Среди таких – история Сибирского казачества и приграничных взаимоотношений Казахстана и Российской империи. Долгий период преобладающим аспектом этих взаимоотношений оставался военный. Однако в последние годы все большее внимание привлекают социально-экономические и культурно-этнические отношения. Тем более, что эти отношения носили не только отрицательные, но и положительные моменты в процессе взаимодействия казахской степи и казачества. Часть исследователей рассматривали историю казачества как универсальный объект, что не совсем отвечает действительности. 

Казачество занимало определенную компактную территорию, поэтому развивались исключительно по-разному. Ведь для каждой территории было характерна своя специфика и свои особенности. Так Ерохин И.Ю. многие феномены в истории казачества объясняет их природным казачьим дуализмом – важнейшим фактором поступательного развития данной этнической и социокультурной общности. Казачий дуализм стал основанием для противоречий взаимодействия с институтами гражданского общества и структурами власти. В истории казачества все еще достаточно много «былых пятен», к которым можно отнести – методологию исследования казачества, вопрос межэтнических связей и межнационального культурного взаимодействия казаков с иными нациями и этносами, так же конфессиональный вопрос самоидентификации казачества. По последнему аспекту традиционно было признано считать всех без исключения казаков православными и ревнителями исключительно православной веры. Однако, как показывает исторический опыт, существовал достаточно большой массив т.н. «поверстания» в казаки. В этом случае представители национальных диаспор входили в субэтнос при сохранении собственной религиозной идентичности. 

Если первоначально правительство не вело достаточно четкого учета состава казачества, то начиная с середины XIX века стали проводить более точный подсчёт казачьего населения, при этом учитывали личный состав полков, женщин, детей, стариков. Национальный состав Сибирского казачества определить довольно сложно. Одна из причин состоит в том, что православную веру принимали выходцы из различных этнических групп. При этом, тем не менее, при определении этнического происхождения того или иного казака за основу бралось какую религию он исповедует. В середине 1870 гг. при характеристике населения казачьих станиц ориентировались на религиозную принадлежность. В списке 1876 года общее число жителей казачьих станиц составило 100 893 человека обоего пола. Из них: православных – 93 911 чел, католиков – 23 чел, евреев – 55, исповедующих ислам – 6 486 чел., старообрядцев – 419 чел. В этом перечне по национальному признаку указываются только евреи. К православным относились русские, украинцы, мордва, белорусы, которые на тот момент времени составляли большинство казачества в Российской империи. 

В Сибирском казачестве из католиков в основном служили поляки и немцы. Если же говорить о тех, кто исповедовал ислам, то это были повёрстанные в казаки казахи, а также татары, селившиеся своими станицами. Основу Сибирского войска в этническом плане в большей степени представляли, конечно же, представители восточных славян, т.е. русские, украинцы и белорусы. Если же сопоставлять с ними следующим большим национальным компонентом были татары и мордва. 

Из мусульман в казачьем войске служили не только казахи и татары, но и другие народы. Источники подтверждают многонациональность сибирского казачества: «Среди сибирских казаков встречались представители казахского народа, потомки калмыков, башкир, мордвы». Вот только небольшие статистические данные: В 1754-1828 гг. командирами, начальниками пограничных линий и командующими отдельным Симбирским корпусом являлись четырнадцать человек, при этом семь из них были этническими немцами и даже не меняли свои немецкие фамилии. В 1813 г. в нем отмечены 68 поляков, в том числе 26 шляхтичей, 13 крестьян, 28 мещан и один однодворец. Это были польские солдаты и офицеры армии Наполеона, попавшие в плен и сосланные в Сибирь. Российское правительство, памятуя предшествующий двухвековой опыт, по прежнему зачисляло военнопленных «иноземцев» на службу в окраинные гарнизоны. 

Определение в казаки ссыльных поляков продолжалось и после 1813 г. По данным Ю.Г. Недбая, в марте 1823 г. в войске состояло «военнопленных поляков 127 человек». Подтверждением являются сведения из архива, где приводятся данные о военнопленных поляках, изъявивших желание принять российское подданство. 23 ноября 1813 г. в состав 5 полка были зачислены 5 поляков. В 1 батальон Тобольского гарнизона казаками были зачислены 115 человек военнопленных поляков, а в 3 полк – 24 поляка. 

В другом документе упоминаются имена новокрещенного из киргиз Танбая Янибаева, казака 2 полка крепости Стеновая, башкира Ивана Прокопьева. Среди линейных казаков числись 98 киргизов (киргиз-кайсаков), 18 башкир, один татарин и один тептярь, всего 118 человек. «Иноземцами», скорее всего киргиз-кайсаками, были, вероятно, и 4 человека, «уволенных от рабства». 

Относительно большое число киргизов стало, надо полагать, следствием того, что с 1808 г. войсковое начальство предприняло меры по их привлечению в казачье сословие. 

С другой стороны, для самих киргиз-кайсаков зачисление в казаки являлось способом приспособления к новым для них политическим и социальным обстоятельствам, в связи с усилением Российской империи в казахской степи. 

В 1846 году император Николай I утвердил новое «Положение о Сибирском линейном казачьем войске». Очередное пополнение войско получило в 1850 году. В казачье сословие зачислили переселенцев (казахов) из Киргизской (Казахской) степи. Из них образовался Сибирский линейный казачий №10 полк. В 1855 году численность Сибирского линейного казачьего войска составляла 80 тысяч человек. Из них на действительной военной службе находилось 12 500 казаков. Как видим, этнический состав казачьего населения Сибирского войска менялся в течение столетия. «Среди сибирских казаков встречались представители казахского народа, потомки калмыков, башкир, мордвы». 

Состав сибирского казачества был полиэтничным и многоконфессиональным. «Для того чтобы решить вопрос о их взаимодействии и, более того, совместном проживании на одной территории, требовалось, во-первых, время. Во-вторых, нужна была добрая воля с обеих сторон в поисках взаимопонимания, терпения и, наконец, выдержка и мудрость правителей, ибо так называемая «мудрость народа» проявлялась и проявляется не межэтническом или межгосударственном, а на бытовом уровне». 

Конечно, основным этнокомпонентом Сибирских казаков являлись русские. Однако значимую роль в формировании Сибирского казачества в начальный период сыграли не только вольные казаки, но и иноземцы. В первую очередь это были пленные поляки, немцы, шведы. 

Комплектовалось сибирское казачество исключительно по царскому указу и воеводскому наказу не только нарядом потребных людей, но и прямо ссылкою в Сибирь как преступников, так и всякого рода пленных. «…пленных иноземцев «черкас» (малороссов и запорожцев), «немцев», «Литвы» (поляков) и даже «францужан». Есть сведения, что в дружине Ермака при покорении Сибири находились и немцы. «Уже в XVI веке немецкие наёмники не только появились в Запорожской Сечи, они также сопровождали знаменитого Ермака при покорении и освоении Сибири». 

Формирование сибирского казачества, ядром которого стали казаки Сибирских пограничных линий, происходило путем его естественного и механического прироста, хотя соотношение этих источников не было постоянным. До середины 1840-х годов преобладал естественный прирост, не превышавший 1% в год. 

Дополнительным источником «приумножения» войска по Положению 1808 года являлось добровольное зачисление в его состав казахов и калмыков. Обязательным условием их обращения в казаки было не только крещение, но и «неприписанность ни в какой род жизни», то есть в крестьянское или мещанское сословие. Несмотря на заинтересованность в увеличении численности линейного казачества, войсковое начальство нередко отказывало желающим вступить в казачье сословие, и, в первую очередь, представителям податного населения, так как закон не предусматривал подобных перечислений. Исключения были крайне редки и допускались только с Высочайшего повеления. В эти годы принудительное обращение в казаки происходило лишь дважды: в 1813-1814 гг. и в 1831-1834 гг., когда на основании Высочайших повелений войско пополнилось несколькими сотнями военнопленных поляков. 

Накануне реформы войска 1846 года численность сибирского линейного казачества составляла около 48 тыс. человек. Со второй половины 1840-х годов резко возрастает роль «искусственного увеличения численности казачьего населения за счет массовых, как добровольных, так и принудительных зачислений, которое в отдельные годы становилось главным источником пополнения сибирского казачества. Если в основе первого массового зачисления крестьян в Сибирское войско (1946 г.) лежало стремление местных властей несколько ослабить напряженность службы и создать единый массив войсковых земель, то в дальнейшем (1849-1851, 1856, 1858-1860 гг.) подобные мероприятия проводились, главным образом, с целью военно-хозяйственной колонизации Казахской степи. 

К 1861 году численность казачьего населения Сибирского войска достигла 93 тыс. человек, более ¼ из них составляли бывшие государственные крестьяне. До середины 1840-х годов сибирское линейное казачество было почти исключительно русским: немногочисленные казахи, калмыки, поляки, входившие в войсковое сословие отдельными или небольшими группами, достаточно быстро ассимилировались в русской этнокультурной среде. 

Этническая структура казачьего населения войска стала более сложной в результате массовых зачислений крестьян (1846-1851 гг.). К концу 1870-х гг. русские составляли более чем 84% сибирских казаков (78871 чел.) В Омском, Атбасарском, Акмолинском, Усть-Каменогорском, Каркаралинском уездах, Зайсанском приставстве, на Бийской линии казачье население было исключительно русским. В других уездах русские среди казаков составляли абсолютное большинство (Петропавловский – 94,5\%, Павлодарский – 99,8\%, Семипалатинский – 99,5\%). Лишь в Кокчетавском уезде это большинство было относительным – 1/3. На первый взгляд действительно кажется, что численность казахов в сибирском казачьем войске была незначительной. Однако Г.И. Успеньев считает, что официальная статистика сильно занижала их численность. Так, из 3460 человек, значившихся в формулярных списках за 1831 год, у 61 человека в графе «из какого сословия» написано «из новокрещенных киргиз», что составляет примерно 2% от общего числа казаков. В этих же списках указаны имена детей крещенных казахов, находившихся на службе. У этих детей в графе о сословии стоит одинаковая со всеми запись «из казачьих детей». Следовательно, считает Г.И. Успеньев, количество казахов в составе Сибирского казачьего войска надо увеличить, по меньшей мере, вдвое. Он же отмечает, что «принятие христианства, русских фамилий и имен, женитьба на русских женщинах, жизнь среди русского населения… приводили к тому, что казахи в составе Сибирского казачьего войска теряли национальную специфику культуры и быта, постепенно сливались с русским казачьим населением. Вот почему уже к концу XIX века их почти и не числилось в войске». 

Однако были казахи, не входившие в казачье сословие, но которые числились в Сибирском казачьем войске и имели чины. Например, Секербай Малкелдіұлы - глава Жанғозы-Айдабольской и Айдабольской волостей, заседатель Баянаульского приказа, с 1833 года служил есаулом, хорунжим, сотником в Баянаульском внешнем округе. Аға султан Баянаульского внешнего округа Мұса Шорманұлы (1818-1884 гг.) 14 октября 1853 года получил чин хорунжего, 31 августа 1854 года – чин сотника. Также, заседатель приказа в Баянаульском округе Нөгербек (Нөке) Қазанғапұлы (1812-1882 гг.) 12 апреля 1859 года получил чин хорунжего. 

К концу XIX века национальный состав населения казачьих станиц сибирского казачьего войска включал в себя 11 этнических групп. Наиболее пёстрым национальный состав был среди жителей невойскового сословия. Сибирские казаки включали в себя 8 этнических групп. Наиболее национально замкнутой группой сибирского казачества были представители офицерского корпуса и чиновничьей корпорации. Их национальный состав, за исключением присутствия немецкой этнической группы, был достаточно однороден, в основном в нём присутствовали русские, или как тогда писалось, «великороссы». По сведениям печатных изданий – общероссийских войсковых структур состав населения Сибирского казачьего войска в 1895 г. представлял собой следующую картину – м.п. - 65145 чел., ж.п.- 63803 чел; из них лиц войскового сословия соответственно – м.п. – 56665 чел, ж.п. – 55671 чел. Всего – 128 948 человек обоего пола. 

Попав в казаки, иноземцы навсегда оставались в казачьем сословии, нередко меняя даже свою фамилию и принимая православие. В связи с этим трудно определить этническую принадлежность служившего казака в сибирском казачьем войске. Так, выходцами из Польско-Литовского государства были не только поляки, но и немцы. Со временем происходит взаимопроникновение казачьего и немецкого менталитетов. Немцы, как и казаки, на протяжении всей своей истории были воинами, завоевателями и наёмниками. Казачество, будучи относительно самостоятельной этнической группой, превращалось в военное сословие, преданное своему Отечеству. Немцы и казаки были близки по воинскому духу. Многочисленные немецкие офицеры служили не только в российской армии, но и командовали казачьими подразделениями. Это такие офицеры немецкого происхождения, как Фердинант барон фон Винценгероде и Фридрих Карл барон Тетенборн, они отличились в войне 1813 года. Вместе с тем необходимо отметить, что бывал случай, когда казаки отрицательно отнеслись к назначенному им в руководители этнического немца. Так в начале XVIII века томские казаки добились отстранения казачьего головы Александра Линге. Но в данной ситуации казаки основывались не на этническом факторе, а на отрицательной служебной деятельности А. Линге. 

Показательный пример службы немцев в казачестве следующий: В 1754-1828 гг. командирами, начальниками пограничных линий и командующими отдельным Сибирским корпусом из 14 человек 7 были этническими немцами, во всяком случае, носили немецкие фамилии. Исследование различных аспектов истории Сибирского казачества, безусловно, будет способствовать более глубокому пониманию истории взаимодействия казачества с различными этносами и народами России. 

Во второй половине XIX и начале XX веков казачество пребывало в зените своей славы, в своем расцвете. Казачество владело огромными земельными наделами от Тихого Дона до Тихого океана. Казачество имело управление отличное от управления других губерний России. 

Имело казачество и самобытное местное самоуправление. Казачество сохранило присущие ему демократичность, самобытную культуру, отличную от других. По уровню образованности казачьи области были намного выше остальных губерний в Российской Империи. К началу XX века в России существовало 11 казачьих войск общей численностью 4, 5 млн. человек. Много говорят о привилегиях и льготах казачества. Действительно с точки зрения русского мужика центральной губернии казачество пребывало в достатке. И отчасти это так, казачья семья владела до 50 десятин земли, однако не выплачивала налоги государству в отличие от другой части населения. Но казаки платили главную повинность государству - военную, которая длилась практически всю жизнь. 

Все русское общество делилось на сословия. Казачество в этом случае не стало исключением, хотя если говорить о культурно-этнических процессах с самого начала и до разгрома в нем проходили одновременно два процесса, определивших казачество как единственный и уникальный феномен в истории. С одной стороны государство всячески насаждало казачеству сословность. Определяло его как служивое сословие, поэтому государство вмешивалось в жизнь казачьих войск, переселяло и упраздняло их. С другой стороны столь же сильными были этнические процессы. Обособление культурной сферы, которая формировалась под влиянием соседних народов. 

Так формировались обычное право, костюмы, культура, самосознание казаков. Поэтому, пройдя через многие трудности и испытания в начале ХХ века, казачество сохранилось как этнос. 

АУБАКИРОВА Х.А., ДЖУМАГАЛИЕВА К.В.

Казахский агротехнический университет им. С. Сейфуллина