют на обеспечение дальнейшей неоиндустриализации и технологических революций, как главного средства повышения производительности труда и радикального обновления производства на базе достижений пятого и шестого технологического укладов. Но следует иметь ввиду, если в докризисный период мировая экономика развивалась в русле неолиберальной, монетарной концепции, то разразившийся кризис доказал несостоятельность политики «невмешательства» государства в хозяйственную деятельность, которая нагляднее всего проявилась в период недавнего кризиса. Именно в этот период курс на открытость, дерегулирование и либерализацию рынков терпит серьезное поражение, возрождаются кейнсианские рецепты стимулирования спроса национальных экономик, полномасштабного восстановления регулирующей и защитной функции государства. Именно в этот период многие государства, особенно развивающиеся, активно возрождают идеи экономического национализма и протекционизма. Разумеется, ведущие страны капитализма, особенно в рамках G-20, декларируют необходимость сохранения открытости торговли,  и не допустить возрождения протекционизма (Сеульская декларация встречи глав государств G-20. 2010г.), но при  этом большинство стран мира в том или ином объеме вводили защитные меры как традиционные, так и достаточно изощренные. Речь идет об огромных вливаниях ликвидности в национально-финансовые банковские системы и стимулировании создания новых рабочих мест в рамках своих государств, о восстановлении внутреннего  спроса и производственной активности. Такого рода протекционистские меры, предпринятые в мире капитала с такой масштабностью и организованностью впервые в ее многовековой истории, притом всеми группами стран во главе с США, странами ЕС, а так же  крупными развивающимися государствами способствовали в определенной мере блокированию кризиса. Всего на цели упреждения и регулирования деструктивных последствий кризиса в начальный период ведущими государствами мира было  затрачено около 10 трлн. долларов. Следует иметь ввиду, декларируя внешне открытость и либерализм на встречах G-20, страны двадцатки, во-первых, стремятся сохранить априори докризисную систему международных экономических отношений в рамках ВТО и, во-вторых, обеспечить дееспособность существующей системы мировых валютно-финансовых отношений с доминантой доллара как платежного средства и всемирных денег. Пересмотр глобалисткой модели мирового хозяйства как объективно назревшая потребность сбалансированного развития ведущих и развивающихся рыночных систем, предполагает серьезный пересмотр теоретических и практических  основ функционирования мирового хозяйства, оптимизации внутренних и внешних факторов экономического роста,  пересмотра сложившейся международной валютной системы. Эти вопросы неоднократно и заинтересованно обсуждались на международных экономических форумах посткризисного периода в Санкт-Петербурге, Астане и др. Речь идет о последовательном преодолении т.н. «большой глобализации», униполярного мира с попыткой подчинения мировой экономики узко корыстным интересам стран G-7.

В условиях кризиса, когда возросла угроза деиндустриализации и дефолта в ряде развивающихся и слаборазвитых  странах, отчетливо и естественно проявляется фискальный и социальный демпинг, экономический протекционизм как синдром растущего национал-патриотизма в отдельных странах.  В этой связи эпитеты – термины: «сырьевой шовинизм», «национал-патриотизм» не следует воспринимать как нарицательные характеристики. Это естественная реакция на имперские проявления экономической политики и механизмы регулирования мировой экономики, когда мировая экономика  представляется как целостная система и интересы развивающихся и слаборазвитых стран с сырьевидной экономикой приносятся в жертву экономике развитых стран.

Объективные условия и рационализация международного разделения труда в современном мире соответственно сформировавшимся центрам притяжения мировой экономики и политики диктуют  необходимость ее регионализации в виде создания региональных интегрированных союзов в однородной хозяйственной и социальной сферах. Речь идет о более реалистичных проектах формирования интегрированных экономических пространств. Этот объективный процесс деглобализации, как альтернатива  «большой глобализации», инициируемый как политическими, так и экономическим мотивами групп государств имеет свою историю и набирает ускорение. По данным ВТО всего в мире в середине 90-х годов насчитывалась более 30 интегрированных группировок в виде зон свободной торговли, таможенных союзов, «общих рынков». Кроме того, действовало примерно 81  региональных торговых соглашений. Все эти инициативы своеобразная защитная реакция на массированное давление глобалистской политики доминирующих государств. Образование региональных объединений, как правило, возможно по условиям цивилизационной однородности стран, их близости по уровню развития и  стоящих перед ними задач укрепления позиций в мировой экономике. Успешным примером в этом плане может служить история и опыт функционирования стран ЕС (Европейский союз, особенно до ее расширения в 2005 году за счет менее развитых стран, которое произошло больше по политическим мотивам, нежели из экономической необходимости). Опыт ЕС  показывает возможность построения более эффективных управленческих структур для развития потенциала региональных объединений, расширения емкости рынка и сохранения контроля над ключевыми ресурсами.

Современный мировой кризис, его последствия диктуют необходимость отказа от глобализационной  интеграционной модели как основного вектора в организации мирового хозяйства и обеспечения финансово-экономической стабильности в мире. Как отмечает проф. В.Рязанов (С-Петербург), «фактически это означает высокую вероятность наступления периода деглобализации в мировой экономике в посткризисный период. На наш взгляд, подобный вариант должен быть отнесен к числу наиболее адекватных реакций на глобальной кризис и потребность переформатирования мирового хозяйственного порядка».[18]

В посткризисный период перед развивающимися странами не снимается проблема преодоления угрозы замещения  национального государства транснациональными институтами, а в экономике – отказа от диктата мировых рынков, подконтрольных ВТО и ТНК. «Большая глобализация» через механизмы ВТО на данном этапе направлена на решение 3-х ключевых задач:

- внедрение общемирового механизма формирования единых цен на большинство товаров и услуг на всем мировом пространстве;

- переход к мировым деньгам с единым эмиссионным центром;

- замена национально-воспроизводственного механизма организованной системой воспроизводства с установлением единых экономико-правовых правил и принципов хозяйствования, единой системой налогообложения и т.п.

Но в условиях огромной дифференциации  условий хозяйствования в мире, несовпадения экономических интересов стран и  острой конкурентной борьбы между ними реализация этих задач чрезвычайно сложно. Содержание норм и правил ВТО под знаком регулирования торгово-экономических отношений в мировой экономике в своей основе нацелено на завершение эпохи национально экономического регулирования и переход к глобальному управлению. Для России и Казахстана сохранение контроля  над природными ресурсами фактически  означает удержание экономической независимости. Одно из проявлений глобализма – идея лишить страны с богатыми ресурсами возможности распоряжаться ими под предлогом борьбы с «ресурсным национализмом».

В сложившейся ситуации, когда большинство государств мира приняли нормы и условия ВТО, задача заключается в том, чтобы не противопоставлять эти две модели экономического роста, а находить определенный оптимум в их использовании при сохранении за государствами функций защиты национальных экономических интересов. Нужно уходить от сырьевой специализации и развивать  наукоемкий сектор экономики наряду с  поддержанием активной экономической деятельности на всей территории страны. Преодоление униполярной глобализации со всевластием ТНК  и долларовым диктатом позволит в перспективе упорядочить мирохозяйственные отношения, обеспечит сбалансированное развитие как «севера и юга», так и «востока и запада». Переход к деглобализационной  модели экономического развития мотивирован объективными  факторами и ограничителями, которые особенно наглядно проявились в условиях мирового кризиса. Ее утверждение возвращает государство в практику хозяйствования как выразителя национальных экономических интересов. Государство как активный и легитимный  участник социально-экономической жизни располагает проверенным набором регуляторов и рычагов воздействия на рыночные отношения. Поэтому деглобализация – это реальное возвращение политики регулирования и контроля вместо фактически односторонней либерализации и открытости в пользу развитых стран. Деглобализация, как утверждает проф. В.Рязанов, не означает ни сворачивания взаимодействия стран, ни прекращения их сотрудничества, ни перехода к политике изоляционизма. Меняется алгоритм экономического взаимодействия. Переход к регулируемому рынку, вернее к регулируемым мировым рынкам особенно финансовым, будет реализовываться при  опоре на государство и его механизмы по регулированию рынка, через межгосударственные договора, не исключая содействия международных организаций. Более того, регулирование мировых рынков возможно через договоры между крупными региональными интеграционными объединениями, например, ЕврАЗЭС и ЕС, ОИК, ОЭСР и др. Разработка и упорядочение принципов взаимодействия национальных экономик по широкому кругу хозяйственных вопросов, правил  и норм международного взаимодействия в финансово-хозяйственной сфере дело сложное, многоэтапное и на длительную перспективу. Уход от старых теоретических догм и развитие экономических отношений между странами на  принципиально  новой основе с обеспечениям равноправия, взаимной выгоды, сотрудничества и сбалансированности будет означать утверждение новых, справедливых международных экономических отношений между ведущими, развивающимися и молодыми суверенными государствами постсоветского периода.

5.2 Региональные интеграционные модели и проблема конкурентоспособности

В основе Стратегии индустриально-инновационного развития Казахстана лежит модель догоняющего развития. Мировое хозяйство находится на качественно новом витке развития – перехода к неоиндустриальному обществу, одним из ключевых характеристик которого является закрепление места и роли каждой страны в международном разделении труда в условиях глобальной экономики. Специализация любой страны на производстве высоко-наукоемкой и конкурентоспособной продукции возможно только при наличии ряда условий, в том числе:

- страна должна располагать развитым научно-техническим и производственным потенциалам;

- нужно наличие нескольких замкнутых производственно-технологических систем, выпускающих товары и услуги, которые не производятся другими странами, или конкурентоспособных на мировом рынке.

Естественно, Казахстан с малыми размерами экономики и другие страны, не располагая такими возможностями, могут оказаться неконкурентоспособными, тем более в новых наукоемких отраслях. В этой связи чрезвычайно важен выбор путей решения стратегических задач путем организации и укрепления региональных интеграционных союзов государств,  объединенных для реализации неотложных задач социально-экономического прогресса своих стран. Применительно к странам ЕврАЗЭС такими союзами является ТС, а в перспективе ЕЭП (Единое экономическое пространство) России, Казахстана и Беларуси. Эти страны располагают значительным производственными ресурсами, относительным научно-техническим потенциалом, что в значительной мере относится к России, а так же емким внутренним рынком. Задача заключается не только в завершении Таможенного союза, укреплении торгово-экономических связей с переходом с 1 января 2012 года к созданию Единого экономического пространства (ЕЭП) по типу ЕС (Европейского союза).

Проблема интеграции в рамках ЕврАзЭС, включая ТС и ЕЭП, упирается, прежде всего, в разноуровневость  экономического развития и неоднородность проводимых рыночных реформ по этим странам. Проблема сложная, требующая управляемой эволюции при выработке единой стратегической цели, провозглашенной в рамках ЕС: «много голосов-единный взгляд». Путь к этой цели, несомненно, неоднозначен. По опыту ЕС он был извилистым и долгим, составившим свыше послевоенных пятидесяти лет. В результате расширения в последний период ЕС стал так же менее однородным и проблема выработки «единого взгляда» по всем вопросам региональным интеграционным союзом в мире усложняется. Это относится и к согласованию вопросов Таможенного союза в рамках ЕЭП.  Речь идет об эволюции и последовательности достижения тактических и практических целей в рамках разнородной ЕврАзЭС и вопросах повседневного взаимодействия. Даже при единстве сформулированной и согласованной экономической стратегии в рамках регионального союза конкуренция в сфере торговли и экономики, особенно в сфере энергетики и инвестиций, обостряющихся в характерных для сырьевидных стран формах, становится одной из определяющих черт парадигмы международной конкурентоспособности стран региональной интеграции. Здесь сосредоточены не только серьезные экономические и материальные интересы. Но вследствие различий в уровнях рыночного реформирования и национальных целей каждой из стран формулируются национальные экономические интересы. Предметом конкуренции становятся и ценностные ориентиры и модели развития. Эти характерные черты  экономической и политической стратегии членов ЕврАзЭС проявляются и будут проявляться в будущем в рамках ЕврАзЭС. Это проблема суверенитета каждой из стран.

Казахстан только в условиях тесного сотрудничества и объединения потенциала с партнерами из ТС и ЕЭП в будущем может организовать производство  собственной капиталоемкой и конкурентоспособной продукции. Тем более, в мире немало малых стран, даже не располагающих сколь-нибудь серьезными сырьевыми ресурсами, например, Сингапур, Тайвань, ряд стран Центральной и Восточной Европы, но создавшие развитые промышленность и АПК и активно включившиеся в мировое разделение труда. Казахстан к тому же  страна с высокой динамикой экономического роста, располагающая широким спектром эффективно разрабатываемых природных ресурсов.  Республика активно включается в мировую глобализацию и реально стремится закрепиться в число 50-ти конкурентоспособных стран мира. Утверждать обратное – значит игнорировать реальный, активный экономический ресурсный и человеческий потенциал  страны и ориентировать ее в сырьевой придаток мировой экономики.

Полагаем, есть значительная доля справедливого в утверждении, что только объединенные усилия стран СНГ способны формировать завершенный цикл наукоемкой продукции с организацией адекватных фундаментальных исследований вплоть до освоения массового выпуска новой продукции. «В отдельности ни одна из стран СНГ, за исключением России, не в состоянии реализовать этот цикл полностью»[19]. Интеграция в рамках СНГ по выпуску конечной продукции позитивный процесс, но на данном  этапе сотрудничества стран СНГ и состояния ЕврАзЭС, когда доминируют центробежные силы и члены объединений раздираемы комплексом «псевдосуверенитета», задача интеграции оказалась трудноразрешимой.  Даже в рамках ЕврАзЭС, когда в каждой из стран идет активный процесс структурных преобразований с ориентацией на интересы национального воспроизводства, говорить с уверенностью о возможности такой программы вряд ли возможно. В европейских странах СНГ в последний период наблюдается активная тенденция европоцентризма, притяжения и сотрудничества на уровне европейского континента  и странами ЕС. На фоне такого расклада справедливо и своевременно создание и укрепление ТС России, Казахстана и Белоруссии с открытой возможностью его расширения за счет сопредельных молодых независимых государств. Ждет своего неотложного решения и проблема формирования Союза Центральноазиатских стран (ЦАС), объединения, имеющего общие историко-культурные, этнические, географические, экономические,  демографические основы, единую транспортную и энергетическую инфраструктуру и сходство решаемых текущих и перспективных задач.

Оценка перспектив региональной интеграции на пространстве СНГ во многом укладывается в стандартную схему Б.Балассы, нашедшей помимо учебников экономики свое воплощение лишь в одном регионе  мира – Европейском союзе. Схема основана на предположении о необходимости на раннем этапе интеграции добиться достаточно высоких результатов в сфере торговли (перейдя от зоны свободной торговли к таможенному союзу), чтобы на этой основе переходить к интеграции рынков факторов производства (общий рынок). На практике во многих интеграционных проектах первые нормы либерализации рынков факторов  производства вводятся одновременно с зоной свободной торговли.[20]Из всех существующих на сегодня интеграционных моделей регионального характера (ASEAN, NAFTA, MERCOSUR) только европейская модель может считаться успешной и продвинутой, с реальными интеграционными атрибутами: единой валютой – евро, единым наднациональным Центральным банком, единым рыночным пространством, единой антимонопольной  политикой и политикой рыночной конкуренции. Евросоюз на протяжении свыше полувекового периода, преодолевая возникающие противоречия и кризисы, развивается достаточно успешно. С этих позиций опыт Евросоюза достоин внимания и использования, особенно странами ТС и ЕЭП. Опыт ЕС, несомненно, примечателен. В то же время следует иметь ввиду, что этот опыт в послевоенный период начался с межотраслевой интеграции в черной металлургии и угольной промышленности шести стран Центральной Европы – «Европейское объединение угля и стали». В странах с развитыми капиталистическими рыночными отношениями.  Затем постепенно расширяясь за счет новых государств Европы (16 государств), охватывая все более широкие отрасли и сферы, приобрел континентальной характер. За послевоенные 60 лет на базе развитых рыночных отношений в ведущих странах ЕС проведено радикальное переустройство экономики, достигнута развитая экономическая система, сделаны успехи в ведущих государствах в  социальной ориентации экономики,  а в ряде стран – притязания на рыночной социализм. В ходе становления ЕС преодолеваются и возникающие противоречия и кризисы. В частности, мировой кризис 2008-2010г.г. был особенно  деструктивным для стран, вошедших в ЕС после 2005 года. На грани дефолта оказались и страны – старожилы ЕС, такие как Португалия, Испания, Италия, Греция, Ирландия, Исландия, для которых характерен высокий уровень бюджетного дефицита и массовая  безработица. Бюджетный дефицит, на уровне 17-20% заставляет эти страны проводить жесткую политику экономии государственных бюджетов,  что вызывает активный протест населения, доходящий до политических кризисов. Ряд государств – членов Еврозоны находится на грани дефолта. В 2005г. в ЕС были приняты ряд государств Центральной и Восточной Европы и число членов объединения достигло 27. Расширение ЕС произошло не по экономическим критериям, как определяющего, а по политическим, соображениям. Возобладали «необоснованные ожидания» присоединившихся стран достичь благополучия за счет потенциалов развитых членов ЕС. Совершившийся факт лег тяжелым бременем на плечи основных членов ЕС, что в условиях мирового финансового кризиса, отяготившего и без этого тяжелое положение ЕС, привело к резкому ухудшению финансовой, налоговой, фискальной парадигмы всего Европейского союза. Адаптация к условиям и принципам ЕС вновь принятых стран, обеспечение взаимодействия наднациональных европейских институтов с национальными правительствами требовали проведения соответствующих реформ, что отражает нелегкий процесс эволюционного приспособления государств Еврозоны к требованиям единого рынка.

Применительно к условиям ТС (Таможенного союза) и ЕЭП (Единого экономического пространства) эволюционное  изменение и приведение в определенное соответствие таможенного, налогового законодательства естественно. Но эти процессы обретают форсированный характер и проводятся инициативно административным путем. Но насколько будут успешными и жизненными все эти реформы (из-за их форсированных темпов) покажет время. И еще один момент вызывает интерес и тревогу одновременно. Это настойчивые заявления слаборазвитых стран Центральной Азии – Кыргызстана и Таджикистана -  вступить в ТС, а в дальнейшем и в ЕЭП. Их намерения естественны, ибо серьезный развал их экономик, территориальная и стратегическая удаленность и отдаленность от основных членов ТС – России и Казахстана,  фактически автоклавное положение государств обуславливает их стремление получить поддержку  в союзе со странами ТС. Другое дело, кооптирование этих стран в Таможенный союз или даже первоначально на условиях члена зоны свободной торговли будет серьезным сдерживающим фактором для функционирования всей системы и потребует серии серьезных экономических реформ в этих странах в законодательной, экономической налоговой и таможенных сферах. Притом, на принципах соответствия экономическим механизмам стран Таможенного союза. Опыт стран Европейского союза показывает насколько обремененной для экономики всего союза оказалась поспешное массовое принятие новых членов в 2005 году. Подобными же последствиями в экономическом и социальном и безусловно, в организационно-административном плане окажется принятие стран значительно отстающих по основным критериям и показателям современного объединения. Тем более по этим странам вступление в ТС и ЕЭП  может оказаться разорванным во времени и пространстве. Решение этих вопросов требует широкого обсуждения (на базе открытых и закрытых дискуссий) и может создать кризисные ситуации внутри самого Союза. Тем более достаточно напряженны отношения внутри Центральной Азии – отношения между Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном, с одной стороны, и Узбекистаном, с другой.  Узбекистан – крупная и с претензией на автохтонное развитие страна в этом  регионе. На этих противоречиях могут сыграть крупные международные игроки, имеющие интересы в Центральной Азии.

Заслуживает серьезного внимания и опыт ЕС по теоретическим основам интеграции с илюралистким подходом к отношениям собственности в сфере производства и распределения материальных благ, к вопросам выравнивания преимуществ отдельных стран в условиях единого рынка, выработке общих механизмов и институтов, создающих устойчивую базу интеграции и сближающих конвергенцию национальных экономик. Приверженность принципам демократии и плюрализма, сближающих дуализм антиподов – это те стандарты, на базе которых формируются конструктивизм, стремление к консенсусу и искусство компромисса. Подобный подход к решению сложных межгосударственных проблем при формировании интеграционных союзов далек от комплекса политического эгоизма и боязни демократической передачи власти, как наследия советского тоталитаризма. В Центральной Европе только Швейцария и Норвегия не являются членами ЕС: Швейцария пытается сохранить, свой нейтралитет в политике и тайну банковских вкладов. А Норвегия не готова «выложить» на стол ЕС разделение нефтегазового «пирога» на условиях единого рынка. Унифицированный рынок этими странами воспринимается как угроза выравнивания этих преимуществ, хотя они участвуют во многих общих проектах ЕС, включая Шенгенское соглашение.

В зависимости от конкретных обстоятельств и экономической ситуации в странах ЕС существуют «два фундамента европейской интеграционной модели:  либерализм и социализм. И в Европе зародились две антагонистические по содержанию и направлениям идеологии, два способа производства – капитализм и социализм. Европа вместо их жесткого противопоставления  сумела подняться к политике диалектического сочетания. (В разных соотношениях). Указанные два идеологических направления предопределили экономический и политический выбор Европы. Для либералов рынок – основная регулирующая система и гарантия эффективности, для социалистов – помимо  рынка – необходима солидарность на этапе справедливого распределения богатства (при всеобщих рыночных  основах экономики). Для европейцев либерализм гарантирует эффективность на стадии производства, а социализм – на стадии распределения и не связан с общественной формой собственности на средства производства. Евро-социализм – это прежде всего социальная справедливость в форме различных социальных гарантий и многообразия социальных пособий. Разумеется, не все страны – члены ЕС используют одинаковую модель социальной защиты и социальных гарантий. Сложились две модели капитализма по двум важным параметрам: 1) в зависимости от степени регулирования экономики и степени участия государства в  социальной защите населения.[21] Это – европейская континентальная модель (Германия, Франция, Австрия и др.) и европейская социал-демократическая модель (Швеция, Финляндия, Дания), с одной стороны, англосаксонская модель (США, Великобритания), азиатские модели (Япония, Южная Корея) и авторитарная модель капитализма, к которой автор относит Китай, Россию, с другой.

От этих моделей, при допуске общности социально-экономической основы псевдо-рыночного производства, будет отличной модель Казахстана и других стран Центральной Азии. По странам Центральной Азии было бы слишком оптимистично и смело утверждать об эффективности рыночных реформ. Нельзя определенно говорить о какой модели рыночных преобразований может идти речь по Кыргызстану, Таджикистану, Узбекистану, Туркмении. Эти страны, скорее всего, следует характеризовать как страны с неустановившимся рыночным механизмом, деформированной экономической структурой. Экономика этих стран более всего по своим внутренним механизмам функционирования относится к государственно монополизированным экономикам ручного управления и мелкотоварным натурально-рыночного производства.

Экономика Казахстана по структуре, уровню развития и нерешенным проблемам более всего сравнима с российской экономикой  с той разницей, что в монополизированных отраслях и сферах Казахстана контрольные пакеты акций находятся в распоряжении филиалов  ТНК со значительным риском для экономической безопасности страны.  Если к тому же  учесть масштабные Программы – 2020, реализуемые при активном государственном управлении, то экономику Казахстана более  справедливо отнести к авторитарной модели капитализма, схожей с российским вариантом.

В странах ЕС социальная и фискальная политика относятся больше к компетенции национальных правительств, а монетарная (бюджетная) политика (для стран Еврозоны, членами которой является 17 стран, а 1 января 2011 года Эстония переходит в качестве 18-й страны) и политика конкуренции (для всех стран ЕС)  находятся на федеральном уровне. Эти вопросы решают Европарламент, наднациональные органы управления – Европейская комиссия, Европейский центральный банк и др. Мировой кризис  нарушил установленные для членов ЕС лимиты: уровень дефицита бюджета не более 3% к ВВП и размер государственного долга в пределах 60% объема ВВП. Угроза финансового дефолта нависла по странам Среднеземноморья (Греция, Португалия, Испания). Бесконтрольно растут масштабы внешнего долга, зачастую превышающие объемы ВВП отдельных стран. По решению лидеров стран Большой двадцатки (Канада, декабрь 2009 года) дефицит госбюджетов предполагается сократить в два раза при сохранении нарастающих темпов экономического  развития. А с 2016 года эти страны планируют снижение государственности задолженности. Так же государства G-20 регулярно  принимают декларацию о невведении новых барьеров на пути инвестиций, торговли и услуг, о соблюдении правил Всемирной торговой организации по стимулированию экспорта. Кроме того, страны Большой двадцатки обязались «минимизировать любое негативное воздействие на торговлю и инвестиции, возникающие в результате реализации национальной политики, включая фискальную и действия по поддержке финансового сектора».[22]

В сложном переплетении деструкции мирового  финансового кризиса, активных поисков новых интеграционных связей и механизмов в мировой экономике для ускорения и расширения возможностей перехода к неоиндустриальной стадии общественного прогресса закономерно  официальное вступление в действие Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС. Официальное существование он начал с 1 января 2010 года,  а с 6 июля на территории всех трех государств функционирует единый Таможенный кодекс, предусматривающей введение общих норм таможенного администрирования. В декабре 2010 г. так же на уровне глав  государств были приняты основные соглашения: по проведению согласованной экономической политики, свободному  движению капитала, рабочей силы, взаимодействию в инфраструктурных отраслях (энергетика, транспорт, связь), техническому регулированию. Эти документы являются основой для реализации четырех принципов ЕЭП (известные четыре свободы: перемещения товаров, услуг, капитала, рабочей силы). Свободный доступ товаров ТС на общую таможенную территорию с открытыми таможенными границами, несомненно, создает риск для нарождающегося сектора перерабатывающей промышленности республики, особенно в сфере МСБ, которому еще сложно конкурировать с гораздо более развитыми и потенциально более мощными предприятиям из России и Белоруссии. Это справедливо к нарождающемуся перерабатывающему производству, особенно в сфере потребительских товаров. В процессе неравноправной конкуренции многие из этих предприятий подвергнутся риску банкротства. Тем  временем конкурентное поле в республике займут товары и изделия из стран ТС, а так же из Китая. Речь не идет о возможности создания новых альтернативных конкурентоспособных производств, путь которым окажется перекрытым импортерами из ТС и др. стран. И дабы не проигрывала нынешняя Государственная программа индустриализации необходима серьезная государственная поддержка казахстанских производителей,  вплоть до определенного момента протекционистского характера. На этом этапе речь может идти о защите позиции отечественных производителей на внутреннем рынке. А что же касается выхода на международный рынок ТС и ЕЭП, то отечественные товаропроизводители должны  обеспечить своим товарам уровень качества – бренда и добиться тем самым по конкурентоспособности международного уровня.

Об уровне конкурентоспособности наших традиционных экспортных  товаров – металлы, нефть, газ и уголь, то во-первых, их разработка и экспорт осуществляется в основном филиалами ТНК и они уже изначально входят в международное  разделение труда и реализуются через оффшорные компании. Такое положение, наверное, сохранится до конца действия базообразующих СРП (соглашений о разделе продукции), т.е. до исчерпания  геологических ресурсов. Тем более они представлены крупным бизнесом и переживать за их судьбу особо не приходится. И эти базовые отрасли не включены в конкурентную борьбу в рамках ТС, особенно России и  Казахстана. Экспортируемая ими продукция уже заранее «обречена» на конкуренцию на мировом энергетическом и горнорудном рынках. И здесь каждая из этих стран решает свои проблемы на уровне международных правил ВТО и мировых рынков сырья. Это уже забота собственников пакетов акций компаний, листингирующих на Лондонской и других мировых фондовых биржах.

Неконкурентоспособность  нашей обрабатывающей сферы, отсутствие или неразвитость и потеря за последние два десятилетия целых подотраслей и блоков легкой промышленности, пищевого комплекса – это внутреннее  состояние нашей экономики, серьезно сдерживающее эффективность реализации позитивных возможностей региональной интеграции на уровне ТС, а в последующем ЕЭП. Так, наш АПК  представлен  преимущественно малым и средним бизнесом: к нему относятся почти все – 99% всех сельскохозяйственных предприятий, что  составляет 22% от всего МСБ страны. Здесь сосредоточены 24% занятых в этом секторе, выпускающих 11% от всей продукции МСБ. Тем не менее значительная часть потребности внутреннего рынка покрывается за счет импорта. По данным статагентства, доля импорта из дальнего зарубежья в общем объеме импорта продовольствия  в нашей стране составляет 55%.[23] Новые условия реализации своей  продукции на территории ТС без трансграничных и таможенных барьеров, к сожалению, нашим бизнес-сектором не могут быть использованы ввиду его неразвитости. Во всем этом нельзя не видеть проблему приоритетного  развития обязательного пищевого комплекса республики. Безусловно, принимая во внимание потенциальные ресурсные возможности развития обрабатывающей сферы, некоторые экономисты – аналитики априори радужно воспринимают перспективы предоставляемые ТС. При этом не принимают в расчет разноуровневый характер развития наших экономик, их сырьевидного характера. Исходно определяющим фактором равных экономических отношений, как условия зрелой конкуренции отраслей и сфер стран ТС, представляется качество продукции и потребительских товаров на общем рынке стран ТС  при свободных таможенных границах и свободном переливе капитала. Этого решающего и необходимого условия национальной конкурентоспособности в рамках ТС не достигается, что не может не порождать экономического неравноправия  на условно свободном рынке интеграционного союза.

ТС – уже реальность, необходимы инициативы самих предпринимателей реального сектора и серьезные меры государственной поддержки и институционального регулирования. Поэтому сегодня актуальное значение имеет усиление господдержки предпринимательства, улучшение деловой среды, субсидирование государством ставок кредитования, вплоть до таких видов правительственной  поддержки стратегическим проектам, как компенсации тарифа на электроэнергию, субсидии на сырье и материалы и т.д. (что достаточно успешно практикуется в других государствах – участниках ТС).

ТС набирает обороты  и с 2012 года он должен заработать в полную силу. А с 2013 г. ТС, пройдя через ЕЭП, которое должно функционировать с 1 января 2012г. последовательно эволюционирует в третью стадию – Евразийский экономический союз. Немало будет зависеть от того,  как заработают механизмы ТС и ЕЭП. Это путь, которых ЕС проходил в течение десятилетий при более позитивных условиях по уровням экономического развития, схожей налоговой, инвестиционной  и инфраструктурной политике. Члены ТС значительные надежды возлагают на усиление роли наднациональных структур в лице Комиссии ТС с передачей ей функций по конкурентной политике, техническим регламентам и субсидиям.  С 1 января 2011 года работает суд ЕврАзЭС, куда могут обращаться не только государственные,  но и хозяйственные субъекты.

Несомненно, ТС – важный этап в создании  ЕЭП. В первую очередь, это огромный рынок с населением в 170 млн. человек, где  не менее важно с чем каждая из стран на нем будет представлена и каковы  перспективы и мера эффективности участия каждой из стран в ЕЭП. Расчетно  каждая из стран – участниц к 2015 году получит прирост ВВП более 15%.  Общий эффект участия в ТС для России выражается в 400 млрд. долларов, для Казахстана  и Беларуси примерно 16 млрд. долларов. Это укрупненные расчеты, скорее всего по валовому потенциалу каждой из стран с учетом расчетных темпов роста по 2015 год и росту поступлений по таможенному импортному тарифу. Остается неясной – учтены ли экономия для каждой из стран за счет снятия тарифов по внутренним перевозкам – в какой мере и в какие сроки. Готовятся соглашения о равном доступе стран ТС к инфраструктуре по энергетике, к транспортировке нефти и газа и грузовым железнодорожном перевозкам. Это для Казахстана и Беларуси имеет определенное значение. Что не менее важно, пока не решены вопросы о равном доступе к трубопроводам и тарифах на передачи энергоресурсов. Несомненно, в общей постановке  положительным для членов ТС является обустройство общего пространства для свободного движения услуг и рабочей силы, что создает более выгодные условия для экономической деятельности. Аналитики прогнозируют взаимную «фильтрацию», взаимопроникновение компаний, их филиалов с регистрацией и переносом деятельности  в регионы с более выгодными условиями. Так, в Казахстане на начальном этапе более низки налоги и более выгодные геостратегические условия. И российские субъекты, как полагают, обретут выгодный  плацдарм для их вторжения в другие страны Центральный Азии и Китай.

Ни одна страна в современном глобализированном мире не выживает в одиночку. Идет регионализация мировой экономики. И каждая из стран – членов интеграционного объединения преследует свои геополитические и экономические цели. При реальном макроподходе  ТС и ЕЭП для России – геополитический проект, а для Казахстана – в большей мере экономический. Москва укрепляет военно-политическое положение через ОДКБ и экономический потенциал через ТС и ЕЭП путем роста и укрепления внутреннего рынка и реализацию продукции в рамках ТС, а по мере укрепления научно-технического потенциала с выходом на мировой рынок Китая, стран Восточной и Центральной Европы, Центральной Азии. При  этом присоединение к ТС и ЕЭП в перспективе Кыргызстана и Таджикистана, ряда других стран СНГ и укрепление ЕврАзЭС в  целом означало бы укрепление экономического потенциала и политического веса России в международном аспекте. При создании ТС опыт ЕС – европейская модель экономической интеграции был примером. Но сейчас, когда ряд членов ЕС оказались в трудном финансовом положении, по оценкам исследовательской компании CentreofEconomicsandBusinessResearch (CEBR), создалась угроза даже возможного развала ЕС и прекращения  его деятельности уже  в 2013 году. Отсюда главная задача ТС – не столько в расширении за счет новых членов, сколько − выравнивание уровней экономического развития всех участников. В этом случае обеспечивается возможность экономического сотрудничества на высоком научно-техническом уровне с выпуском соответствующей конкурентоспособный  продукции и расширением возможностей выхода на  внешний рынок на уровне экспорта технологичный продукции.  Уровень экономического развития,  проблема его последовательного выравнивания – основа разработки идентичных фискальных (налоговых), таможенно-тарифных, финансово-кредитных и других нормативов экономической деятельности, что должно стимулировать согласованный экономический рост. В этом плане урок ЕС, особенно после 2000-2005 годов должен быть укором.

Экономический потенциал и темпы либеральных реформ в странах ТС несопоставимы. Финасово-экономический кризис в Беларуси и как  следствие резкая девальвация рубля указывают на опасность «своей Греции» в рамках ТС. Выделение Белоруссии из активов антикризисного фонда ТС  одного миллиарда долларов увязывается с проведением системных реформ, включая приватизацию крупных предприятий. С учетом сохраняющейся командно-административной модели управления экономикой пока сложно предугадать, что будет в перспективе с экономикой Белоруссии, если кредиты не принесут ожидаемых результатов, а кризис будет тормозить  функционирование ТС. Возможен ли в этом случае интеграционный союз Казахстана и России, по какой модели  будет развиваться это сотрудничество – как модель торгово- экономического сотрудничества двух суверенных государств с соответствующими  правовыми основами  регулирования? А если  будет взаимное стремление на сохранение  принципов ЕЭП, то каково будет реальное положение Казахстана, не лишится ли республика своего суверенитета по закону «притяжения больших тел» с соответствующими последствиями? Есть ли пример ТС и ЕЭП из двух неравновесных в экономическом и политическом отношении государств? Что может принести возможное присоединение новых членов – Кыргызстана, Таджикистана, а возможно в будущем и Узбекистана, потянет ли эту «ношу» Россия и по каким макроуровневым интересам это ей нужно? Возможно ли интегрироваться в политическом и экономическом плане в рамках более мощного Союза – ШОС. Тогда Китай  и Россия как союзники и соперники должны вытягивать этот союз с привлечением стран – кандидатов в члены в перспективе. Но это дело будущего. Вообще при существующем тоталитарно-административном режиме в Белоруссии судьбу самого ЕЭП сложно прогнозировать. Между прочим, Белоруссия уже пригласила Казахстан и Россию участвовать в приватизации химической отрасли, а так же вложить инвестиции в фармацевтику, металлургию и машиностроение.

Задача в рамках ТС состоит в том, чтобы  изменить модель союза сырьевого капитала с иностранным на интеграцию сырьевого капитала с внутренним промышленным, чтобы сырье перерабатывалось в  готовую конечную продукцию собственно в странах ТС. Очевидно, это возможно, особенно в условиях Казахстана, при последовательном укреплении позиции национального капитала и перехода к неоиндустриализации с вертикальной интеграцией  добывающих и обрабатывающих отраслей при выходе на конечную продукцию высокой добавленной стоимости. Пока, с сожалением  приходится констатировать, запланированный на среднесрочный период 7% рост экономики достигается за счет генерирующих отраслей, благодаря естественным конкурентным преимуществам  Казахстана,  приносящих доллары, золотовалютные резервы. А  диверсификация, радикальное преобразование структуры экономики, по утверждению министра экономического развития и торговли республики, это задача 15-20 лет, как минимум. Решение судьбоносной проблемы отодвигается к реализации Стратегии – 2030 г. Президент РК ставит знаковые промежуточные задачи по достижению душевого производства ВВП к 2015 году  на уровне 15 тыс. долларов, а к 2020г. республика должна войти в число пятидесяти развитых государств мира. Пока же даже промышленная продукция РФ, локомотива ТС, реализуется главным образом в странах СНГ. За пределами рынка СНГ машины и оборудование России и Белоруссии спросом не  пользуются.  Рынок стран Восточной Европы тоже потерян – эти страны теперь в общем рынке ЕС. В годы кризиса России, Белоруссии и Казахстану пришлось пойти на создание антикиризсного фонда в 10 млрд. долларов,  чтобы поддерживать и стимулировать внутренние кооперационные связи.

В целом, в условиях Единого таможенного тарифа на пороге организации ЕЭП пока еще сложно судить, каковы  основные последствия ТС для казахстанского рынка. Вопрос оказался достаточно сложным, если учесть сложное переплетение интересов  членов ТС, ТНК, областей и компаний. В острой конкурентной борьбе на уровне ТС и ЕЭП участвуют не только государства. Конкуренция переходит на уровень конкретных областей, отраслей и компаний. Нужен более реальный подход к конкуренции:  участвуют все производственные структуры различных форм собственности – государственные, государственно- частные, частные, в т.ч. филиалы ТНК. Основная задача участников ТС – создать приемлемые, более того выгодные условия для своих компаний, которые ищут рынки сбыта на территории других  стран – участниц ТС. В Казахстане на первом плане стоят интересы крупного бизнеса, экспортеров – лидеров нефтегазовой и металлургической индустрии. Не менее важна судьба перерабатывающих предприятий МСБ, массовых отечественных экспортеров, которые изначально «зажаты» географически и испытывают мощное давление  конкурентов из Китая, стран Южной Азии и других не менее активных соседей. Здесь группируются интересы внутреннего бизнеса и  массовых производителей и потребителей Казахстана.

Что же касается компаний из РФ и Белоруссии, то ТС – это местные рынки, которые будут защищены от конкурирующего импорта из третьих стран высокими пошлинами. На казахстанский рынок рассчитывают в первую очередь российские и белорусские машиностроители, которые заинтересованы не только в сбыте продукции, но и в создании производственных площадок  на территории РК с ее гораздо более мягким, но сравнению с Россией, налоговым режимом. Уже в 2011 году здесь заложены базовые сборочные предприятия сельскохозяйственного машиностроения, автопрома. Ввод новых пошлин на внешний импорт и снятие межгосударственных таможенных барьеров на эффективный сбыт в Казахстане могут расчитывать так же  российские и белорусские производители бытовой техники, нефтегазового оборудования, одежды, кондитерских изделий. Наибольший экономический  эффект от ликвидации таможенных  барьеров внутри Таможенного союза получает РФ: более 90% от всех импортных пошлин, собранных в рамках ТС. В 2010 году объем торговли ТС со странами мира составил  81 млрд. долларов, на долю государств ТС приходится 13 млрд.долларов. В 2010 году в Казахстан благодаря ТС поступили платежи за ввозные товары  на 42 млрд. тенге больше, чем планировалось. Белорусский и российский импорт вырос на 36,1 и 34% соответственно. А пошлины на ввозные товары из третьих стран распределяются между бюджетами России, Казахстана и Белоруссии в следующей пропорции: 89, 97; 7,33 и 4,70% соответственно. Пошлины на ввозные товары  собственно Казахстана попадают в общий котел, так же как и на  ввозимые товары Россией и Белоруссией.  Пропорции деления, очевидно, распределяются по экономическому потенциалу и объемам импорта каждой из стран. А собственно товарооборот с Россией увеличился на 39,2%, с Белоруссией – 64,7%, но уже беспошлинно, упростились перемещения товаров из одной страны  в другую.[24]  По расчетам Российской академии наук, в 2015 г., когда примерно завершится выравнивание тарифов по Казахстану и Белоруссии, общей эффект от ТС для РФ должен составить порядка 400 млрд. долларов, или 16,8% российского ВВП.  Для Казахстана прогнозируемый эффект в том же 2015 году может составить 14,5% ВВП республики.

Анализ реальной структуры экспорта из Казахстана в Россию на сегодня ограничивается в основном  продукцией тяжелой и добывающей промышленности. Основную долю экспорта (около 70%) составляет железорудное сырье для металлургических комбинатов, прокат черных металлов, уголь, урановые топливные сборки для АЭС, сырье цветной металлургии. По этим позициям потребности российских компаний – потребителей достаточно лимитированы и существенного роста потребления, по ним ожидать не следует. А экспансию по потребительским товарам, имеющими спрос в РФ (пищевая продукция, мука и зерно, крепкий алкоголь, кожевенное сырье, хлопок-сырец) будут лимитировать российские конкуренты. Макроуревневый подход к оценке решений по ТС изначально свидетельствует о доминировании интересов РФ, а по Казахстану важная роль отведена интересам казахстанских сырьевых компаний – экспортеров грузоемкой продукции, занятых поиском геостратегического выхода как в пределах ТС,  так и Евразию и азиатский континент.

Оценка ввода Единого таможенного тарифа (ЕТТ) и единый таможенной территории в пределах России, Казахстана и Белоруссии сейчас упирается в проблему ценообразования на импортируемые товары в Казахстан, в каких сегментах рынка усилится конкурентное давление со стороны российских предприятий, а в каких – условия для местных компаний станут лучше. Неизбежное повышение цен на импорт, особенно на потребительские товары, тарифы,  на услуги ЖКХ, цен на ГСМ связан не только с импортом инфляции, но и с выравнивания казахстанских цен на ряд товаров с российскими, в частности при общем рынке с Россией моторное топливо на 10-20% дороже, чем в Казахстане. Новый единый тариф обернется резким повышением внутренних цен на недорогую одежу, импортируемую в основном из Китая. Причем для Казахстана это чревато более болезненным эффектом, чем для России,  где изначально существовавшие ставки  (в среднем на 70-110% выше, чем в Казахстане) вырастут еще в полтора раза. Наиболее подорожает импорт одежды недорогого  сегмента, которая формируется массовым потребителем. Так единый тариф объективно направлен на вытеснение из наших рынков китайского, более дешевого на сегодня и массового ширпотреба,  формирующего основной ассортимент казахстанских барахолок и в которую одевается наиболее массовый,  небогатый потребитель. В ходе переговоров при организации ТС Казахстану удалось отстоять, вернее, временно сохранить действующие нулевые ввозные пошлины на ряд товаров пищевого комплекса (сахар), комплектующие изделия и нефтегазового оборудования из дальнего зарубежья,  некоторые льготные тарифы на импорт автотранспорта. Но все эти меры  временного характера (на 5-9 лет). По истечении оговоренного по ним «адаптационного периода» (для каждого вида товара он свой) единый импортный тариф должен распространится на все товарные позиции и таким путем будут сняты «временные противоречия» в тарифных интересах союзников.

С выравниванием цен автоматически лишится средств к существованию обширная прослойка наших казахстанских самозанятых, которые зарабатывали «челночным» бизнесом, импортируя на свой риск потребительские товары и перепродавая их на отечественных барахолках. Повышение таможенных пошлин на продукцию, которая ранее ввозилась  по либерально-казахстанским правилам, порождает массовую безработицу челноков и естественно негативно отразится на казахстанском рынке труда. По укрупненным подсчетам их общая численность в периоды пика их активности в отдельные периоды достигала 1 млн. человек. Челноки входят в число самозанятых, общее число которых оценивается в 2,7 млн. человек. В качественном аспекте – это члены общества, не имеющие постоянного места работы, социально не обеспеченные, с прерывной занятностью. По оценкам, не поддается учету число безработных на селе,  которые скопом причислены к самозанятым  и привязаны к натуральному подворью, если таковым располагают. На селе  хозяйничают крупные латифундисты, которые полулегально, завладели крестьянскими наделами и на сегодня выдают примерно 83% сельскохозяйственной продукции. Занятость на селе ограничена в основном сезонной посевной и уборочной компанией и то из числа механизаторов, составляющих максимум 7-10% трудоспособных. Это на богарных землях. А подсобное подворье и орошаемые наделы, которые формируют значительную долю самозанятых, выдают примерно 17% продукции аграрного сектора.

ТС пока приносит удорожание цен на продовольственные и промышленные товары, в т.ч. автотранспорт. На все это накладывается импорт инфляции, а так же общемировой тренд удорожания продовольствия. Рост цен на ГСМ, коммунальные услуги дает мультипликативный эффект во всех сферах экономики.

Предлагаемые в рамках нового Единого таможенного тарифа

изменения  на некоторые группы товаров[25]

Товарная группа

Тариф для РК

(по проекту ЕТТ), %

Изменение, %

Легковые автомобили

30-35. но не ниже 1,2 евро/1 куб. см

Мин. +20-25

Макс. +1200

Мясо КРС

15

+10

Колбасы

25

+10

Посудомоечные, стиральные,

Швейные машины 0

0

-100

DVD, аудиотехника

5

-10

Нефтегазовое

Оборудование

0-8

10

Одежда, обувь

(не менее 75-95 евро/1 кг.)

Мин. +20

  Макс. +400

Выгоды и негативы ТС для отдельных государств - членов регионального объединения, при общей  позитивной оценке, как важного этапа в интеграции ЕврАзЭС, будут реально выявляться по мере подключения и реализации экономических, социальных и политических факторов и механизмов функционирования единой тарифной  системы по ТС и ЕЭП. Макроуровневая оценка сравнительной эффективности интеграции в  основном по прогнозу макропоказателей, в частности ВВП, страдает односторонностью. Обобщенный количественный показатель, сводящий воедино валовые экономические результаты основных факторов производства, не дает оценку дифференцированного влияния интеграции по ведущим отраслям, совершенствования структуры экономики, изменения положения социальных слоев населения. В этом плане возникает вопрос в рамках третьего уровня возможных последствий таможенного объединения для нашей экономики. Этот уровень, наряду с макро – и микроэкономическими факторами, стратегически весьма важен. Речь идет о существующем в стране  налоговом климате. Вводя единые ставки на внешний импорт и удаляя внутренние таможенные границы, ТС как бы благоприятствует внутреннему рынку. Но при этом российские, белорусские и казахстанские компании будут работать в неравных налоговых условиях. Важное преимущество, которое здесь имеет Казахстан, это значительно более низкое бремя на бизнес. В  частности НДС в Казахстане с 2010 года равен 12% против 18% в РФ, корпоративный подоходный налог – 20% против 30 в России, единый  подоходный налог с физических лиц установлен в 10% против 13% в РФ. В целом степень налоговой нагрузки на бизнес в России, согласно данным МВФ на начало 2009 г., почти на 30% выше, чем в Казахстане. При не самых выгодных условиях нового объединения  по внешнему импорту и при достаточно негативных последствиях  для наших потребителей казахстанский бизнес для своих производств имеет более льготную налоговую нагрузку. Имея более низкие затраты на налогах, отечественный бизнес может иметь более агрессивный и легкий доступ (экспансию) на российские рынки сбыта, нежели у россиян, при прочих равных условиях, на рынки Казахстана. Но при сложившихся уровнях и условиях развития реального сектора, обрабатывающих  отраслей и сфер в республике, возможности доступа, используя конкурентные преимущества в налоговом блоке, весьма ограничены. Тем более по масштабом производства и качеству продукции возможности  республики несравнимы ни с Россией, ни с Белоруссией. Так, легкая и пищевая промышленность в валовой выпуске продукции промышленности занимают в пределах 1-1,5%. В то же время мягкий налоговый климат будет способствовать активному проникновению «дочек» российских холдингов в Казахстан. Это относится и к крупным пищевым компаниям с более продвинутыми  технологиями и системной организацией производства, с большими ресурсами капитала. Это в равной мере относится к экспансии «АвтоВАЗ» и других промышленных гигантов России и Белоруссии. По ТС трех стран каждая из них наделена возможностью равного свободного доступа на рынки друг друга,  но в конкретно сложившихся  условиях рынок Казахстана более доступен для товаров коллег по союзу и в этом аспекте наш внутренний рынок оказывается под преимущественным влиянием наших более сильных, вернее развитых в  экономическом плане, партнеров. В таможенном объединении экономическая будущность Казахстана и Белоруссии складывается на сегодня достаточно сложной. Упования некоторых аналитиков на априори весьма радужное будущее экономики республики во многом усложняется быстро меняющимися внутренними  и внешними реалиями, влиять на которые Казахстану с его  тяжеловесной, мало мобильной экономикой весьма сложно, и к тому же налицо серьезные различия в интересах членов ТС, преодолеть которые вряд ли возможно в обозримом будущем. Ясно одно, нам в этой сложной, неоднозначно складывающихся политических и экономических устремлениях членов ТС в рамках во многом административно формирующегося регионального союза нельзя допустить потери экономического суверенитета. Это важно как с точки зрения состоятельности государства, так и перспектив развития отечественного бизнеса  на основе собственных целей и приоритетов.

ЕврАзЭС, ТС и ЕЭП продиктованы не попыткой восстановления тоталитарно – административной экономики, экономических и политических связей, существовавших на базе СССР. Создаваемые региональные союзы востребованы современными противоречиями глобализации и потребностями создания справедливых межгосударственных отношений. ТС и ЕЭП формируются вопреки мнениям скептиков о том, что нормальной экономической кооперации между странами бывшего Союза уже не может быть. Слишком разными путями (моделями) они пробиваются в рыночный мир, и слишком они разнятся  по уровню экономического и торгового потенциалов. Несмотря на эти различия ТС заработал. На повестке дня вопрос об отрегулировании целого  ряда аспектов его практической деятельности, и о подключении к нему новых государств. И не только тех, кто некогда входил в состав СССР, но и других стран, находящихся зачастую за пределами постсоветских границ. Вопрос о возможности расширения ТС стоял на сессии «интеграционного комитета» ЕврАзЭС и экономического совета СНГ (апрель 2011 года). Кандидатура Кыргызстана, где экономическое и финансовое положение остается крайне тяжелым, была встречена вынужденно позитивно, ибо слишком активный интерес к региону проявляет Китай, а США и Западная Европа туда особо не стремятся, если не считать отдельных точек стратегического базирования. Более 70% товарной номенклатуры, реализуемая на территории Кыргызстана, поступает из Китая. Кыргызстан до организации ТС был своеобразной перевалочной базой китайского ширпотреба для России и других стран ЕврАзЭС на всем Юго-Восточном направлении, источником оптовых закупок «челночников». Китайцы так же получили право обрабатывать сельскохозяйственные земли со своей рабочей силой, получили доступ к целому ряду  стратегически важных месторождений  полезных ископаемых. Стремление Кыргызстана присоединиться к ТС – мера вынужденная, хотя стране особо предложить нечего в  условиях разрушенной, дисбалансированный  экономики. Россия отказывается предоставлять кредиты. Казахстан ограничивается  гуманитарный помощью. Включение  Кыргызстана в состав ТС будет решением политическим, а груз экономических тягот, несомненно, ляжет на плечи «3-ки» ТС. Это в определенной мере напоминает и практику ЕС, когда в 2005 году в союз была принята группа стран Восточной и Центральной Европы. Экономические последствия этого в значительной мере политического решения испытывает на сегодня весь ЕС. Тем более это оказалось тем тяжким грузом, когда под угрозой дефолта из-за финансового кризиса оказались ряд базовых стран ЕС.

Вопрос о приеме новых стран в ТС имеет в своей основе экономический фактор, ибо сам ТС – организация прежде всего экономическая. Разумеется, вхождение Украины с ее весомым потенциалом крупной европейской страны имело бы большое позитивные значение для всей системы ЕврАзЭС. И в экономическом аспекте, в плане кооперации ее развитых отраслей машино-авиастроения, черной металлургии, легкой промышленности и др. членство Украины значительно укрепило бы экономический потенциал ЕврАзЭС. Но намерения украинского руководства к интеграции не столько в рамках постсоветского пространства, сколько на тесные экономические и политические связи с ЕС на сегодня не дают однозначного решения. В этом плане внешняя политика Украины весьма прагматична, она однозначно стремится в Евросоюз. Решающими, разумеется, являются интересы самой Украины и сложно априори и поверхностно (на журнально-газетном уровне)  судить, где быть Украине – в союзе с ЕврАзЭС или ЕС. А с позиции ТС и ЕЭП сближение, тесная интеграция с Украиной,  объединение потенциалов членов ТС и реальная конкуренция субъектов экономики, крупных компаний различных отраслей и сфер значительно укрепило бы  позиции нового регионального объединения на общем экономическом пространстве.

Несомненно, так же и то, что в ТС внутренние рынок каждой из стран, особенно Казахстана, окажется весьма уязвимым. Общее суждение с макроэкономических позиций – с позиции свободного «хождения» капиталов, товаров и рабочей силы, несомненно, усилит межотраслевую конкуренцию трёх стран. И на первом этапе так же несомненно возможное применение демпинга со стороны производителей «конечной» продукции или даже промежуточного продукта, на производимо на данной территории. Так, в приграничной Саратовской области пищевые продукты на 20-30% стоят дешевле, чем в Казахстане. Эти товары будут, беспошлинно завозятся в Казахстан лишь с транспортной надбавкой. Более высокое качество и разнообразный ассортимент рискует захватить наш рынок, и местное производство окажется неконкурентным. Тем самым будет подавляться в «зародыше» организация производства альтернативой  продукции на территории реципиента.  Сторонники свободного «доступа» капитала, рабочей силы и товаров не учитывают этого момента или не хотят вникать в  суть процесса и вплетают свой «голос» в общую эйфорию будущих  достижений единого рынка на общей таможенной территории.

В рамках ТС  на сегодня вызревают ряд сложных, спорных вопросов. Нужны научно обоснованные расчеты, насколько чисто  политические дивиденды такого объединения или выгоды перевозки (транзита) важных природных ресурсов за пределы и внутри ТС, соотносятся с интересами комплексного развития экономики республики, построения вертикально-интегрированных холдингов  с получением конечной продукции, как базовых сфер национальной экономической системы. Нужно в этой связи  просчитать насколько чисто политические дивиденды постсоветского воссоединения перекроют немалые экономические и финансовые потери от сотрудничества с  теми, кто имеет преимущества в структуре экономики и располагает свободными денежными средствами и по-прежнему  сохраняет немалые политические объединительные амбиции.

Важный аспект интеграции членов ТС – об унификации тарифов на перевозки грузов и выравнивании цен на базовые рыночные продукты. Унификация тарифов  по наиболее массовым перевозкам и трубопроводной транспортировке Казахстану достаточно выгодно, ибо речь  идет в основном о твердых, жидких и вязких сырьевых товарах (в основном углеводородное и металлургическое). Их массовость и удешевление тарифов на перевозки, наверняка, привлекает руководство соответствующих структур и ведомоств республики, тем более если по отдельным видам перевозок ожидается двукратная экономия на тарифах.[26] В Парламенте РК на ратификации «Соглашение о порядке организации управления, функционирования и равенства общих рынков нефти и нефтепродуктов членов ТС» речь шла об унификации норм и стандартов на нефть и нефтепродукты стран ЕЭП. Имеются ввиду стандарты Евро 4, 5 и 6, которые по высоким ценам будут завозиться из России и ЕС. В  республике пока нет нефтеперерабатывающих заводов соответствующего уровня. Ближайшая задача – введение единых качественных параметров продукции. Проблема унификации тарифов  по рынку электроэнергии, газоснабжения с поэтапным повышением цен сопоставимого с ценами РФ в республике уже реальность. Поставлена задача об обеспечении «равнодоходных» рыночных цен на газ на территории трех государств – членов ТС на срок не позднее 1 января 2015 года». В те же сроки намечается завершение формирования общих рынков нефти и нефтепродуктов государств ЕЭП. Притом, обеспечение стран ТС нефтепродуктами – задача приоритетная. Так же предусматривается обеспечение «равнодоходных» рыночных цен на газ на территории трех государств – членов ТС» на срок не позднее 1 января 2015 года. Будет обеспечено поэтапное повышение цен до уровня, сопоставимого с ценами на территории РФ.

Розничные цены на топливо в некоторых странах мира.

Данные за июнь 2011 года. (Цена за 1 литр в тенге)[27]

Страна

Аи-92

АИ-95

Д Т

Страна

АИ-92

АИ-95

ДТ

Замбия

364

Нет дан.

227

Азербайджан

68

72

65

Великобритания

340

351

344

Ирак

55

57

Нет данных

Украина

188

189

178

Венесуэла

25

33

Нет данных

США

161

171

168

Саудовская Аравия

23

23

12

Белоруссия

123

132

131

Ливия

Нет данных

42

17

Россия

139

148

138

Кувейт

23

38

Нет данных

Казахстан

102

118

87,5

Китай

87

180

114

Выравнивание цен на газ и нефть (дизтопливо) в связи с созданием ТС и ЕЭП означает фактически повышение стоимости этих продуктов для республики. Речь идет о формировании  общих рынков, исходя из следующих принципов: не применение во взаимной торговле количественных ограничений  и вывозных таможенных пошлин, приоритетное обеспечение потребностей стран ЕЭП в нефти и нефтепродуктах, а так же унификация норм и стандартов на нефть  и нефтепродукты. В сфере транспортировки газа по газотранспортным системам, включая основы ценообразования и тарифной политики, Казахстан принимает на себя  обязательства по поэтапному повышению  стоимости реализации газа на своей территории до уровня сопоставимого с Россией. Например, в России дизтопливо стоит 103 тенге за литр, в Казахстане – 87 тенге. Предстоит обсуждение (в Парламенте РК) законопроекта об установлении предельных цен на нефтепродукты.  С июля 2011 выравниваются  экспортные пошлины на нефть во всех странах ТС (должны быть едиными). Рост внутренних цен на газ примерно на 15% ежегодно ожидается с формированием ЕЭП. Так продвигается Казахстан к  равновесию по газовым ценам с Россией и подтягивается к мировым ценам. При повышении казахстанской ставки ЭТП на нефть до российской (это общая установка на выравнивание ЭТП по ТС) ее себестоимость резко возрастет и будет невыгодно тем, кто «снимает сливки», прогоняя ее через оффшоры. Перерабатывать около 70 млн. тонн на своих заводах страна не только не в силах практически, но и подобная постановка вопроса вообще нереальна. Витает вопрос о резоне  вхождения в ТС и ЕЭП, если основная экспортная номенклатура падает в своей основе на  углеводороды, металлургическое сырье, зерно и еще  несколько малозначимых в масштабах государства позиций. А весь «мажор» о  возможных перспективах развития перерабатывающих отраслей, диверсификация экономики, по свидетельству министра экономического развития и торговли РК, растянется минимум на 15-20 лет. Прогноз действительно «долгосрочен», чтобы быть реалистичным.[28]

5.3. Унификация экспортно-импортной политики и мобилизация экономических потенциалов Таможенного союза. Удорожание цен и издержек производства в Казахстане

Страны ТС ведут активную работу по формированию Единого экономического пространства, на котором будут применяться одинаковые принципы работы бизнеса. На стадии разработки и  урегулирования целый ряд ключевых рыночных нормативов и механизмов,  которые должны определять эффективность экономики каждой из стран и ЕЭП в целом. Так, казахстанский рынок по доступности внешним резидентам настолько либерализован, что он как по импорту, так и экспорту стал открытым. Теперь же, когда  встал вопрос об унификации (выравнивании) экспортной пошлины Казахстан и Россия ввиду резких различий ее величины и нормативов изъятия не смогли прийти к соглашению, притом в Казахстане система налогообложения  оказалось более либеральной почти по большинству позиций. Не удается уровнять вывозные пошлины на нефть и нефтепродукты, ибо  у нас экономики не идентичны, сам подход к формированию налоговой базы разный. Если на территории РФ таможенная пошлина лежит в налоговой составляющей, то в Казахстане налоговая составляющая перемещена в налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). В апреле - мае 2011 года  ставку таможенной пошлины на сырую нефть для «не стран ТС» Россия повысила до 452.5 долларов за тонну.  А в Казахстане с 2011 года  - 40 долларов. Казахстану явно не выгодно унификация экспортных таможенных пошлин (ЭТП) на нефть в рамках ТС. Белоруссия, наоборот, не имея богатых запасов в недрах, предлагает унифицировать ставки вывозных таможенных пошлин, а потом распределять  их по аналогии с тем, как сейчас распределяются ввозные таможенные пошлины на товары из третьих стран. Но Россия и Казахстан, рассчитывающие сохранить поступления от экспорта нефти  в полном объеме, не воспринимают предложения Белоруссии.

В рамках ТС в торговле со странами СНГ более высокий рост экспорта из Казахстана относительно импорта в целом обусловлен более широкой начальной базой присутствия российских, белорусских и украинских  товаров на рынках нашей страны. В целом, если экспорт носит более или менее распределенный характер по странам -  торговым  партнерам, то импорт сильно привязан к поставкам из РФ. Доля импорта из России, Белоруссии и Украины в совокупном импорте ( продукции, уступающей по качеству  мировым конкурентам), занимает свыше 52%. Тогда как в структуре экспорта Казахстана на долю Италии приходится 14.3%, КНР -15,8%, России – 10%, Нидерландов – 8,7%, Франции -4,9%, Швейцарии – 6,4%, Канады и США – по 1,9%. В  совокупном экспорте Казахстана 78,6% приходится на топливо – энергетические ресурсы и 12,2% - на металлы и изделия из них.[29] Значительная зависимость в импорте от ведущего члена ТС России усиливает, во-первых, влияние российской инфляции, которая значительно выше, чем у нас. Такое положение усиливает волатильность в экономике, ибо российская экономика – тоже сырьевая (пусть и в меньшей степени) и  колебание цен на мировых рынках на сырье будет более открыто воздействовать на экономику Казахстана,  чем прежде. В третьих, высокая импортная зависимость от одного или нескольких поставщиков ведет к ограничению продуктового, технологического ряда, что будет тормозить развитие технологий и рынка страны. В итоге, несмотря на внешний количественный рост внутритаможенных торгово-экономических показателей, развитие экономики в  качественном аспекте будет  проигрывать. Местная продукция может потерять конкурентные позиции по причине чрезмерной привязки к структуре потребления  иностранной (недостаточно технологичной) продукции. Речь идет о нарастающем укреплении позиции импорта из России и Белоруссии и усилении тенденции монополизации внутреннего рынка Казахстана. Тем более,  на 2011-2016 годы ставится стратегическая цель войти в группу стран с высоким уровнем дохода  (до 15 тыс. долларов на душу населения), а к 2020 г. – быть в числе индустриально развитых пятидесяти стран мира. В этих целях на ближайшие пятилетие планируется обеспечить 7% ежегодный прирост ВВП, что следует отнести к  числу динамичных показателей экономического роста в мире. Естественно, высокий рост производства рождает соответствующий уровень инфляции, который сегодня зависит от колебания цен на нефть, на продовольствие, и не только в СНГ, ТС, но и в мире. И борьба  с инфляцией потребует продуманной, выверенной экономической политики

Рост цен на мировых рынках сразу  сказывается на казахстанском внутреннем рынке. В основном из-за открытости отечественного рынка и высокой доли импорта по многим статьям потребления. По мнению аналитиков АО «HalykFinance», высокие темпы продовольственной инфляции за 2010-2011 года связаны с ростом цен на глобальных рынках,  а также с увеличением спроса на внутреннем рынке на фоне роста заработной платы, социальных выплат и трудовых доходов населения. По данным ФАО (Продовольственной организации ООН) за эти годы на фоне мирового продовольственного кризиса резко выросли цены на зерновые. Рост цен на продовольственные товары в Казахстане  с учетом внешних и внутренних факторов не должен превысить 10%. Высокая инфляция лимитирует привлечение иностранных инвестиций, а так же стоимость заемных ресурсов. Уровень инфляции в годовом выражении (апрель 2011г. к  апрелю 2010 года) составил 8,4%. За этот период цены на крупы выросли на 98,9%, масла и жиры – на 23,3,  овощи и фрукты – на 19,5%. Мука подорожала на 16,2%, сахар − на 15,7%, молочные продукты – на 9,5%, мясо и мясопродукты – на 15%, баранина – на 16,7%. Инфляция в 2011г., по оценкам, составит 9-10%. Неблагоприятны оценки на рост цен на энергоресурсы, импортную продукцию, транспортные расходы.[30] Денежно-кредитная политика  пока не в состоянии повлиять на инфляцию, т.к. кредитование банков находится на весьма низком уровне. У государства остается административный ресурс: ужесточение фискальной политики, снижение госрасходов. Меры прямого воздействия на поставщиков продукции, перекупщиков – спекулянтов не решают проблему продовольственного кризиса. Нужны реальные, прямые стимулы расширения масштабов производства и продуктивности АПК.

Одно из важных достижений ТС – это устранение барьеров во взаимной торговле между тремя странами. Это стимулирующий фактор для расширения торгово-экономических связей и увеличения взаимного товарооборота между членами ТС. С 1 января 2011 года таможенный  контроль на внутренних границах перенесен на внешний контур государств – членов ТС. Создание нормативно-правовой базы ТС с ориентацией на практику ЕС, где таможенный союз создавался в течение 9 лет (с 1959 по 1968 годы) было осуществлено как бы «сверху» без апробации на уровне бизнеса, государства, потребителей. Не велось сколь-нибудь системной работы с предпринимателями со стороны соответствующих министерств и ведомств. В условиях ТС цены на товары из России выросли минимум на 10-20%. Вырос уровень внешнего таможенного тарифа. До вступления Казахстана в ТС средний уровень  импортных пошлин составлял 6,2%, сейчас таможенные пошлины из третьих стран выросли до 10,6%. Все это напрямую отражается на росте инфляции в Казахстане. Если раньше цены держались за счет дешевой демпинговой продукции из Китая, то на сегодня пошлины на импорт оттуда возросли на 20%. Это невыгодно для товаропроизводителей, получающих комплектующие изделия, сырье из Китая, что не может не отражаться на стоимости товара, оборотных средств и финансового благополучия компаний. Не говоря об объеме удорожании импорта готовой продукции, массового ширпотреба  и продовольственных товаров. Одновременно более высокие цены  на товары из России и Белоруссии ведут к росту цен на внутреннем рынке, продукции отечественных производителей.

Другая важная проблема для казахстанских товаропроизводителей – не согласованность в транспортных тарифах на грузовые перевозки в рамках ТС. Международные транзитные железнодорожные тарифы в РФ гораздо выше, чем в Казахстане. Казахстанские товаропроизводители за транзит своей продукции по территории России платят в 2,5 раза больше, чем на внутреннем рынке. Сложно решается вопрос о снижении тарифов на железнодорожные перевозки продукции горно-металлургического комплекса Казахстана. В целом национальные тарифы на железнодорожные перевозки в ЕЭП унифицировать не будут. Перевозчики ЕЭП смогут пользоваться равными тарифами с национальными перевозчиками,  взимаемыми со своих юридических лиц. В целом, согласование транспортных тарифов – важный  аспект обеспечения свободного движения товаров и услуг, устойчивого роста и наращивания потенциалов наших стран.[31]

С введением единого таможенного тарифа в республике повышаются цены на товары первой необходимости, на ряд важных потребительских товаров. В  частности, не имея собственного автопрома, потребители по импортным таможенным пошлинам вкладываются в пользу России, что  наносит удар по сбережениям населения. Цены на продукты и товары будут выравниваться в сторону российских цен. По «закону больших чисел» основные наши пошлины на 92% определяются российскими. По некоторым товарам мы сохранили пошлины, по отдельным товарам есть переходной период.  Но цены на основную массу товаров не удается (и не удастся) удержать на прежнем уровне. Цены на бензин уже близки к российским. Есть опасения, что наши налоги подтянутся к российским. Комуслуги растут и вероятно выровняются с российскими. Такова пока реальность начального этапа  функционирования ТС. Разработчики основных положений ТС и ряд аналитиков заверяют, что в среднесрочной перспективе в республике заработают предприятия с выпуском  наукоемкой конечной продукции. Сложно однозначно судить, насколько совпадут лаг привлечения искомых инвестиций и  включения в хозяйственный оборот новых предприятий и программы ФИИР РК.

 Следует отметить, что республика форсировала вступление в ТС без достаточно конкурентоспособной отраслевой  структуры, отраслей  и сфер в области производства конечной продукции, малого и среднего бизнеса. На внутреннем рынке нет конкуренции, цены на них достаточно произвольные и продиктованы издержками и нормой рентабельности поставщиков, которые фактически монополизируют рынок. Наши партнеры вывозят 90% готовый продукции, а республика -2%. По созданию ТС больше была заинтересована Россия, им нужен был прежде всего рынок для продукции перерабатывающих сфер. ТС должен быть в равной мере выгодным для всех его членов. Несмотря на общий позитив в деятельности ТС,  все еще  остается ряд  нерешенных проблем. Так, структура экономики и соответственно защищаемые отрасли у наших стран разные. У Белоруссии достаточно развиты тяжелое машиностроение и легкая промышленность, так же и у России. В Казахстане они находятся в кризисной ситуации, и многие предприятия прекратили свое существование. В РК отсутствуют перерабатывающие предприятия почти всех видов тканей, трикотажных полотен, пряжи, что является необходимым сырьем для производства швейных, трикотажных изделий, обуви. Все импортируется с  высокой добавленной стоимостью, что ведет к удорожанию готовых изделий.

К концу 80-х годов легкая промышленность давала 16% валовой продукции промышленности, ¼ часть бюджета наполнялась за счет легкой промышленности. В отрасли трудились 200 тыс. человек. В сопутствующих отраслях было занято примерно ¼ часть населения страны. Кризис 90-х годов, китайская интервенция готовыми товарами, да и челночное движение фактически прикрыли отечественное производство.  На сегодня легкая промышленность выдает всего около 0,5% ВВП республики. Текстильная и швейная  промышленность покрывает 8% потребности внутреннего рынка, по обуви этот показатель составляет 1%. По международным стандартам страна должна иметь не менее 30% собственного производства. Сложившееся положение не выдерживает требования уровня экономической безопасности. В 80-е  годы в Южной Корее силы были брошены на развитие легкой промышленности. Сейчас в структуре экономики отрасль занимает 1 место. Создана мощная  текстильная промышленность с переходом на новые технологии в других отраслях, в т.ч. в автомобилестроении. В Индии создан фонд поддержки легкой промышленности. Индийский трикотаж  и текстиль пользуются спросом во всем мире. Сохранила текстильную  промышленность и Белоруссия, значительная часть тканей  у нас оттуда. 1/4 нашего рынка на старой технологии обшивает Кыргызстан. В стратегии и дорожной карте бизнеса легкая промышленность включена в Программу ФИИР РК с определенными льготными, субсидиями, расширением инфраструктуры за счет государства. Но в реальности завышена ставка кредита, что лимитирует финансирование и воссоздание былой ведущей отрасли экономики.

Позитивное влияние ТС с введением ЕТТ отразилось на  положительное сальдо внешнеторгового  оборота стран-членов. Итоги за 2010 год показывают, что за год экспорт казахстанской продукции в Россию вырос на 35,9%, в Беларусь в 1,6 раза. Импорт из России поднялся на 23,7%, из Беларуси − на 24,5%. Объем внешней торговли со странами Таможенного союза вырос на 28,1%, до 16,5 млрд. долларов, и составил 18,5 % от общего товарооборота Казахстана. Причем  в рамках ТС и ЕЭП предполагается переход от товарного сотрудничества к более сложным − к организации международных корпораций, внедрению совместных инновационных проектов, связанных с инвестиционной активностью, способных влиять на рынки продаж и сбыта продукции. Активно сотрудничают Россия и Беларусь. РФ скупает до 70% всей продукции белорусского машиностроения и на долю РФ приходится 39% экспорта страны. Крупные предприятия Беларуси, особенно в сфере тяжелого и сельскохозяйственного машиностроения, автомобильной промышленности, продовольствия производят до 75% ВВП. По итогам 2010 года  объем товарооборота (Россия - Беларусь) составил 28 млрд. долларов. Беларусь с ее развитой обрабатывающей промышленностью традиционно один из основных торговых партнеров России. Доля внешнеторгового оборота РФ в общем внешнеторговом обороте Беларуси в разные годы  колебался в диапазоне 47-60%, а доля  Беларуси в общем внешнеторговом обороте России в период 1999-2010 годы достигал 4-6%, занимая 5-6 место среди основных торговых партнеров России.[32] Достаточно развитые интеграционные процессы между РФ и Беларусью,  имеющие исторические корни и достаточно активные усилия в плане формирования в перспективе единого союзного государства, несомненно, получат развитие на этапе ТС и перехода в ЕЭП.  Отмечается активная позиция руководства Казахстана и Беларуси по реализации преимуществ,  предоставляемых новыми механизмами Таможенного союза. В Казахстане востребована продукция сельскохозяйственных машин, большегрузных авто, открываются возможности использования общего таможенного тарифа, единых мер нетарифного регулирования,  что дает возможности приобретения российских и белорусских товаров, аналоги которых не производятся на территории Казахстана, а так же для  организации крупных международных корпораций на базе глубокой кооперации. По Программе ФИИР РК значительные надежды возлагаются на СП (совместные предприятия) как членами ТС, так и с иностранными активами, которые войдут в строй до 2015 года. Так, СП «Казахмыс PLS» и «Белаз» будут выпускать  карьерную и спецтехнику, ряд других сборочных предприятий и производств, что обещает новые рабочие места, налоги и прирост ВВП. В то же  время унификация хозяйственного законодательства  и выравнивание условий деятельности обеспечивает российским и беларуским предпринимателям на территории Казахстана более выгодные  условия бизнеса. Это создает условия для вытеснения отечественных производителей с казахстанского рынка или же подавляет в зародыше возможность организации идентичных предпринимательских структур. Преимущества новых резидентов – иммигрантов -  в более высоком технологическом уровне и качестве продукции, производительности труда. Аналогичные отечественные предприятия в пору  их возникновения или функционирования могут оказаться неконкурентными ввиду более высоких издержек и низкой производительности.

Если создание ТС и в политическом, и в экономическом  плане  на макроуровне выгодно России (единый рынок для в общем – то не вполне конкурентных по европейским стандартам российских товаров),  то в экономическом измерении от создания ТС  в перспективе в плюсе должны оказаться больше Казахстан и Белоруссия, обладая намного меньшим рынком и экономическим  потенциалом, но выходящие на большой и перспективный для себя российский рынок (не говоря уже о том, что международное востребованные углеводороды и металлургические сырье Казахстана через филиалы ТНК имеют свой «лицензионный пропуск» на мировой рынок, независимо от ТС). Но конкретная  стыковка политических и экономических интересов трех государств, каждая из которых имеет в первую очередь свои национальные цели и устремления, в реальности вызывает значительные трудности. Тем более в перспективе каждая из этих стран испытывает подспудный пресс ориентации на интеграцию с ЕС, технически развитыми рыночными системами. Белоруссия и сейчас и в перспективе смотрит на Европу. Современная казахстанская элита, получившая европейское и американское образование то же в определенной мере ориентирована на ЕС. Порукой тому инициированная руководством Казахстана программа – «Путь в Европу». Ориентация на интеграцию с европейскими странами характерна для стран СНГ в целом. В Европу не первый год напрашиваются и Азербайджан, и Украина с Молдовой.  И Армения, и Казахстан свои дальнейшие перспективы связывают с  Европой. А на сегодня члены ТС ведут  прагматичную политику сотрудничества с теми странами Содружества, которые выгодны как в экономическом, так и политическом плане.

Интеграционное объединение ТС, вынашиваемое с 90-х годов, было создано в период жесткого кризиса и с 1 июля 2011 года началась его полноценная работа. С 1 июля 2010 года, когда стал действовать единый таможенный кодекс союза, примерно на 50% наименования товаров таможенные тарифы Казахстаном были повышены, что выразилось в согласии на повышение тарифов до 5 тысяч товарных позиций, на 5% снижены и на 45% товарных позиций остались прежними. При сложном согласовании ЕТТ (Единого таможенного тарифа) 92% пошлин РФ взяты за основу формирования общего тарифного плана. Действующие таможенные тарифы России и Белоруссии совпадают на 90%. Сложнее пришлось Казахстану. До принятия ЕТТ таможенное регулирование во многом строилось  на том, чтобы обеспечить наших  производственников всем необходимым и потому часто, например, на сырье и оборудование устанавливалось минимальные ввозные пошлины. Теперь же частью своих принципов Казахстан вынужден был поступиться. Например, трактора для сельскохозяйственных работ ввозились с импортной пошлиной 5%, а с 1.01.2010 года  - ввозятся с пошлиной 15%, холодильники с нулевой пошлиной возросли по стоимости на 20%. Древесная масса – с нулевой – ввозится с пошлиной 10%. Также на  импорт труб, проката, бытовой техники, вагонов, транспортных средств ставки ЕТТ возросли от 5 до 20%. Так же возросли импортные пошлины на медицинское оборудование и инструменты, на все виды медикаментов и лекарственных средств, удобрений. Пошлины на импорт автомобилей (легковых и грузовых) возросли в 2,5-3 раза (на поддержанные автомобили на 10%). Рост ставок ЕТТ на указанные виды товаров неизбежно ведет к подорожанию на внутреннем рынке Казахстана. В целом это вынужденное  повышение цен на импорт, 2/3 которого идет в Казахстан не из России и Белоруссии. По ряду товаров, которые не производятся в странах ТС, имеются льготы – отсрочки на срок 3-5 лет, своеобразный переходный период. Существует еще целевой импорт, когда оборудование и сырье идут по льготным тарифам, хотя имеются их местные аналоги, но не соответствующие по технологическим характеристикам и качеству. Российский таможенный кодекс ориентирован на интересы производителей и носит протекционистский характер. Для Казахстана актуальнее не защита предпринимателей, а их поддержка, в т.ч. низкими  таможенными пошлинами. По новому порядку в ТС получилось таким образом, что Россия определяет нашу таможенную политику. Бывшая более либеральной казахстанская таможенная политика подгоняется под правила российской. По  оценкам Центра экономического анализа «Ракурс», среднепривлеченная  эффективная ставка в адвалорном, т.е. в стоимостном эквиваленте по всей продукции возросла в 1,86 раза, средневзвешенная эффективная ставка – в 2,92 раза.[33] Так, увеличение таможенных ставок ведет к удорожанию стоимости импорта комплектующих и сырья из стран, не входящих в ТС, и росту цен, а так же к ограничению ассортимента продукции на внутреннем рынке. В  проигрыше оказываются казахстанские потребители. Вряд ли этот негатив возможно преодолеть в ближайшей перспективе увеличением объема рынка и  упрощением правил экспорта отечественных товаров в Россию и Белоруссию.

Таможенный союз.

Ставки таможенных пошлин на некоторые виды товаров, % от стоимости.[34]

Наименование позиции

Ставка действующих импортных таможенных пошлин

Ставки единого таможенного тарифа

Россия

Беларусь

Казахстан

Холодильные витрины и прилавки для хранения замороженных пищевых продуктов

20

20

0

20

Тракторы для сельскохозяйственных работ, колесные, новые. С мощностью двигателя более 18 кВт.

15

15

5

15

Масса древесная термомеханическая

15

15

0

10

Вагоны-цистерны всех типов

10

10

0

10

Трансформаторы мощностью более 10 000 кВА

10

10

0

10

Цемент глиноземистый

5

5

0

5

По ЕТТ (Единому таможенному тарифу), введенному с 1 января 2010 года, средняя таможенная ставка, согласно  ATFBankResearch, возросла по Казахстану с 5,8 до 9,5%, по другим оценкам – до 15%. Это отразилось на объемах импорта в страну. Казахстанские компании  стали меньше завозить импортной продукции, на которую Россия  выставила таможенные барьеры, и как раз на продукцию тех отраслей, которые необходимы для создания объектов индустриально-инновационной экономики,  создания «прорывных проектов». Создавшееся положение, сдерживая поступление качественных зарубежных товаров, вынуждает казахстанский бизнес, применяющий комплектующие изделия, произведенные вне границ ТС, обращаться к российским и белорусским аналогам. К тому же в соответствии с программами модернизации ЖКХ на 2011-2020 годы нормативы в Москве 1 квт/ч. электроэнергии в пересчете на тенге (5,25 тенге / 1 российский рубль) на  начало мая 2011 года стоил 19,95, Питере – 14,75, в Алматы – 11,40 тенге. Намечен курс на унификацию тарифов на электроэнергию по Казахстану и России в соответствии с ЕТТ.[35]

Если внешнеторговые полномочия стран ТС приведены в общему знаменателю на уровне ЕТТ, то в плане нивелировки  внутренней экономической политики, взаимной защиты инвестиций, выравнивания льготных тарифов и нетарифного регулирования и других норм и механизмов равноправного и эффективного функционирования субъектов экономической деятельности 3-х стран-членов ТС и ЕЭП предстоит еще значительная работа. У наших стран разные подходы к формированию налоговой базы налогооблагаемых субъектов. Так, в России таможенная пошлина лежит в основе налоговой составляющей, а в Казахстане налоговая составляющая «переброшена» в налог на  добычу полезных ископаемых (НДПИ). В результате складывается ситуация, когда нормы Налогового кодекса РФ и кодексов Белоруссии и Казахстана существенно разнятся, что непосредственно отражается на показателях эффективности бизнеса, ведения хозяйственной деятельности.

Виды и ставки налогов в странах – участницах ТС.

Данные 2010 года.[36]

Виды налогов

Казахстан

Россия

Белоруссия

НДС

12%

18%

20%

КПН

20%

20%

24%

КПН (дивиденды резидентов ТС)

0,0%

9%

12%

КПН  (доходы не резидента от

 международных перевозок)

5%

20%

6%

ИПН (физические лица); нерезидент (включая страны ТС)

5-20%

9-30%

12%

Налог на имущество

1,5%

2,2%

1%

Складывается ситуация, когда из-за несоответствия норм Налогового кодекса РФ и кодексов Белоруссии и Казахстана уже сейчас ряд участников внешнеэкономической  деятельности активно регистрируются в Казахстане и Белоруссии, т.к. определенные позиции там реализовать выгодные, чем в РФ. Россия выставляет требование изменить и унифицировать налоговые кодексы с ориентацией на российский аналог. В целом, экономический эффект от создания ТС для России на макроуровне оценивается в 400 млрд. долл., для Белоруссии и Казахстана в пределах 16 млрд.долл. (14% ВВП). В соответствии с решением Комиссии Таможенного союза суммы распределяются следующим образом: Белоруссия – 4,7%, Казахстан -7,33%, Российская  Федерация – 87,97%. Что касается системы распределения голосов в ТС при решении жизненно важных вопросов, Казахстан имеет 25% голосов, Россия – 50%. В ЕС (Евросоюзе) членами  интеграционного объединения являются 27 стран, среди них такие «тяжеловесы, как Германия, Франция, Великобритания, Италия, Испания, Польша. Там нет диктата одной страны,  вопросы принимаются единогласным решением и с правом  вето одного из членов.  В ТС пока объективно превалирует «закон больших чисел, эффект массы», большая страна задает правила игры. Россия в 14 раз крупнее нас экономически,  в 34 раза − Белоруссии. При таком разрыве экономических потенциалов трудно ожидать равноправных экономических отношений.

Пример ЕС показывает, что без разграничения полномочий национальных  и наднациональных органов на уровне ТС и ЕЭП в перспективе не обойтись. И каждая страна – член интеграционного объединения должна располагать полномочиями сотрудничать с передовыми странами в плане заимствования более совершенных технологий, прогрессивного менеджмента на долгосрочную перспективу и с определенными преференциями. И сотрудничество на уровне членов  интеграционного союза должно регулироваться на уровне сохранения независимости и суверенитета каждой из стран с обеспечением свободы перелива капитала, товаров и рабочей силы. ТС, исключая из цены товара пошлину, снижает издержки и цены на основные товары, снимает административные и таможенные барьеры для стран, входящих в ТС. В этом плане в выигрыше оказались наши основные экспортеры по углеводородам (51%), металлургического сырья и изделий из него (25%), минеральным удобрениям и зерну. В ТС мы сохранили нулевую таможенную ставку с Россией и Белоруссией, но подняли в 2-3 раза импортные пошлины с третьих стран. Следует признать, в этих условиях российский производитель вследствие отсутствия острой конкуренции не имеет стимулов снижать цены на замещаемые российские товары, оборудование, комплектующие, которые ранее импортировались из третьих стран. Цены на эти товарные группы поднимутся до российского уровня. При отсутствии ценосбивающего импорта цены на них падать не будут. Так, превалирующие российские пошлины будут определять вынужденные издержки частного бизнеса и расходов бюджета Казахстана и Белоруссии.

В целом, создание ТС, мобилизуя основные финансово-экономические механизмы трех государств позволяет целенаправленно исползовать совокупный валовой продукт (ВВП) в 2 трлн. долл. с совокупным товарооборотом 900 млрд. долл. При этом ТС будет иметь ключевые позиции на мировых рынках нефти и зерна: на три страны приходится около 10% запасов нефти и 17% мирового экспорта пшеницы; тройка представляет собой крупный рынок сбыта с населением 180 млн. человек. Эффективное функционирование ТС повышает инвестиционную привлекательность Казахстана и других членов.  А свободный перетек капиталов, товаров и рабочей силы объективно будет стимулировать конкуренцию,  повышение качества продукции членов ТС. Отсутствие таможенных границ способствует более эффективному использованию членами ТС  своего  транзитного потенциала  с беспрепятственным перетоком товаров в пределах трех государств.[37]

На повестке дня следующий этап интеграции – создание ЕЭП, переход к общей системе экономического регулирования и формирования экономического партнерства в ТС, что позволит получить к 2015 году прирост 19% ВВП союза и составит 0,5 трлн. долларов. В этом, прежде всего сказываются тесные интеграционные процессы, долгосрочные выгоды и перспективы, заложенные в рамках Таможенного  союза. Эти выгоды связаны с более объемным рынком, сравнительно недорогим доступом к сырью и упрощением таможенных процедур, которые вышли на внешнюю границу. Таким образом, для производителей-экспортеров трех стран обеспечены более привлекательные условия ведения бизнеса: более емкой рынок  открывает перед ними новые возможности  реализации произведенной продукции.

5.4. Единое экономическое пространство (ЕЭП) – новая ступень экономического партнерства и производственной интеграции: преимущества и недостатки

Если Таможенный союз рассматривать так первую ступень интеграции, создания единого торгового рынка, то ЕЭП, начало работы которого намечено на 2012 год, будет означать переход к формированию единого производственного пространства. ТС и ЕЭП – новая стратегия социально-экономического сотрудничества. Идет радикальное изменение инструментов и механизмов национальной и региональной экономической  интеграции, кооперации на евразийском  пространстве. Одновременно в ЕврАзЭС идет процесс формирования подходов для инновационного развития государств – участников сообщества. ЕЭП для всех наших стран – прежде всего гармонизация и унификация всех норм и правил, согласованная экономическая политика.  Для этого в 2011-2012 годах должна быть сформирована законодательная база, предполагающая введение единых правил хозяйствования, вплоть до введения в перспективе единой валюты. ЕЭП  предполагает достижение экономического равноправия и развитие на этой основе свободной конкуренции, усиление инновационной активности на общем пространстве. Конкуренция означает прежде всего  экономическую свободу товаропроизводителей для повышения качества поставляемых на рынок товаров и услуг.  На общую таможенную территорию поступают так же в свободное обращение товары из третьих стран, они неизбежно  вступают в конкуренцию с товарами ТС, которые в новых условиях вынуждены уже конкурировать по качеству не только между собой, но и с импортируемой продукцией и услугами. Выгода от такой конкуренции реальная и осязаемая.  Формирование ЕЭП стимулирует конкуренцию в сфере предоставления услуг и деятельности финансовых институтов. Объективно выравниваются нормы и правила в сфере железнодорожного транспорта, энергетики, нефтяной и газовой отраслей.

Если ТС рассчитан на внешние рынки, т.е. регулирует экспорт-импорт  товаров, то ЕЭП направлено на внутренний рынок и предполагает высокую степень производственной и валютно-финансовой интеграции. И главное, что ЕЭП реализует четыре основные экономические свободы: свободу перемещения товаров, услуг, капиталов, рабочей силы. С его осуществлением не будет разницы, где заниматься бизнесом, куда инвестировать капиталы, где устраиваться на работу, куда завозить и реализовывать товар. Макроуровневая характеристика ЕЭП – это уровень передачи основных хозяйственных, экономических, политических функций государств – членов на  уровень наднационального органа ЕЭП, когда национально-государственные функции полностью  поглощаются наднациональным органом.  Такой «оптимизации», доминанты управленческих функций нет в условиях ЕС (Европейского союза) и там идет постоянная борьба и разрешение противоречий между национально-государственными функциями, защищающими основные интересы государства, экономической безопасности и наднациональными органами ЕС, которые исходя из континентальных интересов стран – саттелитов стремятся регулировать общие экономические и политические вопросы на уровне ЕС.  Объективно, организация ЕЭП усиливает прежде всего политический приоритет России, повышает ее экономические позиции на мировой арене. Поэтому ЕС ревностно следит за ходом организации ТС и ЕЭП. Им выгодно, чтобы наши государства находились в сфере их влияния в привычном в полусырьевидном варианте.

Если иметь ввиду,  что основным принципом функционирования ЕЭП является свободное перемещение товаров, услуг капитала и рабочей силы через границы государств – участников, то эти цели будут достигнуты постепенно, последовательно путем повышения уровня интеграции, через синхронизацию преобразований в экономике и унификацию нормативно- правовой базы. На сегодня ЕЭП – проект экономический. Впоследствии возможна и политическая интеграция «тройки», возможно и в более расширенном варианте. Уровень и характер подобной интеграции в нашем неустойчивом, наполненного возможными катаклизмами мире трудно предсказывать и пытаться предугадывать. Тем не менее, ЕЭП – достаточно высокий уровень интеграции с проведением очень схожей экономической политики во всех трех странах. В своей основе ЕЭП с зарождения идеи до начала реализации ориентировано на опыт и законодательство ЕС (Европейского союза). И это несмотря на то, что сам «модельный» ЕС в последний период, особенно на стадии мирового и посткризисного периода переживает серьезные испытания на «разрыв», особенно в финансовой  и валютный  сферах, когда несбалансированная экономическая политика ставит на грань дефолта такие страны как Италия Португалия, Испания, Греция и др. Это фактически базовые страны ЕС, отличительной особенностью которых, за  исключением Италии, является неравномерный, аграрно-индустриальный характер их экономического развития. К этой же категории относятся и страны – члены ЕС, принятие после 2005г. Финансовое иждивенчество и относительное отставания по структуре экономики аграрно-индустриальных саттелитов  является на сегодня довольно тяжким бременем для ЕС.

Ускоренной интеграции стран в ЕЭП на данном этапе будут противодействовать различия в структуре экономики и различная роль государства по приоритетам социально-экономическое развития. В создавшихся условиях энергетическая и горнорудная составляющие экспорта Казахстана (минеральные и металопродукты – 75% экспорта) с сохранением ЭТП (экспортных таможенных пошлин) не испытают особых препятствий для реализации ибо реальные рынки находятся за пределами Казахстана. Отечественный бизнес вне сырьевого сектора обеспокоен конкурентной борьбой с российскими  компаниями. Многие российские компании сегодня сильнее и наших, и белорусских в финансовом, маркетинговом, технологическом и др. аспектах. Притом, единые правила и принципы в области госзакупок, технических норм,  инвестиционной и сельскохозяйственной политики потребуют реального учета выгод и потерь от этих мер. И исходной базой для пользы и выигрыша страны должен быть сильный национальный производитель.

С образованием ЕЭП в Казахстане радикально изменятся  тарифы на ЖКХ, транспорт, без масштабных дотаций сложно рассчитывать на успешное развитие сельского хозяйства. После 2013г. субсидии в сельском хозяйстве составят 10% от валовой продукции отрасли. Напротив, в ЕС дотации фермерам достигают 40-60% от объема произведенной продукции.  В ЕЭП налоговая политика является суверенным правом каждой страны, так же, как и в ЕС. Несмотря на декларативные заявления об единой валюте, о валютном союзе так же пока не идет речь, ибо центральные банки не интегрированы, но  в будущем возможно этот вопрос актуализируется.

Очень важным является подписание представителями трех государств Таможенного союза пакета из 17 документов по ЕЭП (Единому экономическому пространству), поскольку этими документами устанавливается координация политики всех трех стран в области монетарной и  макроэкономической политики. В этой связи согласованы документы по:

- регулированию деятельности субъектов естественных монополий;

- согласованию макроэкономической политики;

- вводу единых правил предоставления промышленных субсидий;

- государственным закупкам;

- торговле услугами и инвестициях;

- созданию условий  на финансовых рынках для обеспечения свободного рынка капиталов;

- управлению общим рынком нефти,  нефтепродуктами;

- противодействию нелегальной трудовой миграции из третьих государств;

- защите интеллектуальной собственности;

- согласованию принципов валютной политики стран ЕЭП и др.

В ряд пакета соглашений, подписанных в декабре 2010 года, о формировании ЕЭП, установлены единые лимиты по макроэкономическим показателям, которых с начала 2013 года должны придерживаться все страны-члены ЕЭП. Должны соблюдаться предельные уровни госдолга, дефицита бюджета и инфляции: госдолг не должен превышать 50% ВВП, дефицит бюджета – 3% ВВП и не более 5% минимальный уровень инфляции в одном из государств – участников ЕЭП. Подлежат координации политика в области субсидирования национального  бизнеса, прогнозы цен на нефть и курсы национальных валют к евро и доллару. В то же время за нацбанками стран независимо от прогнозных данных остается право на проведение самостоятельной курсовой политики.

В ЕЭП остаются автоматически разрешенные субсидии: субсидирование МСБ, научных исследований и решение проблем окружающей среды. Они не нуждается в одобрении  другими членами союза. Но запрещаются субсидии на экспортоориентированные и импортозамещаемые производства. Эти производства входят в «Дорожную Карту»  бизнеса – 2020. Вводятся единые нормы и стандарты на нефть и нефтепродукты, а так же равный уровень тарифа на транспортировку нефти и нефтепродуктов с разделением на экспортный тариф и тариф для внутреннего потребления в ЕЭП, что даст возможность в приоритетном порядке обеспечивать потребности стран ЕЭП в нефти и нефтепродуктах. Притом гарантировано для всех хозяйствующих субъектов.

Согласно одобренным документам, Казахстан, Россия и Беларусь распространят национальные режимы на инвестиции из стран – партнеров по ЕЭП. Инвесторам стран инвесторов будет обеспечиваться режим наибольшего благоприятствования. Унифицируются законодательства в сфере услуг и инвестиций.

Одним из важнейших для Казахстана стал блок соглашений, регулирующий доступ к транспортной инфраструктуре стран ЕЭП. С 1 января 2013 года у Казахстана, России и Беларуси будут единые унифицированные внутренние железнодорожные тарифы на перевозки грузов. Это  выгодно для отечественных компаний, поставляющих товары на экспорт или осуществляющих транзит грузов. Из-за отдаленности рынков сбыта транспортные тарифы существенно увеличивают стоимость экспортных товаров, что влияет на их конкурентоспособность. К тому же в наших странах пока действуют разные железнодорожные тарифы для импорта, экспорта и внутренних направлений. Но следует иметь ввиду, что железнодорожные перевозки в России традиционно дороже и по тарифам Казахстану и Белоруссии придется подтянуться, что будет дополнительным бременем для наших производителей и потребителей. В рамках ЕЭП с 2013 года будет унифицирован тариф на транспортировку нефти, введены единые нормы и стандарты на нефть, и нефтепродукты между странами, а так же равный уровень тарифа на транспортировку «черного золота».

Соглашения так же предусматривают создание единого рынка рабочей силы, квот на привлечение иностранных рабочих. При этом Казахстан сохраняет ограничения на труд иностранцев в сфере недропользования, а так же гарантирует казахстанцам  преимущество при трудоустройстве за счет госбюджета по «Дорожной карте». Все эти меры должны обеспечит предсказуемость макроэкономических показателей и создать благоприятные условия для развития бизнеса.

Изложенные выше позитивные процессы интеграции экономик членов ТС и перехода в ЕЭП,  будучи в русле общей закономерности пройденной странами ЕС, не представляются  однозначными применительно к конкретно историческим условиям стран ТС и ЕЭП. Интеграция в рамках ТС с разновысокими уровнями и потенциалами экономик интегрантов с позиции конечных результатов и эффективности вызывает значительные разночтения среди научных кругов и широкой общественности. Тем более в  условиях не до конца решенных и апробированных единых мер и нормативов функционирования интеграционного  союза при  переходе к ЕЭП. Здесь затрагиваются серьезные критериальные вопросы суверенитета и национальных экономических интересов. Притом не только с позиции формирующегося конкретного союза 3-х, но и возможного расширения интеграционного объединения за счет индустриальных, аграрных государств со значительно разнящимися  уровнями экономического развития и рыночного реформирования. Спешка в создании интеграционных союзов в этих условиях при кажущейся политической выгоде может на деле обернутся несовместимостью, нестыковками экономической интеграции. Прежние политические объединения  типа протекторатов, зависимых территорий в начале XXIвека, безусловно, сошли с исторической арены. Но идеология взаимозависимости и координации экономической политики с внешними партнерами и усилий по достижению конкурентных преимуществ на мировой арене – важнейшая задача в глобализирующемся мире. Открытость экономики и финансовая либерализация при этом оцениваются неоднозначно, где просматриваются позиции сторонников рыночного фундаментализма (С.Фишер, Л.Саммерс) и государственного регулирования финансовой либерализации в развивающихся странах (Дж.Стиглиц, П.Кругман, Д.Родрик и др.). Поэтому совместными усилиями ученых – экономистов  и правовиков назрела необходимость выработать общее  понимание достоинств и возможных угроз интеграции. Притом, каждая страна, исходя из интересов безопасности и суверенитета, должна принимать окончательное решение о выгоде двусторонних связей или многосторонней интеграции.

Казахстан экономически в 14 раз уступает России, преимущественно индустриально-сырьевой стране, значительно однобока по отраслевой структуре. Сомневаясь в реальном  равноправии складывающихся экономических отношений с Россией, ряд аналитиков – экономистов выражают мнение, что России объективно предписано быть доминирующей константой в ЕЭП. К тому же обнаруживается невозможность реальной защиты внутреннего рынка от конкуренции со стороны  российских, белорусских и традиционно китайских товаропроизводителей. Наряду с Россией Беларусь в условиях  ТС экпортоориентированная страна, один из важных внешнеторговых партнеров России. По данным за 2008 год,  товарооборот между Россией и Белоруссией  составил 34.2 млрд. долларов, на белорусский  экспорт пришлось 10.6 млрд. долл., в т.ч. продукция машиностроения, нефтехимии, строительные материалы, одежда, обувь и др. Продовольственные поставки в Россию за 2008 год перевисли 2 млрд. долл. Россия с собственным емким рынком значительную часть своей продукции поставляет в страны ближнего зарубежья. Россия и Беларусь определенно выигрывают от ЕЭП. Казахстан в разрезе экспортных товарных групп, где доминируют минеральные  продукты, оказывается в менее выигрышном положении. А рост экспортного потенциала Казахстана со вступлением  в ТС  с Россией на 38%, Белоруссией – в 2,5 раза  достигнут за счет роста мировых  цен на энергоносители и продукцию  горнодобывающей промышленности.

Чистый экспорт Казахстана за 2005-2009 годы в разрезе товарных групп. [38]

Товарная группа

Чистый экспорт (млн. долл. США)

Код

Наименование

2005г.

2006г.

2007г.

2008г.

2009г.

01-24

Продукты животного и растительного происхождения, готовые

продовольственные товары

-595,0

-598,2

-231,2

-10,1

-820,2

25-27

Минеральные продукты

18230,5

24135,6

29000,5

46003,5

28908,0

28-40

Продукция химической и связанных с ней отраслей  промышленности (включая каучуки и пластмассы)

-1077,4

-976,5

-1587,3

-1498,7

-1172,0

41-43

Кожевенное сырье, пушнина и изделия из них

240,8

220,9

322,8

421,9

294,4

44-49

Древесина, лесоматериалы и целлюлозно-бумажные изделия

-581,0

-787,1

-1079,6

-1039,8

-871,7

50-63

Текстиль и текстильные изделия

-10,0

-24,6

-64,7

-132,1

-189,4

64-67

Обувь, головные изделия и галантерейные товары

-45,9

-41,3

-50,3

-61,1

-42,3

68-69

Строительные материалы

-246,2

-369

-524,2

-487,6

-359

70-71,

93-97,

99

Прочие товары

-54,6

38,4

-315,1

-171,3

86,3

72-83

Металлы и изделия из них

1872,7

3009,7

3821,7

4454,0

-228,8

84-92

Машины, оборудование, транспортные средства, приборы и аппараты

-

7237,2

-10034,4

-14293,6

-14184,3

-10818,1

ВСЕГО:

10496,8

14573,5

14999,0

33294,5

14787,1

Интеграция технологически и структурно несоразмерных стран с разномасштабными экономиками не может не порождать монополизм производителя одной стороны на территории другой, монополизм – диктант  товарами более высоких цен, ориентированных на международный рынок или же выносом предприятий страны монополиста на территорию малой страны – саттелита для обеспечения более низких издержек и подавления собственного производства малой страны. Напрашивается более рациональное решение об интеграции стран сравнимых и дополняемых по величине и структуре экономики, уровней диверсификации. Это необходимо для зарождения реальной кооперации, конкуренции  между интегрантами, снижения издержек производства и затрат на единицу продукции и совместного выхода на международной рынок с более качественными по международным стандартам продукцией и услугами. Так выигрывают отдельные страны, их население за счет общей эффективности экономики интегрирующихся стран. В складывающейся интеграции на уровне ЕЭП  объединение внешнеторговых режимов по отношению к третьим странам оборачивается достаточно выраженным протекционизмом фактически в интересах России, а Казахстану это обходится  2-3-х кратным повышением пошлин на товары третьих стран. Единый таможенный тариф соответствует российскому Таможенному кодексу. Высокие  пошлины на импорт и собственно  ценовой режим российских товаров ведет как к сдерживанию и сокращению качественного зарубежного импорта, так и росту цен внутреннего оборота, ориентированных на цены российского рынка. Так, перманентно растут цены на бензин, внутренние цены на газ, где наблюдается определенный тренд к  ценовому равновесию с Россией и мировыми ценами. Навязаны населению и высокие таможенные пошлины по импорту легковых автомобилей. Вряд ли подобная протекционистская мера поможет в скором времени российскому  автопрому встать в ряд брендовых зарубежных компаний. При вступлении наших стран в ВТО эти преграды будут автоматически преодолены.

Самым крупным торговым партнером Казахстана является ЕС (40% внешнеторгового оборота). Страны Запада и США  являются одновременно крупнейшими инвесторами. Доля России во внешнеторговом обороте Казахстана – 20 млрд. долл, т.е. 25% от всего 80 млрд. долларов, притом с сильным торговым дефицитом (15% импорта из  России от всего оборота). Это свидетельство однобокости нашей отраслевой  структуры. Экспортируем 56%  минерального сырья, 19% металлов. В структуре импорта из России преобладают  минеральные продукты (37%), машины и транспортные средства (21%), продовольственные товары и сельскохозяйственное сырье. Внутренний  товарооборот в пределах ТС совершается по нулевой таможенной ставке, что было и до ТС и ЕЭП. Сейчас в процессе свободного перетока капиталов и товарных масс российские и белорусские фирмы вполне могут заместить казахских производителей на текстильном рынке, в сегменте машиностроения (сельскохозяйственная техника), составить жесткую конкуренцию в части производства продуктов животного и растительного происхождения, а так же  готовых продовольственных товаров. Исключением в этом отношении не станет продукция химической и связанных с ней отраслей промышленности (включая каучуки и пластмассы). Как можно судить по состоянию чистого экспорта Казахстана за 2005-2009 годы, наибольший отрицательный баланс наблюдается по товарной группе «машины, оборудование, транспортные средства, приборы и аппараты». В этот период были отмечены максимальные объемы ввоза этих товаров в Казахстан. Причем, машины и оборудование ввозились из развитых стран. Теперь же сложно надеется на поступление современных технологий из России и Белоруссии, что соответственно не может, не отразится на развитии промышленности в целом. В торговле продовольственными продуктами положительные сальдо складывается только в торговле с молочными продуктами. В 2009г. в Казахстан было ввезено этой продукции на 285 млн. долларов больше, чем вывезено. По-прежнему республика импортирует сахар. С  января 2011года в государствах ТС начали действовать новые пошлины на импорт сахара – сырца: пошлины с прежних 50 долларов повысились до 85 долларов/ тонна. Производители сахара предполагают, что к августу  пошлина достигнет 140 долл./тонна. Высокая пошлина не позволит увеличивать поток импортного сахара. Ввоз тростникового сахара сырца в связи с дополнительными соглашениями разрешен только в Казахстан (до 1 января 2020 года), а ввоз в Россию и Беларусь запрещен, что, несомненно, создает напряженность на внутреннем рынке  республики и ТС. Следует учесть, что если общий торговый баланс по данной товарной группе составляет 820 млн. долларов, то доля молочных продуктов и сахара занимает в нем более половины.

Экспортные потоки Казахстана характеризуются слабой диверсификацией по товарной номенклатуре и низкой степенью концентрации на зарубежных рынках. Среди ведущих  экспортных  товаров – преимущественно сырьевые и полуобработанные, нуждающиеся в доведении до конечного продукта. В их числе прокат и изделия из черных металлов, химическая продукция и каучук. В агропромышленном сегменте – это зерно, мука,  растительное масло, продовольственные товары и др. Во все эти экспортные ниши, которые в Казахстане находятся в глубоком минусе, могут прийти  российские и белорусские компании, а казахские компании окажутся в положении аутсайдера или же будут вынуждены вести тяжкую борьбу на выживание. По разным товарным позициям Казахстана импортирует от 50 до 100% товарных продуктов. В целом же структура экономики Казахстана на макроуровне за 1990-2010 годы претерпела изменения в сторону усиления ее сырьевого характера. Так, в структуре ВВП в 1990 году доля промышленности составила 17%, нефти и газа – 4%, сельского хозяйства – 38%, что характерно для аграрно-индустриальный экономики. А в 2010 году доля промышленности понизились до 7%, сельского хозяйства – до 8%, а нефти и газа возросла до – 63%.[39] Достаточно негативной тренд характерен и для российской экономики. По свидетельству акад. В.Кашина, за годы т.н. либеральных реформ объем промышленного производства в натуральном выражении сократился до послевоенного уровня. Некоторые отрасли, как  судостроение, самолетостроение, электронная и легкая промышленность фактически прекратили свое существование. Нет сейчас индустрии для производства мелкобытовой техники. Страна завалена импортным, в том числе китайским ширпотребом.  Что касается продовольственной безопасности, то 50% продуктов импортируется, а по мясу поставки из-за рубежа составляют 80%.[40] В целом Россия импортирует из Европы в среднем 40% товаров внутреннего потребления. Белоруссия за годы независимости, сохранившая  целостность своей экономики,  не достигла заметных успехов  в ее технологическом совершенствовании, не сумела построить индустриально развитую экономику.

Выравнивание и установление единых лимитов по макроэкономическим показателям, которые с начала 2013 года должны соблюдаться всеми странами – членами ЕЭП, задача стратегического плана, характерная  и для стран ЕС (Европейского союза). А с 2012 года три страны-члена ТС к тому же должны согласовывать  основные показатели экономического развития, например, цены на нефть, курс национальных  валют по отношению к доллару и евро. Этот опыт введен в практику ЕС: там инфляция не должно превысить 3%.

К сожалению, бюджет стран ТС неустойчив, часто пересматривается в зависимости от мировой конъюнктуры, рыночных колебаний на экспортные товары, динамики экономического роста, спроса и предложения на экспорт и импорт. Об этом свидетельствует  практика  утверждения бюджета РК на 2011-2013 годы. К тому же в традиционных ежегодных посланиях Президента РК ставятся и выдвигаются новые задачи в сфере экономики и социальной политики, что так же сопряжено с пересмотром и коррективами государственного бюджета. Ежегодно растет и внешний долг страны. Если в 2007 году он составил 96 млрд. долларов, то в 2010 году превысил 114 млрд. долларов, что составляет 16,4% к ВВП. Разночтения возникают при определении такого базового параметра как цена на нефть. Бюджетные планировки в Казахстане на 2011-2013 годы посчитаны исходя из 65 долларов за баррель, тогда как Россия закладывает в 2011 году 78 долларов. У нас все нефтяные доходы идут в Нацфонд, а из него поступает гарантированный трансферт, величина которого уже определена на ближайшие три года – 1,2 трлн. тенге.[41]

Выравнивание макроэкономических показателей по ТС и ЕЭП зависит от внутренних и внешних факторов и парадигм воспроизводства  уровней хозяйствования и производительности труда, структуры экономики каждой из стран, насколько совместимы и сравнимы экономические потенциалы и технологические характеристики отраслей и производств. Так же немаловажны структура внешнеэкономических связей со странами  вне ТС, уровни заимствования, внешнего и внутреннего долга страны и субъектов рынка. Фактически эти исходные позиции Казахстана, Белоруссии и РФ значительно разнятся. Так же значительно различаются цены на нефть, другие сырьевые ресурсы, конкретно складывающиеся курсы национальных валют на евро и доллар.,  а так же внутри корзины  трех валют между собой,  что, в конечном счете, определяет торговый и платежный балансы каждой из стран ТС, уровни инфляции в каждой из них. Потому неустойчивы бюджет Казахстана, которой корректируется 2-3 раза в год в зависимости от внешней и внутренней экономической конъюнктуры. В сходном положении  и Белоруссия, особенно после вынужденной девальвации в первом полугодии 2011 года и Россия, экономика которой значительно лимитируется дефицитом ликвидности и бюджета. Российское правительство решается на приватизацию стратегических компаний: «Транснефть», «ФСК УЭС», «Русгидро», «Совкомфлот», «Россельхозбанк»  «ВТБ», «Сбербанк», «Росагролизинг», «ОЗК» (Объединения зерновая компания) и др. Ряд ведущих объектов машиностроения, нефтехимии выставляет на приватизацию Белоруссия. Вопрос об IPO (InitialPublicOffering)  ряда стратегических объектов серьезно обсуждается и в Казахстане. Последовательная работа по экономики госбюджета позволяет республике укладываться в нормативы ЕЭП: дефицит бюджета в 2011 году снижается до 2,8% и до 1,5% в 2013 году. Лимитируя дефицит бюджета, государства будут вынуждены сократить свое присутствие  в экономике. Поддерживаемые на госуровне сектора в меру их приватизации уйдут в  свободное плавание. Выдержат ли они без ущерба конкуренцию на внутренне и внешнем рынке – вопрос уже реальной практики.

Каждое государство со стартом ЕЭП, естественно, придерживается своих национальных интересов. Уже принят пакет из 17 международных соглашений, регулирующих деятельность этого интеграционного экономического объединения. Первый этап интеграции – реальный режим свободной торговли уже действует в  сообществе на основе двусторонних договоров между государствами – членами ЕврАзЭС. Общий рынок товаров будет обеспечиваться не только свободным обращением товаров, произведенных в наших странах, но и товаров, ввезенных из третьих стран на территорию единого таможенного пространства. Формирование общего рынка услуг предусматривает внедрение национального режима предприятиям-резидентам сторон в оказании услуг, гармонизацию национального законодательства. Общий рынок трудовых ресурсов предусматривает свободное перемещение рабочей силы в зоне ЕЭП, урегулирование правового статуса граждан одного государства, проживающих на территории другого государства – участника ЕЭП, единообразие применение правил и требований к трудовым ресурсам и режиму доступа на рынок труда. Общий рынок капитала, наряду с обеспечением взаимного доступа на рынок финансовых, банковских и страховых услуг, предусматривает гармонизацию норм валютного регулирования, создания  единой  платежно-расчетной системы организации общего валютного рынка.

Реализация указанных направлений формирования ЕЭП позволит создать общий для всех стран-членов рынок товаров, услуг, трудовых ресурсов и капитала, выработать единые правила взаимодействия промышленников и предпринимателей на общем едином конкурентном поле. Но итеративная реализация и доводка нормативных положений ЕЭП, глобальная ориентация усилий государств-членов сообщества на сотрудничество и интеграцию на базе однотипных механизмов регулирования экономики на рыночных принципах с применением гармонизированных норм потребует значительного времени (на практике Европейскому союзу от зоны свободной торговли до Еврозоны потребовалось три десятилетия). По мнению руководства ЕЭП и аналитиков, Казахстан в ТС и ЕЭП входит достаточно ускоренно. Но следует иметь ввиду, что между декларативным провозглашением членства и реальным эффектом и ростом всех интегрируемых показателей может оказаться достаточно растянутый лаг во времени.  Моментального эффекта и роста всех показателей не приходится ожидать, тем более в экономике стран ЕЭП, обусловленной неоднозначными внешними и внутренними факторами развития. Более того, страны интеграционного союза имеют достаточно сложные, не решенные задачи экономик догоняющего развития и перехода на индустриально-инновационный тип воспроизводства.

Каждая из экономик имеет свою специфику. Так, «Соглашение о мерах поддержки сельского хозяйства в рамках ЕЭП» устанавливает единые правила государственной поддержки сельского хозяйства. Оно аналогично требованиям ВТО. Предельный размер господдержки на 2016 год определен на уровне 10% субсидий от валовой стоимости произведенной продукции. Норматив для условий Казахстана низкий, тем более в условиях богарного земледелия при резко континентальном климате и регулярных (не мене 2 раз в пятилетку)  неурожаях. В странах с развитым аграрным сектором господдержка  сельского хозяйства значительно выше. Что же взять с наших раздробленных фермерских хозяйств, которые даже  не организованы в рамках ассоциации фермерских кооперативов. Слабы надежды на потенциал крупных зерновых компаний, которые организационно не имеют отношения к мелкотоварному, тем более к приусадебно-натуральным крестьянским хозяйством.  На селе, где, по последним данным, проживает 44% населения республики. В этой связи в рамках отраслевых соглашений дискуссионными будут вопросы о единых правилах государственной  поддержки сельского хозяйства, которыми предполагается отрегулировать порядок предоставления госдотаций, а так же вопросы, связанные с различными  формами товарных интервенций.

В условиях унификации правил, нормативов хозяйствования естественны процессы слияния и поглощения компаний в ключевых секторах экономики России, Казахстана и Белоруссии.  И так же правомерно не препятствовать  процессам концентрации в пока еще слабо конкурентных  секторах  экономики. Тем более если иметь ввиду слабую конкурентность России и Казахстана  на рынках сельскохозяйственной техники, грузовых автомобилей, где белорусские производители имеют преимущества. А на рынке отдельных цветных металлов в первичных формах ряд конкурентных преимуществ имеет Казахстан. Казахстан последовательно переходит  к экспорту рафинированного металла и в этом плане становятся все более серьезным конкурентом России не только на рынке ТС, но и на рынках третьих стран. И в этой ситуации, российские инвестиции в цветную металлургию Казахстана и создание СП (совместных акционерных предприятий) позволили бы избежать нерациональной конкуренции между российскими и казахскими компаниями на внешних рынках и осуществлять совместные проекты в целях укрепления общих позиций на рынках третьих стран. 

Важный аспект деятельности ЕЭП – создание единого рынка рабочей силы трех стран и отмена квот на привлечение иностранных рабочих. При этом Казахстан сохраняет ограничения на труд иностранцев в сфере недропользования. В стратегических секторах экономики, в частности в области недропользования устанавливается  преференциальный режим, или так называемое казахстанское содержание для найма местного персонала. Соглашение так же гарантирует казахстанцам преимущество в принятии на рабочие места за счет госбюджета по «дорожной карте».

С либерализацией перелива рабочей сила  возрос естественный переток безработных (в основном неквалифицированной категории) из Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана, что создает ряд серьезных проблем: сезонность, отсутствие намерений к «мультикультурной» ассимиляции, склонность к межэтническим конфликтам, усиление конкуренции с отечественными безработными за неквалифицированные ниши занятости. И это при слабой миграционной подвижности рабочей силы по республике, особенно на внутри- и межрайонном уровне. Активной демографической, миграционной политики в республике пока нет. Не решена проблема «оралманов». В этих условиях возможны экстремистские выступления левого толка, особенно со стороны люмпенизированной части мигрантов. Притом последние могут претендовать на неквалифицированные рабочие места в иностранных компаниях и на предприятиях индустрии и АПК республики. Согласие на более низкую оплату труда, а следовательно и издержки производства выгодны зарубежным инвестором и отечественным компаниям. Подобные коллизии в будущем чреваты социальными и межэтническими конфликтами. В стране с преимущественно «ручным управлением» экономики и недостаточным уровнем развития гражданских институтов такое положение может усложнить устойчивое развитие общества, тем более с нарастанием угрозы рецессии, рисков повторения кризиса в современном мире. Рецидивы нестабильности, социальных конфликтов с изрядной долей анархизма наблюдается и в странах ЕС. Потому естественны общие ограничения численности привлекаемых рабочих. Например, на 2010 год в России была установлена квота в 1 млн. 944 тысяч человек, а в Казахстане она была утверждена на уровне 0,75% от экономически активного населения, что составляет примерно 60 тысяч человек. Этим задаются пределы легального  потока трудовых иммигрантов. Ввиду того, что между всеми странами действует безвизовой режим, численность фактических иммигрантов в России и Казахстане несколько раз больше. По экспертным  оценкам, численность гастарбайтеров из стран СНГ в России составляет 3 млн. человек, всего же нелегальных иммигрантов, включая страны дальнего зарубежья – порядка 10-11 млн. человек. В Казахстане численность нелегальных трудовых иммигрантов, по разным оценкам, составляет от 700 тысяч до 1 млн. человек. 

В условиях ЕЭП потребность в рабочей силе трех стран, безусловно, будет структурирована. Россия, Беларусь и Казахстан  в условиях свободного перемещения товаров и рабочей силы будут заинтересованы в квалифицированной рабочей силе, специалистах. С заключением соглашения об общем рынке рабочей силы потоки квалифицированных рабочих, специалистов в рамках ТС возрастут.[42]

С вступлением России и Казахстана в ЕЭП и в перспективе в ВТО изменятся условия доступа импорта и экспорта продукции, нормативы дотаций, таможенные пошлины, льготы и преференции для отраслей и регионов. Условия взаимопоставок, тарифы, торгово-экономические и интеграционные связи подвергнутся радикальным изменениям. В конечном итоге, члены ВТО будут добиваться свободного доступа для своих товаров. Так, Европейский союз в переговорах с Казахстаном по вступлению в ВТО настаивает на нулевой экспортной пошлине, особенно по сельскохозяйственному сырье. Это рекомендуется практикой ВТО, притом на долгосрочную перспективу. Государственная аграрная политика не отвечает интересам малого и среднего бизнеса. Ставка делается на поддержку крупнотоварных производств. А крестьянские мелкотоварные хозяйства остаются вне зоны внимания. На крупный сельский бизнес приходится 86% всех средств, выделяемых на финансирование сельского хозяйства из различных источников,  а на мелкий и средний бизнес – только 14%. Во всех секторах сельского хозяйства, за исключением зернового хозяйства, где существен удельный вес крупных сельскохозяйственных предприятий, доминируют мелкие и средние предприятия. Именно эти категории и личные подсобные хозяйства обеспечивают продовольственную безопасность, поставляя основную массу овощно-бахчевой, плодоовощной, масличной и мясомолочной продукции. Об этом свидетельствует статистическая  информация, что нужно учитывать при разработке и реализации аграрной политики. Сельские кредитные товарищества (СКТ) остаются пока без средств. Размеры, условия и механизмы распределения государственных субсидий не справляются с миссией поддержки и стимулирования массовых субъектов АПК. В ЕС размеры субсидий в аграрном секторе достигают 360 евро на 1 га или почти 50% от стоимости валовой продукции сельского хозяйства. У нас в Казахстане приходится 1,7-2 евро на 1 га пашни, или менее 2%. У фермеров в Европе нет особой заботы с покупкой сельскохозяйственной техники, применением передовых технологий и гербицидов. У нас фермеры буквально выживают, применяя выработанную технику, получая мизерную субсидию и применяя менее затратные технологии. Государство должно повернуться к малому и среднему фермерству, обеспечивая доступ к кредитным ресурсам и мерам господдержки по оснащению современной техникой и оборудованием. Без субсидий остаются все 16 тыс. крестьянских (фермерских) хозяйств и более 6 тыс. ТОО, занимающихся разведением крупного рогатого скота.  Чтобы стимулировать и  обеспечить минимум накоплений, не оставляя их в рамках простого воспроизводства и «самоедских» хозяйств,  необходимо применять одинаковую норму  субсидий, как условия повышения производительности труда. Даже при одинаковой норме субсидий крупные фермы и так по массе получают больше средств. Субсидий при существующем порядке попадают в руки 200-300 сельскохозяйственных предприятий (это как раз крупные коммандитные хозяйства и др.), где в общей сложности содержится не более 100 тыс. голов коров, что составляет около 4% от их общего поголовья. При вступлении в ВТО, когда  доступ к субсидиям будет еще более ограничен, основная масса мелких товаропроизводителей на селе будет обречена  на разорение и отток в города и  городские поселения, что вызовет серьезные социальные негативн в плане пауперизации основной массы сельского населения.

В этих условиях важной и неотложной задачей представляется формирование укрупненных  крестьянских хозяйств разных форм организаций и специализации (сельскохозяйственные кооперативы, акционерные общества, коммандитные товарищества, потребительские, банковские предприятия и кредитные товарищества и др.) Именно в них – база занятости и трудоустройства сельского населения, организации стационарной агрономической, ветеринарной и зоотехнической служб. Воссоздание малого и среднего бизнеса на селе – важнейшая государственная программа с правилами и механизмами максимально приближенными к международным стандартам с соблюдением принципов равнодоступности мер государственной поддержки. В развитых странах программы господдержки разрабатываются  на 5-10 лет и реализуются без изменений. В ней нет ущемления прав и интересов малого бизнеса. Отсутствуют требования к качеству технологий и семенного материала, размеру посевных площадей и поголовью скота. Главное условия – не ухудшать плодородие почвы и экологию. В странах, где приоритет мелкотоварному производству сочетается с высокой эффективностью труда фермеров, существует феномен перепроизводства.

Из-за складывающихся закупочных цен, не покрывающих на достаточном уровне издержки производства, фермеры обычно выбирают форму протеста, вываливая на площадях городов выращенные овощи, фрукты, молочные продукты. У нас иная ситуация. Из-за низкой производительности труда фермеров существует дефицит сельскохозяйственных продуктов и сырья, значительный их объем завозится из ближнего и дальнего зарубежья. В результате многие предприятия легкой и пищевой промышленности работают с недогрузкой или на импортируемых мясе, сухом молоке, концентрате плодоовощных культур.[43]

Ученые-аграрники республики доказывают нерациональность однобокой ориентации на  крупный  агробизнес, что входит  в противоречие  с принципами рыночной экономики и свободной конкуренции. Немалые бюджетные средства по линии КазАгро будут использованы на проекты по строительству новых крупных откормочных площадок. Несомненно, все эти инвестиционные проекты нуждаются  в протестировании на предмет их окупаемости, лага ввода в эксплуатацию, стоимости воспроизводства содержащегося поголовья, общей окупаемости капитальных вложений (инвестиций). Если воспроизводимый мясной продукт ориентирован на экспорт (примерно в объеме 62 тыс. тонн при  фактическом 0,3 тыс.тонн на сегодня), то что будет с наполняемостью внутреннего рынка, который на 80% обеспечивается импортом? Тем более фермеры с поголовьем 100 и менее не будут впредь поддерживаться государством. Такое же положение не только с мелким крестьянским подворьем, но и с фермерами малых посевных площадей, как на богаре,  так и поливных полях. 

Необходимо пересмотреть приоритеты аграрной политики посредством приведения ее в соответствие с общемировой практикой, где определяющими принципами являются обеспечение равных конкурентных условий для всех субъектов сельхозпроизводства при равнодоступности мер государственной поддержки. Следует пересмотреть крестьянские (фермерские) хозяйства в аспекте их укрупнения на новых организационных началах (о чем изложено выше – авт.) На стратегическом уровне проблема лежит в реальной поддержке малого и среднего бизнеса и достижении намеченных темпов развития сельского хозяйства и продовольственной безопасности страны.[44]

Оценка реальной эффективности поддержки крупного сельскохозяйственного производства и основной массы крестьянских (фермерских) хозяйств позволяют изменить отношение к малому и среднему бизнесу на селе, переосмыслить роль крестьянских (фермерских) хозяйств в поступательном развитии аграрного сектора и обеспечении продовольственной безопасности страны. Важно, чтобы отечественные фермеры, по примеру их западных собратьев, имели реальный доступ к кредитным ресурсам  и выделяемым государством субсидиям, которые, в свою очередь, позволят им технологически перевооружиться.

В ряду согласованной макроэкономической политики, играющей важную роль в стабильном развитии ТС и ЕЭП, особое значение придается валютным и финансовым парадигмам функционирования регионального объединения. Прежде всего предлагается ограничение бюджетного дефицита до 3% к ВВП. В настоящее время ни Россия, ни Казахстан не выдерживают этого параметра, кроме того, предполагается ограничить размер госдолга до 50% от ВВП, а уровень инфляции не должен превышать более чем на 5% уровень инфляции участника ЕЭП с наименьшим ростом цен. Погодовой казахстанский показатель за 2010 год не превышал 8%. Остальные участники соглашения соответственно не могут  превысить 11-13%-й барьер. Показатели 2011 года, первого года реального действия ТС, могут быть достаточно волатильными, ибо идет процесс корректировки импортных цен в соответствии с новыми таможенными пошлинами и взаимовлияния цен на внутреннем рынке трёх стран.

Эмпирически  доказано, что предсказуемость экономического роста, инвестиционного процесса достигается, когда инфляция падает ниже маастрихтского критерия в 3%. Этот критерий, выбранный в свое время странами Евросоюза, не случаен. Повышенная инфляция существенно ослабляет планирование инвестиционных потоков. Значительно облегчается  планирование и прогнозирование монетарной политики в части управления платежным балансом и резервами страны, когда инфляция падает ниже 3%. Да  и стабильность любой резервной валюты можно обеспечить только за счет низкой инфляции. Волатильность экономик стран, опирающихся в основном на экспорт сырьевых ресурсов – а это касается как России, так и Казахстана – отражается соответственно на национальных валютах. Потому развивающиеся страны должны проявлять достаточную осмотрительность (консерватизм) в проведении денежно-кредитной бюджетной политики, в отличие от развитых стран, экономики которых диверсифицированы и диапазон отраслей, обеспечивающих их экономический рост, достаточно широк и позитивен. И когда ведут речь о  переходе в перспективе на единую валюту в рамках ЕЭП, вернее иметь ввиду на первом этапе резервную валюту страны – доминанта, размеры экономики которой достаточно значительны и обеспечивает основные объемы и товарооборота внешней  торговли. Это означает, что для расчета с этой страной ее валюта может быть привлекательной в большей степени. Резервная валюта отличается  от национальной прежде всего тем,  что взаиморасчеты в торговле в этой валюте можно вести не только с ближайшими соседями, но и со странами дальнего зарубежья. В этом плане  валюта – претендент на роль резервной валюты для отдельной группы государств должна представлять крупное, развитое экономическом объединение и быть обязательно конвертируемой, снимая, таким образом, любой возможный риск в двух и многосторонних торгово-экономических, валютно-финансовых отношениях. Пока ни российский рубль, ни юань, представляющий на сегодня вторую экономику мира, не конвертируемы. Экономики этих стран, не говоря о странах-саттелитах, ни по уровню диверсифицированности и технологичности не  могут быть  гарантами прочности и ликвидности многомиллиардных сделок и операций, в инициировании и обслуживании которых они участвуют.

Глобальный финансовой кризис 2008 года показал, что ряд фундаментальных элементов мировой финансовой системы  недостаточно эффективен. После преодоления Бреттон-Вудских соглашений 1944 года с золотовалютным стандартом  в структуре международных резервов доминирует доллар США. Страна – эмитент, преследуя прежде всего свои национальные интересы,  оказалась не в состоянии увязать интересы всей мировой экономики, что проявилось в провалах мирового финансового рынка и серьезном ущербе экономикам всех стран. Ни саммитах G-20 в Лондоне, Питтсбурге, Торонто  последовательно пробивалась идея по реформированию международной финансовой системы с учетом уроков финансового кризиса. Рабочие группы G-20 занимаются проблематикой прекращения перетока спекулятивных капиталов, управления мировыми резервами.

Сегодня мировая экономика постепенно переходит от моновалютной системы, привязанной к доллару США, к последовательному  формированию региональных резервных  валют наподобие евро. Как считает проф. Б.Иришев, по времени это может протянуться на 15-20 лет. В течение этого периода мировой валютной системе предстоит пройти промежуточные этапы – от долларового эквивалента к евро и  затем к симбиозу китайского юаня с Японской Йеной.[45] Возможны и другие промежуточные варианты. Формирование единой резервной валюты взамен доллара США на этапе центробежных устремлений региональных объединений и групп вряд ли возможно. Под вопросом длительность функционирования ВТО как всемирной торговой организации, если будут подвергнуты пересмотру основная концепция и механизмы регулирования  мировых торгово-экономических отношений.

В мире в обозримом будущем, несомненно, укрепится и расширится  ЕЭП в рамках  ВТО. Следует так же иметь ввиду, ШОС, который с усилением позиции Китая, как второй экономики мира, в ближайшей перспективе будет эволюционировать в крупнейшее региональное экономико-политическое объединение с население в 1,5-2 млрд. человек. В этом случае юань может  выдвинутся в резервную валюту ведущего регионального интеграционного союза. Конвертируемость юаня будет обеспечена ее возросшей ролью в мировых валютно-финансовых отношениях, особенно с США, странами ЕврАзЭС, ЕС и ЮВА. На этапе абсолютного доминирования юань может действовать в союзе с рублем в качестве бивалентной единицы  с соответствующими нормативами и условиями взаимообмена и регулирования с приведением к единому обменному курсу на базе согласованной доминантной валюты.

Переход к единой наднациональной расчетной единице по ЕЭП и ШОС позволит отойти от долларовой зависимости, стимулировать общий рынок инвестиций и облегчит условия миграции рабочей силы, сократит транзакционные издержки. В итоге это приведет к ослаблению финансовых рисков за счет наращивания денежной массы в качестве покрытия своих долговых обязательств. Естественно, в условиях взаимозависимости стран региональных блоков какая-то валюта должна быть доминирующей и конвертируемой по отношению к доллару, евро, этим общепризнанным мировым валютам. Иначе говоря, на предвидимое будущее в мире должны функционировать 3-5 наднациональных валют и обязательно взаимно-конвертируемых и претендующих на международное признание и мировой обмен. Иначе, наднациональные валюты в рамках региональных союзов могут быть и  реально наднациональными или же одна из национальных валют может быть доминирующей иметь хождение в рамках ЕЭП, ЕврАзЭС или ШОС, а сама доминирующая валюта должна быть конвертируемой с тем, чтобы накопленные средства могли быть свободно обменяемы и представлять реальную стоимость. Таким образом, возможны два варианта:

- первый этап. Введение наднациональной расчетной единицы с доминированием денежной единицы страны-лидера. Такой единицей в условиях ЕЭП может быть «рубль».

- второй этап. По мере укрепления национальных единиц каждой из государств – участников регионального союза и достижения их конвертируемости, одна из валют, представляющая страну с развитым экономическим потенциалом, может выполнять роль наднациональной денежной единицы. Она должна быть конвертируема по отношению к другим международным  валютам или же к определенной корзине валют.

Переход к единой наднациональной расчетной единице по ЕЭП (при неконвертируемости ни одной из валют членов союза) скорее всего, будет применяться в переделах таможенного  союза для выполнения, приданных ей специфических функций. При этом будет сохранен суверенитет на использование национальной валюты каждой страной для обеспечения самостоятельной денежно-кредитной политики исходя из интересов решения собственных суверенных прав. Исходная основа введения наднациональной, расчетной единицы, по нашему мнению, – это необходимость непосредственного соизмерения и оценки затрат во взаимной торговле, симулирование общего рынка инвестиций и миграции рабочей силы, сокращение транзакционных издержек и ослабление рисков в целях устойчивого развития членов ЕЭП. И наднациональная расчетная единица, будучи виртуальной по своему содержанию, должна быть, ориентирована на определенный набор потребительских и высокотехнологичных продуктов и товаров со средневзвешенным уровнем производительности и эффективности (или по среднему уровню производительности труда в представительных отраслях и сферах). На этапе перехода к ЕЭП пытаться перейти к единой наднациональной валюте нереально, ибо выбор в этом случае неконвертируемого российского рубля вызовет неуправляемые дисбалансы в расчетах на уровне таможенного союза, единого экономического пространства и денежно-кредитной политики в пределах собственно отдельных суверенных государств – членов союза. Так, с 1 июля 2010 г. по ТС были приняты единые таможенные тарифы, в основе которых тарифы, действующие в России. В результате почти на 50% ввозимых товаров Казахстан повысил тарифы, на 5% снизил, а 45%  оставил прежними. Казахстан фактически передал наднациональной Комиссии таможенного союза, а с 1 января 2012 Комиссии ЕЭП внешнюю торговую политику и одновременно ограничил суверенитет внутреннего рынка.

Преимущества ЕЭП по общим валовым показателям конкурентоспособной продукции, в основном сырьевого  характера внушительны: совокупный резерв одной только нефти составляет 90 млрд. баррелей. Общий объем сельхозпродукции – 112 млрд. долларов. Три страны, т.е. Казахстан, Россия и Белоруссия производят 12% мирового производства пшеницы и 17% экспорта этой продукции. Совокупный товарооборот достиг 900 млрд. долл. Позитивный эффект от сложения этого экономического потенциала и его рационального использования в рамках ЕЭП несомненен. Конкурентоспособность этих видов продукции на мировых рынках обеспечивается филиалами транснациональных корпораций. Что же касается конкурентоспособности отраслей, определяющих облик современной индустриально-инновационной экономики, то ее решение перекладывается на прорывные проекты ФИИР РК. (Наше мнение о качественном составе этих проектов было высказано в предыдущих разделах – авт.) К сожалению, большинство из них представляют традиционные индустриальные объекты, не претендующие на выпуск инновационной продукции мирового класса. При допуске успешной реализации всей Программы ФИИР достаточно ли будет этих действительно масштабных преобразований, чтобы выдвинуть нашу экономику в разряд индустриально-инновационной?  Достижение этой стратегической межы Президент РК намечает на 2020 год, а ее окончательное закрепление увязывает со «Стратегией - 2030».

Но в условиях отсутствия сложившихся комплексов обрабатывающих производств республика по широкой номенклатуре продукции вынуждена обращаться к России и Белоруссии и закупать их соответственно заключенным договорами поставок. Они  действительно будут дороже поставок, например, всего ширпотреба, завозившегося из Китая, другой номенклатуры из стран ЕС, Турции, Арабского Востока. Здесь уже вступает в права конкурентоспособность товаров из ТС и других стран на казахстанском рынке. Необходима избирательность в подходе, выборе и учет национальных интересов, защита возможностей покупателей и средств бюджета, Национального фонда (НФ) республики. Многое зависит от того, насколько будет шире внешнеэкономический выбор и активность  республики в установлении взаимовыгодных связей  со странами развитого рынка, не замыкаясь рамками ЕЭП и торгово-экономическими соглашениями со странами  «тройки». Это выходит на уровень стратегии внешнеэкономической политики и национально-экономических интересов республики. На таком уровне рационально решать и вопрос о казахстанском содержании за счет развития собственного производства на базе известных зарубежных технологий, зарекомендовавших как конкурентоспособная брендовая продукция. Так, освоено производство локомотивов  серии Evolution по технологии компании GeneralElectric. К 2014 год казахстанское содержание в производстве локомотивов должно  превысить 50%. Разрабатывается ТЭО производства современных электровозов совместно с французской компаний «ALSTOMTransportSA». Первые поставки готовой продукции запланированы на 2013 год.

Структура экономики Казахстана и России во многом схожи и каждая их них экспортирует тот товар, который ей выгоден. И на мировом рынке страны конкурируют по условиям выгодной реализации. Естественно сырьевые ресурсы охватывают ¾ объема и стоимости их экспорта. И только 8-9% всего казахстанского экспорта отправляется в страны ТС. Россия поставляет нам чуть более 2%, Беларусь около 3%. В России и Беларуси более развиты ряд отраслей машиностроения, некоторые потребительские производства, продукты нефтехимии и эти продукты Казахстан завозит, хотя собственных сырьевых ресурсов и возможностей предостаточно. Сбалансирование производства импортируемых продуктов – дело будущего. Дефицитны инвестиции, относительно растянут лаг строительства, да и внутренний потребительский рынок лимитирует масштабы нового строительства. Более широкому развертыванию и замещению импортируемых  производств объективно будут сдерживать активные интеграционные процессы в рамках ТС и совместное предпринимательство в сфере производства на ЕЭП, чему способствуют выравнивание и формирование единых транспортных тарифов, таможенного пространства. В рамках ТС Казахстан имеет преимущества в сфере льготного налогообложения. Так НДС в России и Беларуси 18%, у нас 12, налог на  прибыль или корпоративный  подоходный налог в России и Казахстане 20, в Беларуси 24, индивидуальные подоходный налог в России 13, в Беларуси 12, у нас 10%. Потому другим двум членам ТС более выгодно создавать СП (совместные предприятия) в Казахстане. Так создаются СП по сборке комбайнов и др. сельскохозяйственной техники на базе белорусских  предприятий. Расширяет совместные предприятия и Россия. Следует иметь ввиду, что совместное предпринимательство, неориентированное на высокие технологии, недостаточно эффективно. Выпуская белорусские комбайны вместо лучших, джондировских, мы поддерживаем экономику союзной Беларуси без выгоды для собственной  экономики. То же самое можно говорить и о других  проектах с Россией и другими странами СНГ, технологический уровень которых не вытягивает до лучших мировых образцов. Что касается сотен проектов по программе «2015» и «2020», то задача не заключается в бесконтрольном наборе и предложении программ, выгодно представляющих регион по их количеству и ускоренному вводу в действие. Сверхзадачей является технологическая конкурентоспособность вводимых объектов  с  тем, чтобы их продукция пользовалась спросом как на внутреннем рынке ЕЭП, так и на внешних рынках. Речь идет о возможности конкурирования не только на пространстве Таможенного союза и ЕЭП, но и на международных рынках сбыта. 

 

5.5. Эволюция интеграционного статуса членов ЕЭП в системе ВТО (Всемирной торговой организации)

Об интенсивности процессов глобализации в современном мире, охвативших все без исключения страны и региональные объединения, свидетельствует приоритетное вступление Казахстана в ВТО. Интеграция республики в ВТО задача более высокого уровня и решается она параллельно с формированием ЕЭП. Сверхзадачей является координация стремления как можно скорее вступить во Всемирную торговую  организацию с теми обязательствами, которые взяла республика на себя по ТС и ЕЭП. Важно одновременно научно определить, насколько «цивилизованные  механизмы» ВТО реально смогут помочь республике развивать собственную экономику и торговлю. И какие важные ограничения и обязанности после вступления в ВТО Казахстану придется брать на себя, что может оказать негативное влияние на целый ряд экономических  показателей. ВТО главным образом занимается регулированием торговых  отношений между различными странами, подводя под них общие унифицированные правила. Заявку на вступление в эту организацию казахстанская сторона  подала в  январе 1996 года. На сегодня двусторонние переговоры завершены с 24 странами – членами рабочей группы по вступлению Казахстана в ВТО. Дальнейшие вопросы по вступлению будут скоординированы со странами - партнерами  по ТС и ЕЭП. Так, импортные таможенные пошлины у ТС равняются 10%, а в ЕС – 3,5%. Эти различия будут согласовываться, и преодолеваться в ходе переговоров. Показательно, что подавляющее большинство постсоветских стран до сих пор членами ВТО не является. Руководство ВТО особо выделяет Казахстан и Россию, как ведущих мировых и региональных поставщиков энергетических ресурсов на ключевые рынки. Поэтому их экономический потенциал должен стать неотъемлемой частью цивилизованного международного сообщества, что  даст им возможность диверсифицировать свою экономику и с помощью торговли развивать не только целый ряд новых для себя отраслей экономики, но и значительно тем самым повысить уровень жизни основной массы населения республики.

В то же время, вступая в ВТО Казахстан берет на себя обязательство привести к общепринятым международным стандартам основные показатели не только своей экономики, но и создать более эффективные управляющие структуры,  добиться  прозрачности в принятии решений на уровне государственного менеджмента, а так же проведения обучения национальных кадров, которые могли бы работать в условиях нового экономического  и торгового порядка. Вступление в ВТО двух крупнейших постсоветских экономик должно в свою очередь принести немалую выгоду самой ВТО и ее эффективной работе в Евразии. Со вступлением в ВТО Казахстан может не только расширить свои рыночные возможности, ни и добиться еще более важного прорыва – в  привлечении иностранных инвестиций, которые идут пока в подавляющим большинстве в нефтедобычу и горно-металлургическую промышленность и фактически не поступают в другие сферы местной индустрии.  Нельзя забывать и о том, что как только Россия и Казахстан станут полноправными членами ВТО, им придется во многом пересмотреть свои таможенные и пошлинные механизмы, как в двусторонних отношениях, так и в торговых связях с Белоруссией. Еще не факт, действительно ли Казахстан выиграет  от вступления в ВТО при сложившейся структуре экономики или будут нести непредвиденные финансовые потери при  пересмотре и новой  организации международной таможенно-тарифной политики и торгово-экономических отношений. Приведение  торгово-экономического потенциала к «общемировому показателю» не превратит республику в одночасье в процветающую экономику. Порукой тому практика подавляющего большинства 153 стран, на которые приходится более 97% всей мировой торговли. Неравномерность экономического развития стран-членов ВТО, особенно на этапе постиндустриального и неоиндустриального развития,  свидетельствует о резкой «сегрегации» развитых и развивающихся, слаборазвитых государств. Какие бы республике дивидендов членство во всемирной  торговой организации ни принесло, ей все равно придется диверсифицировать свою экономику и добиваться устойчивого экономического развития как индустриально развитой экономической системы. ВТО, включая Казахстан в клуб цивилизованных торгово-экономических стран мира, дает возможность национальной экономике развиваться в русле единых правил и законов торгово-экономического взаимодействия. И здесь республике придется приложить максимум усилий, чтобы превратить членство в ВТО в важный и надежный инструмент развития национальной экономики.

При вступлении в ВТО будут сняты таможенные и ценовые барьеры, особенно возведенные ТС  и ЕЭП. Как  правило, наши ответственные чиновники в ВТО видят в основном новые рынки сбыта, без угроз рынку внутреннему. Пока нет вразумительного ответа, что будет с казахстанским производством, когда сюда беспрепятственно хлынет поток качественных товаров. Казахстанские предприятия могут сильно просесть из-за слабой конкурентоспособности, а на внутреннем рынке завладеют высотами иностранные  производители, поставщики  услуг и финансовые организации. В этих условиях казахстанские предприниматели по ЕЭП будут  обречены конкурировать на более нижний ступени с российским и белорусским бизнесом.

К  практическим шагам Казахстан по вступлению в ВТО и диверсификации  экономики заинтересовано относятся ЕС и ЕАСТ (Европейская ассоциация свободной торговли). ЕС является самым крупным иностранным инвестором в Казахстане, на его долю приходится более 40% общего объема иностранных инвестиций. Торгово-экономические переговоры ЕЭП с другими региональными объединениями, членами ВТО будут вестись исходя из норм и принципов Всемирной торговой организации. По заявлению казахстанской стороны на переговорах с ЕАСТ (апрель 2011 года): «Мы ведем эти переговоры с ЕАСТ исходя из норм  и принципов ВТО. При этом мы обязуемся, что в случае если на сегодня существуют какие-то несоответствия между договорно-правовой базой ТС и нормами ВТО, мы будем руководствоваться нормами Всемирной организации в рамках возможных соглашений о свободной торговле».  Такой же принцип будет соблюдаться в выстраивании будущих отношений с внешними партнерами в рамках ВТО.  Между ТС и ЕАСТ переговоры ведутся по импортным таможенным пошлинам, торговой политике в отношении третьих стран, нетарифным барьерам. Стороны обязуются создавать  в отношении товаров из стран-партнеров преференциальный режим.[46]

Собственно ВТО ставит своими задачами координировать и максимально освобождать от внешних помех международную торговлю регулировать торговые отношения между различными странами, приводя к общему «знаменателю» торговые соглашения по тарифным и нетарифным регуляторам. Официально ВТО была создана 1 января 1995 года в рамках  так называемого соглашения Марракеша (по названию города в Марокко, где документ этот был подписан) и  заменила существовавшее ранее соглашение по тарифам и торговле ГАТТ, существовавшее с 1948 года.

Основатели ВТО, прежде всего США, Англия, Франция, Германия создавали ее исходя из либеральных принципов свободного доступа и реализации  товаров  и услуг развитых стран и использования материальных и  людских ресурсов развивающихся и слаборазвитых окраин. В основу была положена либеральная теория предельной полезности и производительности всей мировой экономики как целостной экономической системы, где игнорировались  национальные интересы отдельных стран и территорий. Все эти «правила» и «принципы» справедливых торговых отношений трактовались как «цивилизованное» международное сотрудничество. Новые правила для мировой торговли с учетом новых глобальных интеграционных процессов могут быть выработаны до конца 2011г.  Это так называемый  Дохийский раунд переговоров в рамках ВТО (Доха – столица Катара).

Развитые и развивающиеся страны по-разному расценивают тарифные и нетарифные ограничения импорта как эффективный  способ защиты экономик, а так же регулирование импорта коррекцией валютных курсов. Индия и Китай считают необходимым защитить свое сельское хозяйство от дешевого импорта, а США и другие крупные экономики требуют равных условий  при вхождении на развивающиеся рынки. Иногда и развитые, и развивающиеся  страны объединяются в своем стремлении защитить собственные интересы: в  частности, Бразилия недавно присоединилась к Китаю в решении отпустить курс юаня,  которой обеспечивает китайским товарам более высокую конкурентоспособность в ущерб производителям других стран. США и ЕС добиваются уступок у России и Казахстана  в снижении государственных субсидий на развитие сельского хозяйства. Правила ВТО ограничивают государственную поддержку аграрного сектора 10% стоимости валовой продукции сельского хозяйства для развивающихся стран и 5% для развитых. В Беларуси она составляет 18%, в России порядка 8%, у Казахстана около 3%. Уровень субсидий своих производителей  по странам ТС отражает специфику состояния и меру поддержки аграрного сектора по этим странам. Россия и Казахстан нуждаются в более высоком уровне господдержки, ибо восемь месяцев стойлового содержания скота, восстановление фактически разрушенной инфраструктуры,  плодородия и мелиорация земель, возрождение семеноводства  и племенного дела, закупка машин и оборудования – все это требует больших  единовременных затрат, притом в течение длительного периода. В США объем прямых субсидий составляет 12 млрд. долларов при объеме сельскохозяйственного производства в 300 млрд. долл. И эти затраты регулярны, эффективность их достаточно высока, если учесть, что в США насчитывается 5 млн. фермеров и наемных работников на 310 млн. населения. В России 28-30 %, в Казахстане 44% населения  живут на селе и аулах. Страны ТС должны добиться повышенного уровня господдержки аграрного сектора на определенный переходной период.

По завершении Дохийского раунда переговоров торговать всем со всеми придется по действующим в ВТО унифицированным правилам. Для Казахстана есть определенный риск, что Доха-раунд может закончиться раньше, чем переговоры по ВТО, и в этом случае достигнутые нами ранее договоренности, вероятно, придется пересматривать в соответствии с новыми правилами. Это может означать либо еще большую отсрочку нашего вступления, либо уступки по завоеванным позициям.  В любом случае наблюдатели и специалисты сходятся во мнении, вступать в ВТО нужно.

[1] Экономист. М., №10, 2010г.

[2] В.Рязанов. Деглобализация, или регулирование вместо дерегулирования. Экономист. № 10, 2010.

[3] Бек.У. Власть и ее оппоненты в эпоху глобализма. Новая всемирно-политическая экономия. М., 2007.

[4] Аррии Д. Долгий двадцатый век: Деньги, власть и истоки нашего времени. М., 2006г., с.128.

[5] Экономист. М., №10, 2010 год., с.8.

[6] О.Черковец. Глобализация: экономические реалии и политические меры. М. Закон и право. 2006г.,

[7] Э.Азроянц. Глобализация: катастрофа или путь к развития. М., «Новый век». 2002г.

[8] «Экономический эгоизм. О чем говорил на Петербургском форуме Российский Президент. Большой бизнес., 2008г., №7-8.»

[9] Колеров М. Главным движущим фактором России должен быть только экономический эгоизм., 2005, 25.02. www. Kreml. org/opinions/ 79827255

[10] В.Кушлин. Посткризисная экономика: управление развитием. Экономика. №6, 2010год.

[11] Ch.Chapman, A.Maunt., I.Democracy. Yournaf of ideas. (2009, Spring, №12)

[12] В.Кушлин. Посткризисная экономика: управление развитием. Экономист. №9, 2010год., с.22.

[13] Абалкин Л.И. Экономическая безопасность России: угрозы и их  отражение. Вопросы экономики, 1994, №12; Козлова А. Экономическая безопасность как явление и состояние. Власть. 2009, №1, с.14-17; Колесов А.В. Экономические интересы в правом поле безопасности. Право и безопасность. 2008, №3.

[14] Александров Е.Н. Стратегические ориентиры  развития национальной инновационной системы России в условиях глобализации инновационной системы. Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2009, №5.

[15] Экономическая безопасность России, под ред. В.К.Сенчагова. М.: Дело, 2005г. с.85.

[16] Инвестиции в России. М., 2009, с.319.

[17] Иванова Е.А. Обзор нового законодательства об ограничении иностранных инвестиций в стратегические секторы экономики. Нефть, газ и право. 2008, №3.

[18] В.Рязанов. Деглобализация, или регулирование вместо дерегулирования. Экономист., М., №10, 2010.

[19] Капитал. Деловой еженедельник. 28.02.2008г.

[20] Urata S., Sasuya I. An Analysis of the restrictions on Forlin Direct Investment. RIETIDiscussionPaper. 2007. №7 – Е – 018.

[21] Б.Иришев. Путь в Европу. Евросоюз: опыт интеграционной модели (эволюция, ценности и проблемы). Алматы, Раритет. 2009., с.568.

[22] Курсивъ. 1.07.2010года.

[23] Мегаполис. Еженедельник. Алматы, 28.02.11.

[24] АиФ Казахстан. Интервью представителя РК при ЕврАзЭС. №6, 2011г.

[25] Центр Азии. Общественно-политический журнал. №11, 2009 год

[26] Общественное мнение. 10.02.2010.

[27] www/ AU 95. Org.

[28] К.Келимбетов. Мы предполагаем, что в ближайшие 3-5 лет цикл роста кредитования начнет возобновляться.  Курсивъ. 4 августа 2011года.

[29] Мегаполис. Еженедельник. 25.07.2011г.

[30] Капитал. Деловой еженедельник. 12.05.2011г.

[31] Деловой Казахстан. 22.04.2011 года.

[32] Аргументы неделi. Москва. 2.12.2010г.

[33] Республика. 22.07.2011 года.

[34] Эксперт Казахстана. №47, 2009 года.

[35] Время. Еженедельник. 30.04.2011года.

[36] Сайт ТОО «Мин Такс». Мегаполис. Еженедельник. 1 августа 2011 года.

[37] Эксперт Казахстана. №47, 1-13.12.2099 год.

[38]  KaznexJnvestна основе данных таможенной статистики КТК МФ РК.

[39] Агентство по статистике РК.

[40] Известия. 24.04.2009г.

[41] Курсивъ. 18 ноября 2010г.

[42] Central Asia Monitor. 19-25.11.2010г.

[43] РФО «Союз фермеров Казахстана».  Курсивъ. 28 апреля 2011г.

[44] Предложения Президента РФО «Союз фермеров Казахстана». Курсивъ. 28.04.2011г.

[45] Б.Иришев. Путь в Европу. Евросоюз: опыт интеграционной модели (эволюция, ценности и проблемы). Алматы, Раритет. 2009г.

[46] Капитал. Экономический еженедельник. 14.04.2011г.